Радник

---

Борьба с преступностью. Анализ законодательства

 

Автор

 

В.В. Невский - кандидат юридических наук

 

"Гражданин и право", 2000, N 2, 3

 

 

Борьба с преступностью. Анализ законодательства

 

В специальной литературе политика государства в сфере борьбы с преступностью

условно делится на политику в сфере профилактики преступности, уголовную политику

и политику в сфере исполнения наказания.

Рассмотрим некоторые из этих направлений, которые реализуются прежде

всего в соответствующем законодательстве.

Как известно, одним из субъектов, формирующих и развивающих политику,

является Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, который

за последние годы принял уже два постановления о положении в уголовно-исполнительной

системе Российской Федерации: от 5 июня 1996 г. N 229-СФ и от 24 декабря 1998

г. N 567-СФ. Ни одно из этих постановлений должным образом не исполнено. Так,

например, абзац первый п.3 постановления от 24 декабря 1998 г. предлагает

Министерству юстиции РФ разработать в 1999 г. концепцию по дальнейшему реформированию

уголовно-исполнительной системы, одним из основных направлений которой должно

стать совершенствование нормативно-правовой базы в соответствии с Конституцией

Российской Федерации. Названная концепция в Совет Федерации для обсуждения

и одобрения не поступала. В связи с изложенным хотелось бы высказать ряд соображений

по совершенствованию российского законодательства.

1. Поскольку в решении задачи борьбы с преступностью и ее предупреждения

заинтересовано все общество в целом, то оно через систему государственных

и общественных институтов должно устанавливать постоянный контроль за деятельностью

правоохранительных органов, в том числе и за деятельностью учреждений и органов,

исполняю

щих наказания. Думается, что действенный контроль за деятельностью

вышеназванных структур должен быть установлен и со стороны Совета Федерации.

Этот контроль способствовал бы выявлению и устранению причин и условий нарушения

законности, получению информации о применении и исполнении законов и основанных

на них нормативных актов, возможности судить о качестве самих законов, пробелах

и противоречиях, имеющихся в них, а также исключить такие факты, как неисполнение

постановлений Совета Федерации, о чем говорилось выше, и иных его решений.

2. Важной составной частью уголовно-исполнительного законодательства

является Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997

г., одной из целей которого называется "исправление осужденных" (ч.1 ст.1).

В исправительных колониях на сегодняшний день содержится значительное

число лиц достаточно молодого возраста, которых наряду с другими категориями

осужденных надлежит "исправлять".

Точно такая же цель определена и в ч.2 ст.43 УК РФ.

Автор проработал двадцать пять лет в системе исполнения наказаний, в

том числе около девяти лет в колонии, и ни разу ни ему, ни его коллегам не

встретился исправившийся осужденный. Часть заключенных приспосабливаются,

стараясь "не высовываться", большинство же откровенно презирают и ненавидят

тех, кто их "исправляет" (т.е. администрацию этих учреждений) и существующие

там порядки в силу разных причин, но исправившихся там просто не может быть

хотя бы потому, что трудно себе всерьез представить, как можно "исправить"

взрослого человека (кстати, и несовершеннолетнего также).

В литературе приводятся различные цифры, характеризующие рецидив, - от

30 до 60%. То есть такое количество освободившихся из колоний вновь совершают

преступления, а остальные якобы исправились. Во-первых, эта цифра, мягко говоря,

не точна. Во-вторых, никто не знает, сколько человек из числа освободившихся

не поймано за вновь совершенные преступления, а среди тех, кто смог трудоустроиться

и имеет семью, велика доля злоупотребляющих спиртным, наркотиками; многие

из них совершают хулиганские действия. Кроме этого, есть определенная категория,

которая не совершает преступлений из страха перед наказанием. Все вышеперечисленные

категории граждан при всем желании трудно причислить к так называемым исправившимся.

Если у осужденного, отбывающего наказание в колонии, истек срок, то администрация

обязана его освободить. И дополнительные юридические "штучки" (типа "исправился"

или "перевоспитался") ничего никому вразумительно не объясняют и зачастую

наносят только вред.

Точно так же нельзя утверждать, что человек исправился, если он освободился

из колонии условно-досрочно или в силу других оснований. Если осужденный освободился

условно-досрочно (по мнению законодателя, он "исправился"), то зачем тогда

нужно осуществлять за ним контроль "специализированным государственным органом",

как об этом гласит часть 6 ст.79 УК РФ? Исправившийся человек не нуждается

ни в каком контроле - это очевидно.

Законодатель считает важными критериями оценки поведения осужденного

следующие: хорошее поведение, добросовестное отношение к труду и учебе, участие

в работе самодеятельных организаций и др. (ст.134 УИК РФ). Как показывает

практика, эти критерии неконкретны и зачастую оценка администрацией колоний

поведения того или иного осужденного далека от объективной хотя бы в силу

враждебного отношения друг к другу.

Таким образом, названная цель УИК РФ представляется призрачной. Она и

ранее постулировалась сверху (прежде всего в бывшем Исправительно-трудовом

кодексе РСФСР от 18 декабря 1970 г.). Сотрудники учреждений и органов, исполняющих

наказания, никогда не выступали субъектом, участвующим в формировании целей,

им отводилась и отводится роль средства реализации таких целей; причем в условиях,

когда о цене этого средства никто особого беспокойства не проявлял и не проявляет.

Достаточно сказать, что ранее МВД СССР (длительное время система исполнения

наказаний являлась составной частью этого ведомства) входило в десятку крупнейших

промышленных министерств СССР по объему выпускаемой продукции (осужденным

при этом выплачивалась смехотворная заработная плата); многие жизненно важные

проблемы как осужденных, так и сотрудников этих учреждений и органов или не

решались вовсе или решались кое-как.

Сегодня их положение резко ухудшилось.

Автор глубоко убежден, что в нынешних условиях должен быть коренным образом

изменен механизм целеполагания в управлении уголовно-исполнительной системой.

Эти изменения должны заключаться в первую очередь в том, чтобы цели рождались

"внизу" - шли от потребностей и интересов практики. Для того чтобы этого достичь,

необходимо изучить объективные условия, которые складываются как внутри названных

учреждений и органов, так и вне их, а также конкретные потребности и интересы

конкретных регионов и учреждений. Тем самым удастся избежать игнорирования

потребностей практики, как это было при подготовке УИК РФ.

И конечно же, как представляется, нельзя напрямую связывать так называемое

исправление осужденных во время отбывания наказания в колонии с их поведением

после освобождения. Дело в том, что общество, как правило, их отторгает, они

не нужны обществу и другого выбора у них, кроме как вновь заняться преступной

деятельностью, просто не существует.

Может быть, целесообразно было бы вернуться к обсуждению формулировки,

имевшей место в Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 г., которая предусматривала

целью исправительно-трудового воздействия "приспособление преступника к условиям

общежития" (ст.3)? Или же можно предложить такую редакцию: "Наказание применяется

в целях социальной справедливости, а также адаптации к условиям свободы".

Не исключены и другие варианты.

По крайней мере такие цели "ближе к земле". Ведь важно, чтобы человек

вновь не совершал преступлений, не стал рецидивистом. И не так важно при этом,

почему он не совершает нового преступления: потому ли, что стал более сознательным,

или из страха перед наказанием.

3. Часть 1 ст.9 УИК РФ разъясняет, что исправление осужденных - это формирование

у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам

и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения.

И формирование этого уважительного отношения к вышеназванным ценностям осуществляется

с помощью основных средств исправления осужденных: режима, воспитательной

работы, общественно полезного труда, получения общего образования, профессиональной

подготовки и общественного воздействия (ч.2 ст.9 названного Кодекса).

Рассмотрим некоторые из этих средств.

Так, осужденным, отбывающим наказание в обычных условиях в исправительных

колониях общего режима, разрешено иметь четыре краткосрочных и четыре длительных

свидания, а также получать шесть посылок или передач и шесть бандеролей в

течение года (п."б" и "в" ч.1 ст. 121 Кодекса). А самые жесткие условия содержания

" у осужденных в исправительных колониях особого режима: вышеназванные показатели

уменьшены в два раза (п."б" и "в" ч.1 ст.125 Кодекса). Имеются серьезные ограничения

и у несовершеннолетних осужденных (ст.132). В связи с изложенным возникают

следующие соображения.

Из чего исходили авторы этого Кодекса, вводя подобные ограничения? Трудно

всерьез утверждать, что можно сформировать у осужденного (особенно молодежного

возраста) уважительное отношение к человеку или обществу (не говоря уже об

их правопослушном поведении), если это общество предоставляет ему от двух

до четырех длительных свиданий в год, содержит его полуголодным и в антисанитарных

условиях, давая при этом "щедрую" возможность получать от трех до шести посылок

в год. И при этом оно (общество) прекрасно знает, что большинству осужденных

эти посылки родственники прислать не в состоянии. Видимо, назрела необходимость

законодательно уменьшить эти ограничения, а в ряде случаев (особенно в отношении

несовершеннолетних) можно было бы и совсем обойтись без них.

Следующим важным средством исправления осужденных законодатель называет

общественно полезный труд. Часть 1 ст.103 Кодекса гласит, что каждый осужденный

к лишению свободы обязан трудиться. А часть 6 этой статьи объявляет осужденных,

отказавшихся от работы или прекративших ее, злостными нарушителями со всеми

вытекающими последствиями. Таким образом, труд осужденных является принудительным,

что противоречит ч.2 ст.37 Конституции Российской Федерации, где четко сказано,

что принудительный труд запрещен.

Кроме этого, вышеназванные нормы Уголовно-исполнительного кодекса РФ

противоречат ряду положений Конвенции Международной организации труда N 29

от 28 июня 1930 г. (она ратифицирована СССР 4 июня 1956 г.). Так, пункт "с"

ч.2 ст.2 этой Конвенции гласит, что термин "принудительный или обязательный

труд" для целей настоящей Конвенции не включает в себя всякую работу или службу,

требуемую от какого-либо лица вследствие приговора, вынесенного решением судебного

органа, при условии, что эта работа или служба будет производиться под надзором

и контролем государственных властей и что указанное лицо не будет уступлено

или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ.

То есть если решением судебного органа гражданин приговаривается к работе

или службе, то такая работа или служба не является принудительной или обязательной.

А согласно приговорам судов, российские граждане приговариваются только к

лишению свободы на конкретный срок (если речь идет об этом виде наказания),

и в этих приговорах ни слова не сказано о том, что они обязаны трудиться.

Только в том случае, если гражданин осужден к исправительным работам (или

иным видам работ), этот (или иной) вид работ не может являться принудительным

и отбывается с вытекающими отсюда последствиями.

Статья 1 Конвенции Международной организации труда N 105 "Об упразднении

принудительного труда" от 25 июня 1957 г. предлагает не прибегать к какой-либо

форме принудительного или обязательного труда в качестве средства воспитания

или средства поддержания дисциплины. Таким образом, отмеченные нормы УИК РФ

о труде требуют существенной переработки с учетом Конституции РФ и международных

правовых актов.

4. В ряде статей УИК РФ предусматривается возможность принятия подзаконных

нормативных актов в сфере исполнения наказания органами исполнительной власти.

Среди них: Правила отбывания уголовных наказаний осужденными военнослужащими

(ч.1 ст.5) (кстати, совершенно непонятно словосочетание "уголовных наказаний".

Наказания бывают только уголовные, и никакие иные); Порядок осуществления

ведомственного контроля (ст.21); Правила внутреннего распорядка исправительных

центров (ч.2 ст.50); Порядок направления осужденных в исправительные учреждения

(ч.1 ст.75); Порядок перемещения осужденных из одного места отбывания в другое

(ч.6 ст.76); Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (ч.

1 ст.79); Порядок производства обысков и досмотров (ч.7 ст.82) и др.

Большинство указанных нормативных актов, как это следует из УИК РФ, не

подлежит даже согласованию с Генеральной прокуратурой РФ. В то же время, как

показывает практика, именно в таких актах происходит существенное ограничение

прав и свобод осужденных (вопреки действующему законодательству). В этой связи

можно предложить либо законодательно предусмотреть обязательное согласование

этих актов с Генеральной прокуратурой РФ, либо же соответствующими нормами

по обозначенным проблемам дополнить Кодекс, что, как представляется, было

бы предпочтительнее.

5. Глава 17 УИК РФ регламентирует особенности исполнения наказания в

виде лишения свободы в воспитательных колониях (в них отбывают наказание несовершеннолетние).

Но в этой главе отсутствуют нормы, регулирующие исполнение остальных пяти

видов наказания в отношении несовершеннолетних, которые предусмотрены в ч.1

ст.88 УК РФ. Это штраф, лишение права заниматься определенной деятельностью,

обязательные работы, исправительные работы и арест. Таким образом, необходимо

дополнить УИК РФ нормами об исполнении соответствующих видов наказаний в отношении

несовершеннолетних.

6. В УИК РФ и в УК РФ отсутствуют нормы об ответственности должностных

лиц за использование труда осужденных в личных целях этих лиц, а также за

вовлечение несовершеннолетних осужденных в оперативно-разыскную деятельность

в качестве лиц, оказывающих содействие администрации учреждений и органов,

исполняющих наказание. Несмотря на то что часть 2 ст.17 Федерального закона

от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-разыскной деятельности" запрещает органам,

осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, заключать контракты для

оказания им содействия с лицами несовершеннолетнего возраста, сегодняшняя

практика свидетельствует о прямо противоположном. Видимо, назрела необходимость

внести соответствующие коррективы в УК РФ.

7. Достаточно прогрессивной (по сравнению с бывшим ИТК РСФСР) представляется

норма ч.1 ст.139 УИК РФ об оставлении в воспитательных колониях осужденных

к лишению свободы в возрасте не более чем до достижения ими 21 года. В то

же время эта норма недостаточно доработана и не учитывает того факта, что

значительное большинство осужденных этой категории, как правило, не желают

отбывать дальнейшее наказание в исправительной колонии. Перевод в исправительную

колонию сводит на нет результаты воспитательной работы с этими лицами.

В этой связи можно было бы ч.1 ст.139 изложить в иной редакции, предусмотрев

возможность оставления этих осужденных в воспитательных колониях до окончания

срока или их условно-досрочное освобождение.

8. Большое значение имеет положение, предусмотренное ч.1 и 2 ст.92 УК

РФ о применении и содержании принудительных мер воспитательного воздействия.

Часть 1 этой статьи гласит: "Несовершеннолетний, осужденный за совершение

преступления небольшой или средней степени тяжести, может быть освобожден

судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия,

предусмотренных частью второй статьи 90 настоящего Кодекса". Из этой нормы

следует, что привлечение несовершеннолетнего к уголовной ответственности не

всегда может заканчиваться применением наказания; оно может ограничиваться

освобождением судом от этого наказания с применением принудительных мер воспитательного

воздействия, не являющихся наказанием. По сути эти меры являются особой формой

уголовной ответственности несовершеннолетних за совершенное преступление.

То есть в этих случаях происходит освобождение от наказания, но не от уголовной

ответственности.

А часть 2 этой статьи предусматривает помещение несовершеннолетнего осужденного

в названных случаях в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное

учреждение.

Автор полагал бы целесообразным дополнить ст.90 и 91 УК РФ такими ранее

применявшимися и не потерявшими своей актуальности мерами, как определение

на ту или иную работу; помещение в школу или профессионально-техническое училище;

принудительное лечение от наркомании или алкоголизма; помещение в психиатрическую

больницу; удаление из определенной местности (нередко инициативу при этом

проявляют родители) и др. Тем более что в ч.4 ст.91 законодателем обращается

внимание на то, что перечень принудительных мер воспитательного воздействия

не является исчерпывающим.

9. Федеральный закон от 13 января 1996 г. N 12-ФЗ "О внесении изменений

и дополнений в Закон Российской Федерации "Об образовании" (с изменениями

от 16 ноября 1997 г.) в п. 7 ст. 19 установил, что "по решению органа управления

образовательного учреждения за совершение противоправных действий, грубые

и неоднократные нарушения устава общеобразовательного учреждения допускается

исключение из данного образовательного учреждения обучающихся, достигших возраста

четырнадцати лет".

Иными словами, наши "доблестные" педагоги создают устойчивый (с помощью

закона) резерв для преступного мира, исключая обучающихся, достигших 14-летнего

возраста, из школы за "грубые и неоднократные нарушения". Как известно, именно

в этом возрасте и совершаются эти самые действия, исключая за которые из школы,

педагоги особенно себя не утруждают мыслью о том, куда деваться в дальнейшем

этим 14-летним "грубиянам". Твердо убежден в том, что вышеназванной норме

не место в Законе.

10. Принятие Российской Федерацией обязательств по соблюдению всех ратифицированных

бывшим СССР международных соглашений в области прав человека, в том числе

Конвенции ООН о правах ребенка от 5 декабря 1989 г., обязывает обратить повышенное

внимание на правовой статус несовершеннолетних.

Названная Конвенция регулирует различные отношения в наилучших интересах

ребенка (Согласно ст. 1 Конвенции, ребенком является каждое человеческое существо

до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку,

он не достигает совершеннолетия раньше.) (именно такие слова приводятся в

восьми нормах этого международного документа). При этом четко выделяется защита

прав нескольких категорий несовершеннолетних:

общие права ребенка (ст. 1-11, 13-22 и др.);

права несовершеннолетних, лишенных свободы (п. "с", "д" ст. 37);

права несовершеннолетних, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений

(п. "в" ст. 37, ст. 40);

права несовершеннолетних, явившихся жертвами любых видов пренебрежения,

эксплуатации или злоупотребления, пыток или любых других жестоких, бесчеловечных

или унижающих достоинство видов обращения, наказания или вооруженных конфликтов

(ст. 38, 39);

права неполноценных в умственном или физическом отношении детей (ст.

23) и др.

Рассмотрим более подробно общие права ребенка в России.

В Конституции Российской Федерации в шести нормах употребляются слова

"детство", "дети". В основном это нормы, связанные с тем, что: а) материнство

и детство, семья находятся под защитой государства (ч. 1 ст. 38, п. "ж" ст.

72); б) "забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей"

(ч. 2 ст. 38); в) гарантируется общедоступность и бесплатность дошкольного

и других видов образования (ч. 2 ст. 43). И ни слова о наилучших интересах

детей. На основании сравнительного анализа Конституции Российской Федерации

и 54 основных законов субъектов Российской Федерации (19 конституций и 35

уставов), проведенного автором, можно сделать вывод о том, что большинство

основных законов повторили нормы Конституции Российской Федерации, касающиеся

вопросов воспитания и образования детей, а также защиты государством материнства,

детства и семьи. Но ни в Конституции РФ, ни в основных законах субъектов РФ

не нашли отражения основополагающие принципы Конвенции ООН о правах ребенка.

Ряд конституций субъектов РФ ввели нормы об обеспечении, содержании,

воспитании и образовании детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки,

о поощрении благотворительной деятельности по отношению к детям (ч. 4 ст.

47 Конституции Республики Башкортостан; ч. 3 ст. 32 Конституции Республики

Ингушетии). Некоторые основные законы гарантируют создание - за счет бюджетов

и внебюджетных средств - фондов образования, науки и культуры с целью поощрения

детей (ст. 88 Устава Калининградской области; ст. 120 Устава Свердловской

области; ст. 25 Устава Вологодской области; ст. 104 Устава Ханты-Мансийского

автономного округа; ст. 65 Устава Курганской области).

Республика Калмыкия всемерно содействует сохранению традиций почитания

старших; уважения к женщине; любви и заботе о детях (ст. 15 Степного уложения).

В Чувашской Республике запрещен детский труд, не связанный с обучением и трудовым

воспитанием (ч. 2 ст. 36 Конституции республики).

Ни слова не сказано о решении проблем детства, материнства и отцовства

в уставах девяти областей и автономного округа (Ненецкий автономный округ,

Тюменская, Костромская, Архангельская, Иркутская, Новгородская, Калужская,

Брянская, Ленинградская области).

Таким образом, правовой статус несовершеннолетних как таковой (права

и обязанности) в рассмотренных законах отсутствует.

Кроме этого, необходимо иметь в виду, что в Конституции РФ, в основных

законах субъектов РФ речь идет и о таких правах ребенка, для осуществления

которых нет социальных условий, т.е. не все дети могут реализовывать право

на труд, право на чистую окружающую среду, право на медицинское обслуживание,

право на доступность и бесплатность образования. Некоторые права носят декларативный

характер. В связи с этим возникает вопрос о том, какие права и обязанности

считать реальными правами и обязанностями ребенка (Свое учение о нравственности

Гегель рассматривал как учение об обязанностях. Но не о тех обязанностях,

которые содержатся "в пустом принципе моральной субъективности", а о тех,

которые вытекают из объективно разумных, необходимых отношений между людьми

(см.: Пионтковский А.А. Учение Гегеля о праве и государстве. М., 1993. С.

301-302).).

Не менее важен и такой аспект правового статуса несовершеннолетних, как

соотношение прав и обязанностей ребенка. Общеизвестно, что права и обязанности

составляют единое целое, одной стороной которого является право, а другой

— обязанность.

Например, если в Конституции РФ и основных законах субъектов РФ объявляется

неотчуждаемым правом ребенка доступность и бесплатность дошкольного, общего,

среднего или иного образования, то одновременно на другого индивида или на

государство в лице его органа должна возлагаться обязанность реализовать право

ребенка на это образование.

Известно, что первоочередным условием соблюдения права является исполнение

соответствующей ему обязанности.

В Конституции РФ сформулированы прежде всего права ребенка и почти не

упоминаются его обязанности. В частности, вполне справедливо субъекты РФ закрепили

в своих основных законах норму о том, что родители или лица, их заменяющие,

обязаны содержать и воспитывать своих детей до совершеннолетия. Однако условия

для этого должно создавать не только государство - дети также должны иметь

обязательства перед родителями или лицами, их заменяющими, до своего совершеннолетия

(Родители имеют право требовать от детей услуг, которые, однако, могут иметь

своей целью лишь только их воспитание и относиться к последнему (см.: там

же. С. 306).). В Конституции РФ есть единственная норма (ч. 3 ст. 38), возлагающая

на трудоспособных детей, достигших 18 лет, обязанность заботиться о нетрудоспособных

родителях (да и та касается совершеннолетних), которую повторили всего лишь

чуть больше десяти субъектов РФ в своих основных законах.

Автором в течение девяти лет проводился опрос несовершеннолетних, осужденных

к лишению свободы на определенный срок, в возрасте от 14 до 18 лет, насколько

эти подростки были осведомлены о своих правах и обязанностях. В результате

выяснилось, что практически все опрошенные очень хорошо информированы о своих

правах, но почти ничего не знают или не хотят знать о своих обязанностях.

Таким образом, необходимо законодательно отразить принципы Конвенции

ООН о правах ребенка от 1989 г. (обеспечение наилучших интересов ребенка:

право на жизнь, недискриминация, выживание и развитие, уважение взглядов ребенка,

его имя и гражданство, сохранение индивидуальности, защита личной жизни, право

родителей руководить ребенком, ответственность родителей, ответственность

детей, разлучение с родителями, воссоединение семьи и др.). Не исключен вариант

подготовки законопроекта о статусе несовершеннолетних.

11. Приобретает опасную тенденцию увеличение количества материалов об

отказе в возбуждении уголовных дел в отношении несовершеннолетних, совершивших

преступления до достижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность.

Достаточно сказать, что ежегодно, по данным МВД РФ, свыше 100 человек в возрасте

до 12 лет совершают убийство. Может возникнуть вопрос о снижении возрастного

ценза правонарушителей при привлечении их к уголовной ответственности - такой

вывод сделан в прогнозе динамики и структуры преступности в России до 2000

г., составленном МВД РФ. Как известно, УК РФ устанавливает сегодня возраст,

с которого наступает уголовная ответственность, - 16 лет (ч. 1 ст. 20). За

ряд преступлений (средней тяжести и тяжких) подлежат уголовной ответственности

лица, достигшие ко времени совершения преступления 14-летнего возраста (ч.

2 ст. 20).

В замечаниях к проекту УК РФ многие практики и некоторые ученые высказывали

пожелания о снижении этого предела до 12 лет, а кое-кто - о возможности сделать

порогом ответственности не 16, а 14 лет. Сегодня в зарубежных странах на этот

счет положение следующее. В Ирландии, например, уголовная ответственность

может наступить с 7-летнего возраста, в Канаде - с 12-летнего, в Новой Зеландии

— с 10-летнего, в Японии на основании Закона о несовершеннолетних уголовная

ответственность наступает за преступные деяния, совершаемые лицами в возрасте

от 14 до 20 лет, во Франции - с 13-летнего возраста. Французское уголовное

право признает существование трех возрастных групп несовершеннолетних: до

13 лет, от 13 до 16 лет, от 16 до 18 лет.

Краткий анализ различных уголовных законодательств в части определения

минимального предела возраста уголовной ответственности несовершеннолетних

позволяет сделать вывод о том, что он различен в разных странах в разные времена

и не должен устанавливаться на слишком низком возрастном уровне; при этом

следует учитывать аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости

(См.: Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия

в отношении несовершеннолетних ("Пекинские правила"). Ст. 4.1. Утверждены

Резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г.).

С учетом изложенного полагал бы целесообразным установить нижний возрастной

предел - 10 лет, до достижения которого несовершеннолетних признавать невменяемыми

и отдавать без предания суду на исправление родителям, родственникам или опекунам.

В защиту этого тезиса хотелось бы привести следующие соображения:

1. Как уже отмечалось, в УК РФ уголовное вменение по ряду преступлений

начинается с 14 лет, но в ч. 2 ст. 28 ("Дееспособность малолетних") ГК РФ

предоставляется право малолетним в возрасте от 6 до 14 лет самостоятельно

совершать:

а) мелкие бытовые сделки;

б) сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды и не требующие

нотариального удостоверения либо государственной регистрации;

в) сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем

или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного

распоряжения.

Таким образом, термин "малолетние" охватывает возрастной период от 6

до 14 лет. Этим гражданам законодатель снизил тем самым возрастную границу

вменяемости до 6 лет.

2. В условиях социальной нестабильности подростки всех возрастов, не

имеющие нравственных идеалов и утратившие уважение к закону, с большой легкостью

принимали и принимают активное участие в погромах, массовых беспорядках, вооруженных

конфликтах.

3. Десятилетний предел означал бы, по существу, не границу невменяемости

и уголовной ответственности, а предел, до которого не может быть возбуждено

уголовное дело. О детях старше этого возраста обязательно ставится специальный

вопрос о вменяемости.

В случае признания их невменяемыми они не подлежат, по общим правилам,

уголовной ответственности, а отдаются в специальные воспитательные заведения.

4. Отказ от возбуждения уголовного дела против малолетних повлечет невозможность

обнаружения участия в совершенных ими деяниях совершеннолетних, а между тем

дети 10-12 лет, как свидетельствует практика, нередко являются ловкими исполнителями

распоряжений взрослых преступников.

5. Дети 10-12 лет, не говоря уже о подростках 14-15 лет (Дети от 10 до

14 лет, так же как и дети от 14 до 17 лет, или способны к вменению, или не

способны, т.е. они могут действовать или с разумением, или без разумения (см.:

Богдановский А. Молодые преступники. Вопросы уголовного права и уголовной

политики. СПб., 1871. С. 160).), совершают иногда столь тяжкие преступления,

что оставление дела без уголовного расследования, неуяснение условий и обстоятельств,

при которых совершилось злодеяние, будут возмущать общество.

Можем ли мы представить себе, что ни милиция, ни следователь не будут

иметь права даже возбудить против них уголовные дела и каково будет влияние

этой безответственности на самих малолетних?

 

В.В. Невский,

кандидат юридических наук

 

< Попередня   Наступна >