Радник

---

Обоснованный риск в уголовном праве

 

Порой в различных областях жизни использование давно проверенных и хорошо

себя зарекомендовавших способов в новых условиях не приносит ожидаемых результатов.

Складывающееся положение требует обращения к иным формам и методам, которые,

по расчетам, позволят осуществить "прорыв" в решении той или иной проблемы,

однако их применение часто сопряжено с возможностью причинить вред правоохраняемым

интересам. Полный запрет таких способов решения практически значимых задач,

как и абсолютное дозволение их использования, неприемлем. Именно это обстоятельство

предполагает наличие адекватного правового регулирования рискованных действий.

В настоящее время категория "риск" известна многим отраслям права. Она

стоит в ряду признаков основополагающих категорий гражданского законодательства,

таких, как предпринимательская деятельность, собственность, страхование, аудиторская

деятельность, а также конкретных видов обязательств. В статье 118 КЗоТ РФ

указывается на недопустимость возложения на работника ответственности за такой

ущерб, который может быть отнесен к категории нормального производственно-хозяйственного

риска. В уголовном законодательстве обоснованный риск рассматривается как

одно из обстоятельств, исключающих преступность деяния. Статья 41 УК РФ гласит:

"1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом

интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели.

2. Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута

не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск,

предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным

законом интересам.

3. Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой

для жизни мног

их людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного

бедствия".

Заметим, что в приведенной норме нет определения риска, в литературе

же по этому вопросу высказываются различные суждения. Так, Ю.В. Баулин полагает,

что риск есть объективное состояние возникновения опасности причинения вреда,

при котором неизвестно, наступит этот вред или нет*(1). М.П. Карпушин определил

риск как опасность наступления невыгодных последствий от целесообразных действий;

это образ действий в условиях, когда нет гарантии успеха*(2). В.П. Мамайкин,

В.Н. Щербаков и В.В. Яковлев считают, что риск как понятие имеет право на

существование лишь в том случае, если рассматривается стохастический (случайный,

вероятностный) процесс и лицо, принимающее решение, имеет право выбора того

или иного варианта, в том числе и отказа от любого из них*(3). В военном деле

под риском понимают возможную опасность неудачи предпринимаемых действий;

сами действия, связанные с такой опасностью*(4). При этом различают риск безрассудный,

когда надежда возлагается на счастливый случай, и риск осознанный, имеющий

в своей основе расчет, на котором и зиждется вера в успех. В исследованиях

также подчеркивается, что риск, обладая таким свойством, как альтернативность,

т.е. необходимость выбора из двух или нескольких возможных вариантов решений

или способов действия, выступает как один из способов "снятия" неопределенности,

которая представляет собой незнание достоверного, отсутствие однозначности*(5).

Анализ работ, посвященных риску, и соответствующих правовых предписаний

дает основания для вывода о том, что в практической деятельности риск проявляется

в двух аспектах. Во-первых, как необходимость предпочтения одного какого-либо

действия из нескольких возможных, каждое из которых в силу неочевидности обстановки

и неполноты данных, послуживших основой для принятия решения, может повлечь

негативные последствия. Во-вторых, как выбор между применением нового метода,

обещающего эффективный результат, но сопряженного с возможностью наступления

вреда, и использованием менее эффективного, но заведомо не несущего опасности

способа.

За период действия уголовно-правовой нормы об обоснованном риске общепринятый

алгоритм его описания не был выработан. Применение к ситуации риска признаков

необходимой обороны и крайней необходимости, характеризующих нападение (опасность)

и защиту, "не срабатывает".

Анализ показывает, что употребление для отображения содержания уголовно-правовой

нормы об обоснованном риске категории "социальная ситуация", которая выступает

первичным элементом правового регулирования любой юридической нормы*(6) и

имеет конкретное правовое содержание, может быть весьма плодотворным. В правовой

науке под ситуацией понимаются локализованный в пространстве и во времени

фрагмент общественной жизни, характеризующийся качественной определенностью

своего содержания и относительно стабильным составом участников*(7); система

внешних по отношению к субъекту условий, побуждающих и опосредствующих его

активность.

Структура нормы об обоснованном риске, как и о других обстоятельствах,

исключающих преступность деяния, включает в себя три элемента: гипотезу, диспозицию

и санкцию. Описание рискованной ситуации закрепляется в гипотезе, в диспозиции

указывается соответствующая представлениям общества модель поведения при риске,

а санкциями выступают - при превышении закрепленного законом предела причинения

вреда - отнесение деяния к числу преступлений, а при обоснованном причинении

вреда - признание соответствующего рискованного поведения правомерным. Следовательно,

если отсутствует один или несколько признаков, то в целом нет и соответствующей

ситуации (обстоятельства); причиненный в такой обстановке вред никак не может

оцениваться по правилам нормы уголовного закона о риске, так как здесь нет

рискованной ситуации. И наоборот, присутствие всех указанных в норме признаков

свидетельствует о наличии оной. Причинение при этом вреда больше дозволенного

законом следует рассматривать как превышение пределов необходимости и, при

наличии соответствующих условий, квалифицировать как преступление.

Таким образом, рискованная ситуация, закрепленная в гипотезе нормы уголовного

закона (ст.41 УК РФ), характеризуется следующими признаками:

а) достижение общественно полезной цели обычными, традиционными, известными

практике и не связанными с риском способами в данной конкретной обстановке

невозможно;

б) имеется основанная на передовом опыте и достижениях науки реально

осуществимая в данной обстановке возможность достижения общественно полезного

результата путем использования новаторского, нетрадиционного способа;

в) причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам является лишь

маловероятной возможностью, оно не детерминируется ни самой ситуацией, ни

предпринимаемыми для ее разрешения действиями.

Первый признак логически вытекает из указания ч.2 ст.41 УК РФ о том,

что риск признается обоснованным только в том случае, если указанная цель

не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием).

Второй признак рискованной ситуации связан с наличием основанной на успехах

практики и науки возможности реального достижения в конкретной обстановке

общественно полезного результата путем использования неапробированного метода

с достаточно высокой степенью безвредности. Поэтому следует признать, что

в основе рискованного действия должны лежать умения, навыки, расчеты так называемого

среднего человека, объективно способные привести в конкретной ситуации к положительному

результату*(8). Здесь следует указать и на то обстоятельство, что в рискованных

ситуациях необходимо учитывать все особенности складывающейся обстановки,

так как малозначимые на первый взгляд аспекты могут существенно повлиять на

ее развитие.

Третьим признаком рискованной ситуации выступает наличие лишь маловероятной

возможности причинения вреда правоохраняемым отношениям; такая возможность

не является фатальной ни в связи с самой ситуацией, ни в связи с предпринимаемыми

для ее разрешения действиями.

Ситуация, обладающая вышеуказанными признаками, является рискованной.

Однако не всякие совершенные в такой обстановке действия, повлекшие вред охраняемым

уголовным законом отношениям, признаются правомерными, а лишь отвечающие совокупности

следующих условий правомерности (диспозиции):

а) рискованное действие должно быть направлено на достижение общественно

полезной цели;

б) рискованные действия заведомо для субъекта риска должно исключать

угрозу жизни людей, экологической катастрофы или общественного бедствия;

в) субъект риска, осознавая возможность причинения ущерба и его объем,

должен предпринять все необходимые меры для предотвращения возможного вреда,

включая меры по локализации возможных вредных последствий.

Рассмотрим более подробно перечисленные условия. В качестве общественно

полезной цели*(9) выступают сохранение и увеличение с наименьшими затратами

любых общечеловеческих ценностей как для отдельной личности или групп населения,

так и для всего общества в целом. К таким ценностям законодательство относит:

жизнь, здоровье, другие права и свободы человека и гражданина; собственность;

общественный порядок и общественную безопасность; окружающую среду; конституционный

строй, обороноспособность, внешнюю безопасность и иные интересы Российской

Федерации; обеспечение мира и безопасности человечества; хозяйственные, социальные,

научные достижения; выгоды имущественного характера. При этом следует учитывать,

что в уголовном праве цель трактуется как идеальное представление лица о желаемом

результате, которого оно стремится достичь посредством рискованного действия.

Понятие цели тесно связано с понятием результата, но не адекватно ему. Цель

существует уже тогда, когда никакого результата еще нет и, возможно, не будет.

В то же время незначительная в общепринятом понимании этого термина цель

не может рассматриваться как основание для рискованных действий и, следовательно,

исключает возможность признания такого риска обоснованным. Ю.М. Ткачевский

к общественно полезной цели относит стремление к результату, одобряемому моралью

и правом. Таковыми могут быть спасение жизни человека во время медицинской

операции, научное открытие, значительная прибыль в предпринимательской деятельности,

существенная экономия средств*(10). Причем такие действия не только должны

быть направлены на достижение общественно полезной цели, но и соответствовать

ей. Так, допустимо рисковать здоровьем людей для спасения жизней других людей.

Но нельзя подвергнуть опасности жизнь людей ради спасения имущества.

Примером такого необоснованного риска может быть ситуация, когда в жаркий

летний день двое рабочих были направлены откачивать мазут из специальной емкости,

для чего должны были спуститься внутрь нее, и в результате воздействия выделяющихся

отравляющих веществ потеряли сознание. Действия руководителя, принявшего такое

решение, были оценены как нарушение правил охраны труда, повлекшее причинение

тяжкого вреда здоровью людей, ответственность за которое предусмотрена ст.143

УК РФ. В то же время решение о направлении спасателей, обладающих необходимым

опытом, для спасения этих двух рабочих и принятие предусмотренных для таких

случаев мер безопасности (использование противогазов, страховки и т.п.) также

относилось к числу рискованных, но в данной ситуации риск был обоснованным.

Перейдем ко второму условию о заведомом для субъекта риска исключении

угрозы для жизни многих людей, экологической катастрофы или общественного

бедствия. Однако следует признать, что заведомое наличие угрозы для жизни

и одного человека, например, при медицинской операции, исключает признание

риска обоснованным и причиненный вред не может считаться правомерным.

В качестве третьего условия правомерности закон называет положение, в

соответствии с которым лицо, совершая рискованные действия, должно предпринять

достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам,

включая меры по локализации возможных вредных последствий. Конечно, в критических

условиях трудно предусмотреть все, тем не менее разумно достаточные меры для

предотвращения потенциального ущерба должны быть лицом предприняты. Эти действия

должны основываться на всех доступных "среднему профессионалу" в данной сфере

деятельности современных научных знаниях и достижениях практики.

В литературе высказываются суждения, в соответствии с которыми одним

из обязательных условий правомерности является отсутствие нормативного или

законодательного запрета на соответствующие рискованные действия. Так, А.П.

Альгин полагает, что риск будет правомерным, если он не противоречит законам,

которые объективно отражают социальную ситуацию*(11). Э.Ф. Побегайло же допускает

при обоснованном риске возможность нарушения устаревших нормативов и правовых

норм, хотя и оговаривается, что такие действия формально носят неправомерный

характер*(12). Представляется, что рискованное действие возможно в тех случаях,

когда оно заведомо для субъекта риска прямо не запрещено законом применительно

к конкретной обстановке либо ситуация вообще нормативно не урегулирована.

По некоторым признакам и условиям правомерности ситуации риска и крайней

необходимости (ст.38 УК РФ) схожи. Но имеются и отличия.

Во-первых, при крайней необходимости причинение вреда допускается как

единственный способ устранения опасности для охраняемых уголовным законом

интересов, а при риске возможность причинения вреда рассматривается как один

из возможных вариантов действий, направленных на достижение общественно полезной

цели, в качестве которой могут выступать не только конкретный результат, но

и экономия времени, ресурсов и т.п. Иначе говоря, крайняя необходимость допускает

причинение вреда для консервации существующего положения, а рискованная ситуация

признает правомерным вред, который причинен не только для защиты наличествующих

интересов, но и во имя их развития и преумножения.

Во-вторых, ситуацию крайней необходимости порождает опасность; при риске

же опасностью чревато рискованное действие. Причем пробуждающая ситуацию крайней

необходимости опасность, если ее не устранить, неизбежно реализуется в реальный

вред. А при риске наступление негативных последствий является лишь возможностью.

В-третьих, при крайней необходимости вред причиняется только так называемым

третьим интересам, тогда как при риске - любым правоохраняемым отношениям.

В-четвертых, уголовно-правовая оценка превышения пределов крайней необходимости

должна строиться на положениях нормы уголовного закона о превышении крайней

необходимости (ч.2 ст.38 УК РФ); необоснованность вреда при риске является

в определенной степени оценочной категорией, базирующейся на общих положениях

нормы уголовного закона о риске.

Рискованное действие должно опираться на расчет, поэтому в науке применительно

к различным сферам деятельности приводят всевозможные формулы, позволяющие

определить вероятность достижения предполагаемого положительного результата*(13).

Однако социальная действительность далека от схем, поэтому часто приходится

принимать решения, опираясь лишь на личный опыт и интуицию. Примером могут

послужить два случая из автобиографической повести Н.Ф. Иванова. Автор, полковник

налоговой полиции, находясь в служебной командировке на территории Чеченской

Республики, был захвачен в плен одной из банд. Вместе с двумя другими пленными

его содержали в глубокой яме. И вот однажды охранники забыли забрать с собой

лопату, сложилась благоприятная для побега ситуация. Н.Ф. Иванов вспоминал:

"Оглядываем стены вокруг решетки. Углубление можно сделать за час-полтора

и, минуя растяжки, выбраться наружу. Но что дальше? Что после того, как поднимемся

на ступени? Если делать ноги серьезно, то уходить придется в горы, через перевал.

На дорогах и равнине, к тому же после ухода войск, нас отловят в первые три

дня. Но в горах без теплых вещей, пищи и оружия делать нечего. Все это нужно

брать здесь. Значит, кого-то убивать?

Но основное, что удерживает от побега - боязнь за семьи. Домашние адреса

известны из паспортов, и не успеем мы встретить рассвет на воле, как телефонные

звонки поднимут тех, кто отыграется на наших близких. А если еще и кровь прольем?

Так что даже если минуем посты, пройдем минные поля и растяжки, перевалим

хребты, отобьемся от волков и придем-таки к своим, тут же на коленях опять

поползем в Чечню. Умоляя не трогать наши семьи. Плен - это личный крест каждого,

и нести его только нам. Поэтому пусть хоть всю охрану снимут, пусть распахнут

двери - не выйдем. Пока не договорятся те, кто занимается нами. Остаемся"*(14).

Описанная ситуация имела все признаки рискованной. Побег, нанесение имущественного

ущерба и даже причинение кому-либо из боевиков смерти могли быть совершены

ради общественно полезной цели - спасения жизни*(15), достижение которой в

той обстановке обычным путем - путем ожидания - чревато не только серьезным

ухудшением здоровья, но и возрастанием угрозы лишения жизни. В то же время

вероятность удачного побега была чрезвычайно низка. Поэтому на основе учета

всех факторов (в том числе и чисто психологических, в частности, свойственной

большинству людей неготовности к убийству) Н.Ф. Иванов отдал предпочтение

ожиданию.

В то же время в иной рискованной ситуации, описанной в этой же повести,

выбор был отдан нетрадиционному, выходящему за рамки привычного действию.

После тщательной, долгой отработки всех возможных вариантов было принято решение

обменять Н.Ф. Иванова на задержанного органами внутренних дел Мусу, земляка

одного из членов преступного формирования, которое удерживало в плену Иванова.

Сотрудники ФСНП России предварительно проверили данные по Мусе - ни громких

дел, ни убийств, ни насилия, ни участия в боевых операциях за ним не числилось.

Руководство ФСНП России обратилось в Генеральную прокуратуру с просьбой рассмотреть

возможность обмена Мусы на офицера. Согласие было получено. Однако ситуация

в Чечне изменялась в худшую сторону, и боевики, в плену у которых находился

Иванов, стали "набивать цену". Необходимо было срочно применять меры по освобождению

Иванова.

Руководитель операции по освобождению Иванова попросил доставить Мусу

из Владикавказа в Грозный. Того привезли в наручниках, под охраной конвоя.

При таких условиях на помощь со стороны родственников рассчитывать было трудно.

Любое из принимаемых в сложившихся обстоятельствах решений было чревато

вредными последствиями, указанными в статьях Особенной части УК РФ. Руководитель

операции, оценив степень вероятности исчезновения Мусы и другие обстоятельства,

в том числе особенности клановых отношений кавказцев, дал команду "наручники

снять, конвой отправить в Москву" и тем самым фактически освободил Мусу, когда

Иванов еще находился в руках боевиков. Дальнейший ход событий показал правильность

такого расчета: "додавили лидера боевиков всем селом, всем родовым кланом,

заставили отдать Иванова".

Таким образом, рискованная ситуация характеризуется совокупностью качественно

определяющих ее признаков, которые закреплены в норме уголовного закона об

обоснованном риске. Причиненный в такой ситуации вред признается правомерным

при соблюдении указанных в этой же норме условий. Вместе с тем заведомое отсутствие

хотя бы одного из указанных в законе признаков рискованной ситуации выводит

ее за рамки уголовно-правовой нормы, закрепленной в ст.41 УК РФ, а совершенные

действия и причиненный при этом вред никак не могут оцениваться по правилам

об обоснованном риске. Если же лицо ошибочно посчитало, что ситуация, в которой

оно находится, обладает всеми признаками рискованной, то можно вести речь

о так называемой мнимой рискованной ситуации и оценивать причиненный вред

по правилам ошибки.

Итогом действий в рискованной ситуации могут быть:

а) достижение только основного результата, в качестве которого выступает

общественно полезная цель;

б) достижение основного результата и наступление побочного результата

в виде вреда правоохраняемым отношениям, причем вред может быть меньше положительного

результата, равным ему или больше;

в) наступление только побочного результата.

С учетом положения ст.41 УК РФ совершение в рискованной ситуации действий

при соблюдении указанных в уголовном законе условий правомерности исключает

преступность во всех трех случаях. Причем, по нашему мнению, исходя из общих

принципов уголовного закона, оценка той или иной ситуации как рискованной,

а также достаточности предпринятых для недопущения вреда мер должна базироваться

на представлении лица, действовавшего в данной обстановке*(16). Такая позиция

разделяется многими авторами. Так, А.Н. Попов отмечает следующее: "Достаточность

мер определяется действующим лицом, исходя из его субъективных представлений

об этом и имеющихся на данный момент объективных возможностей. Лицо должно

субъективно сознавать, что меры, им предпринятые, достаточны для предотвращения

общественно опасных последствий. Не требуется принятие объективно необходимых

мер, исключающих данные последствия"*(17). Поэтому если лицо, находящиеся

в экстремальной ситуации, оценивает ее как рискованную и, обоснованно считая,

что достижение общественно полезной цели обычными способами, уже известными

практике и не связанными с возможностью причинения вреда, в данной конкретной

обстановке невозможно, использует для этого нетрадиционный метод, предпринимая

все возможные, по его мнению, в данной обстановке меры для недопущения вредных

последствий, но, несмотря на это, общественно полезный результат не достигнут

или даже наступивший вред оказался больше предполагаемого, то его действия

не могут считаться преступными.

Если все-таки причинение вреда было результатом несоблюдения тех или

иных условий, сформулированных в ст.41 УК РФ, например, лицо не приняло заведомо

достаточных мер для предотвращения вреда, то за совершение таких действий

оно подлежит уголовной ответственности. В тех случаях, когда рискованное действие

было запрещено законом и, очевидно, сопряжено с угрозой экологической катастрофы

или общественного бедствия, оно также признается необоснованным, так как может

образовать какое-либо из преступлений с формальным составом и повлечь уголовную

ответственность, даже в тех случаях, когда реального ущерба правоохраняемым

интересам не наступило. Надлежащая правовая оценка таких действий необходима

в целях пресечения авантюрных действий, когда ставка делается не на расчет,

а на случай, на "авось".

Уголовно-правовая оценка нанесения ущерба правоохраняемым интересам в

рискованной ситуации должна осуществляться по общим правилам квалификации,

исходя из характера совершенного деяния, наступивших последствий, причинной

связи между ними и психического отношения лица к содеянному. К сожалению,

ясного определения условий уголовной ответственности за причинение вреда при

необоснованном риске законодатель не дает.

Естественно, что отнесение действий, совершенных в рискованной ситуации,

к числу преступлений возможно лишь при наличии всех объективных и субъективных

признаков, закрепленных в уголовном законе. Несоблюдение условий правомерности,

повлекшее наступление общественно вредных материальных последствий, возможно

при следующем к ним психическом отношении:

а) рискованное действие субъекта риска умышленно или неосторожно направлено

на достижение не имеющей общественного значения цели;

б) умышленные или неосторожные рискованные действия субъекта риска прямо

запрещены законодательством и создают угрозу жизни людей, могут повлечь экологическую

катастрофу или общественное бедствие;

в) субъект риска в условиях действительной возможности причинения ущерба

умышленно или по неосторожности не предпринял необходимых мер для предотвращения

будущего вреда и локализации ожидаемых вредных последствий.

По нашему мнению, отношение к основному (общественно значимому) результату

может проявляться только в виде, сопоставимом с прямым умыслом. Отношение

к побочному результату (причиняемому ущербу) может быть в форме косвенного

умысла, легкомыслия или небрежности. Косвенный умысел состоит в том, что лицо,

осознавая общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления

вреда только в виде побочного результата или наряду с основным, положительным

результатом, не желает, но сознательно допускает вредные последствия либо

относится к ним безразлично, считая это приемлемым для достижения общественно

полезной цели.

О легкомыслии следует говорить в тех случаях, когда лицо предвидело возможность

наступления общественно опасных последствий (самостоятельно или наряду с общественно

значимым итогом) в результате рискованных действий, но без достаточных к тому

оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение вредных последствий.

О небрежном отношении - когда субъект рискованных действий не предвидел возможности

наступления ущерба (самостоятельно или вместе с положительным итогом) в результате

своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности

должен был и мог предвидеть наступление ущерба.

При назначении наказания суд может применить положения п."ж" ст.61 УК

РФ о том, что совершение преступления в ситуации риска является обстоятельством,

смягчающим наказание.

В литературе в вопросе о формах вины при обоснованном причинении вреда

в рискованной ситуации единства мнений нет. Так, Э.Ф. Побегайло отмечает,

что вопрос об уголовной ответственности лица, нарушившего условия правомерности

риска, может возникнуть при наличии неосторожности в виде преступного легкомыслия

либо при косвенном умысле, когда лицо предвидело возможность наступления несоразмерно

крупных вредных последствий своих рискованных действий, но относилось к этому

безразлично, сознательно допускало их наступление. Прямой умысел при этом

исключается, так как при нем не будет "разумного риска". Исключается при риске

и преступная небрежность, поскольку возможные вредные последствия должны охватываться

сознанием рискующего*(18). По мнению Т.В. Кондрашовой, с субъективной точки

зрения отношение лица к наступившим вредным последствиям возможно только в

форме неосторожности, обычно в виде легкомыслия. Если же будет констатирован

прямой или косвенный умысел, то лицо подлежит ответственности на общих основаниях*(19).

Представляется, что подобные утверждения не вытекают из положений закона

об умысле и неосторожности, а также из существа риска, поскольку в рассматриваемой

ситуации положительный результат возможен наряду с отрицательным, причем последний

может быть больше, меньше или равен первому или расчетному.

При изложении проблем уголовной ответственности за деяния, совершенные

в рискованной ситуации при несоблюдении условий правомерности, особое внимание

обращается на вопросы вины. Однако существенное значение имеет и объективная

сторона, особенно причинная связь между деянием и его последствием. Установление

такой связи имеет особенности, связанные с тем, что последствия могут быть

результатом ряда взаимодействующих в конкретной обстановке факторов, вызванных

действиями разных лиц; ни одно явление не представляет собой следствия одной-единственной

причины. Имеются особенности и в развитии причинной связи: рискованное действие

не всегда приводит к наступлению общественно вредного результата сразу и непосредственно,

он может проявиться через какое-то время, как правило, при участии дополнительных

неблагоприятных факторов. В таких случаях рискованное действие отдалено от

общественно опасных последствий цепью других событий. Кроме того, при анализе

развития рискованной ситуации необходимо учитывать, что причина и следствие

всегда конкретны и проявляются в определенных условиях места, времени, обстановки

и т.д.

Чтобы установить наличие причинной связи между рискованным деянием и

наступившим общественно вредным результатом, необходимо:

а) установить, что деяние предшествовало общественно вредному последствию;

б) изолировать (мысленно) рискованное действие и наступивший результат;

в) при исследовании причинной связи двигаться от последствия к деянию;

г) применить правило "мысленного исключения", согласно которому причинная

связь признается только тогда, когда без интересующего нас деяния результат

невозможен*(20).

В случае причинения вреда охраняемым уголовным правом интересам в ситуации

риска уголовно-правовая норма об обоснованном риске может быть реализована

лишь в рамках уголовного процесса. В связи с этим необходимо отметить, что

действующий УПК и имеющаяся практика его применения исходят из того, что процессуальным

основанием, исключающим производство по уголовному делу в случае причинения

вреда при риске, следует считать отсутствие в деянии состава преступления

(п.2 ст.5 УПК РСФСР). Однако представляется, что отсутствие события преступления

(п.1 ст.5 УПК РСФСР) как процессуальное основание исключения производства

по уголовному делу в случае правомерного причинения вреда в рискованной ситуации

и других обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в гораздо большей

степени соответствует предназначению рассматриваемого уголовно-правового института

— отрицать преступность в деянии, причиняющем вред.

Вместе с тем словосочетание "отсутствие события преступления" означает

лишь, что действие или бездействие, содержащееся в поводах к возбуждению уголовного

дела, не имело места в действительности*(21) и, стало быть, не могло вызвать

наступление вреда. Таким образом, и это основание не полностью отражает юридическую

природу необходимой обороны, крайней необходимости, обоснованного риска и

других обстоятельств, исключающих преступность деяния. Отсутствие же специальных

процессуальных оснований исключения производства по уголовному делу в случае

причинения ущерба правоохраняемым благам в рискованной ситуации, как и при

других обстоятельствах, исключающих преступность вреда, не стимулирует органы

следствия к их установлению. В результате происшедшее не получает адекватной

правовой оценки, что, в свою очередь, значительно снижает эффективность правового

регулирования общественных процессов.

Все это, на наш взгляд, предопределяет необходимость дополнения уголовно-процессуального

законодательства двумя положениями. Во-первых, требуется закрепление в качестве

самостоятельного основания, исключающего производство по уголовному делу,

обстоятельств, устраняющих преступность деяния, в том числе обоснованного

риска. Во-вторых, необходимо указание в норме о предмете доказывания на необходимость

установления обстоятельств, устраняющих преступность деяния в ходе производства

дознания, предварительного следствия и разбирательства дела в суде.

При анализе нормы российского уголовного законодательства об обоснованном

риске определенный интерес представляют соответствующие положения законодательства

других стран. В уголовных законах ряда государств содержатся прямые указания

на допустимость причинения вреда в ситуациях риска. Так, в части 1 ст.33 "Оправданный

профессиональный риск" Уголовного закона Латвийской республики указано: "Уголовная

ответственность не наступает за причинение вреда профессиональной деятельностью,

имеющей признаки состава преступного деяния, если эта деятельность осуществлялась

для достижения социально полезной цели, которую невозможно было достичь иным

образом. Связанный с этой деятельностью профессиональный риск признается оправданным,

если лицо, допустившее риск, сделало все возможное для предотвращения причинения

вреда интересам, охраняемым законом". В части 2 этой же статьи отмечается,

что "риск не признается оправданным, если он осознанно был связан с угрозой

жизни нескольких лиц или угрозой возникновения экологической катастрофы или

общественного бедствия".

В законодательстве других стран имеются нормы, в которых, хотя термин

"риск" не используется, само явление охватывается. Примером могут служить:

ст.122-4 УК Франции, определяющая, что не подлежит уголовной ответственности

лицо, совершившее действие, предписываемое или разрешаемое положениями законов

или подзаконных актов; ст.21 УК КНР, указывающая, что экстренные действия,

вынужденно принятые для предотвращения опасности, грозившей государственным,

общественным интересам и другим правам, если они нанесли ущерб, не подлежат

уголовной ответственности; ст.32 УК Швейцарии, устанавливающая, что деяние,

которое предписано законом или служебной или профессиональной обязанностью

или которое закон объявляет разрешенным или ненаказуемым, не является преступлением

или проступком. Многими исследователями приведенные положения рассматриваются

в качестве нормативного основания общественно полезных рискованных действий*(22).

Еще пример - ст.27 УК Республики Польши, где говорится о признании правомерным

причинения вреда при проведении познавательного, медицинского, технического

или экономического эксперимента.

Юридическая природа риска, признаки рискованных ситуаций и условия правомерности

в разных странах определяются неодинаково. Так, уголовные законы Киргизской

Республики, Республики Казахстан и других государств СНГ, а также УК Республики

Польши указывают, что причинение вреда в такой ситуации устраняет преступность

деяния. В Уголовном законе Латвийской республики отмечается, что при этом

исключается уголовная ответственность. Большинство уголовных законов стран

СНГ указывает на обоснованный риск, хотя в УК Республики Узбекистан речь идет

лишь об оправданном профессиональном или хозяйственном риске.

В уголовном законодательстве государств СНГ, а также некоторых других

содержится указание на такой обязательный признак рискованной ситуации, как

невозможность достижения общественно значимых целей иными, нерискованными

средствами. Белорусские криминалисты Э.Ф. Мичулис, А.А. Шардаков и И.С. Яцута,

называя условия правомерности обоснованного риска, считают, что причинение

вреда будет правомерным, если риск был вынужденным*(23).

Сферы деятельности, в которых причинение вреда признается правомерным,

также определяются неодинаково. Так, статья 40 УК Республики Узбекистан оправданным

называет лишь профессиональный или хозяйственный риск; УК Латвийской республики

— только профессиональный. УК Республики Польши ограничивает область дозволенного

риска областью эксперимента, проводимого в познавательных, медицинских, технических

или экономических целях.

В уголовных законах всех государств, содержащих нормы о риске, указывается,

что риск не признается правомерным, если он заведомо был сопряжен с угрозой

жизни людей или угрозой экологической катастрофы, общественного бедствия.

Наряду с этим в УК Республики Белоруссии имеется, на наш взгляд, весьма интересное

уточнение, суть которого сводится к тому, что умышленное причинение вреда

лицу, выразившему согласие на то, чтобы его жизнь или здоровье были поставлены

в опасность, не считается преступлением*(24).

В заключение можно отметить следующее. Уголовно-правовая норма об обоснованном

риске является дозволительной. Ее гипотеза включает признаки рискованной ситуации.

В диспозиции закреплено правило поведения в такой ситуации, состоящее в дозволении

действовать с соблюдением условий правомерности даже при возможности нанесения

ущерба. Санкция проявляется двояко: при соблюдении условий правомерности причинение

вреда признается правомерным; в случае нарушения этих условий деяние рассматривается

как преступление. В то же время уголовно-правовая оценка причинения вреда

рискованным действием осуществляется по общим правилам квалификации исходя

из характера совершенного деяния, наступивших последствий, причинной связи

между ними и психического отношения лица к содеянному.

 

В.И. Михайлов,

кандидат юрид. наук, доцент,

заслуженный юрист России

 

"Законодательство", N 7, июль 2001 г.

 

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Баулин Ю.В. К вопросу о профессиональном и хозяйственном риске в

проекте Основ уголовного законодательства // Правовое государство. Вып. 1.

Тарту, 1989. С.227.

*(2) См.: Карпушин М.П. Проблемы уголовного права в оперативной и следственной

практике органов государственной безопасности. М., 1984. С. 97.

*(3) Мамайкин В.П., Щербаков В.Н., Яковлев В.В. Проблема оценки риска

// Жизнь и безопасность. 1996. N 4. С.103.

*(4) См.: Военный энциклопедический словарь. М., 1983. С.636.

*(5) Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. М., 1989. С. 19-20.

*(6) См.: Нормы советского права: проблемы теории / Под ред. М.И. Байтина,

В.К. Бабаева. Саратов, 1987. С.77.

*(7) Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М., 1984. С.45

и др.

*(8) См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Общая

часть / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996. С.118.

*(9) При конструировании нормы об обоснованном риске законодатель использовал

такую уголовно-правовую категорию, как "цель". Однако в литературе при характеристике

риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния, иногда указывают

на "результат". См., напр.: Гринберг М.С. Об обстоятельствах, исключающих

преступность деяния // Социалистическая законность. 1989. N 3. С.29; Самороков

В.И. Риск в уголовном праве // Государство и право. 1993. N 5. С.108-109.

Такой подход, по нашему мнению, не оправдан.

*(10) Курс уголовного права: Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой,

И.М. Тяжковой. Т.1. Учение о преступлении. М., 1999. С.486.

*(11) Альгин А.П. Указ. соч. С.156.

*(12) Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Общая часть

/ Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. С.117.

*(13) Альгин А.П. Указ. соч. С.184-188; Мамайкин В.П., Щербаков В.Н.,

Яковлев В.В. Указ. соч. С.104-105.

*(14) Иванов Н.Ф. Вход в плен бесплатный // Наш современник. 1997. N

4. С.62-67.

*(15) Естественно, в данном случае для Н.Ф. Иванова в качестве главной

выступает ситуация необходимой обороны, а риск, крайняя необходимость и другие

обстоятельства проявляются локально.

*(16) Об этом подробнее см.: Михайлов В.И. О социально-юридическом аспекте

содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния // Государство и

право. 1995. N 12. С.59-69.

*(17) Попов А.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб.,

1998. С.35.

*(18) Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть

/ Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. С.118-119.

*(19) Уголовное право: Общая часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова.

М., 1997. С.281-282.

*(20) Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб., 2000. С.

93-94, 185-189; Курс уголовного права: Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой,

И.М. Тяжковой. Т.1. С.236-241.

*(21) См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Отв.

ред. П.А. Лупинская. М., 2000. С.275.

*(22) См., напр.: Курс уголовного права: Общая часть / Под ред. Н.Ф.

Кузнецовой, И.М. Тяжковой. Т.1. С.490.

*(23) См.: Уголовное право Белоруссии: Общая часть. Минск, 2000. С.93.

*(24) Вместе с тем следует отметить, что эта норма по своему содержанию

совпадает с таким из обстоятельств, исключающих преступность деяния, как согласие

потерпевшего.

 

< Попередня   Наступна >