Радник

---

 

К вопросу о совершенствовании законодательства о борьбе с рецидивом преступлений

 

Авторы

 

А.И. Алексеев - заместитель директора НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

 

М.П. Журавлев - главный научный сотрудник того же института, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ

 

"Журнал российского права", 2001, N 6

 

 

 

К вопросу о совершенствовании законодательства

о борьбе с рецидивом преступлений

 

Совершенствование средств борьбы с рецидивом преступлений тесно связано

с проблемой организованной преступности. У части рецидивистов наблюдается

стремление к созданию преступных групп и руководству ими, к совершению преступлений

в составе организованных преступных формирований. Лидеры и "авторитеты" криминальной

среды, создав устойчивые преступные группы, сплоченные преступные сообщества,

способные достаточно эффективно противостоять правоохранительным органам,

начали активно "двигать" своих представителей в органы власти*(1).

Уголовный кодекс России 1996 г. в значительной мере усовершенствовал

нормы о рецидиве преступлений. В частности, реализована рекомендация специалистов

об определении трех видов рецидива: простого, опасного и особо опасного, что

отвечает потребностям правоприменительной практики. Можно было бы назвать

другие позитивные новеллы, внесенные в УК РФ (см. ст.18, 61, 63, 79, 80, 86).

Однако, на наш взгляд, остались и нерешенные в законодательном порядке вопросы,

в частности о профессиональной преступности, а по некоторым позициям новый

УК уступает ранее действовавшему уголовному законодательству.

Сердцевиной понятия "рецидив" является наличие судимости за ранее совершенное

преступление у лица, привлекаемого к уголовной ответственности за вновь совершенное

им преступление. Согласно ч.1 ст.18 УК РФ "рецидивом преступлений признается

совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное

умышленное преступление".

Однако в регламентации самого института судимости произошли изменения,

позволим себе так выразиться, в пользу рецидивистов. Дело в том, что ранее

действовавшее законодательство предусматривало так называемое прерывание течения

срока, погашающего судимость, если лицо в течение срока, установленного для

снятия и погашения судимости, совершило новое преступление. После отбытия

наказания, назначенного судом за новое преступление, начинали течь оба срока,

погашающих судимость, и лицо считалось судимым за оба совершенных им преступления

до тех пор, пока не истек срок погашения судимости за наиболее тяжкое из числа

совершенных этим лицом преступлений (ст.55 УК РСФСР 1960 г.). Таким образом,

при прерывании срока, погашающего судимость, создавалась своего рода "цепочка",

как бы подтягивающая одну судимость ко второй, третьей и т. д.

Новое законодательство (ст.86 УК РФ 1996 г.) не предусматривает понятия

"прерывание срока", погашающего судимость лица, то есть этот срок течет самостоятельно

по каждому преступлению, за которое оно было осуждено. Тем самым разрывается

та "цепочка", о которой сказано выше. В результате на практике нередко встречается

такая ситуация: если судимости за ранее совершенные преступления были погашены,

несмотря на то, что в сроки их погашения лицом было совершено новое преступление,

нельзя признать последнее преступление совершенным при рецидиве, опасном или

особо опасном рецидиве. Тем самым, на наш взгляд, ослабляется меткость репрессии

и необоснованно снижается ответственность опасных и особо опасных рецидивистов.

Как представляется, целесообразно вернуться к прежнему порядку регламентирования

течения сроков, погашающих судимость, и восстановить в законе понятие прерывания

этих сроков. Аналогичным образом должен быть решен и вопрос о прерывании течения

сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст.78 УК РФ) и давности

обвинительного приговора суда (ст.83 УК РФ).

Второй вопрос, который хотелось бы затронуть, - о признании лица особо

опасным рецидивистом. Новый УК РФ предусматривает особо опасный рецидив, но

"стыдливо" умалчивает об особо опасных рецидивистах. Тем не менее известно,

что замалчивание проблемы не есть ее решение. В свое время у нас замалчивалась

сама проблема рецидива. В УК РСФСР 1926 г. термин "рецидив" был исключен и

заменен термином "повторно". До середины 50-х годов в учебниках уголовного

права о рецидиве вообще не упоминалось. Больше того, говорилось, что у нас

нет рецидива, так как его не должно быть. В реальной же действительности рецидивистами

совершалась значительная доля всех преступлений, причем, как правило, представляющих

наибольшую опасность для личности, общества и государства, а ответственность

их не дифференцировалась. В местах лишения свободы они содержались вместе

с лицами, впервые судимыми. Ввиду того, что за особо опасными преступниками-рецидивистами

не были установлены усиленные надзор и охрана, они создавали преступные группировки,

терроризировали остальных заключенных, совершали тяжкие преступления. По данным

выборочного обследования, на долю мест заключения приходилось 92,6 процента

случаев бандитских нападений, совершенных рецидивистами, и почти половина

убийств (42,5 процента).

Выделение особо опасных рецидивистов в самостоятельную классификационную

группу явилось одной из важных частей реформы мест лишения свободы, проведенной

в начале 60-х годов, которая привела к заметному оздоровлению обстановки в

исправительных учреждениях. Решающую роль при этом сыграло изъятие особо опасных

рецидивистов из общих мест заключения и сосредоточение их в колониях особого

режима.

Надо сказать, что есть авторы, которые одобрительно относятся к позиции

нового УК РФ по вопросу о признании лица особо опасным рецидивистом. Так,

Ю. И. Бытко в автореферате докторской диссертации "Учение о рецидиве преступлений

в российском уголовном праве: история и современность" (1998 г.) пишет: "Оценивая

по-новому, с позиции приоритета общечеловеческих ценностей институт особо

опасного рецидивиста в предшествующем законодательстве, автор отстаивает мнение

о том, что указанное понятие, будучи воплощением теории опасного состояния,

носило дискриминационный характер, поэтому отказ от него в УК РФ 1996 г. означает

стремление законодателя построить уголовное законодательство на новых концептуальных

основах" (см. с.9).

Но, как известно, теория опасного состояния пыталась обосновать применение

превентивных мер к лицам, не совершившим конкретных антиобщественных действий.

По УК РФ (согласно ст.8) основанием уголовной ответственности является совершение

деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим

кодексом. Теория опасного состояния ни в коей мере не применима к признанию

лица особо опасным рецидивистом. Особо опасные рецидивисты привлекаются к

уголовной ответственности и наказанию не за опасное состояние личности, а

за реализованную общественную опасность в совершении конкретного преступления.

Здесь налицо двоякая зависимость: с одной стороны, общественная опасность

личности преступника проявляется в конкретном антиобщественном деянии, а с

другой - степень опасности совершенного деяния свидетельствует о степени опасности

совершившего его лица. Повышенная общественная опасность особо опасных рецидивистов

(как их продолжают называть практические работники) проявляется и в совершении

ими наиболее опасных преступлений, и в большей степени реальной угрозы совершения

ими новых преступлений, поскольку среди них самый высокий процент рецидивов

преступлений после предыдущего осуждения.

Так что ни о каком нарушении принципа равенства граждан перед законом

(ст.4 УК РФ), что пытаются утверждать некоторые авторы, в данном случае речи

не идет. Больше того, повышенная ответственность особо опасных рецидивистов

вполне согласуется с принципом справедливости, закрепленным в ст.6 УК РФ,

согласно которой "наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые

к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать

характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его

совершения и личности виновного".

Другое дело, что можно говорить о дальнейшем сужении понятия особо опасного

рецидива с тем, чтобы его образовали только тяжкие и особо тяжкие преступления.

Если законодатель сочтет необходимым пойти по этому пути, то следует исключить

из п."а" ч.3 ст.18 УК упоминание о преступлениях средней тяжести. Иными словами,

по нашему мнению, особо опасный рецидив могут образовывать только тяжкие и

особо тяжкие преступления. Это было в предыдущие годы доказано многочисленными

исследованиями, в том числе в работах авторов статьи. Однако разработчики

Уголовного кодекса посчитали свои умозрительные построения более значимыми,

чем конкретные уголовно-правовые и криминологические исследования, проведенные

в ряде научных учреждений страны.

Считаем необходимым привлечь внимание к проблеме профессиональной преступности

и совершенствованию уголовно-правовых средств борьбы с ней.

Криминальный профессионализм тесно связан с уголовным рецидивом (хотя

и не всегда с ним совпадает). Этот феномен рассматривается в ряду криминологических

и криминалистических понятий и категорий и до сих пор не получил адекватной

уголовно-правовой оценки, хотя необходимость в ней имеется. Она вытекает из

ряда объективно существующих обстоятельств, характеристик и признаков, прежде

всего - из повышенной общественной опасности криминального профессионализма,

его все большего распространения, в том числе в некоторых проявлениях (например,

в аспекте экспансии уголовного жаргона, криминальной субкультуры) на официальные

структуры общества, из усиливающегося тлетворного влияния на общественное

сознание и мораль (особенно в подростковой и молодежной среде), а также тесных

и многоканальных взаимодействий с организованной преступностью.

Основными признаками криминального профессионализма, как известно, являются

устойчивость преступного поведения (специализация), наличие криминальных познаний

и навыков (квалификация), существование за счет совершения корыстных преступлений,

наличие у субъектов прочных связей с антиобщественной криминальной средой*(2).

Нетрудно заметить, что все эти признаки достаточно определенны. Они не

носят характера каких-то литературных метафор, расплывчатых определений, которые

нередко употребляются, когда заходит речь, например, об организованной преступности.

И они, эти признаки, могут приобрести значение достаточно точных юридических

терминов и быть использованы в этом качестве для квалификации по закону совершенного

деяния (деяний), а также уголовно-правовой оценки личности преступника.

Конкретно речь может идти о том, что в случае закрепления в законе понятия

"профессиональный преступник" (или близкого к нему по содержанию) суд, при

наличии соответствующих оснований (четырех указанных выше признаков, доказанных

материалами дела), признает лицо таковым и констатирует это в приговоре. Это

должно влечь конкретные правовые последствия. Например, возможность применения

норм об опасном и особо опасном рецидиве (ч.2, 3 ст.18 УК РФ) при меньшем

числе судимостей или при меньшей тяжести умышленных преступлений, включенных

в преступную карьеру субъекта, чем это сейчас требуется по закону. Или, скажем,

более строгую изоляцию осужденных, признанных профессиональными преступниками,

с тем чтобы пресекать распространение криминальной субкультуры в местах лишения

свободы. Или, например, обязательность установления в отношении таких лиц

административного надзора. Детали предлагаемого уголовно-правового института,

условия и порядок его применения требуют дальнейшего обсуждения. Но его необходимость

в обстановке тотальной криминализации общественных отношений, тех вызовов,

которые бросает обществу преступный мир, его консолидация и все повышающаяся

агрессивность, представляется достаточно очевидной.

 

А.И. Алексеев,

заместитель директора НИИ проблем укрепления законности

и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ,

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

 

М.П. Журавлев,

главный научный сотрудник того же института,

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ

 

"Журнал российского права", N 6, июнь 2001 г.

 

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Попов В. И. Рецидив и организованная преступность. М., 1998.

С.5-6.

*(2) См.: Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М.,

1992. С.23; Алексеев А. И. Криминология: Курс лекций. М., 1998. С.187 и др.

 

< Попередня   Наступна >