Радник

---

 

 

 

Применение уголовно-правовых норм, направленных против жестокого обращения с несовершеннолетними

 

Автор

 

О.В. Пристанская - ведущий научный сотрудник НИИ проблем укрепления законности правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, кандидат юридических наук

 

"Журнал российского права", 2001, N 8

 

 

 

Применение уголовно-правовых норм, направленных

против жестокого обращения с несовершеннолетними

 

Виктимизации и криминализации детского и подросткового контингента способствует

расширяющаяся практика жестокого обращения с несовершеннолетними в семье и

в образовательно-воспитательных учреждениях, пренебрежение основными нуждами

детей со стороны лиц, на которых законом возложены обязанности по их воспитанию,

содержанию и надзору. Систематические проявления физического и психического

насилия со стороны таких лиц способствуют повышению уровня агрессивности детей,

усвоению насильственных способов разрешения семейных конфликтов и воспитания

детей как нормативного поведения, воспроизводству ими в общении с окружающими

воспринятых в детстве образцов поведения.

В связи с отмеченными криминогенными процессами в обществе и во исполнение

международно-правовых обязательств России в Уголовный кодекс РФ 1996 г. включена

новая уголовно-правовая норма - статья 156, в которой предусматривается ответственность

за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего

родителем или иным лицом, на которое возложены эти обязанности, а равно педагогом

или другим работником образовательного, воспитательного, лечебного либо иного

учреждения, обязанного осуществлять надзор за несовершеннолетним, если это

деяние соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним. Согласно данным

уголовн

ой статистики, в 1999 г. по ст.156 УК РФ зарегистрировано 2 116 (в

1998 г. - 1 969) преступлений. Причем из общего числа возбужденных по ст.156

УК РФ уголовных дел до суда доходит не более пятой части: в 1999 г. по ней

осуждено всего 456 человек. К тому же подавляющему большинству лиц, осужденных

по ст.156 УК РФ, назначается условная мера наказания с применением ст.73 УК

РФ, и лишь единицы осуждаются к реальному лишению свободы*(1). С учетом крайне

высокого уровня латентности семейного насилия статистические сведения не дают

полного представления о реальной распространенности жестокого обращения с

детьми.

Об истинных масштабах явления в определенной мере позволяют судить следующие

официальные данные. В 1999 году выявлено 113 913 детей, оставшихся без родительского

попечения, не считая сирот. За тот же период судами первой инстанции вынесено

35 454 решения о лишении родительских прав. Учитывая, что к тому же ежегодно

около 5,5 тысяч детей отбираются у родителей без лишения их родительских прав,

можно утверждать, что более трети оставшихся без попечения родителей несовершеннолетних

органы опеки и попечительства вынуждены изолировать от родителей в связи с

созданием последними семейной ситуации, представляющей реальную опасность

для жизни и здоровья детей*(2).

Проведенное нами в одном из крупных регионов страны обобщение практики

дознания и расследования преступлений по фактам жестокого обращения с детьми

(1999-2000 гг.) показало, что большинство таких фактов (особенно в семьях)

остается невыявленным или недоказанным, а выявленные и доказанные - безнаказанными.

Решения об отказе в возбуждении уголовных дел и о прекращении дел по признакам

ст.156 УК РФ принимаются без достаточных оснований и с серьезными нарушениями

законности. Широко распространено необоснованное освобождение виновных в жестоком

обращении с детьми от уголовной ответственности по амнистии, в связи с изменением

обстановки либо за отсутствием в деянии состава преступления. Лица, наделенные

по закону обязанностями по воспитанию и надзору за детьми и уличенные в их

истязании, нанесении им побоев, систематическом унижении их чести и достоинства,

причинении серьезного вреда их физическому и психическому развитию, часто

остаются вне сферы уголовного преследования. Объективное подтверждение на

следствии данных о том, что образ жизни родителей и применяемые ими методы

воспитания несовершеннолетних детей представляют реальную угрозу для жизни

и здоровья последних, далеко не всегда влечет за собой применение к виновным

мер уголовной ответственности. Одной из причин такого положения дел выступают

следующие наиболее распространенные недостатки дознания и предварительного

расследования данных преступлений.

1. Неполнота и несвоевременность дознания и предварительного расследования.

Органы следствия и дознания не ориентированы на оперативный комплексный подход

к доказыванию состава преступления, предусмотренного ст.156 УК. Не во всех

случаях проводится обследование материально-бытовых условий жизни неблагополучной

семьи, фиксируемое в официальном акте и необходимое для подтверждения фактов

антисанитарного содержания жилья, несоблюдения элементарных правил гигиены,

отсутствия в доме спальных мест, постельных принадлежностей, одежды, пищи

и иных предметов, соответствующих возрастным потребностям детей и необходимых

для обеспечения должного ухода за ними. В материалах дел часто отсутствуют

документально зафиксированные результаты опроса медицинских работников (участковых

педиатров и медсестер, врачей скорой помощи, травмпунктов, оказывавших первую

медицинскую помощь пострадавшим детям, и пр.), педагогов, воспитателей, располагающих

информацией о фактах ненадлежащего исполнения обязанностей родителей по содержанию

и воспитанию несовершеннолетних. Не всегда допрашиваются сотрудники соответствующих

подразделений органов внутренних дел (ПДН), комиссий по делам несовершеннолетних,

ДЭЗов. Собранные из этих источников сведения позволили бы подтвердить или

опровергнуть первоначальные данные об образе жизни родителей, о неисполнении

(ненадлежащем исполнении) ими обязанностей по уходу, содержанию и воспитанию

детей.

2. Неполнота, пробельность предъявляемого обвинения выражается в следующих

формах.

А. Предъявление обвинения не всем субъектам преступления, виновным в

неисполнении или ненадлежащем исполнении возложенных на них обязанностей по

воспитанию ребенка и допускающим жестокое обращение с ним.

Так, по одному из дел установлены факты систематического применения физического

и психического насилия по отношению к малолетним детям со стороны гражданина

И. и его жены О. Из объяснений старшей дочери Н. об отношении к ней ее отчима:

"Когда папа пьяный, он часто душит маму и меня". Как следует из собранных

следствием материалов, оба родителя систематически пьянствуют, пропивают денежное

пособие на детей, нигде не работают, о физическом и интеллектуальном развитии

детей не заботятся. 9-летняя Н. не оформлена по вине родителей в школу, имеет

отставание в умственном и физическом развитии. За необходимой ей медицинской

помощью родители не обращались. Судебно-медицинской экспертизой на теле девочки

установлены многочисленные ссадины и гематомы. Несмотря на очевидное наличие

в действиях отчима признаков жестокого обращения с падчерицей, к уголовной

ответственности по ст.156 УК РФ привлечена только ее мать.

Б. Вменение субъектам преступления в вину не всех установленных следствием

и дознанием эпизодов преступления, что обусловливает неполноту предъявляемого

обвинения.

Например, по уголовному делу, возбужденному по признакам ст.156 УК РФ

в отношении гражданки М., следствие ограничилось установлением ненадлежащего

исполнения обвиняемой обязанностей по содержанию, воспитанию и обучению дочери

1988 года рождения (квартира находилась в антисанитарном состоянии, в доме

систематически собирались посторонние люди, устраивались пьянки, драки, ребенок

оставался без питания и ухода). В то же время выявленные в ходе следствия

факты грубого, унижающего честь и достоинство дочери обращения, применения

к ней физического и психического насилия со стороны матери (мать выгоняла

ее из дома, отбирала ключи, избивала) не нашли должной правовой оценки.

В. Искусственное ограничение круга потерпевших по делу. Очевидно, что

факты неисполнения или ненадлежащего исполнения виновными обязанностей по

воспитанию детей и жестокого обращения с последними должны устанавливаться,

доказываться и получать самостоятельную юридическую оценку в отношении каждой

жертвы жестокого обращения в отдельности. На практике же выявленные в ходе

расследования факты побоев, истязаний и иных проявлений жестокого обращения

по отношению к другим (кроме уже признанных по делу потерпевшими) детям в

семье или в детском коллективе нередко остаются безнаказанными. Данные о жестоком

обращении с ними не проверяются, доказательства в этой части вины родителей,

воспитателей, учителей не собираются, обвинение по таким событиям не предъявляется.

3. Ошибки в квалификации преступлений, предусмотренных ст.156 УК РФ.

Неправильная и неполная квалификация.

В тех случаях, когда сам способ совершения преступления, предусмотренного

ст.156 УК РФ, образует самостоятельный состав преступления (истязание - ст.117,

ч.2 п."г", оставление в опасности - ст.125, причинение вреда здоровью - ст.111,

112, 115, сексуальные посягательства - ст.131-135 УК РФ и др.), следователями

не всегда ставится на разрешение вопрос о применении совокупности преступлений.

Тем самым незаслуженно облегчается участь виновных, смягчается их правовое

положение и расширяются возможности освобождения их от уголовной ответственности

по нереабилитирующим основаниям за совершение якобы нетяжких преступлений.

По уже упоминавшемуся выше делу в отношении гражданки О. установлено,

что мать и отчим не обращались за медицинской помощью для дочери ни по поводу

неоднократных покусов ребенка домашней собакой, ни в связи с переломом (при

не выясненных следствием обстоятельствах) локтевой кости правой руки. Диагноз

"множественные укусы левой верхней конечности в области левого сустава, застарелое

повреждение правой верхней конечности" девочке был поставлен в стационаре,

куда ее доставили в очередной раз в связи с травмами, полученными в результате

очередного применения к ней родителями "воспитательных" мер. На теле ребенка

обнаружены также следы ожогов от утюга. Несмотря на очевидные признаки преступлений,

предусмотренных ст.117, 125 и 156 УК РФ, дело было возбуждено только в отношении

матери и лишь по ст.156 УК РФ, а впоследствии прекращено на основании ст.6

УПК РСФСР в связи с "совершением ею нетяжкого преступления и раскаянием в

содеянном". Из материалов дела следует, что эта "раскаявшаяся" мать за девять

месяцев нахождения дочери в больнице лишь трижды навещала ее, в течение длительного

времени не забирала после выписки и даже не справлялась о ее судьбе.

В некоторых случаях дела по фактам нанесения родителями побоев своим

несовершеннолетним детям, несмотря на наличие признаков жестокого обращения,

возбуждаются лишь по ст.115 и 116 УК РФ. Такие ошибки в квалификации преступлений

влекут за собой необоснованное отнесение их на основании ст.27 УПК РСФСР к

разряду дел частного обвинения, подлежащих прекращению на основании п.7 ст.5

УПК РСФСР, что не соответствует тяжести совершенного деяния и не отвечает

интересам защиты прав несовершеннолетних.

Иногда недостаточная, неполная квалификация содеянного влечет за собой

необоснованное освобождение лица, виновного в жестоком обращении с ребенком,

от уголовной ответственности в связи с недоказанностью состава более тяжкого

преступления.

Уголовное дело, возбужденное по ч.1 ст.105 УК РФ*(3) (убийство без отягчающих

обстоятельств) по факту смерти 5-месячной В., прекращено на основании п.1

ст.5 УПК за отсутствием события преступления. При этом родителям умершего

младенца не было предъявлено обвинение по ст.125, 117, 156 УК РФ, хотя основания

для этого имелись: на лице и теле ребенка, скончавшегося от крайней степени

истощения, экспертом обнаружены прижизненные кровоподтеки от ударного воздействия

твердых тупых предметов, не находящиеся в причинной связи с наступившей смертью.

Недостаточно обоснованным представляется и вывод следствия об отсутствии в

содеянном признаков ст.105 УК: для исключения версии убийства не были проведены

в полном объеме следственные действия, направленные на исключение у родителей

косвенного умысла на лишение младенца жизни. В экспертном заключении наряду

с врожденным заболеванием головного мозга в качестве возможной причины истощения

ребенка не исключен недостаточный уход за ним со стороны родителей. По вине

родителей ребенку, страдающему серьезным хроническим заболеванием, не обеспечивалось

оказание необходимой медицинской помощи и должного ухода. В детскую поликлинику

они обращались только за направлениями на бесплатное детское питание. На допросах

злоупотребляющие алкоголем и не работающие родители грудного ребенка утверждали,

что "кормили его каждый день" (!?). На момент обследования пища в желудке

девочки отсутствовала. Жестокость обращения родителей с умершим ребенком косвенно

подтвердилась и в ходе расследования фактов неисполнения ими обязанностей

по воспитанию своей старшей дочери А. 1997 года рождения в рамках другого

уголовного дела, возбужденного по ст.156 УК РФ. Пострадавшая девочка, находясь

в крайне запущенном состоянии (педикулез, дистрофия и пр.), отобрана у родителей

и помещена в Дом ребенка. Несмотря на это, общественно опасные деяния виновных

в отношении обеих малолетних дочерей остались за рамками уголовно-правовой

ответственности.

4. Незаконные решения об отказе в возбуждении уголовного дела и о прекращении

уголовного дела на основании п.4 ст.5 и ст.6 УПК РСФСР.

Представляется незаконной распространенная практика прекращения уголовных

дел рассматриваемой категории на основании п.4 ст.5 УПК РСФСР "вследствие

акта амнистии". Неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию

несовершеннолетнего, соединенное с жестоким обращением, судя по характеру

и конструкции состава преступления, предусмотренного ст.156 УК РФ, может быть

либо длящимся, либо продолжаемым преступлением. Для первой разновидности характерны

такие формы уклонения виновных от исполнения своих обязанностей, при которых

ребенка выгоняют из дома или из воспитательного учреждения, оставляют без

ухода и средств существования, в опасном для жизни и здоровья состоянии. Вторая

разновидность названного преступления связана с систематическим избиением,

оскорблением ребенка, лишением его сна, нормальных условий существования и

пр. При указанных обстоятельствах жестокое обращение с ребенком представляет

собой определенную систему действий, линию поведения виновного по отношению

к несовершеннолетнему, постоянный стиль взаимоотношений в семье или в детском

коллективе, характеризующийся грубым неисполнением или ненадлежащим исполнением

обязанностей по отношению к потерпевшему.

По сложившемуся в следственно-судебной практике правилу, длящиеся и продолжаемые

преступления, не оконченные после издания акта амнистии, прекращению по основанию,

предусмотренному п.4 ст.5 УПК, не подлежат. Несмотря на это, всего лишь по

одному из изученных уголовных дел, возбужденных по ст.156 УК РФ, постановление

о прекращении его вследствие акта амнистии обоснованно было отменено прокурором

на том основании, что "преступление является длящимся".

Необоснованные решения о прекращении уголовного дела в связи с актом

амнистии принимаются также вследствие неполноты предварительного расследования

и квалификации содеянного. В тех случаях, когда жестокое обращение с ребенком

совершается способами, характерными для истязания (например, систематические

побои либо длительное лишение питья, пищи и сна, сечение, удушение, вырывание

волос, связывание конечностей и т.д.), и заведомо для виновного причиняет

потерпевшему особые мучения и страдания, обязательным представляется применение

совокупности преступлений, предусмотренных ст.156 и 117, ч.2, п."г" (в отношении

заведомо несовершеннолетнего). В случаях, когда подобные действия сопровождаются

причинением ребенку фактического вреда здоровью любой степени тяжести, также

требуется дополнительное применение ст.111, 112 или 115 УК РФ соответственно.

Однако такая полная квалификация содеянного встречается крайне редко.

Так, уголовное дело по обвинению М. по ст.156 УК РФ прекращено в связи

с актом амнистии. Проведенным расследованием установлено, что М., мать троих

несовершеннолетних детей, не выполняет родительских обязанностей, не работает,

злоупотребляет спиртными напитками. Трижды привлекалась по ст.164 КоАП РСФСР

за невыполнение обязанностей по воспитанию и обучению детей, а также за другие

административные правонарушения, состоит на учете в органах внутренних дел.

Собирала в своей квартире посторонних лиц для распития водки, избивала детей,

устраивала ссоры, драки. В доме - антисанитарные условия, что привело к заболеванию

младших детей чесоткой, стрептодермией, фурункулезом. Пенсию по случаю потери

кормильца мать пропивала. Еда для детей имелась не всегда. Одежду им мать

не покупала. В связи с отсутствием постельных принадлежностей дети вынуждены

были спать на голом матрасе. На кровати малолетней дочери часто ночевали посторонние

мужчины, ей приходилось сидеть на стуле или на краешке кровати, вставать по

ночам к младшей сестре. В связи с хроническим недосыпанием ребенок часто пропускал

занятия в школе. Старшая дочь с матерью не проживала в течение трех лет, ушла

к знакомому юноше, забрав впоследствии с собой сестру. Попытки старшей дочери

зайти в дом, чтобы приготовить сестрам еду и навести порядок, наталкивались

на яростное сопротивление матери, побои, таскание за волосы, нецензурную ругань.

Во время пьяных скандалов мать неоднократно избивала среднюю дочь по различным

частям тела, младшую дочь неоднократно роняла на пол. Последняя три недели

находилась на лечении в детской больнице, но о ее диагнозе и состоянии здоровья

мать не осведомлялась, ни разу не навещала, из больницы не забрала. Девочка

в связи с этим помещена в Дом ребенка, ее судьбой мать не интересовалась.

В действиях М. установлены признаки состава преступления, предусмотренного

ст.156 УК РФ, но дело необоснованно прекращено по амнистии. Неполной представляется

и квалификация содеянного. В совершенных М. деяниях присутствуют также признаки

преступлений, предусмотренных ст.115, 116, 117 (по фактам таскания старшей

дочери за волосы, вырывания волос, систематического лишения малолетней дочери

сна), 125 (по фактам оставления в опасности, без медицинской помощи больного

ребенка), 130 ("Оскорбление") УК РФ. В формуле обвинения должно быть учтено

также, что потерпевшими от жестокого обращения и других преступлений со стороны

матери были трое несовершеннолетних детей. Данное дело не может быть прекращено

в связи с актом амнистии, так как преступление, совершаемое М., является продолжаемым.

Ситуация, невыносимая для проживания детей в семье, постоянная угроза для

их жизни и здоровья в случае возвращения домой сохраняется по настоящее время

из-за деморализованного и общественно опасного поведения матери. Младший ребенок

временно изъят из семьи именно в связи с неисполнением матерью родительских

обязанностей, другие дети вынуждены были сами уйти из дома. Не учтен факт

воспрепятствования матерью проживанию несовершеннолетних детей в семье под

угрозой убийства и причинения тяжкого вреда их физическому и психическому

здоровью. Преступное поведение матери лишь временно пресечено действиями самих

потерпевших и третьих лиц, не зависящими от ее воли.

Вызывает сомнение и законность применения ст.6 УПК РСФСР как основания

прекращения производства по делам о преступлениях, предусмотренных ст.156

УК РФ. По смыслу названной нормы прекращение уголовного дела "вследствие изменения

обстановки" может быть признано обоснованным только в тех случаях, когда "совершенное

виновным деяние потеряло характер общественно опасного или это лицо перестало

быть общественно опасным". В большинстве изученных нами дел, прекращенных

на основании ст.6 УПК РСФСР, оба эти основания отсутствовали.

По данному основанию незаконно прекращено "за исправлением обвиняемой"

уголовное дело в отношении гражданки Г., допускавшей пренебрежение своими

обязанностями и жестокое обращение по отношению к своим троим несовершеннолетним

детям (младший из которых страдал от рождения олигофренией и прогрессирующей

мышечной дистрофией III степени, а старший - аутизмом). Изменение отношения

матери к детям и утрата общественной опасности проживания в семье для жизни

и здоровья потерпевших собранными по делу материалами объективно не подтверждены.

Из-за невыносимой домашней обстановки внуков вынуждены были забрать к себе

на постоянное проживание и содержать на свою пенсию бабушка-инвалид и дедушка-пенсионер.

Дела такого рода необоснованно прекращаются со следующей шаблонной формулировкой:

"В связи с тем, что ребенок изъят у родителей (престарелыми дедушкой и бабушкой,

несовершеннолетней старшей сестрой, органами опеки и попечительства), на родителей

собран (вариант: собран и направлен в суд) материал для лишения родительских

прав, родители фактически утратили права и обязанности по воспитанию ребенка

и тем самым перестали быть субъектами преступления (?!), предусмотренного

ст.156 УК РФ, дело подлежит прекращению на основании ст.6 УПК РСФСР". Подобные

решения представляются незаконными и подлежат отмене на том основании, что

в случаях вынужденного ухода или изъятия детей из неблагополучной семьи:

сам факт вынужденной изоляции детей от родителей (или лиц, их заменяющих)

не влечет автоматического лишения их родителей обязанностей по воспитанию

детей (в частности, обязанности по их содержанию), тем более до вынесения

судебного решения о лишении родительских прав;

причиной ухода или изъятия детей из семьи послужило общественно опасное

поведение родителей, выразившееся в жестоком обращении с несовершеннолетними,

пресеченное по не зависящим от них обстоятельствам;

совершенное родителями (лицами, их заменяющими) по отношению к ребенку

деяние не утрачивает в связи с изоляцией потерпевшего признаков общественной

опасности, а причиненный ими вред здоровью и нормальному развитию детей носит

продолжительный, часто необратимый характер;

как правило, личность виновного также не утрачивает своей общественной

опасности (особенно в случаях документально подтвержденного заболевания родителей

алкоголизмом, длительной деморализации, антиобщественного поведения, незанятости);

судьба временно изъятых из семьи детей к моменту принятия решения о прекращении

уголовного дела не всегда бывает определена (не вынесено судебное решение

о лишении родительских прав или производство такого рода вообще не возбуждалось),

в связи с чем сохраняется реальная угроза жизни и здоровью детей при возобновлении

ими проживания в семье;

в тех случаях, когда в семье имеется несколько несовершеннолетних и не

все из них изымаются (или уходят) из семьи, сохраняется опасность продолжения

виновными жестокого обращения с детьми, оставшимися на их попечении.

Исходя из приведенных доводов, представляется, что ст.6 УПК РСФСР не

подлежит применению в случаях установления по делам о жестоком обращении с

несовершеннолетними совокупности следующих обстоятельств:

— допущенное по отношению к ребенку жестокое обращение было сопряжено

с причинением ему особых мучений и страданий, причинило существенный вред

его физическому и психическому здоровью, нормальному развитию;

— ситуация в семье не изменилась к лучшему (родители продолжают вести

аморальный образ жизни, пьянствовать, не предпринимают попыток устроиться

на работу, содержат квартиру в антисанитарных условиях, не исполняют свои

родительские обязанности) и не утратила опасности для жизни, здоровья и нормального

развития детей;

— дети вынуждены проживать вне семьи именно вследствие жестокого обращения

с ними родителей или лиц, их заменяющих (ребенка выгнали из дома, препятствуют

его проживанию в семье, либо детей были вынуждены изъять из неблагополучной

семьи их родственники или органы опеки и попечительства).

Необходимо к тому же иметь в виду, что прекращение уголовного дела по

основаниям ст.6 УПК РСФСР, в отличие от обстоятельств, предусмотренных ст.5

УПК РСФСР, - право, а не обязанность следователя, органа дознания и прокурора.

При принятии таких решений следует учитывать, что изменение обстановки, по

сложившейся практике, может служить основанием для прекращения уголовного

дела, "как правило, в случаях совершения виновным менее опасных преступлений,

не повлекших тяжких последствий"*(4). Преступление, предусмотренное ст.156

УК РФ, нередко вызывает необратимые последствия для физического и психического

здоровья детей, серьезно искажает нормальный процесс их развития, обусловливает

дезадаптацию несовершеннолетних в обществе. Помимо этого, жестокое обращение

родителей (лиц, их заменяющих) с детьми бывает сопряжено с совершением в отношении

последних более тяжких преступлений, чаще всего - истязания (п."г" ч.2 ст.117

УК РФ). Это обстоятельство не всегда находит отражение в квалификации содеянного

и не учитывается при принятии решения о прекращении дела "в связи с изменением

обстановки", что влечет за собой серьезное нарушение прав и законных интересов

пострадавших детей и безнаказанность виновных.

Следует признать, что ошибки в применении ст.156 УК РФ в определенной

мере обусловлены неудачной конструкцией самой нормы, осложняющей ее разграничение

с другими, смежными составами преступлений (ст.115-117, 124, 125, 130 УК РФ).

В связи с отсутствием законодательного или иного легального толкования признаков

состава преступления (прежде всего самого понятия "жестокое обращение") на

практике возникают серьезные затруднения в определении предмета доказывания

и круга источников доказательственной информации. При создании доказательственной

базы и формулировании обвинения не всегда учитываются особенности конструкции

объективной стороны состава ст.156 УК РФ, содержащей два обязательных признака:

неисполнения (или ненадлежащего исполнения) обязанностей по воспитанию детей

и жестокого обращения с детьми. Доказыванию и вменению в вину подлежат оба

эти признака, которые в ходе следствия и дознания, как правило, смешиваются,

не квалифицируются должным образом, не подвергаются самостоятельной правовой

оценке. При этом в формуле обвинения либо в обосновании отказа в возбуждении

или решения о прекращении уголовного дела обязательно должно быть указано,

в чем именно выразилось неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязанностей

по воспитанию ребенка, какие способы жестокого обращения были допущены виновным

по отношению к несовершеннолетнему.

Исходя из сложившейся практики применения ст.156 УК РФ, ст.65 Семейного

кодекса Российской Федерации и п.11 Постановления Пленума Верховного Суда

РФ от 27 мая 1998 года N 10 "О применении судами законодательства при разрешении

споров, связанных с воспитанием детей", жестоким обращением с несовершеннолетним

следует признавать:

а) само по себе невыполнение или ненадлежащее выполнение обязанностей

по воспитанию ребенка, совершенное как путем действия, так и путем бездействия,

которое по своему характеру и причиняемым последствиям носит жестокий характер:

лишение питания, обуви и одежды, грубое нарушение режима дня, обусловленного

психофизиологическими потребностями ребенка определенного возраста, лишение

сна и отдыха, невыполнение элементарных гигиенических норм (влекущее за собой,

например, педикулез, чесотку и пр.), невыполнение рекомендаций и предписаний

врача по профилактике заболеваний и лечению ребенка, отказ или уклонение от

оказания ребенку необходимой медицинской помощи и др.;

б) активные действия, грубо попирающие основные обязанности субъекта

воспитательной деятельности, состоящие в применении к ребенку недопустимых

(в правовом и нравственном смысле) методов воспитания и обращения и включающие

все виды психического, физического и сексуального насилия над детьми.

Определенные затруднения вызывает вопрос о необходимости установления

признака систематичности неисполнения или ненадлежащего исполнения специальными

субъектами, указанными в ст.156 УК РФ, возложенных на них обязанностей по

воспитанию детей и жестокого обращения с несовершеннолетними. В связи с отсутствием

легального толкования признаков данного состава преступления остается неясным,

нуждается ли в доказывании наличие в действиях виновного "систематичности"

жестокого обращения, под которой понимается определенная система, линия поведения

субъекта по отношению к ребенку.

Анализ конструкции нормы ст.156 УК РФ позволяет, на наш взгляд, сделать

вывод о том, что для оконченного состава преступления достаточно одного-единственного

акта жестокого обращения с ребенком, связанного с родительским или педагогическим

произволом, переходом границ допустимых методов воспитания. И, напротив, по

отношению ко второму обязательному признаку объективной стороны рассматриваемого

вида преступления - неисполнению (ненадлежащему исполнению) субъектом своих

обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего - обязательно должен быть доказан

признак систематичности. При этом следует иметь в виду, что само по себе неисполнение

(ненадлежащее исполнение) субъектом своих обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего,

как разновидность жестокого обращения, как правило, воплощается в форму продолжаемого

преступления.

По смыслу диспозиции ст.156 УК РФ понятием "жестокое обращение", на наш

взгляд, могут охватываться и такие действия родителей, воспитателей, педагогов,

которые сознательно и целенаправленно побуждают или принуждают зависимых от

них детей применять насилие к своим сверстникам или к самим себе. В уголовном

праве такого рода действия рассматриваются как посредственное причинение вреда

здоровью другого человека, влекущее такие же правовые последствия, как и в

случае непосредственного совершения преступления.

Примером такого рода может служить уголовное дело по обвинению воспитателя

школы-интерната Г. по ст.156 и ст.117, ч.2, пп."а", "г" УК РФ по признакам

"истязания в отношении двух и более заведомо несовершеннолетних лиц, находящихся

в зависимости от виновного". По указанию воспитателя группы одноклассники

поочередно дергали десятилетнего мальчика за уши до тех пор, пока из них не

потекла кровь. Проведенной проверкой установлено также, что со стороны виновной

в течение длительного времени имело место жестокое обращение не с одним, а

с целой группой воспитанников. Из объяснений последних: "Г. очень строгая,

она нам не разрешает играть. Если кто-либо провинится, то она нас наказывает,

бьет рукой по губам, бьет ремнем или заставляет нас самих себя тянуть за уши,

хлопать по губам рукой". Таким образом, установлена система действий воспитателя

Г., определенная линия жестокого поведения по отношению к детям. Однако, несмотря

на неоднократное применение виновной психического и физического насилия, истязания

детей под видом наказания за провинности, дело по ст.117 УК РФ прекращено.

Руководствуясь п.2 ст.5 УПК РСФСР, следствие пришло к выводу, что "в действиях

Г. отсутствуют многократные насильственные систематические действия, охватываемые

единым умыслом виновного". Затем данное дело было прекращено и по ст.156 УК

РФ вследствие акта амнистии, что также нельзя признать обоснованным в силу

продолжаемого характера преступления, совершенного Г.

Не всегда учитывается, что жестокое обращение с несовершеннолетними возможно

не только в форме активных действий, но и путем бездействия. Например, умышленное

(с прямым или с косвенным умыслом) оставление тяжело больного или находящегося

в опасном состоянии ребенка без помощи, отказ от оказания ему медицинской

помощи подпадает под признаки ст.156 и 125 УК РФ.

Этому обстоятельству дана правильная правовая оценка по делу, возбужденному

по ст.156 УК РФ в отношении З. - родителей несовершеннолетней девочки по фактам

ненадлежащего исполнения обязанностей по уходу и воспитанию дочери - инвалида

с детства. Установлено, что психически больная девочка целыми днями оставалась

дома одна, без пищи, мать с ней никогда не гуляла, в комнате разбито окно,

отсутствовали постельные принадлежности. Писать и читать дочь не умеет, необходимая

медицинская и реабилитационная помощь ей не оказывалась, за устройством ее

в детское специализированное учреждение мать не обращалась.

Жестоким обращением следует признать и факты попустительства родителями,

воспитателями, педагогами насилию над детьми со стороны третьих лиц или домашних

животных.

Так, по делу в отношении гражданки О. было установлено, что при ее попустительстве

(а возможно, и поощрении) на ее несовершеннолетнюю дочь Н. дома неоднократно

нападала собака. В результате запущенных травм от укусов собаки ребенок практически

не мог пользоваться левой рукой. Данному обстоятельству следствием не было

дано самостоятельной юридической оценки.

До сих пор на практике без должной правовой оценки остаются довольно

распространенные случаи попустительства матерью совершению сожителем или мужем

преступлений против половой неприкосновенности своих несовершеннолетних детей

(как правило, от предыдущего брака). Такого рода деяния матерей, по нашему

мнению, подпадают под понятие оставления в опасности и жестокого обращения

с несовершеннолетними и охватываются ст.125 и 156 УК РФ. В таких случаях заведомо

для матери и при ее попустительстве причиняется серьезный вред физическому

и психическому здоровью и интересам нормального развития потерпевших детей,

усугубляемый психологической травмой от безразличного отношения к происходящему

со стороны матери.

Соответствующей квалификации требуют, на наш взгляд, систематические

проявления со стороны специальных субъектов воспитательной деятельности грубого

физического и психического насилия к близким родственникам ребенка, особенно

в его присутствии (к матери, отцу, сестрам, братьям, бабушке, дедушке и т.п.).

Следуя рекомендациям высших судебных инстанций по иным категориям дел, подобные

деяния могут быть отнесены к особой форме жестокого обращения с несовершеннолетним.

К примеру, совершение убийства в присутствии близких потерпевшему лиц (в том

числе на глазах у несовершеннолетнего), если виновный сознавал, что своими

действиями причиняет им особые страдания, принято квалифицировать как убийство

с особой жестокостью*(5).

Приходится констатировать, что сложившаяся следственно-судебная практика

по делам рассматриваемой категории не отвечает задачам общей и специальной

профилактики жестокого обращения с детьми, попустительствует семейному насилию,

создает в обществе представление о фактической безнаказанности родительского

и педагогического произвола. В Информационном письме от 26 января 2000 года

N 22-06-86 Министерства образования РФ "О мерах по профилактике суицида среди

детей и подростков" отмечено, что "жестокое обращение взрослых с детьми и

подростками приводит их к отчаянию, безысходности, депрессиям и, как следствие,

к самоубийству". По данным Генеральной прокуратуры РФ, 62 процента всех самоубийств

несовершеннолетних вызвано семейными конфликтами и неблагополучием, боязнью

насилия со стороны взрослых, бестактным поведением отдельных педагогов, конфликтами

с учителями, одноклассниками, друзьями, черствостью и безразличием окружающих.

За последнее десятилетие втрое выросло число детей, бежавших от родителей

или из учебно-воспитательных учреждений. От самоубийств ежегодно погибает

около 2800 детей и подростков в возрасте от 5 до 18 лет (без учета неоконченных

суицидальных попыток), что составляет 12,7 процента умерших от неестественных

причин.

Поверхностный, неквалифицированный подход к расследованию дел рассматриваемой

категории противоречит принципу приоритетной защиты основных, базовых прав

и законных интересов детей, провозглашенному международным и российским законодательством.

Тем самым грубо нарушаются положения Декларации прав ребенка, признающей,

что "ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной

охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту", ст.37 Конвенции о правах

ребенка, возлагающей на государства-участников обязанность обеспечивать такие

условия, при которых бы "ни один ребенок не был подвергнут пыткам или другим

жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания".

Не соблюдаются требования Федерального закона РФ от 3 июля 1998 года "Об основных

гарантиях прав ребенка в Российской Федерации", которым в п.1 ст.9 установлено,

что "при осуществлении деятельности в области образования и воспитания ребенка

в семье, образовательном учреждении: или ином оказывающем соответствующие

услуги учреждении не могут ущемляться права ребенка".

Выполнение этих крайне важных рекомендаций и устранение пробельности

российского законодательства в части установления правовых гарантий безопасности

детей следовало бы сочетать с повышением эффективности применения уже действующих

норм отечественного права, в том числе уголовно-правовых норм, ориентированных

на предупреждение и пресечение жестокого обращения с несовершеннолетними.

Такое решение соответствовало бы рекомендациям Комитета по правам ребенка

Генеральной Ассамблеи ООН, принятым 8 октября 1999 года на XXII сессии в адрес

Российской Федерации, относительно необходимости ускорения процесса реформирования

законодательства в области защиты детей от любого рода насилия (включая бытовое)

и жестокого обращения. Комитет предложил государству - участнику Конвенции

о правах ребенка уделять особое внимание проблеме жестокого обращения, отсутствия

заботы о детях и злоупотреблений в отношении детей как в семье, так и вне

ее.

 

О.В. Пристанская,

ведущий научный сотрудник НИИ проблем укрепления законности

и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ,

кандидат юридических наук

 

"Журнал российского права", N 8, август 2001 г.

 

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ "О результатах

обобщения судебно-следственной практики по делам о жестоком обращении с несовершеннолетними"

(июнь 2000 года).

*(2) См.: О положении детей в Российской Федерации. 2000. Государственный

доклад. М., 2000.

*(3) Квалификацию деяния по факту смерти грудного ребенка по ч.1 ст.105

УК РФ в любом случае нельзя признать правильной в связи с тем, что оно, при

наличии признаков убийства, с очевидностью подпадает под действие п."в" ч.2

ст.105 УК как "убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном

состоянии".

*(4) См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному

кодексу РСФСР / Под общей ред. В. М. Лебедева, под научной ред. В. П. Божьева.

М., 1995. С.19-20.

*(5) См.: пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января

1999 года N 1 "О судебной практике по делам об убийстве".

 

< Попередня   Наступна >