Радник

Социологическая школа в правоведении сложилась в XIX в. в ходе изучения и обобщения роли социальной среды в исто­рии права отдельных народов (Древний Рим, страны Востока, средневековая и современная Европа) на стадии возникнове­ния права в примитивных обществах и в дальнейшей эволюции источников права. В XX в. социологическая школа юриспру­денции подразделилась на множество течений и методологиче­ских ориентации и усилила внимание к особенностям социаль­ного функционирования и результативности права, его роли в обеспечении социального контроля, порядка, справедливости. Подъему социологического правоведения отчасти способство­вало недовольство ограниченностью формально-догматической юриспруденции с ее лейтмотивом «закон есть закон» и другими упрощениями, а также переоценка наследия школы естествен­ного права.

Еще Ш. Л. Монтескье в работе «О духе законов» (1748) и «Персидских письмах» (1721) обосновал тезис о том, что зако­ны и правосудие у разных народов предопределяются специ­фическими факторами среды их обитания (климат, географи­ческое расположение), которые, однако, не являются неизмен­ными в отличие от тех факторов, которыми оперируют существующие теории права, прежде всего теории естественно­го права. О. Конт в «Системе политической философии» (1851 - 1854) отнес существующие законы к разряду социаль­ных фактов, подчиняющихся действию закономерностей при­чин, следствий и взаимодействия с другими социальными фак­тами. Для него понятия о сущности, об идеальном назначении права относились к прошедшей и устарелой стадии в умствен­ной эволюции человечества - метафизической стадии, кото­рая сменяется научной стадией. Позднее Ч. Дарвин С его «Про­исхождением видов путем естественного отбора» (1859) и пози­тивизм Г. Спенсера Сделали популярной биологическую модель саморазвития организмов, которым уподобили общество, госу­дарство и правовые институты, связав их существование и эво­люцию с потребностями выживания и приспособления в изме­няющейся социальной об

Антропологическое изучение примитивных обществ также выявило зависимость человеческой жизнедеятельности от среды обитания и взаимодействие разных культурных сфер (языка, первобытных религий, права). Исследования роли психологиче­ских побуждений и мотивации тоже сильно повлияли на право­ведение и способствовали изживанию ряда естественно-право­вых построений. Определенный вклад сделала также историче­ская школа права, изучавшая право как, по сути дела, обычное право, действующее с незапамятных времен и подвергающееся определенным эволюционным изменениям.

Генри Джеймс Самнер Мэн (1822-1888), автор книги «Древ­нее право, его связь с древней историей общества и его отноше­ние к новейшим идеям» (1861) сравнил римский и английский правовой опыт и обнаружил новую область изучения, которую назвали исторической юриспруденцией. Расширив предмет сравнительного анализа индусским правом и некоторыми дру­гими, он занялся поиском и формулированием «законов» разви­тия права, которым, по его мнению, подвержены все без исклю­чения правовые системы. Он обратил особое внимание на пере­мены в институтах права, в способах правового принуждения и стремился определить распознаваемые стадии их роста от при­митивной стадии родообщинного устройства до зрелых и комп­лексных форм торгово-промышленного общества в Европе. В его работах заметно влияние аналогий из области биологиче­ских и социальных перемен, а также гегелевской философии истории.

В российском правоведении эта исследовательская ориента­ция была, с некоторыми изменениями, поддержана в работах А. Н. Стоянова, П. Г. Виноградова и М. М. Ковалевского. Оп­ределенное влияние на развитие социологической юриспруден­ции оказала также марксистская интерпретация истории, кото­рая обозначила тесную взаимосвязь правовых отношений с экономическими при доминировании, однако, над всеми эко­номических факторов.

В целом для социологических исследований и истолкований права характерна попытка объяснять право, исходя из общест­венного бытия индивида, социальных групп и отдельных наро­дов. Исходя из этих представлений, Р. Иеринг связал возник­новение и существование права с социальным интересом и стал рассматривать его как результат борьбы людей и групп за осу­ществление своих интересов и целей (право как защищенный интерес).

Для социологического подхода в целом характерен акцент не на том, что есть право, а на том, как право действует. С этим связано и противопоставление «права в жизни» И «права В книгах».

В 1913 г. австрийский правовед Е. Эрлих (1862-1922) объя­вил, что право коренится не в текстах законов, а в жизни. «Центр тяжести развития права в наше время, как и во все времена - не в законодательстве, не в юриспруденции, не в судеб­ной практике, а в самом обществе» (Основы социологии права, 1913).

Концепция Эрлиха получила название свободного права, поскольку для нее стал характерным «свободный подход к пра­ву», который, согласно автору, можно обнаружить в практике судебного разбирательства и вынесения решения, где имеет ме­сто свобода судейского усмотрения в выборе правового требо­вания. Чтобы изучить истоки, развитие и существо права, сле­дует прежде всего изучить порок, существующий в обществен­ных союзах: в семье, торговых товариществах, общинах и государстве. Все попытки объяснять право, исходя из сущест­вующих правовых предписаний, являются несостоятельными. И в далеком прошлом, и в современном обществе право пред­ставляет собой порядок, существующий в родах, семьях, а так­же в нормах и предписаниях различных ассоциаций. Если, к примеру, гражданский и торговый кодекс не дают конкретных предписаний к разрешению данного конкретного конфликта, то следует обращаться к уставу соответствующей ассоциации, где содержатся правовые нормы, имеющие прямое отношение к данному правовому факту. Эти нормы и эти факты и есть «живое право».

В своих исторических обобщениях Эрлих во многом солида­ризуется с выводами немецкого юриста Отто фон Гирке, Кото­рый в своей фундаментальной работе о праве ассоциаций (вто­рая половина XIX в.) уделил большое внимание внутренней жизни и деятельности различных ассоциаций и групп как об­ласти активности, в которой возникает множество обязываю­щих социальных норм.

Эти идеи были подхвачены затем представителями институ-ционализма. Институционализм в социологическом правоведе­нии помимо Л. Дюги и М. Ориу представлен также именами Г. Гурвича и П. Сорокина. Под институциями (институтами) понимаются в данном случае первичные элементы, из которых состоят политические и социальные структуры общества. Ин­ституция, по М. Ориу, - это всякое длительное существующее объединение людей или обстоятельств социального характера (брак, семья, война, революция). Институция не есть результат материальной деятельности, это скорее «организующая идея», некое представление о цели, которую желают или вынуждены достигнуть. В такой трактовке видны следы влияния дюркгеймовской социологической теории, в которой есть близкая по смыслу категория «коллективные представления», аналогичная «организующей идее «институционалистов».

Во второй половине XX в. идеи институционалистов ожили в концепциях «диффузии власти», «плюрализма», «полиархии» и др. Институционалисты не признают монополии государст­венно-властных структур на изготовление правовых норм; они исходят из предположения, что право коренится в обществе (в общественных институтах и их внутренних нормах-требовани­ях). По этой логике всех правоведов можно поделить на две категории: на монистов (лишь государство имеет правотворче­скую компетенцию) и на плюралистов (каждая социальная группа в принципе имеет «свое право»). Такова позиция французского этнографа и правоведа Люсьена Леви-Брюля (1857-1939), который традиционную иерархию источников представляет в виде триады «созидающий обычай - закон - судьи». В самом же праве он выделяет в качестве характерных и существенных следующие особенности: оно есть совокуп­ность правил-требований; оно устанавливается каждой соци­альной группой; оно пребывает в состоянии постоянных изме­нений.

В 30-е гг. на базе институционалистского правового плюра­лизма была сформулирована концепция «социального права», автором которой стал русско-французский правовед Г. Гурвич. Воплощением социального права он считал социальное законо­дательство. В более поздних толкованиях социальное право - это право, зафиксированное в высших формах общественного взаимодействия людей; это «социабельное право», содействую­щее объективной интеграции в межличностных отношениях. Своеобразным уточнением юридического институционализма стала концепция П. А. Сорокина, Согласно которой всякая дан­ная институция не сама выступает главным и конституирую­щим элементом группы людей или права этой группы, а имен­но правовая норма образует ядро, скелет, сердце и душу всякой организованной группы или института.

Социологическая юриспруденция как разновидность юрис­пруденции интересов наибольшее распространение получила в США. Глава этого направления Роско Паунд (1870-1964) начал разрабатывать проблематику еще в первой четверти XX в. и обобщил свои взгляды в 5-томной «Юриспруденции» (1959). Суть нового направления была охарактеризована им как «инструментальный прагматический подход», в котором право стало восприниматься как «инструмент социального контроля». Сама концепция права как инструмента социального контроля была в основных чертах разработана датским юристом Альфом Рос­сом И помимо концепции Паунда стала структурным компо­нентом множества социологических концепций права, общест­ва и политики.

Характерная черта социологической юриспруденции в трактовке Паунда, как, впрочем, и многих его предшественни­ков из числа создателей социологизированной версии право­ведения, сводится к следующему. Право как неотъемлемую часть процесса социального преобразования и контроля следу­ет изучать многими путями, в частности не только социологи­ческим, психологическим и философским, но также в его взаимосвязи с этикой, экономикой и политикой, а также ис­торией. С прагматической (инструменталистской) точки зре­ния социологическая юриспруденция воспринималась Паун-дом как прикладная наука, как помощница в урегулировании общественных отношений, направленном на сохранение и поддержание порядка, в сдерживании внутренних, по Фрей­ду - врожденных «агрессивных», побуждений индивидов. Мо­раль и религия также включались им в состав средств соци­ального контроля, однако право в этом взаимодействии доми­нирует, поскольку опирается на государственную монополию применения силы.

Социальный контроль предстает у него в трех внешних про­явлениях: как правопорядок, как нормативное начало право­вых предписаний и как идеальное начало в праве (в последнем случае имеется в виду идеал как основа толкования и примене­ния правовых предписаний, которая отражает цель права на данной стадии общественной эволюции). Несовпадение цен­ностных характеристик защищаемых правом интересов (инди­видуальных, публичных и социальных) требует расширения свободы усмотрения для тех, кто применяет право, поскольку нормативный компонент права в конкретной жизненной си­туации не исчерпывает всего возможного правового воздейст­вия и его, идя навстречу растущей сложности общественных отношений, необходимо дополнять эмпирическим опытом, ин­туицией и целесообразностью действий правоприменяющих учреждений.