Радник

---

Экзистенциалистский подход к праву сформировался в XX в. под влиянием экзистенциализма как философии сущест­вования. Сами основатели различных направлений философ­ского экзистенциализма (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж. П. Сартр и др.) специально не занимались юридической проблематикой и не оставили соответствующих концепций экзистенциалист­ского учения О праве и государстве. Однако разработанные ими идеи и положения философского экзистенциализма стали ис­ходной основой для формирования ряда философско-правовых концепций экзистенциалистского профиля.

В экзистенциализме подлинное существование человека (экзистенция, «бытие-в-мире») противопоставляется его непод­линному существованию в мире объективации - в сфере сло­жившейся культуры, общества, государства, закона и т. д. При этом экзистенция трактуется как исходное (дорациональное и дорефлективное) переживание и постижение человеком своего бытия в мире. Человек, согласно экзистенциализму, - сущест­во одинокое, уникальное и конечное (смертное), которое «за­брошено» судьбой в эту ситуацию (ситуации) бытия, озабочено ею, обречено считаться с ней, найти в ней свое место и сделать свой выбор.

Экзистенция интенциональна, т. е. направлена на что-то другое, устремлена к чему-то (так, согласно Хайдеггеру и Сар­тру, она устремлена к ничто, к смерти, а в трактовке Ясперса она трансцендирует к богу). В экзистенции человек выступает как субъект, как подлинная личность и является самим собой. Вне этого экзистенциального состояния он предстает «как все», как «другой» для себя и для других, оказывается безличным объектом («Man» У Хайдеггера) в мире объектированных ценно­стей, отношений и форм общения. В таком безличном мире че­ловек лишь в ситуациях глубочайшего потрясения («погранич­ные ситуации» У Ясперса) постигает существо своей экзистен­ции, смысл своего бытия в мире.

Согласно экзистенциализму, основная задача философии права состоит в понимании и трактовке права как экзистенци­ального явления в его ра

зличении и соотношении с официаль­ным законом (позитивным правом). В этом контексте экзи­стенциальное право выступает как подлинное право (как выра­жение «подлинного существования», экзистенции), а закон (позитивное право) - как нечто неподлинное, отчужденное от человека и противостоящее его экзистенциальной сути, как обезличенная обективйрованная форма выражения «неподлин­ного существования».

Данная общая идея экзистенциалистского правопонимания по-разному преломляется и реализуется в различных юридиче­ских концепциях экзистенциализма.

Различные аспекты экзистенциалистского подхода к праву изложены в работах известного немецкого юриста Вернера Майхофера «Бытие и право» (1954), «Природа вещей» (1958), «Естественное право как экзистенциальное право» (1963) и др. Бытие человека в мире, согласно его трактовке, включает в се­бя два момента: момент единичности и неповторимости бытия человека и момент влияния на человеческое бытие того мира, в котором осуществляется это бытие.

Такое понимание человеческой экзистенции, в которой ин­дивидуальное связано с социальным бытием, Майхофер выра­жает с помощью понятия «Als-Sein» («бытие-в-качестве»). В различных конкретных ситуациях своей экзистенции чело­век, согласно такой трактовке, выступает в различных экзи­стенциально обусловленных социальных ролях (отца или сына, мужа или жены, покупателя или продавца, кредитора или должника и т. д.). В этих ролевых проявлениях человеческой экзистенции «самобыте» Одного индивида реализуется в отно­шениях с «самобытием» других индивидов в общем контексте социального «со-бытия» Людей.

Применительно к таким конкретным ситуациям ролевых проявлений человеческой экзистенции Майхофер говорит о «конкретном естественном праве», Под которым по сути дела имеется в виду экзистенциалистская интерпретация традицион­ной естественноправовой категории «природа вещей». При этом смысл такого «конкретного естественного права» он рас­крывает как Конкретизацию «золотого правила» («поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступа­ли с тобой») в виде максим ролевого поведения людей в экзи­стенциально обусловленных конкретных ситуациях их бытия в мире.

В такой трактовке подлинного, экзистенциального права в виде «конкретного естественного права» идеи экзистенциализма (человеческое «бытие-в-качестве», Т. е. в форме типологизиро-ванных ролей субъектов права) сочетаются с положениями кантианства (выведение рациональных максим поведения для ти­пологических ролей в конкретных ситуациях из общего естест-венноправового «золотого правила» по аналогии с максимами категорического императива разума).

Данная конструкция страдает внутренними противоречия­ми. Хотя исходное правообразующее значение в ней признает­ся за человеческой экзистенцией в конкретной ситуации, одна­ко вопреки этому конкретное правовое правило (т. е. норма подлинного, экзистенциального права) по существу проявляет­ся как дедукция из абстрактно-всеобщего «золотого правила».

Задача «естественного права как права экзистенции», По Майхоферу, состоит в том, чтобы дать соответствующий досто­инству человека и ценностям человеческой жизни образец су­ществования индивидов и их взаимоотношений. При этом тра­диционное естественноправовое положение о человеческом достоинстве он трактует как требование порядка максимально возможной свободы всех людей при соблюдении их безопасно­сти, удовлетворении их потребностей и развитии их способно­стей. Такой естественноправовой прядок, соответствующий достоинству человека, лежит в основе и его концепции Право­Вого государства.

В целом в философско-правовом учении Майхофера под правом (в его различении с законом) имеется в виду экзистен­циальное право (право экзистенции), трактуемое как конкрет­но-ситуационное проявление требований рационалистического естественного права. Соотношение же такого экзистенциально­го права с законом (позитивным правом) в принципе остается в пределах традиционной модели соотношения естественного и позитивного права.

В духе естественноправовых положений рассматривает экзи­стенциальное право и другой немецкий юрист Эрих Фехнер. В Работах «Философия права. Социология и метафизика права» (1956), «Естественное право и экзистенциальная философия» (1981) и др. он резко критикует юридический позитивизм, ко­торый, по его словам, признает лишь «эмпирические», «реаль­ные» факты и игнорирует «идеальные», «метафизические» фак­торы, что приводит к трактовке права в виде «одностороннего эмпирического социологизма», «биологизма», «экономизма» (марксизма) или к отождествлению права с «произвольными установлениями государственной власти».

Опираясь на ряд положений экзистенциалистской филосо­фии Ясперса, Фехнер трактует «встречу» человека с правом И связанную с этим необходимость выбора и принятия одного из многих возможных решений как «пограничную ситуацию», ко­торая актуализирует экзистенцию и содействует «извлечению бытия из его сокрытости». Искомое и принятое индивидом в такой ситуации истинное решение (т. е. экзистенциальное пра­во в данной ситуации) Фехнер рассматривает как вытекающее из человеческой экзистенции живое, Естественное право «со становящимся содержанием».

Такое живое, естественное право, порождаемое экзистенци­ей, в отличие от позитивного права с его механическими, мерт­выми нормами, не поддается, согласно Фехнеру, нормативному охвату и выражению.

Экзистенциальное правовое решение индивида, законодателя, Правоприменителя - это, по Фехнеру, всегда субъективно-воле­вое решение, рассчитанное на порождение экзистенцией в «по­граничной ситуации» ожидаемого живого, естественного права с адекватным данной правовой ситуации (данной правовой коллизии, конфликту и т. д.) содержанием.

Только такое (т. е. экзистенциальное по своим основаниям) правовое решение может быть, согласно Фехнеру, подлинным. Это означает, что подлинное право - это всегда и только экзи­стенциальное право. Но Фехнер признает, что подобное экзи­стенциальное решение может оказаться неправильным, по­скольку оно всегда сопряжено с Риском принятия неверного ре­Шения. Но без такого риска вообще не может быть подлинного правового решения и подлинного права.

Экзистенциальное право как подлинное право (т. е. живое, естественное право со становящимся содержанием) Фехнер резко противопоставляет механическому и мертвому позитив­ному праву. Для того чтобы закон (позитивное право) и его применение соответствовали требованиям права (т. е. экзистен­циально порождаемому естественному праву), законодатель и правоприменитель должны, по Фехнеру, принимать правовые решения (т. е. творить право и применять его) так, как это де­лает экзистенциально озабоченный индивид в «пограничной ситуации».

Экзистенциалистское правопонимание, апеллирующее к ин­дивидуальной экзистенции и приуроченное к конкретной си­туации, исходно отвергает ту всеобщность и общезначимость, правового начала (правового принципа, правовой формы, нор­мы и т. д.), без чего вообще нет права, и по существу подменяет право произвольными правилами индивидуально-ситуационно­го характера.

Это отчетливо проявляется и в экзистенциалистском подхо­де швейцарского юриста Г. Кона. «Согласно нашей концеп­ции, - утверждает он в работе «Экзистенциализм и правовая наука» (1955), - центр тяжести находится в конкретной ситуа­ции. В ней смысл и право. Именно она придает закону и дру­гим источникам права значимость и само существование. Это она притягивает их к себе и, наоборот, оставляет бездеятельны­ми, когда не нуждается в них».

Как «индивидуальную норму поведения» Трактует экзистенци­альное право (интуитивное переживание индивидом своего свободного акта в качестве «экзистенциально должного») ар­гентинский юрист К. Коссио.

В Целом конкретно-ситуационное («экзистенциальное») правопонимание по сути дела Отвергает саму Идею Правового закона. В Этих концепциях правопонимания разрыв между си­туационным правом и общим законом в принципе исключает возможность сколько-нибудь внутренне последовательной кон­цепции их взаимной связи и соответствия. Конкретно-ситуа­ционная природа «экзистенциального права» по существу сви­детельствует о его неправовом характере. Поэтому соответст­вующая Экзистенциалистская свобода, Т. е. свобода вне и без всеобщих требований права, предстает по сути своей как Про­извол. Так же обстоит дело и с экзистенциалистскими пред­ставлениями о Справедливости, Которая вне и без правовой все­общности неизбежно оказывается Привилегией, В лучшем слу­чае - ситуационной.

< Попередня   Наступна >