Радник

Другим видным представителем политической мысли пет­ровского времени был Иван Тихонович Посошков (1652-1726). Он родился в дворцовом селе Покровское, что на Яузе. Отец и дед его значились умельцами серебряного дела. Ремесленники в этом селе жили слободой, близкой по организации их труда западноевропейским цеховым устройствам. Свою карьеру И. Т. Посошков начал с должности денежного мастера, но уже в 1697 г. он обратился к Петру с предложением о введении но­вой модели огнестрельного оружия, что свидетельствует о его занятиях по оружейному делу («Записка о ратном поведении»). Вскоре И. Т. Посошков увлекся «купеческим делом» и с братом открыл винокуренный завод, а затем лично «сыскал самород­ную серу» и бил челом о помощи в устроении предприятия по серокурению. В 1704 г. Посошков открыл фабрику игральных карт, затем он некоторое время подвизался на «водочном сиде­нии» у Каменного моста на Москве, а в 1710 г. получил анало­гичное «сидение» в Новгороде, где в 1711 г. построил еще и ап­теку. Приблизительно тогда же он хлопочет и о постройке по­лотняной фабрики. Уже в это время Посошков состоит в переписке с различными влиятельными лицами, высказывая предложения по многим аспектам экономической, политиче­ской, юридической и культурной жизни государства. В этих письмах он называет себя купцом.

В связи со своей разносторонней деятельностью Посошков много ездил по стране, хорошо изучил современные порядки и серьезно задумывался над проектами улучшения политического устройства и экономического положения в государстве. Резуль­татом его «многодельного» опыта стала адресованная царю Петру «Книга о скудости и богатстве» (1724, издана в 1842). В ней автор затронул обширный круг проблем, которые, по его мнению, нуждались в срочном разрешении. Это были вопросы об определении положения сословий, организации экономики, правосудия, военного дела, просвещения и т. д. При этом По­сошков хотел, чтобы все затронутые им проблемы разрешались исключительно через принятие законов (ца

Главной целью своей «Книги» Посошков считал «истребле­ние великие и малые неправды и неисправностей и насаждение прямой правды и правостей». Он предпринял попытку, на ос­нове своего опыта и знания российской действительности, вы­яснить, «отчего содеевается напрасная скудость и отчего может умножится изобильное богатство». Он полагал, что реализация предложенных им проектов позволит Насадить «правду во всем», И в результате народ не будет «в скудость приходить», и все лю­ди «в приличном богатстве будут расширяться». Причем кроме «вещественного богатства» необходимо позаботиться и о «неве­щественном», т. е. «об истинной правде во всем»: в делах и нра­вах. Под термином «правда» Посошков традиционно понимает «правый суд» и соблюдение законов, а под термином «неправ­да» — нарушение закона, беззаконие.

По мысли Посошкова, в том случае если правду будут со­блюдать и богатые, и убогие, тогда весь народ и казна царская богатством наполнятся. Однако дело это «многотрудное», и ус­тановить законный порядок во всем может только государь пу­тем издания соответствующих указов. В своем «Доношении Петру I», предпосланном «Книге», Посошков пишет, что «без истребления обидников и воров и разбойников и всяких раз­ных явных и потаенных грабежей никоим образом народу все-совершенно обогатиться невозможно».

Образ самодержавного правителя, На законы которого По­сошков возлагает надежды, дан в лучших отечественных тради­циях. «Царь высший судия, и он подобен Богу», перед ним, как и перед Богом, «нет лица ни богату, ни бедну, ни сильну, ни малоимущу, всем суд един...». Он «явный правдолюбец... ис­тинный самодержец и столп незыблемый». В характеристике царя преобладают мотивы, связанные с правосудием и закон­ностью, с утверждением которых Посошков связывал большие перемены во всем государственном устроении.

Внимание автора «Книги» сосредоточено на Развитии народ­ного хозяйства — сельского и промышленного. В центре всех его рассуждений — проекты развития промышленности, тор­говли, сельского хозяйства и сословной организации в стране. Посошков предлагал упорядочить сословную структуру общества, считая возможным на основании царских указов Определить права и обязанности каждого сословия. О купечестве Следует по­заботиться в первую очередь, поскольку «торг великое дело для государства» и от него большая прибыль бывает царской казне. «Без купечества никакое дело не токмо великое, но и малое стоять не может». Торговля должна стать прерогативой только этого сословия. Законом хорошо было бы запретить торговать всем сословиям, кроме купеческого, а «ныне торгуют бояре, дворяне, офицеры и солдаты и крестьяне», причем торгуют бес­пошлинно, нанося ущерб казне. Дворян, по его мнению, следу­ет полностью отстранить от торговых операций, ибо торговля отвлекает их от основного дела — военной службы. «Един раб не может двум господам служить», он должен либо торговать, либо воевать. Если же человек из любого другого сословия за­хочет торговать, то он должен через магистрат записаться в ку­печество, а чин свой оставить и его привилегиями не пользо­ваться. Торговать в этом случае он будет по закону и пошлины в казну платить.

Купцам необходимо предоставить «право свободного торга», а государству, в свою очередь, нужно оказывать купцам покро­вительство и помощь, обеспечивая выгодные условия для внут­ренней и внешней торговли, а также помогать купцам в снаб­жении купеческих предприятий рабочей силой.

Купечество у нас «неправедно хранится», а его необходимо «блюсти от обид». Вот в «немецких землях вельми людей бере­гут, а наипаче купецких, и того ради у них купецкие люди бога­ты зело». Следует развивать отечественные промыслы и не по­купать у иностранцев ненужных товаров. Гражданские власти обязаны следить, чтобы нам «непотребного и непрочного» ни­чего не привозили, а деньги бы из страны не увозили.

В купечестве также необходимо «во всех рядах правду устро­ить» и обязать купцов торговать по закону и за товар брать ту цену, которую он стоит, а за нарушение меры и веса и сокры­тие недостатков товара подвергать их наказанию, вплоть до би­тья кнутом. Купечеству же, в свою очередь, следует объеди­ниться в компании и жить между собой союзно, у нас же все «ядят друг друга» и от этого «все вместе пропадают». .

Посошков возражал Против многочисленных пошлин и сборов, Которыми обложены торговые и ремесленные люди. Разнооб­разные сборы порождают необходимость в большом числе чи­новников, которые «кормятся теми государевыми собранными деньгами». А надо бы делать все по царскому указу, в котором и сумма сбора, и порядок его взыскания были бы точно опре­делены.

При таких порядках налогов соберется в казну больше вдвое или втрое. В том указе должно быть установлено и соответст­вующее жалованье сборщику, ибо не должен быть такой поря­док, при котором чиновнику, делающему все по «правде», «хле­ба добыть не на что».

Настаивал он также на введении «уставной цены» на основ­ные виды товаров, полагая, что цену на них необходимо уста­навливать одинаковую как в первой лавке, так и в последней, а также добиваться равного изобилия товаров в любом месте страны. В самодержавном государстве «надлежит во всех рос­сийских городах, селах и в деревнях... цены продажные иметь неизменные, как в Санкт-Петербурге, так и во всех городах и урочащах». При таких порядках никто товары из города в город перевозить ради наживы не станет, потому что цена везде будет одна.

Серьезное внимание в своей «Книге» уделил Посошков и вопросам Крестьянского устройства. Он полагал, что скудость крестьянской жизни происходит «от неразсмотрения правите­лей и от помещичьего насилия». Для того чтобы поправить это положение, царю необходимо издать указ, запрещающий поме­щикам разорять крестьян, «понеже крестьянское богатство есть богатство царское». Крестьянам «помещики не вековые вла­дельцы... а прямой владелец их всероссийский самодержец». Если помещик «стрижет крестьянина как овцу догола», то от такого обращения крестьяне бегут «в понизовые места» или еще хуже того «в зарубежные страны» и «чужие страны населя­ют, а свою пусту оставляют».

Государев указ должен точно определить: сколько с крестьян взять оброку, сколько дней в неделю на помещика работать, чтобы им «сносно было государеву подать и помещику запла­тить и себя прокормить без нужды». Судьи на местах обязаны следить за тем, чтобы помещики «сверх указу ничего не накла­дывали» и в нищету бы крестьян не вводили, а крестьяне, в свою очередь, при нарушении помещиками этого устава могли бы обращаться за защитой своих интересов в суд. В том случае, если жалоба крестьян подтверждается, суд вправе тех крестьян у помещика отнять и приписать государю. В свою очередь, и действия судьи, отступающего от закона, крестьяне также могут обжаловать перед вышестоящим судом, и он за неправосудные действия может поплатиться своим имуществом. Если такой порядок утвердится, то «крестьяне могут себе хорошие пожитки нажить».

Настаивал он и на обучении всех крестьянских детей грамо­те и счету, так как простым людям «немалая пакость творится от того, что грамотных людей у них нет и в поборах много с них излишних денег емлют». Обучение крестьянских детей должно быть обязательным и повсеместным. Мордва, чуваши, черемисы и прочие народы, населяющие Россию, также обяза­ны учить своих детей, и тогда не будет среди крестьян «безгра­мотных и беззаступных» людей. Грамотных и способных («смышленых») крестьян можно назначать в сельскую админи­страцию (десятские, пятидесятские и сотские).

Посошков обращал внимание на необходимость обучения крестьян Бережному отношению к богатству страны: Лесу (не вы­рубать все подряд); рыбе (не ловить молодь); советовал также научить их вести севооборот и грамотно застраивать деревни и села, чтобы избежать пожаров.

Автор «Книги о скудости и богатстве» понимал, что прове­дение подобных мероприятий возможно только при опреде­ленной грамотности населения. Но при всем этом он совето­вал сохранять строгий контроль помещиков за крестьянами. «Помещикам положено, - утверждал он, - следить, чтобы крестьяне не шлялись без дела, не пьянствовали и не сидели без работы». А деревенскую молодежь хорошо бы отправлять на зимнее время (волей помещика) на фабричные работы «в такие места, где по найму работают», чтобы никто из них «не лежебочил».

В разрешении крестьянского вопроса Посошков не был по­следовательным. С одной стороны, он, безусловно, боялся от­крыто требовать отмены крепостного права, но с другой - ост­ро понимал всю сложность ситуации с наймом рабочей силы для промышленных предприятий. Он рассматривал крестьян­скую проблему в разных аспектах, но неизбежно сталкивался с тем, что государственное богатство и наличие крепостного пра­ва - явления явно несовместимые. Предоставляя крестьянину право аренды земли и право обращения в суд за защитой своих интересов, он явно выводил его за пределы крепости.

В числе мер по упорядочению правового статуса земельных владений в государстве Посошков настаивал на введении прогрессивного налога на землю в зависимости от ее размера, мо­тивируя это мероприятие тем, что вся земля является собствен­ностью государства и поэтому недопустимо ее бесплатное ис­пользование.

Беспокоила Посошкова и Организация военной службы. Вой­ско «стена и твердое забрало государству», поэтому государство должно заботиться о своем «военном люде». «Ныне же слыш­но, - пишет он государю, - что от недостатку солдаты великую нужду подъемлют... с такой скудости, как ему ис службы не бе­жать? Нужда не только к бежанию принудит, но и к измене». Да и «от бескормицы служба вельми не спора», - почти дословно повторяет он слова И. С. Пересветова, который в XVI в. писал об этом же Ивану IV.

Если бы солдаты пищей и одеждой были бы довольны, ут­верждает Посошков, то и служба у них была бы «вдвое спора». В том случае, когда солдат сбежит со службы из-за плохого с ним обращения офицера, то случай этот надлежит расследовать в воинском суде, и если подтвердится жалоба, то покарать офи­цера, а солдата от наказания освободить.

Традиционно высказывается Посошков и о необходимости следить за нравственным уровнем войска и каждого воина в от­дельности. Поведение военных людей в местах расквартирова­ния армии должно быть добронравным; воины под страхом су­дебной ответственности не вправе чинить «обиды» мирному населению (потрава посевов, рубка леса и т. д.). В случае же со­вершения беззаконий все они должны отвечать перед судом за свои действия («аще учинен будет суд равный, каков простолю­дину, таков без поноровки и офицеру»).

«Войско государево» должно быть хорошо обучено, чтобы «ни один солдат пули даром не терял», а численность сокраще­на, ибо в мирное время «не почто пятьдесят тысяч войска дер­жать и кормить его напрасно». Подготовленные десять тысяч бойцов способны заменить пятидесятитысячное плохо обучен­ное войско.

С дворянской поместной службой, замечает Посошков, в государстве также большая «неправда» творится. «Богатые от служб линяют, а бедные и старые служат, а сытые и молодые служить не хотят». Богатые дворяне откупаются «дарами» или «притворят себе тяжкую болезнь», или «возложат на себя юрод­ство и вериги» и тем пронырством от службы освободятся, а приедут домой «те болезни и юродство отложат». «В полках воеводы и полковники... с них берут и мироволят им».

Закон о службе устарел, но и он не выполняется, и многие дворяне «в ослушании указов... уже состарились и, в деревнях живучи, на службе одной ногой не бывали». Чтобы избежать такого положения, Посошков советует исполнение законов о воинской службе регулярно проверять и никакой «потачки плу­там не давать», а «винить их и штрафовать» и делать это все не иначе как по суду и по закону. Законы, утверждал Посошков, для того и пишутся, чтобы их исполняли.

Административный аппарат он предлагал укомплектовать грамотными государственными чиновниками, предоставляя места в нем согласно способностям и знаниям претендентов.

Коснулся Посошков и Состояния духовного чина В государст­ве, отметив многие его недостатки, и прежде всего недопусти­мую необразованность и необеспеченность низшего звена цер­ковной службы. В духовном чине «ныне обретаются люди не­ученые, в Писании неискусные к тому же пьяницы и иного бесчинства наполненные». В результате «церквы запустели», а ересь, напротив, расцвела. В священники и дьяконы следует посвящать людей, «прошедших грамматическое учение», а так­же и другие науки: «духовные, гражданские и бытейские».

Посошков предлагал государю принять меры к повышению авторитета духовенства, позаботиться и о материальном обеспе­чении сельских священников. «Положительно попам сельским и причетникам... пашни не пахать и сена не косить», а беспо­коиться только о пастве духовной. Ныне же сельские попы ни­чем от пахотных мужиков не отличаются. Если священник за­нимается земледелием, или торгует, или ремесла какие делает, то ему о церковном служении заботиться некогда и может он свою паству «истерять». Посошков полагал, что священнослу­жители должны жить на жалованье от государства или от мира. Может быть, даже следует вернуть старый обычай, при котором церковь получала десятину от всего приплода ее прихода.

Одеваться священникам необходимо по чину, а не ходить «в роздранных» и «сермяжных одеждах» и быть «всегда трезву».

Священников к тому же он считал необходимым наделить некоторыми полицейскими функциями, а совершение всех та­инств подвергнуть строгому учету и записям. На священнослу­жителей, чтобы они содействовали прекращению церковного раскола, по его мнению, следует возложить и выявление старо­обрядцев.

Уделил он внимание и «призрению больных и престарелых». Для них надо построить больницы и богадельни, может быть, за счет все той же мирской десятины, тем самым восстановится прежняя благочестная традиция. Сейчас же в стране очень много нищих, и тому есть различные причины. Если это люди больные, то надо их «учинить на покой», а здоровых всех хва­тать и отправлять в Приказную палату, с тем чтобы «приставить их к каким делам государевым» и по «миру ходить не пускать», ибо «скитаючись по миру иного ничему не научиться, только что воровать и тунеядцами быть». Без работы никакой человек не должен жить. «Кто в юности навыкнет работать, тот и под старость гуля ком не будет».

Наибольшее внимание в своей «Книге» Посошков посвятил Проблемам «искоренения неправды».

Он отмечал, что в России много разбойников и воров («боль­ше, чем в других государствах»). Виноваты в этом и «неправое» судейство, и плохое устройство тюрем, из которых преступники бегут, а затем «пуще старого» воруют. Для искоренения этих по­роков русской жизни необходимо прежде всего установить пра­вый суд.

«Бог - правда, правду он и любит», - повторяет он почти дословно слова Пересветова. Справедливую деятельность пра­восудия Посошков связывает с авторитетом «царева имени». Судьи служат именем царским, а суд именуется Божьим, «того ради всячески судье подобает ни о чем тако не стараться, яко о правде, дабы ни Бога, ни царя не прогневать». Государь должен повелеть, чтобы «суд устроить един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому, таков солдату и офи­церу, и чтобы суд учинить близостной, чтобы всякому нискочинному человеку легко было его доступить». Всему доброму в государстве основание - правый суд.

Суд, по представлению Посошкова, должен быть сослов­ным: «разный, служилым (военным. - Н. 3.) Особливый, про­чим чинам особливый же, да будут все единой Главной конторе подсудны». Каждое сословие будет судить свой суд, но законы для всех едины. Во главе всей судебной системы - «особливая Канцелярия (Судебная контора), возглавляемая верным царю управителем», который наблюдает за деятельностью всех судей.

Сама Канцелярия доступна для всех посетителей, и всякий мо­жет получить там управу «на все судейские неправды».

Все судьи и судебные чиновники получают «государево жа­лованье», которое будет «учинено с дел», чтобы казна зря не тратилась. Судьи при таких порядках будут стараться дела ре­шать скоро, потому как за каждое дело будут получать деньги: если рассмотрят дело вовремя, то полностью весь оклад полу­чат, а просрочат, то только половину, а «заволочат», то и вовсе денег лишатся.

В судьи лучше было бы «посадить ис низких чинов», а еще лучше из приказных людей, они образованны и в делах искус­ны, можно также брать людей из купечества и из воинсхва, и они будут судить по правде, а для высокородных закон не пи­сан, они «как кто восхочет, так и делать будут по своей природ­ной пыхе (гордости. - Н. 3.)».

Низкородным судьям «надлежит дать такое величество, что­бы они никаких лиц не боялись, кроме Бога, да и царя» и дела­ли все по Уложению. Пока не достигнем мы правосудия, нам славы доброй не нажить и люди будут убегать от «неправого су­да», и земля наша запустеет. Все дело в том, что неправда у нас очень застарела, ибо судьи корыстны и о государственной нуж­де не думают, а только хотят прибытков себе. Особенно печаль­но, когда судья «не смотрит на правду, а смотрит на деньги». Но не только от такого корыстного «неправосудия», но и про­сто «от неуправления судейского вельми много в мире пакостей и разорения чинится и погибают многие, напрасно в заключе­нии сидя, з голоду и от всякие нужды умирают безвременной смертью».

Судья обязан исполнять свой долг добросовестно, если же он «будет делать неправду», то ни пост, ни молитва не помогут ему. Судье ни о чем не подобает Бога просить, как только о том, как «суд правдив судить... дабы правого не обвинить, а ви­новатого не оправить» и дело бы не заволокитить. Более ста лет назад почти с такими же речами обращался Зиновий Отенский к псковскому наместнику великого князя Я. В. Шишкину, По­сошков же просит об этом самого царя. «Правосудие самое свя­тое дело, - убеждает он, - ради него надлежит подтщиться». Он советует царю издать указ о судебном устроении и в нем предписать судьям ежедневно проверять, кто и за что сидит и, если дело невелико, немедленно его разрешить и невинных лю­дей выпустить; обязать судей жалобщиков принимать и от себя не отсылать, а готовить дело к слушанию без волокиты. В при­говоре по делу подробно описывать, «почему один прав, а дру­гой виноват».

Для осуществления правосудия в стране необходимо «сочи­нить книгу с подлинным рассуждением на всякие дела», а «су­дить по судебному усмотрению... како кому понравиться» стро­го запретить. Для создания подобной книги следует провести большую кодификационную работу, которая позволила бы за­конодателю уточнить все древние акты, добавить новые и рас­положить весь законодательный материал ясно и четко по алфа­виту для удобства пользования им. При осуществлении такой работы следует учесть не только отечественное законодательст­во, но обратиться к немецким судебным и другим иноземным уставам, привлекая все то, «что к нашему правлению будет при­годно». Стоит даже рассмотреть и турецкий Судебник, перевес­ти его и, если обнаружится что-либо подходящее, «то и от них принять, ибо слышно, что в турецком царстве много порядков в судебном деле. Да и купечество у них праведно хранится».

Для составления этой Судебной книги Желательно выбрать по два-три человека от всех сословий и чинов из каждой губер­нии: от духовного чина, от гражданства, особенно тех, которые «в судебных и правительственных делах искусны, и от высоких чинов и от ниских и из приказных людей и от дворянства и от купечества и от солдат, и от бояр», да и не худо бы выбрать и из крестьян, потому что среди них тоже разумные люди есть.

Составленную такой комиссией Судебную книгу (Уложе­ние) необходимо всем народом «освидетельствовати вольным голосом». После одобрения законов «общесоветием» их следу­ет направить на подпись государю, слово которого будет ре­шающим: «кии статьи его величеству угодны, то тыи тако да будут».

Обосновывая эти предложения, Посошков подчеркивал, что «народосоветие», не снижая авторитета самодержавной власти, дает каждому возможность стать участником самого главного дела в государстве. При этом каждый, кто «узрит какую непра­вую статью, написал бы, что в ней неправости», и сообщил бы об этом, не опасаясь, еще до утверждения Уложения.

Принятое Уложение следует напечатать и разослать по су­дам. Желательно также проследить за его исполнением. Законы должны быть всем известны, «чтобы всяк их читал и волю его величества ведал... и от всяких неправых дел отдалялся». Если законы будут исполняться неуклонно в течение пяти-шести лет, то люди будут опасаться «обиды чинить и от неправд нач­нут остерегаться и со всяким желанием делать правду».

Целый ряд предложений Посошкова относится к осуществ­лению правосудия. Прежде всего, судья должен быть беспри­страстен и независим; он не должен давать сильному «бессло­весного изобидеть». Обиженному он должен быть стряпчим, а обидчику жестоким и немилосердным судьей. Виноватого не надлежит миловать, ибо милость виноватому - это всегда оби­да правому. Нельзя также судье допускать, чтобы какая-либо из сторон пользовалась «наемными ябедниками», ибо они способ­ны всю «правду замять» и представить правого виноватым, а виноватого правым. Свидетеля надлежит тщательно («по тон­кому») опрашивать, ибо «ни в чем таковой лжи не обретается, сколько в свидетельстве». Обыск следует проводить по «прав­де»: со свидетелей брать клятву, а за неправое свидетельство подвергать наказанию.

Само наказание за лжесвидетельство должно быть устрашаю­щим и скорым: «голову отсекут... возложат на кол и поставят при входе в Канцелярию, чтобы всем зрима была», и, сколько бы неправых свидетелей ни было, «всех рядом головы на колье тыкать», а имущества их конфисковать. Если есть заказчик та­кого свидетельства, то и его судить «равна» со лжесвидетелем.

При слушании дела судья обязан сличать досудебные пока­зания с судебными. Дело ему надлежит знать хорошо и «вер­шить его так, чтобы за тем делом волочась, люди не разорялись и напрасно не убыточились». А для этого судье необходимо приезжать в судебную палату «по обеде» и делать все «со тща­нием» и «не торопясь». Здесь Посошков дословно повторяет советы, данные Зиновием Отенским дьяку Якову Шишкину. Видимо, почти за двести лет мало что изменилось в судопроиз­водстве России.

Если не изменить деятельность судов, восклицает Посош­ков, то «разбойникам конца не будет».

Автор «Книги» различает два вида процесса: суд и розыск. По суду «возможно приводить стороны» к миру, но если кто-либо из них этого «не восхочет», то принуждать не следует, и в таком случае судья обязан дать ему справедливый суд.

«По розыску» «расспрос» надо проводить с пыткой только в том случае, если разбойник не признается; если же он пови­нится и все расскажет, то «пытать его не для чего», а уж если кто придет с повинной, то его вообще от наказания следует ос­вободить, даже если он ранее разбойничал.

Среди составов преступления Посошков называет богохуль­ство, воровство (татьбу), разбой, грабеж, убийство, членовреди­тельство, мошенничество, хранение краденого, укрывательство преступника.

Предусматривает он и довольно суровые меры наказания. Смертная казнь предусматривается для разбойников и убийц. Причем применять ее он советует без промедления, ибо пре­ступники «с каторги уходят». Для разбойников, повинных в ду­шегубстве, он предусматривает квалифицированную смертную казнь: колесование и реброповешение. Упоминает он и каторгу в качестве наказания. «Наказание должно быть такое, чтобы вельми страшно было воровать».

Особо выделены наказания против «неправедных судей». Они могут лишиться за неправый приговор жизни и имущест­ва. Это, конечно, может привести к большому урону для судей, но «без урону невозможно у нас на Руси правому суду уставить­ся».

Для предупреждения преступлений в стране Посошков сове­тует ввести на всей ее территории разветвленную и единообраз­ную организацию нижних полицейских чинов: сотских, пяти-десятских и десятских, которые бы за порядком «смотрели крепко». За их деятельностью, в свою очередь, наблюдают го­родовые правители.

Население тоже должно бороться с разбойниками. Так, он советует Петру I издать закон, обязывающий односельчан при­ходить на выручку тем, на чей двор напали разбойники. При­чем обязательство такое распространяется не только на кресть­ян, но и на дворян. Если же они помощи пострадавшим не окажут, то за такое их бездействие будут наказаны, да еще и обязаны возместить убыток ограбленным. В качестве положи­тельного примера Посошков отмечает, что в северных губерни­ях люди сами воровства не допускают, и хотя места там бес­хлебные, поморские, но «у тамошних жителей ни разбоев, ни татей нет».

В целом следует отметить, что Посошков представил царю Петру I весьма продуманную и широкую программу по искоре­нению преступности и «учинению правого суда».

Традиционная основа учения Посошкова сказалась и в его понимании нравственных устоев в жизни русского человека.

В «Книге о скудости и богатстве» и особенно в его «Завещании отеческом сыну» он последовательно проводит требование че­стного исполнения каждым человеком своего долга (купцом, воином, крестьянином). Сыну своему он советует служить оте­честву телом и душой, быть верным солдатом родине и прово­дить свою жизнь в неустанных трудах. Неоднократно высказы­вался Посошков против роскоши, беспутства, советуя жить скромно и честно, придерживаясь веками сложившихся на Ру­си нравственных правил.

В историографии принято рассматривать И. Т. Посошкова как представителя купечества, выражавшего главным образом его сословные интересы. Действительно, он много писал о зада­чах и целях этой социальной группы, оценивая ее как первей­шую опору трона и государства. Но представляется, что общая совокупность его предложений выходит за пределы сословных интересов купечества. Поддерживая идеи «меркантилизма» и желая направить страну по пути промышленного и торгового развития, Посошков выступил как мыслитель Нового времени. Во многих аспектах его взгляды соответствовали духу тогдашней западноевропейской мысли.