Радник

В 1688 г. в Англии произошел государственный переворот. Король Яков II Стюарт, доселе проводивший абсолютистскую политику, бежал из страны. Королевский престол занял Виль­гельм Оранский. Он согласился установить конституционную монархию, что открывало и закрепляло реальный доступ круп­ной буржуазии и обуржуазившемуся дворянству к управлению делами государства. Между земельной и денежной аристокра­тией, т. е. верхами дворянства и верхами буржуазии, был за­ключен компромисс: произведен дележ публичной власти. Так закончилась полоса революционных преобразований англий­ского общества из феодального в капиталистическое и насту­пил период его эволюционных изменений.

Идеологом социального компромисса 1688 г. выступил Джон Локк (1632-1704), который свое политико-юридическое учение изложил в труде «Два трактата о государственном прав­лении» (1690).

Локк занял позицию тех общественных групп, которые до­бились наконец гарантированного участия в руководстве обще­ством, что побудило его отмежеваться прежде всего от ради­кальных воззрений эпохи революции. Он раскритиковал махро­во-реакционный опус Р. Филмера и твердо отклонил концепции абсолютности и неограниченности власти государ­ства. Равным образом им были сочтены неприемлемыми рес-публиканско-демократическая программа левеллеров и социа­листическая утопия диггеров.

Локк, однако, полностью разделял идеи естественного пра­ва, общественного договора, народного суверенитета, неотчуж­даемых свобод личности, сбалансированности властей, закон­ности восстания против тирана и т. д. Но он, разумеется, не просто воспроизводил подобного рода идеи, высказанные до него другими. Локк развил их, видоизменил, дополнил новыми и интегрировал в целостное политико-правовое учение - док­трину ран небуржуазного Либерализма.

По принятому тогда обыкновению и эта доктрина начина­лась с вопроса о возникновении государства. Строго говоря, сам по себе действительный генезис государственности во всей его специфичности и конкретности Локка прямо не интересо­вал. Историко-фактологическая проблема (происхождение го­сударства) ставилась им как форма решения проблемы иной, нормативно-теоретической: какими должны быть организаци­онные, этические и юридические основания государства.

По Локку, до возникновения государства люди пребывают в естественном состоянии. В предгосударственном общежитии нет «войны всех против всех». Индивиды, не испрашивая ничь­его разрешения и не завися ни от чьей воли, свободно распоря­жаются своей личностью и своей собственностью. Господствует равенство, «при котором всякая власть и всякое право являют­ся взаимными, никто не имеет больше другого». Чтобы нормы (законы) общения, действующие в естественном состоянии, со­блюдались, природа наделила каждого возможностью судить преступивших закон и подвергать их соответствующим наказа­ниям. Однако в естественном состоянии отсутствуют органы, которые могли бы беспристрастно решать споры между людь­ми, осуществлять надлежащее наказание виновных в наруше­нии естественных законов и т. д. Все это порождает обстановку неуверенности, дестабилизирует обычную размеренную жизнь. В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политическое сообщество, учредить государство. Локк особенно акцентирует момент согласия: «Всякое мирное образование государства имело в своей основе согласие на­рода».

Государство Представляет собой, по Локку, Совокупность лю­дей, соединившихся в одно целое под эгидой Ими же установлен­ного Общего закона И создавших судебную инстанцию, право­мочную улаживать конфликты между ними и наказывать пре­ступников. От всех прочих форм коллективности (семей, господских владений, хозяйственных единиц) государство от­личается тем, что лишь оно выражает политическую власть, т. е. право во имя общественного блага создавать законы (пре­дусматривающие различные санкции) для регулирования и со­хранения собственности, а также право применять силу сооб­щества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне.

Государство есть тот социальный институт, который вопло­щает и отправляет функцию публичной (у Локка — политиче­ской) власти. Неверно, конечно, выводить таковую из якобы врожденных, данных самой природой каждому отдельному ли­цу свойств-дозволений заботиться о себе (плюс об остальной части человечества) и наказывать проступки других. Однако Локк именно в указанных «естественных» свойствах индивида усматривал первоначальное право и источник как «законода­тельной и исполнительной власти, а равно и самих прави­тельств и обществ». Здесь перед нами яркое проявление того Индивидуализма, Который пронизывает содержание практически всех либеральных политико-юридических доктрин.

Строя государство добровольно, прислушиваясь тут только к голосу разума, люди предельно точно (можно даже сказать, скупо) отмеряют тот объем полномочий, который они затем пе­редают государству. О каком-либо полном, тотальном отказе индивидов от всех принадлежащих им естественных прав и свобод в пользу государства (что имело место, например, в уче­нии Гоббса) у Локка нет и речи. Право на жизнь и владение имуществом, свободу и равенство человек не отчуждает никому и ни при каких обстоятельствах. Эти Неотчуждаемые ценно­сти — окончательные границы власти и действия государства, преступать которые ему заказано.

Государство получает от образовавших его людей ровно столько власти, сколько необходимо и достаточно для достиже­ния главной цели политического сообщества. Заключается же она в том, чтобы все (и каждый) могли обеспечивать, сохранять и реализовывать свои гражданские интересы: жизнь, здоровье, свободу «и владение такими внешними благами, как деньги, земли, дома, домашняя утварь и т. д.». Все перечисленное Локк называл одним словом — собственность.

Отмеченное выше понимание «великой и главной цели» го­сударства раскрывает в Локке идеолога, заинтересованного в неприкосновенности и развитии буржуазных частнособствен­нических отношений. В формулировании того тезиса, что це­лью деятельности государства должны быть охрана собственно­сти, обеспечение гражданских интересов, правомерно также видеть определенное осознание Локком факта зависимости го­сударства от объективных условий жизни людей.

Реалистичность политического мышления Локка (чуткое восприятие и адекватная оценка насущных потребностей общественного развития) сказалась не только в постановке перед государством такой основной цели, которая была ему «по пле­чу» и вполне отвечала зову времени, направлению происшед­ших в стране перемен. Не менее выразительно этот политиче­ский реализм проявился и в выборе Локком средств, призван­ных содействовать осуществлению данной цели (законность, разделение властей, оптимальная для нации форма правления, право народа на восстание в связи с злоупотреблениями вла­стью и др.).

На закон и законность Локк возлагал очень большие надеж­ды. В установленном людьми общем законе, признанном ими и допущенном по их общему согласию в качестве меры добра и зла для разрешения всех коллизий, он усматривал первый кон­ституирующий государство признак. Закон в подлинном смыс­ле - отнюдь не любое предписание, исходящее от гражданско­го общества в целом или от установленного людьми законода­тельного органа. Титул закона имеет лишь тот акт, который указывает разумному существу поведение, соответствующее его собственным интересам и служащее общему благу. Если такой нормы-указания предписание в себе не содержит, оно не может считаться законом. Кроме того, по Локку, закону обязательно должны быть присущи стабильность и долговременность дейст­вия.

Ратуя за режим законности, он настаивал на следующем по­ложении: кто бы конкретно ни обладал верховной властью в государстве, ему вменяется «управлять согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и известным ему, а не путем импровизированных указов». Законы тогда спо­собствуют достижению «главной и великой цели» государства, когда их все знают и все выполняют. В государстве абсолютно никто, никакой орган не может быть изъят из подчинения его законам. Такая позиция Локка определенно предвосхищала идею «правового государства», Обстоятельно развитую в евро­пейской политико-юридической литературе XVHI-XIX вв.

Высокий престиж закона проистекает из того, что он, по Локку, решающий инструмент сохранения и расширения сво­боды личности, который также гарантирует индивида от произ­вола и деспотической воли других лиц. «Там, где нет законов, там нет и свободы». Функция индивидуальной свободы не ис­черпывается первостатейной ее значимостью для жизни отдель­но взятого человека, ибо она является еще и неотъемлемой частью общего блага целостного политического организма. Вот почему нельзя достичь блага всех, если не обеспечить посредст­вом законов свободы каждому. Эти идеи Локка поднимали ев­ропейскую науку о государстве и праве на новый уровень поли­тико-юридической культуры, стимулируя разработку одной из центральных проблем данной науки («государство - лич­ность») в духе гуманизма.

Как все иные политические установления, как само государ­ство, позитивные законы создаются по воле и решению боль­шинства. Локк поясняет, что все совершаемое каким-либо со­обществом (единым целым) делается исключительно с одобре­ния входящих в него лиц. Всякое такое образование должно двигаться в одном направлении, и необходимо, чтобы оно «двигалось туда, куда его влечет большая сила (отметим тут по­путно влияние механики Ньютона на логику рассуждений Лок­ка. - Л. М.), Которую составляет согласие большинства». От­сюда заключение: каждый человек, согласившись вместе с дру­гими образовать единый политический организм, подвластный одному правительству, берет на себя «обязательство подчинять­ся решению большинства и считать его окончательным». Тем самым Локк существенно скорректировал под углом зрения де­мократизма индивидуалистическое начало, которое присутство­вало в его учении о государстве и праве. В свете такой коррек­тировки было бы, вероятно, обоснованным квалифицировать это учение как Либерально-демократическое.

Поддержание режима свободы, реализация «главной и вели­кой цели» политического сообщества непременно требуют, по Локку, чтобы публично-властные правомочия государства были четко разграничены и поделены между разными его органами. Правомочие принимать законы (законодательная власть) пола­гается только представительному учреждению всей нации - парламенту. Компетенция претворять законы в жизнь (исполни­тельная власть) подобает монарху, кабинету министров. Их дело ведать также сношениями с иностранными государствами (от­правлять федеративную власть). Локк, однако, привнес в поли­тическую теорию нечто гораздо большее, чем просто мысль о не­обходимости «уравновесить власть правительства (в данном кон­тексте «правительство» есть синоним «государства». - Л. М.), Вложив отдельные ее части в разные руки».

Имея в виду не допускать узурпации кем-либо всей полноты государственной власти, предотвратить возможность деспотического использования этой власти, он наметил принципы свя­зи и взаимодействия «отдельных ее частей». Соответствующие типы публично-властной деятельности располагаются им в ие­рархическом порядке. Первое место отводится власти законо­дательной как верховной (но не абсолютной!) в стране. Иные власти должны подчиняться ей. Вместе с тем они вовсе не яв­ляются пассивными придатками законодательной власти и ока­зывают на нее (в частности, власть исполнительная) довольно активное влияние.

По существу, нормальная «структура правления» рисовалась воображению Локка комплексом официальных нормативно за­крепляемых сдержек и противовесов. Эти представления о дифференциации, принципах распределения, связи и взаимо­действии отдельных частей (слагаемых) единой государствен­ной власти легли в основу рождавшейся в XVII в. доктрины буржуазного Конституционализма. В Особенности они были под­хвачены и развиты Ш. Монтескье. Столетие спустя после опуб­ликования «Двух трактатов о государственном правлении» Дек­ларация прав человека и гражданина, принятая 26 августа 1789 г. Национальным Собранием Франции, провозгласит: «Общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции» (ст. 16).

Непосредственный социально-классовый смысл представле­ний Локка о разделении властей ясен. Они идеологически оп­равдывали тот баланс сил между победившей английской бур­жуазией и лишившейся монополии власти феодальной аристо­кратией, который сложился в итоге «славной революции» 1688 г. В результате этого в парламенте возобладали пробуржу-азные группировки (партия вигов), а в аппарате администрации осели по преимуществу сторонники знатного родового земель­ного дворянства (партия тори). Но Концепция разделения вла­стей Заключала в себе еще и теоретико-познавательный смысл. В ней имелся момент осознания возникшей объективной по­требности в разграничении деятельности публичного властво­вания, в технико-организационном и институциональном раз­делении усложняющегося труда по управлению государством.

Вопрос о государственной форме, традиционный для евро­пейской политической мысли со времен Аристотеля, тоже ин­тересовал Локка. Правда, он не отдавал какого-то особого предпочтения ни одной из уже известных или могущих возник­нуть форм правления; им лишь категорически отвергалось абсолютистски-монархическое устройство власти. Личные его симпатии склонялись скорее к той ограниченной, конституци­онной монархии, реальным прообразом которой являлась анг­лийская государственность, какой она стала после 1688 г. Для Локка важнее всего было, чтобы любая форма государства вы­растала из общественного договора и добровольного согласия людей, чтобы она имела надлежащую «структуру правления», охраняла естественные права и свободы индивида, заботилась об общем благе всех.

Локк отлично понимал, что нет таких идеальных государст­венных форм, которые были бы раз и навсегда застрахованы от опасности вырождения в тиранию - политический строй, где имеет место «осуществление власти помимо права». Когда ор­ганы власти (законодательной, исполнительной - все равно) начинают действовать, игнорируя право и общее согласие, об­ходя надлежащим образом принятые в государстве законы, то­гда не только дезорганизуется нормальное управление страной и становится беззащитной собственность, но порабощается и уничтожается сам народ. Ссылки узурпаторов на стремление таким способом обеспечить порядок, спокойствие и мир в го­сударстве Локк парировал указанием на То, Что желаемое тира­нами спокойствие есть вовсе не мир, а ужаснейшее состояние насилия и грабежа, выгодное единственно разбойникам и угне­тателям.

В отношении правителей, которые осуществляют над своим народом деспотическую власть, у людей остается лишь одна возможность - «воззвать к небесам» и применить силу «против несправедливой и незаконной силы». По закону, «изначально­му и превосходящему все людские законы», народ «обладает правом судить о том, имеется ли у него достаточный повод об­ратиться к небесам». Суверенитет народа, по Локку, в конеч­ном счете (и это ясно обнаруживается в кризисных ситуациях) выше, значительнее суверенитета созданного им государства. Если большинство народа решает положить предел наглости нарушивших общественный договор правителей, то вооружен­ное народное восстание с целью вернуть государство на путь свободы, закона, движения к общему благу будет совершенно правомерным. Тезис о праве народа на восстание - неслучай­ный в либерально-демократической доктрине Локка. Провоз­глашая его, мыслитель как бы реабилитировал уже произведен­ную государственным переворотом 1688 г. смену формы правления и прямо предостерегал королевскую власть на будущее от посягательств на завоевания английской революции.

Учение Дж. Локка о государстве и праве явилось классиче­ским выражением идеологии р а н небуржуазных р е в о л ю ц и й со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Оно вобрало в себя многие достижения политико-юридического знания и передо­вой научной мысли XVII в. В нем эти достижения были не про­сто собраны, но углублены и переработаны с учетом историче­ского опыта, который дала революция в Англии. Таким обра­зом, они стали пригодными для того, чтобы ответить на высокие практические и теоретические запросы политико-пра­вовой жизни следующего, XVIII столетия — столетия Просве­щения и двух крупнейших буржуазных революций нового вре­мени на Западе: французской и американской.