Радник

---

Новый, рационалистический подход к проблемам общества, государства и права получил свое дальнейшее развитие в твор­честве великого голландского философа и политического мыс­лителя Баруха (Бенедикта) Спинозы (1632-1677).

Его политико-правовые взгляды изложены в «Богословско-политическом трактате» (1670), «Этике, доказанной геометри­ческим методом» (1675) и «Политическом трактате» (1677).

Единственно подходящим, адекватным способом рацио­нального познания природы, где все совершается по необходи­мости, является, согласно Спинозе, дедуктивно-аксиоматиче­Ский математический («геометрический») метод. Правда, при рассмотрении проблем государства и права он стремился в оп­ределенной мере учесть специфику данной предметной области познания. Так, он делил все «постижимые вещи» на те, что «за­конно доказываются», и те, которые принимаются на основе «моральной достоверности», хотя они «никак не могут быть до­казаны». В этой связи он отмечал, что, например, теоремы Эвклида всеми постигаются и без доказательств, а затем и до­казываются, а «права, постановления и нравы я зову постижи­мыми и ясными, хотя они не могут быть доказаны математиче­ски».

Законы природы он характеризовал как «решения Бога, от­крытые естественным светом», т. е. раскрытые человеческим разумом, а не данные в Божественном откровении. Вместе с тем законы и правила природы, по которым извечно все проис­ходит, это «сила и могущество действия» самой природы.

На таком понимании законов природы строится и трактовка Спинозой Естественного права, Поскольку человек - это час­тичка природы и на него, как и на всю остальную природу, распространяются все естественные закономерности и необхо­димости. «Итак, - писал Спиноза, - под Правом природы Я по­нимаю законы или правила, согласно которым все совершает­ся, т. е. самую мощь природы. И потому естественное право всей природы и, следовательно, каждого индивида простирает­ся столь далеко, сколь далеко простирается их мощь».

Ес

тественное право запрещает только то, чего никто не же­лает и чего никто не может. По природе и по естественному праву люди - враги, и их естественно-правовые взаимоотно­шения в оценке Спинозы по существу совпадают с гоббсовской трактовкой «войны всех против всех» в естественном состоя­нии, где «человек человеку - волк».

В естественном состоянии, Согласно Спинозе, все (люди и дру­гие природные существа, умные и глупые, сильные и слабые) равны в том смысле, что все они одинаково, по одному и тому же основанию имеют право на все по своему произволу и желанию, хотя реальное содержание и объем этих естественных прав раз­ных людей (и других естественных существ) различны и зависят от размера их фактической мощи (умственной и физической).

В этой постоянной борьбе отдельных сил-прав «высший за­кон природы» состоит в стремлении каждого к самосохране­нию», к тому, чтобы «остаться в своем состоянии, и притом не считаясь ни с чем другим, а только с собой».

Однако в естественном состоянии, где отсутствует какое-ли­бо общее для всех право, самосохранение людей, достижение ими своих желаний и безопасного существования не могут быть обеспечены. Вместе с тем сама природа и естественная необходимость показывают и диктуют людям способ и путь вы­хода из тупика естественного состояния и перехода посредст­вом Общего договора В состояние гражданское (т. е. к обществу и государству, которые в учении Спинозы не различаются), со­гласуемое с неистребимыми требованиями природы и естест­венного права каждого. «Всеобщий закон человеческой приро­ды, - утверждал Спиноза, - таков, что никто не пренебрегает чем-либо, что он считает за благо, разве только в надежде на большее благо или из-за страха перед большим вредом, и не переносит какого-либо зла, кроме как во избежание большего или в надежде на большее благо. Это значит, что каждый избе­рет из двух благ то, которое он сам считает большим, и из двух зол то, которое кажется ему меньшим». Этот закон, по оценке Спинозы, относится к числу вечных истин, он прочно начертан в человеческой природе, и его знают все.

Ошибка прежних Учений о политике, По оценке Спинозы, со­стояла в том, что их авторы при освещении человеческой при­роды брали людей не такими, каковы они суть, а какими они хотели бы их видеть. Поэтому им не удалось создать теорию по­литики, которая нашла бы практическое приложение: «их поли­тика может сойти за химеру или осуществиться в Утопии или в том золотом веке поэтов, где она менее всего необходима».

Для его реалистически ориентированной теории политики, государства и права весьма характерно, что он отвергал разного рода идеальные и утопические проекты организации государст­ва на разумных началах и считал, что предшествующий опыт уже показал «все виды государств» и средства управления, не­обходимые для согласной жизни людей и сдерживания их в оп­ределенных границах. В этой связи он подчеркивал невозмож­ность «силою мышления добиться в этой области чего-нибудь такого, что, не идя вразрез с опытом или практикой, не было бы, однако, до сих пор испытано и испробовано».

Ссылаясь на опыт, Спиноза отмечал, что все люди (как вар­вары, так и цивилизованные) повсюду находятся в общении и живут в определенном гражданском состоянии. Отсюда, заклю­чает он, «ясно, что причин и естественных основ государства следует искать не в указаниях разума {Ratio), Но выводить из об­щей природы или строя людей».

Требования разума, рассуждал он, имеют в виду истинную пользу людей, и никто не сомневается, что жить по этим требо­ваниям полезнее, чем по естественному праву. Но чтобы перей­ти к жизни по законам разума, т. е. к жизни в мире, безопасно­сти и вообще наилучшим образом, люди должны были догово­риться об этом. «Итак, - писал Спиноза, - этим способом общество может быть создано без всякого противоречия с есте­ственным правом, а всякий договор может быть соблюдаем все­гда с величайшей верностью, если, конечно, каждый перенесет на общество всю мощь, какую он имеет; оно, стало быть, одно будет иметь высшее естественное право на все, т. е. высшее господство, которому каждый будет обязан повиноваться или добровольно, или под страхом высшего наказания».

Отличительный признак гражданского состояния - наличие Верховной власти (Imperium), Совокупное тело которой и есть, со­гласно Спинозе, государство (Civitas). Под верховной властью (и верховным правом, поскольку право - это сила, мощь, власть) при этом, по существу, имеется в виду суверенитет государства.

Важная особенность спинозовской договорной теории госу­дарства состоит в том, что «естественное право каждого... в гра­жданском состоянии не прекращается», поскольку как в естест­венном, так и в гражданском состояниях человек действует по законам своей природы, сообразуется со своей пользой, побуж­дается страхом или надеждой. Главное различие между этими двумя состояниями заключается в том, что в гражданском со­стоянии имеется договорно установленное высшее (суверен­ное) естественное право государства, т. е. здесь появляется общее для всех право и общий уклад, общий гарант и защитник безопасности, и все боятся одного и того же - верховной (су­веренной) власти.

Верховная власть является тем общим духом государства, которым все должны руководствоваться. Только она имеет пра­во решать, что есть добро и что зло, что хорошо, что дурно, что справедливо, что несправедливо, что следует делать и от чего надо воздерживаться каждому в отдельности и всем вместе. В ведении верховной власти находятся издание, толкование и отмена законов, вопросы правосудия и прочие государственные дела, избрание должностных лиц, право войны и мира и т. д.

Верховная власть, согласно Спинозе, «не связывается ника­ким законом, но все должны ей во всем повиноваться»; все «обязаны безусловно исполнять все приказания верховной вла­сти, хотя бы она повелевала исполнять величайшую нелепость».

Последоговорное политическое, государственное Право граж-Данина Он характеризует как «свободу каждого сохранять себя в своем состоянии, определяемую указами верховной власти и за­щищаемую только ее авторитетом». Это политическое право -часть общего права; и то и другое право, как и вообще всякое право (кроме Божественного, т. е. Богооткровенного, права) в естественном и гражданском состояниях, являются по своей субстанции правом естественным, правом-силой. Права граж­дан (политическое право), следовательно, есть разрешенные в условиях гражданского состояния естественные права индивида, т. е. дозволенная верховной властью часть естественных прав.

Осуществление же гражданином всех остальных (не дозво­ленных государством) естественных прав представляет собой преступление.

В этой связи Спиноза касается и задач правосудия, которое в соответствии с требованием общего права не вредить друг другу определяется им как твердость в воздаянии каждому того, что ему следует на основании политического права.

Обосновывая приказной характер отношения государства к подданным, Спиноза вместе с тем возражает против возмож­ных обвинений его в том, что он превращает подданных в ра­бов: раб подчиняется приказаниям господина, имеющего в ви­ду свою пользу, а подданный по приказанию верховной власти делает то, что полезно обществу, а следовательно, и ему.

Свобода индивида или государства определяется, по Спино­зе, не пределами дозволенного им своеволия, а степенью их разумности, поскольку свобода возможна лишь на основе и в гра­ницах познанности естественных необходимостей. «Воля и ра­зум - одно и то же», - подчеркивал Спиноза. И только разумная воля, согласно этой концепции, является свободной. В соответствии с таким пониманием свободы Спиноза отмечал, что наиболее свободно то государство, законы которого основа­ны на здравом рассудке; в таком государстве каждый, если он этого хочет, может быть свободным, т. е., не кривя душой, жить по указанию разума. Человек свободен лишь постольку, по­скольку он руководствуется разумом, так как в этом случае он действует со знанием тех причин, которые необходимо опреде­ляют его действия. «Ибо, - заключает Спиноза, - свобода не уничтожает необходимости действования, но предполагает».

В этической плоскости Спиноза утверждает, что «свобода или твердость души есть частная добродетель, добродетель же государства - безопасность». Конечная цель государства - ос­вободить каждого от страха, обеспечить его безопасность и воз­можность наилучшим образом удерживать свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе и дру­гим. «Следовательно, - заключает он, - цель государства в действительности есть свобода».

При рассмотрении вопроса о Пределах полномочий государст­Ва В его взаимоотношениях с подданными Спиноза отмечает, что высказанное им положение о полном переносе естествен­ных прав каждого на верховную власть и ее праве на все, хотя отчасти и согласуется с действительностью, но «во многом не­избежно остается чисто теоретическим», ибо невозможно пере­нести на другого всю свою мощь (свое право), не перестав быть человеком. И никогда не будет существовать такая верховная власть, которая могла бы делать все так, как хочет, не считаясь с законами человеческой природы. «Посему должно допус­тить, - подчеркивал он, - что каждый сохраняет при себе из своего права многое, зависящее, таким образом, только от его решения, но ни от чьего другого».

Пределы мощи и права государства определяются Спинозой следующим образом. Во-первых, такой предел обусловлен тем, что сила (и право) государства состоит не в возможностях тво­рить произвол и насилие, а в осуществлении того, что здравый разум считает полезным для всех людей, ибо именно «то госу­дарство будет наиболее мощным и наиболее своенравным, кото­рое зиждется на разуме и направляется им». Здесь, таким образом, пределы власти (и, следовательно, начало сферы независи­мости подданных) определяются самой природой права и мощи государства, разумно понятой необходимостью; государство сво­бодно в пределах необходимости, присущей его природе.

Когда же государство делает что-нибудь вразрез с велением разума, то оно «грешит» против своей природы, изменяет себе и в этом смысле совершает преступление. Но это - преступле­ние не по праву политическому, а по праву естественному, по­скольку речь идет о тех правилах, которые государство обязано хранить ради самого себя. Государство не подчинено политиче­скому праву и, следовательно, не может совершить преступле­ние по этому праву. Но поскольку государство, чтобы быть своенравным, «обязано сохранять причины уважения и страха», то оно не должно «открыто нарушать и презирать им же самим изданные законы».

Во-вторых, предел права государства обусловлен природой самих подданных, которые лишь в той мере признают это пра­во государства, в какой они боятся его угроз или любят граж­данское состояние. «Отсюда, - заключает Спиноза, - следует, что все то, к выполнению чего никто не может быть побужден ни наградами, ни угрозами, не относится к праву государства». Так, вне сферы права государства (т. е. вне государственного вмешательства в жизнь и дела людей) находятся способность суждения, истинное познание Бога и любовь к нему, вопросы взаимной любви и ненависти людей, право человека не свиде­тельствовать против себя, не убивать своих родителей, его пра­во на попытку избежать смерти и т. д. Речь, по существу, идет о тех естественных правах человека, которые, согласно Спинозе, вообще не могут быть (а не то что не должны быть) отчуждены от индивида в пользу государства.

В-третьих, «к праву государства менее относится то, на что негодует большинство». Поскольку «право государства опреде­ляется мощью народа», постольку надо считаться с мнением народа, чтобы не дать повод к заговору с его стороны. Предел власти государства в данном случае ставится, говоря современ­ным языком, необходимостью учета общественного мнения.

Спиноза в принципе отвергал право подданных (по полити­ческому праву) на сопротивление властям, изменение, толкова­ние или нарушение учредительных (конституирующих государ­ство) д'оговоров и законов. Нарушение же их властями ведет к тому, что общий страх большинства граждан превращается в негодование против властей, «разрушается государство и прекращается договор, защищаемый поэтому по праву войны», а не по политическому (государственному) праву. Иначе говоря, для подобной ситуации нарушения государственными властями условий договора Спиноза признает Естественное право народа На восстание.

Спиноза был защитником свободы совести и веротерпи­мости.

При рассмотрении взаимоотношений Государства и религии Спиноза подчеркивает, что верховной власти как по божест­венному, так и по естественному праву принадлежит «верхов­ное право постановлять относительно религии все, что бы она ни порешила, и... все обязаны повиноваться ее решениям и приказам относительно религии».

Большое внимание в политико-правовом учении Спинозы уделено проблеме форм государства, которую он освещает под углом зрения наилучшего состояния различных форм верхов­ной власти, т. е. степени обеспечения в них Цели гражданского состояния - мира и безопасности жизни. В зависимости от сте­пени реализации этой цели различные государства (различные по форме или различно устроенные внутри одной и той же формы) в разной мере обладают «абсолютным правом государ­ства».

Спиноза выделяет и освещает три формы государства (вер­ховной власти) - монархию, аристократию и демократию. Критически упоминаемая им тирания в числе форм государства не фигурирует. Отвергает он и всякую иную верховную власть, установленную путем завоевания и порабощения народа. Под верховной властью, отмечал он, «я понимаю ту, которая уста­навливается свободным народом, а не ту, которая приобретает­ся над народом по праву войны».

При своих явных симпатиях к демократическому государст­ву Спиноза с учетом политических реалий своей эпохи призна­ет приемлемость и некоторые достоинства и таких форм (при их надлежащем устройстве), как монархия и аристократия.

При освещении Монархии Спиноза отмечает, что один чело­век не может обладать высшим правом и всей мощью государ­ства, поэтому монарх вверяет свое и общее благополучие раз­ного рода советникам и приближенным, так что в действитель­ности монархическая форма верховной власти оказывается аристократической, но не явной, а скрытой, а потому наихуд­шей. Придавая большое значение наличию в монархии многочисленного совета, избираемого из всех слоев и родов граждан на несколько лет самим государем, Спиноза подчеркивает, что первейшая обязанность этого совета - защита основных зако­нов государства, подача рекомендаций о текущих делах, выте­кающих из требований общего блага. Специально подчеркива­ется необходимость включения в этот совет знатоков права. Для отправления правосудия должен быть организован особый совет, причем его приговоры подлежат утверждению большого совета.

Аристократическая форма Верховной власти, при которой власть находится у определенного числа выбранных лиц (пат­рициев), по оценке Спинозы, предпочтительнее монархии, по­скольку она в большей мере обладает абсолютным правом госу­дарства и по этой причине более приспособлена к сохранению свободы. При этой форме государства необходимо, чтобы пра­вящих (патрициев) было много. Число патрициев должно отно­ситься к численности народа примерно как один к пятидесяти.

В условиях аристократии народ не имеет никакого голоса, но поскольку он внушает страх власть имущим, то «сохраняет за собой некоторую свободу, которая хотя и не имеет прямой опоры в законе, однако молчаливо отстаивается им и оставля­ется за собою».

Свое предпочтение Спиноза отдает федеративной форме аристократической республики, в которой верховная власть со­средоточена во многих городах и, следовательно, в этом случае делится между городами - членами федерации.

Как «всецело абсолютная форма верховной власти» характе­ризуется Спинозой Демократия. Отличие демократии от аристо­кратии, согласно Спинозе, состоит в следующем: если в ари­стократии правители (т. е. патриции) избираются советом (тоже патрициями), то в демократии правители определяются самим законом. Так что может случиться, отмечает Спиноза, что вер­ховный совет в аристократии будет многочисленнее, чем вер­ховный совет в демократии, если в последней закон, опреде­ляющий круг правителей, будет содержать много ограничений (возрастных, имущественных и иных цензов).

Правящие в демократии, таким образом, не выбираются (ни узким кругом правителей-выборщиков, как в аристократии, ни народом в целом), но признаются таковыми и призываются к управлению государством прямо основным законом этой фор­мы правления, изначально установленным народом.

Наиболее широкой в трактовке Спинозы является та форма демократии, «где все без исключения подчинены одним только отечественным законам и, кроме того, своеправны (Sui Iuris) И живут безупречно, обладают правом голоса в верховном совете и правом поступления на государственную службу». Это, со­гласно пояснениям Спинозы, означает, что из числа лиц, до­пускаемых законом к управлению государством такой формы, исключаются иностранцы, женщины, рабы, дети и несовер­шеннолетние, а также те, кто подвергся бесчестию (вследствие преступления или позорного образа жизни).

Демократическое государство, по оценке Спинозы, «наибо­лее естественно и наиболее приближается к свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всего общества, единицу ко­торого он составляет». Поэтому все в демократии, как прежде в естественном состоянии, пребывают равными.

При освещении проблем Межгосударственных отношений Спиноза отмечает, что государства в своих взаимоотношениях находятся в естественном состоянии, и «два государства - по природе враги». Право войны, Таким образом, принадлежит ка­ждому государству в отдельности, Право же мира - это право по меньшей мере двух государств, именуемых союзными. «Вой­на, - подчеркивал Спиноза, - должна вестись только в целях мира, дабы по ее окончании не было нужды в применении ору­жия». Однако поскольку собственное благоденствие есть «наи­высший закон всякого государства, оно, руководствуясь бояз­нью вреда или надеждой на выгоду, может как заключить союз, так и с полным правом нарушить его, если это диктуется поль­зой государства в изменившихся условиях.

Спиноза выступает за взаимопомощь государств и отмечает, что вместе они имеют больше права, чем каждое из них в от­дельности. «Чем больше государств заключает вместе мир, - писал Спиноза, - тем менее страха внушает каждое в отдель­ности всем другим, или тем менее власти у каждого начать вой­ну, но тем более оно обязано блюсти условия мира, т. е. тем менее оно своеправно, но тем более обязано приспособляться к общей воле союзных государств».

В историю политической и правовой мысли Спиноза вошел как прогрессивный мыслитель-гуманист, критик теологических политико-правовых идей, один из творцов светской доктрины государства и права.

< Попередня   Наступна >