Радник

В Самом конце XVIII в. в Германии зародилось и в первой половине XIX в. сделалось весьма влиятельным в изучении права особое направление исследовательской мысли. В центр своих теоретико-познавательных интересов оно поставило во­прос о том, как право возникает и какова его история.

Основоположником направления в юриспруденции, полу­чившего наименование исторической школы права, является Густав Гуго (1764-1844) - профессор Гёттингенского универ­ситета, автор «Учебника естественного права, как философии позитивного права, в особенности - частного права» (1798). Виднейшим представителем этой школы был Фридрих Кар Савиньи (1779-1861), изложивший свои взгляды в книге «Пра­во владения» (1803), в брошюре «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению» (1814), в 6-томном сочи­нении «Система современного римского права» (1840-1849). Завершает эту группу представителей исторической школы права Георг Фридрих Пухта (1798-1846), основные произведе­ния которого - «Обычное право» (1838) и «Курс институций» (1841).

Естественно-правовую доктрину и вытекавшие из нее демо­кратические и революционные выводы историческая школа права избрала главной мишенью для своих нападок. Эта док­трина вызывала недовольство своих противников тем, что до­казывала необходимость коренного изменения существующего со Средних веков политико-юридического строя и принятия государством законов, которые отвечали бы «требованиям разу­ма», «природе человека», а фактически - назревшим социаль­ным потребностям, т. е. общественному прогрессу.

Теоретики исторической школы права взяли под обстрел прежде всего тезис о позитивном праве как об искусственной конструкции, создаваемой нормотворческой деятельностью ор­ганов законодательной власти. Они утверждали, что действую­щее в государстве право вовсе не сводится лишь к совокупно­сти тех предписаний, которые навязываются обществу как бы извне: даются сверху людьми, облеченными на то специальны­ми полномочиями. Право (и частное, и публичное) возникает Спонтанно. Своим происхождением оно обязано отнюдь не ус­мотрению законодателя. Гуго принадлежит очень характерное сравнение права с языком. Подобно тому как язык не устанав­ливается договором, не вводится по чьему-либо указанию и не от Бога, так и право создается не только (и не столько) благо­даря законодательствованию, сколько путем самостоятельного развития, через стихийное образование соответствующих норм общения, добровольно принимаемых народом в силу их адекватности обстоятельствам его жизни. Акты законодательной власти дополняют позитивное право, но «сделать» его целиком они не могут. Позитивное право производно от права обычного, а Это последнее произрастает из недр «национального Духа», глубин «народного сознания» и т. п.

Представители исторической школы права верно подметили одну из существенных слабостей естественно-правовой доктри­ны - умозрительную трактовку генезиса и бытия права. В свою очередь они попытались истолковать становление и жизнь юридических норм и институтов как определенный объектив­ный ход вещей. Этот ход, полагал Гуго, совершается непроиз­вольно, приноравливаясь сам собой к потребностям и запросам времени, поэтому людям лучше всего не вмешиваться в него, держаться исстари заведенных и освященных опытом столетий порядков.

Савиньи считал, что с движением национального духа сти­хийно эволюционирует и право. Динамика права всегда есть органический процесс в том смысле, что она сродни развитию организма из своего зародыша. Вся история права - медлен­ное, плавное раскрытие той субстанции, которая, как зерно, изначально покоится в почве народного духа. На первом этапе своего развития право выступает в форме обычаев, на втором делается предметом обработки со стороны сословия ученых-правоведов, не теряя, однако, при этом связи со своим кор­нем - общим убеждением народа.

С точки зрения Пухты, бесцельно искусственно конструи­ровать и в любое время предлагать людям ту или иную приду­манную правовую систему. Созданная отдельно от самой исто­рии жизни народного духа, не напоенная им, она не может привиться обществу. Как членам живого организма, как ветви целостной культуры народа правовым установлениям свойст­венна органичность, которая выражается, помимо прочего, и в том, что стадии и ритмы развития права совпадают с ходом эволюции народной жизни. «...Этим органическим свойством право обладает также и в своем поступательном движении; ор­ганической является и преемственность правовых установле­ний. Выразить это можно одной фразой: право имеет исто­рию».

Конечно, само по себе намерение превзойти понимание права как произвольной людской выдумки, застывшего неиз­менного постулата природы и т. п. и дать трактовку правовых институтов как закономерного исторического продукта общест­венной жизни заслуживает всяческого одобрения. Однако исто­ризм рассматриваемой нами школы - историзм ущербный. Во-первых, он постулирует неизменность раз и навсегда данного самобытного народного духа. Во-вторых, развитие он понимает не как цепь качественных преобразований, совершающихся в процессе исторической эволюции, а как простое, хронологиче­ски последовательное, механическое развертывание изначаль­ного содержания таинственного «духа» народа.

Юристы исторической школы права видели назначение в государстве юридических институтов в том, чтобы служить опо­рой внешнего порядка, каким бы консервативным порядок этот ни был (Гуго). Положительные законы бессильны бороть­ся со злом, встречающимся в жизни. В лучшем случае они спо­собны помочь упорядочению обычного права и политической структуры, которые формируются естественно-исторически под влиянием происходящих в народном «духе» необъяснимых пре­вращений (Савиньи). Законодатель должен стараться макси­мально точно выражать «общее убеждение нации», при этом условии правовые нормы будут обладать ценностью божествен­ного и потому приобретут самодовлеющее значение (Пухта).

Оперируя приведенными выше и схожими с ними аргумен­тами, приверженцы исторической школы права выступали в за­щиту крепостничества, монархической государственности и партикуляризма изжившего себя феодального права. Они гово­рили о ненужности кодификации законодательства и иных по­добных мероприятий в масштабах всей Германии. Вместе с тем они отвергали теорию договорного происхождения государства, не признавали права народа на революцию, отклоняли идею разделения властей и отрицали другие аналогичные политиче­ские лозунги той эпохи.

Идея «народного духа», которую насаждали в юриспруден­ции Г. Гуго, К. Савиньи, Г. Пухта, в те времена и позже в об­щем мало импонировала исследователям и нашла немного по­читателей. Но в философско-юридических суждениях исто­рической школы положительное значение имела критика умозрительных представлений естественно-правового толка о вечности, неизменности и неподвижности права. Оставила свой след в истории юриспруденции и попытка этой школы трактовать правовые институты в качестве особых социальных явлений, исторически закономерно рождающихся, функционирующих и развивающихся в целостном едином потоке жизни каждого народа.

Консервативная по своим практически-политическим выво-дам, историческая школа права тем не менее пополнила социо-логическую и юридическую теорию плодотворными гипотеза­ми, ценными наблюдениями методологического порядка. Во всяком случае, дальнейший прогресс научного знания в облас­ти права, имевший место в XIX в., трудно понять без учета дея­тельности этой школы.