Радник

---

В Развитие неокантианских учений о праве заметный вклад внес известный немецкий юрист Рудольф Штаммлер (1856-1938). В русле кантовских положений о соотношении должного и сущего, формального и фактического он отстаивал логический примат права как «регулирующей формы» по отношению к социальным реалиям и подчеркивал, что «закономерность со­циальной жизни людей есть закономерность юридической фор­мы ее». При этом под закономерностями и целями социальной жизни и общественного развития Штаммлер как кантианец имел в виду априорные идеи разума, включая и априорные формы права и правового долженствования. «Частные наблю­дения над правом, - подчеркивал он, - зависят от общих по­нятий права, а не наоборот. Понятие права, напротив того, со­вершенно независимо от того или иного социального приложе­ния его в сфере конкретного опыта».

С этих позиций он критиковал марксистское учение об оп­ределяющей роли экономических отношений и вторичном (надстроечном) характере права и утверждал, что общественная жизнь обусловливается правовым регулированием. «Право, - писал он, - может быть признано окончательной инстанцией, несущей ответственность за социальное хозяйство, потому что оно образует в качестве регулирующей формы социальной жиз­ни обусловливающую основу всех возможных социальных яв­лений».

Под правом в учении Штаммлера имеется в виду Естествен­Ное право с меняющимся содержанием. Поскольку речь идет об априорном понятии естественного права, то и его «меняющееся Содержание» - это формальные характеристики права (априор­ные целеполагания разума), а не некое фактическое (социаль­ное) содержание. В контексте штаммлеровского учения эта сформулированная им концепция «естественного права с ме­няющимся содержанием» означала, что именно право и его из­менения определяют основу всех социальных явлений и в це­лом развитие общества.

Данная концепция (не всегда, правда, в ее собственно штаммлеровском понимании) сыграла значительную роль в процессе «возрождения» ест

ественного права и обновления ес-тественноправовых исследований в XX в. Заметное влияние на последующую философско-правовую мысль оказала и штамм-леровская разработка понятия «правильное право», Которое он использовал в своей критике позитивистского правопонима-ния.

Видным представителем юридического неокантианства был и другой немецкий юрист Густав Радбрух (1878-1949). Его фи-лософско-правовая критика юридического позитивизма и настойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции «идеи права» и концепций «надзаконного права» существенно содей­ствовали послевоенному «ренессансу» естественного права в Западной Европе.

В этом плане особую роль сыграла работа Радбруха «Закон­ное неправо и надзаконное право» (1946). Юридический пози­тивизм, подчеркивал Радбрух, ответствен за извращение права при национал-социализме, так как он «своим убеждением «за­кон есть закон» обезоружил немецких юристов перед лицом за­конов с произвольным и преступным содержанием». Трактовка юридическим позитивизмом власти как центрального критерия действительности права означала готовность юристов к слепо­му послушанию в отношении всех законодательно оформлен­ных установлений власти. Правовая наука тем самым капиту­лировала перед фактичностью любой, в том числе и тоталитар­ной, власти.

Такому подходу Радбрух противопоставил неокантианскую трактовку справедливости как содержательного элемента идеи права. «Так как справедливость, - писал Радбрух, - указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: «равное равно, нерав­ное неравно», но ничего не говорит нам о точке зрения, по ко­торой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения».

Такое понимание справедливости и равенства определяет в его подходе отличие права от «законного неправа»: «Установле­ние, которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости».

Позитивное право, расходящееся со справедливостью (т. е. с содержательным элементом «идеи права»), не является дейст­вительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отка­зать в послушании. «Если законы, - подчеркивал он, - созна­тельно отрицают волю к справедливости, например, произволь­но отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер».

Для «обновления права» и возрождения юридической науки, подчеркивал Радбрух, необходимо вернуться к идее надзаконного (надзаконодательного) права. «Юридическая наука, - пи­сал он в работе «Обновления права», - должна вновь вспом­нить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения, о том, что есть более вы­сокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, со­гласно которому неправо остается неправом, даже если его от­лить в форму закона».

Эта идея «надзаконного права» как отрицание юридического позитивизма для многих была идентична признанию естествен­ного права и существенно содействовала расширению круга сторонников его «возрождения». Но для неокантианцев харак­терны те или иные версии Формализации смысла и значения тра­Диционного естественного права И выражения этого смысла в ви­де свойств формально-правовой конституции (в духе трансцен­дентальной и априорной идеи права). «Подлинная философия права, - писал испанский неокантианец Андрее Оллеро, -пребывает в вечном поиске формального правового принципа».

Наполнение этих априорных формальных конституций из­менчивым содержанием «культурных ценностей» (определен­ным смыслом справедливости, свободы, основных прав челове­ка, правового государства и т. д.) осуществляется постижением правового долженствования для соответствующей социально-исторической ситуации. Постигая требования этого трансцен­дентального правового долженствования применительно к из­меняющимся историческим условиям, философия права тем са­мым, согласно неокантианским представлениям о соотношении идеи права и позитивного права, формулирует для юриспруден­ции, законодателя и правоприменительной сферы (и прежде всего - правосудия) разумные ориентиры и образцы для пози­тивно-правовых установлений и решений.

В русле идей Канта и неокантианцев (Штаммлера и др.) раз­вивает свою философско-правовую концепцию профессор юридического факультета Франкфуртского университета Вольфганг Науке. «Философия права, - отмечал он, - хочет развить учение о правильном праве, учение о справедливости. Это сложное дело. От успеха этого дела зависит каждый в своей повседневной жизни». Различая «правильное право» И Позитив­Ное право, Он под «правильным правом? имеет в виду «разумное право», «справедливое право». «Проблема правильного права, - подчеркивает он, - предмет философии права. Филосо­фия права - учение о правильном праве».

Позитивное право, согласно Науке, следует рассматривать юридико-догматическими средствами и методами, «правильное право» - философско-правовыми. Философско-правовое изу­чение и обновление права должно быть научным. Философия права должна опираться на знание истории философии права и действующего позитивного права. Не ограничиваясь лишь об­щими вопросами права, философско-правовое исследование должно быть ориентировано на рассмотрение актуальных про­блем позитивного права.

Между философией права, с одной стороны, и теорией пра­ва, социологией права и политикой права (правовой полити­кой) - с другой, есть конкуренция и идет борьба за сферы влияния. «Во всяком случае, - пишет Науке, - чем сильнее сомнения в возможностях философии права в качестве учения о правильном праве, тем сильнее становятся политика права, социология права и теория права».

Философия права (или метафизика права, как она склады­валась исторически), замечает Науке, изначально стремилась к охвату и постижению всех правовых явлений. Новое время (особенно Кант) показало, что метафизика права (философия права) может быть удовлетворена при условии, если человече­ское достоинство и свобода признаются и гарантируются в ка­честве абсолютных масштабов справедливости («справедливого права»). В этом и состоят основные проблемы философии пра­ва. Есть определенная, достаточно узкая сфера, которая выра­жается понятиями защиты жизни, достоинства и свободы чело­века от насилия и коварства. Здесь должно быть подлинное (действительное) право, четкое отличие права от неправа, здесь должна быть справедливость. «Это, - пишет Науке, - сфера философии права. И такая философия права предполагает пес­симистическую социальную антропологию (жизнь, достоинст­во, свобода находятся под постоянной угрозой со стороны дру­гих людей) и доверие к тому, что метафизика права, согласно которой нападения на жизнь, достоинство, свободу неправо­мерны, должна быть основана».

Все остальное, находящееся вне этой сферы философии права, можно как «область не необходимых потребностей», со­гласно Науке, «оставить политике, интересам, власти и ее мяг­кой современной форме (консенсус)». Правила данной области отношений тоже можно называть «правом», но это будет зло­употреблением, поскольку подобные правила «содержат лишь закрепленную информацию о властных отношениях, но не ин­формацию о справедливом праве».

В целом философско-правовые концепции неокантианцев в XX в. внесли существенный вклад в развитие правовой мысли и утверждение правовых ценностей.

< Попередня   Наступна >