Радник

---

Николай Михайлович Карамзин (1766—1826) родился в Сим­бирской губернии в семье помещика среднего состояния. В мо­лодости он много путешествовал и познакомился с рядом выдаю­щихся западноевропейских философов и политических деяте­лей. В Европе Карамзин встречался с И. В. Гёте, И. Г. Гердером, Ж. А. Н. Кондорсе. В Париже слушал речи Ж. Дантона и К. Демулена, знал М. Робеспьера.

Начало творческого пути Н. М. Карамзина связано с лите­ратурным поприщем. Он принимал активное участие в изда­тельской деятельности, а также заявил о себе как писатель и родоначальник нового направления в литературе - сентимен­тализма. В 1803 г. Карамзин расстается с издательством и со­средоточивает свое внимание на создании «Истории государст­ва Российского». Для осуществления своих замыслов он полу­чает от Александра I звание историографа, пенсию и на двадцать три года, по выражению поэта П. Вяземского, «по­стригается в историки». Успех каждого тома карамзинской ис­тории был огромным. «Древняя Россия,- писал А. С. Пуш­кин, - была найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». Современники с изумлением увидели, что Карамзин обличает деспотизм уже «не вмале и не в прикровении словес», а откры­то и гневно осуждает тиранов и тиранический образ правления. Девятый том карамзинской истории, посвященный разоблаче­нию тиранического царствования Ивана IV, был восторженно встречен русским обществом.

Свою политическую концепцию Карамзин высказывал еще в издаваемом им «Вестнике Европы», который был практиче­ски первым политическим журналом в России, где наряду с публикациями политических сочинений античных, француз­ских, английских авторов Карамзин излагал и свои взгляды от­носительно форм правления, политических режимов, содержа­ния законов и т. д. Но последовательную и подробную разра­ботку его политическая концепция получила именно в «Истории государства Российского», А конкретизацию - в «За­Писке о древней и Новой России в ее политическом и граждан­ском отношениях», Составленной на им

я царя Александра I в 1811г.

Главной темой «Записки» было исследование форм правле­ния, наиболее пригодных для России. На примере анализа правления Ивана IV Карамзин подверг аргументированной критике тиранию. Он осудил незаконное «свирепствование» этого царя, погубившее целые города и множество подданных, и в целом характеризовал его царствование «как омрачение России ужасами мучительства», отметив, что результатом по­добной тирании стало не только повсеместное «запустошение земель», приведшее к «оскудению жизни всех людей», но и глубокое падение нравов, наступившее вследствие воздействия на подданных страхом насильственной смерти. Теоретически Ка­рамзин характеризовал тиранию как образ правления, при ко­тором нарушаются естественные, положительные и нравствен­ные законы.

В своих рассуждениях О форме правления Карамзин неодно­кратно подчеркивал, что в душе он республиканец, добавляя при этом, что вполне возможно оставаться республиканцем и при монархии. Само понятие республики как организации го­сударственной и общественной жизни для него означало дости­жение свободы и безопасности всеми гражданами при высоком нравственном статусе общества. Реальный уровень нравствен­ности людей, степень их политической грамотности являются теми показателями, которые определяют, к какой форме прав­ления подготовлена та или иная страна. Например, Франция, которая так жаждала республики, не была к ней готова и пото­му в конечном счете подчинилась Бонапарту, и последний, по мнению Карамзина, не был похитителем власти, а напротив, носителем истинной монархии, проводящим «благодетельную политику».

Идеалом Карамзина был сильный монарх, Опирающийся в своей деятельности на законы и принимающий меры к нравст­венному воспитанию и политическому просвещению народов своей страны. Предпочтение к монархическому образу правле­ния у Карамзина мотивируется также и географическими фак­торами. Историк полагал, что обширность территории России, численность ее народонаселения и былое историческое величие предопределили ее к монархии.

Карамзин считал, что историческое преодоление раздроб­ленности в XIП-XIV вв., свержение татаро-монгольского ига и образование единой и независимой страны с централизованной властью и управлением во многом явились результатом дея­тельности великих московских князей, обладавших единодер­жавной властью.

Карамзин - Противник разделения властей. «Две власти в од­ной державе суть два грозные льва в одной клетке, готовые тер­зать друг друга». Государь соединяет в одном лице все власти, поскольку «наше правление есть отеческое и патриархальное» и особа монарха представляет образ отечества. Всю социально-политическую систему страны он представлял формулой: «Дво­рянство, Духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми Государь - единственный законодатель, единствен­ный источник власти», а потому «Самодержавие есть Паллади­ум России; целостность его необходима для ее счастья».

Однако не следует считать, что Карамзин не желал никаких перемен в нынешнем состоянии Российского государства. В «Записке» он писал: «Я не безмолвствовал о налогах в мир­ное время, о нелепой... системе финансов, о грозных военных поселениях, о странном выборе некоторых сановников, о ми­нистерстве Просвещения или затмения, о необходимости уменьшить войско, воюющее только в России... и наконец, о необходимости иметь твердые законы гражданские и государст­венные».

Расхождения предложений Н. М. Карамзина с проектами М. М. Сперанского заключались не в содержании их политиче­ских взглядов (оба хотели «учредить Россию на законах непре­менных»), а в способе их реализации. Сперанский предложил реформу государственных преобразований, предусматриваю­щую существенные изменения в устройстве основных институ­тов и учреждений власти и управления в стране. Карамзин же полагал, что «дела не лучше производятся... чиновниками дру­гого названия... так как не формы, а люди важны». Дело не сдвинется учреждением Государственного совета (Государст­венный совет образован по проекту Сперанского в 1810 г.) и министерств. Величие царствования Петра I не в создании Се­ната с коллегиями, а в приближении «мужей знаменитых и ра­зумом честных... не только в республиках, но и в монархиях кандидаты должны быть назначаемы единственно по способно­стям». В вопросах назначения и подбора чиновников на госу­дарственную службу Сперанский, кстати, придерживался тех же взглядов, но Карамзина раздражало «увлечение формой», результаты которого он усматривал в программах образования новых представительных учреждений, реализующих в своей деятельности принцип разделения властей.

Власть на местах Должна быть представлена губернаторами, для чего Карамзин советовал найти пятьдесят умных и компе­тентных людей, которые «ревностно станут блюсти вверенное каждому из них благо полумиллиона России», и если «там дела пойдут как должно, то министры и Совет могут отдыхать».

Много внимания в «Записке» уделено критике государствен­ного аппарата. Карамзин отмечал его некомпетентность, взя­точничество чиновников всех рангов, полную безответственность лиц, облеченных высшими властными полномочиями. Перестройку этого звена государственного управления он ви­дит не в создании новых учреждений, а в подготовке грамот­ных, специально обученных кадров. Чиновников при расста­новке их на должностях следует правильно организовать, т. е. распределить по чинам в соответствии со знаниями и способ­ностями и всемерно поощрять к выполнению их служебного долга системой наград и наказаний. Главное же начало хороше­го управления состоит в ослаблении прерогатив центральной власти и расширении полномочии власти на местах, ибо только местной власти известно истинное положение дел в провин­ции.

Предъявляя высокие требования к личности, поставленной по воле Бога над людьми, Карамзин считал, что предпочтитель­нее полагаться на нравственные качества правителя, нежели на те законы, которыми в западных странах принято ограничивать монарха. Однако это не отказ от принципа законности в дея­тельности верховной власти в стране. В данном случае, упоми­ная «западные законы», он скорее имеет в виду новшества, до­стигнутые революционным путем, к которым Карамзин отно­сился отрицательно, причем он опасался не только революций, но и серьезных реформ, полагая, что эти мероприятия не спо­собны разрешить проблемы, стоящие перед Россией. Здесь «бо­лее требуется мудрости хранительной, нежели творческой... но­вости идут к новостям и благоприятствуют необузданности произвола». Однако Карамзин не противопоставлял Россию За­паду, напротив, «он, — по мнению историка С. Ф. Платоно­ва, — мыслил Россию как одну из европейских стран и русский народ как один из равнокачественных с прочими нациями». Не впадал он и в другую крайность, «не клял Запада во имя любви к Родине», но не хотел и забывать собственную историю и уни­жать свой народ. «Россия, — писал Н. М. Карамзин, — сущест­вует уже более тысячи лет и не в образе дикой Орды, но в виде государства великого», поэтому он советовал бережно отно­ситься к «древним учреждениями и нравам». Здесь Карамзин как бы продолжил мысль дипломата XVII в. А. Л. Ордина-Нащокина о том, что «не стыдно доброму навыкать со стороны», но при этом свои порядки и нравы следует беречь и уважать.

В своем правопонимании Карамзин придерживался естест­венно-правовой теории, утверждая, что в нравственном государстве законы гражданские должны полностью соответство­вать законам естественным.

Историк подчеркивал ответственность работы законодателя, которому при подготовке новых законопроектов следует тща­тельно рассматривать «все вещи с разных сторон, а не с одной, иначе, пресекая зло, он может сделать еще более зла». Он отме­чал также назревшую необходимость современного пересмотра всех российских законов путем проведения инкорпоративных и кодификационных работ. Карамзину хотелось видеть издание обширного Свода законов, в котором бы законы были система­тизированы и снабжены комментариями. Необходимость в проведении таких работ давно назрела, так как многие законы устарели и даже стали вредными, поэтому следует некоторые из них «исправить... в особенности же уголовные, жестокие и вар­варские... но они существуют к стыду нашего законодательст­ва».

Но более, нежели на законы, автор «Записки» полагался на Распространение просвещения и нравственное воспитание народа.

Однако взгляды его отличались непоследовательностью. Так, с одной стороны, он выступал сторонником просвещения и же­лал бы широко распространить в стране политические и исто­рические знания (и сам всемерно содействовал этому), а с дру­гой - критиковал принятую в западноевропейских странах систему просвещения, считая ее излишне теоретической и ото­рванной от практической деятельности. Карамзин полагал, что «в России нет охотников для высших наук», купцам нужна арифметика, стряпчим и судьям - основы юриспруденции, а не познания в римском праве, ибо современный уровень отече­ственной науки еще не подготовлен к восприятию «общих зна­ний», сейчас необходимо для пользы отечества от каждого че­ловека единственно требовать нужных для той службы знаний, которой он желает себя посвятить». В такой форме Карамзин возражал Сперанскому, предложившему «введение экзаменов на чин» в целях повышения общей образованности и компе­тентности русских чиновников.

Карамзин уделил внимание и Сословной организации общест­ва, В структуре которого он выделял: духовенство, дворянство, купечество, крестьянство и прочий народ.

Дворянство он рассматривал как сословие, пользующееся особыми привилегиями, обеспеченное уважением и достатком. Дворяне должны занимать высокие посты в армии и на государственной службе, но тем не менее Карамзин всегда повто­рял, что и для низких сословий нельзя «заграждать пути» к чи­нам и званиям, если они обладают способностями и имеют «превосходные знания».

Духовенство - «учительное сословие», и поэтому оно долж­но обладать высоким нравственным потенциалом и образова­тельным уровнем. Его следует хорошо обучать в специальных заведениях и достаточно обеспечивать.

В определении положения крестьян и дальнейших перспек­тив развития крестьянства как основного сословия России суж­дения Карамзина противоречивы. Будучи сторонником естест­венно-правовой концепции, Карамзин признавал за каждым человеком его неотъемлемое, естественное право на свободу и в связи с этим считал, что Борис Годунов был не прав, когда ук­репил за господами вольных крестьян (Карамзин имеет в виду перепись населения, проведенную при Федоре Иоанновиче, когда правителем был Годунов, а затем введение урочных лет). Крестьяне по справедливости, отмечал он, «могут требовать прежней свободы», но современное их состояние бесперспек­тивно, ибо земель у них нет и, получив свободу, они не смогут ее реализовать, так как вынуждены будут оставаться на преж­ней земле и работать у тех же помещиков, так что «в их жизни мало что изменится». К тому же отмена крепости может вы­звать и определенные беспорядки, ибо, получив свободу, кре­стьяне начнут себе подыскивать других владельцев, в результате поля останутся невозделанными и, прежде всего, потерпит убыток казна. Между тем хлебом снабжают страну помещики, а не «вольные хлебопашцы». Кроме того, крестьяне, лишившись узды, начнут «пьянствовать и злодействовать». Монарх же в со­хранении порядка в стране полагается на дворян, которые «опора трона и хранители порядка и тишины в стране», и если поколебать существующее положение, то государству может уг­рожать гибель.

Облегчение участи крестьян Карамзин ожидает не от отмены крепостного права, а от установления над крестьянами «благо­разумной власти помещика»: введения умеренного оброка, за­конного определения размеров барщины, хорошего личного обращения и т. д. Власть помещиков над крестьянами в целях недопущения злоупотреблений он предлагал поставить под контроль губернаторов и в случаях выявления недостойного поведения дворян учреждать над ними опеку.

Предложенные Карамзиным мероприятия успеха не обеща­ли. По-видимому, он не понимал всей бесперспективности крепостного права для экономического развития России.

Во внешнеполитических отношениях Карамзин придержи­вался мирной ориентации. «Политическая система московских государей заслуживала удивления своей мудростью, имея целью одно благоденствие народа; они воевали только по необходимо­сти, всегда готовые к миру... восстановив Россию в умеренном величии, не алкали завоеваний неверных или опасных, желая сохранять, а не приобретать». В организации современной ар­мии Карамзин усматривал необходимость перемен: сокращения ее численности, уничтожения военных поселений и «уменьше­ния строгости в безделицах».

< Попередня   Наступна >