Радник

---

История политических и правовых учений как самостоя­тельная юридическая дисциплина вместе с другими юридиче­скими дисциплинами относится к числу гуманитарных наук. И в ней, как и в других современных гуманитарных науках, ис­пользуется — с учетом предметной специфики и особенностей целей и задач научного познания в области истории политиче­ских и правовых учений — богатый арсенал философских и специально-научных методов, и прежде всего методы формаль­но-логического, диалектического, системного, сравнительно-исторического исследования.

Тот или иной метод (и совокупность используемых мето­дов) — это, разумеется, не самоцель, а лишь путь познания, способы и приемы исследования. Научная значимость и позна­вательная ценность применяемого метода определяются в ко­нечном счете его эвристическим потенциалом, его способно­стью обогатить науку новым знанием об изучаемом объекте, выявить новые моменты в исследуемых явлениях и привести к более содержательному и более глубокому их пониманию.

Каждое более или менее развитое учение о праве и государ­стве как определенная система теоретических знаний представ­ляет собой взаимосвязь и единство предмета и метода соответ­ствующего политико-правового учения.

С позиций юриспруденции определяющее (исходное и фи­нальное) значение для характеристики метода, как и предмета, той или иной политико-правовой концепции (теории) имеет лежащее в ее основе, выявляемое, обосновываемое и раскры­ваемое в ней понятие права и соответствующее правовое пони­мание (понятие, трактовка, оценка и т. д.) государства, полити­ки, законодательства, форм поведения людей, их отношений и т. д. Предмет и метод - это различные (мысленно различен­ные в теоретической абстракции) формы выражения и характе­ристики единой теории, одного и того же теоретического обра­зования, одной и той же системы знаний, представленных в определенном политико-правовом учении.

Взаимодействие и единство предмета и метода Политико-пра­Вовой теории, Как и

любой другой теории, в общем виде состоят в том, что метод есть предмет в его действии (в его формирова­нии, организации и познавательном воздействии), а предмет - это системно организованное выражение познавательного ито­га, смысла и значения метода.

Метод как совокупность познавательных средств и приемов политико-правового исследования, как путь познания, веду­щий от объекта к предмету, - тоже теоретическая форма, сама теория в ее самопознании, развитии, углублении, обновлении, а не некий внетеоретический инструмент или феномен, кото­рый магическим образом превращает незнание в знание, обы­денное представление и мнение - в научное (теоретическое) знание.

Выделение в единой политико-правовой теории ее предмета и метода является лишь мысленной абстракцией, необходимой для более углубленного и адекватного постижения познаватель­ных свойств, характеристик, смысла и значения теории.

При этом предмет в качестве составного аспекта (компонен­та) политико-правовой теории выражает познавательные итоги действия метода в виде определенной системы полученных зна­ний об объекте, а метод в качестве другого аспекта (компонен­та) теории выражает познавательный (объяснительный, доказа­тельный, прогностический и т. д.) статус, смысл и значение этого знания, его соотношение (преемственность, новизна и т. д.) с прежним знанием и прежним пониманием объекта, способы, приемы и формы получения, обоснования, организа­ции и функционирования нового знания, смысловое место и значение его различных моментов и их взаимосвязей в структу­ре данной теории, в продолжающемся процессе научного по­знания права, государства, политики и т. д.

В любой последовательной политико-правовой теории ее Предмет (определенное знание об объекте) методологически ос­мыслен, а метод (способ, форма познания, понимания, объясне­ния объекта) предметно выражен. Именно поэтому такая теория имеет методологическое значение, обладает функцией метода познания и выполняет эту роль или непосредственно, или опо­средованно (как составной момент последующей политико-правовой теории).

В силу их большой познавательной ценности и огромного эвристического потенциала методы (методологические компо­ненты) некоторых глубоких и оригинальных политико-право­вых теорий приобретают в последующем как бы самостоятель­ное (независимое от предмета соответствующих теорий) суще­ствование и универсальное (общенаучное, общетеоретическое) познавательное значение.

Конечно, всякая новая политико-правовая теория может возникнуть лишь на основе предшествующих теорий и нахо­дится с ними в необходимой преемственной связи. Это прояв­ляется также и в плане использования уже доказавших свою познавательную ценность различных методологически значи­мых средств и приемов исследования в последующем процессе изучения того или иного объекта, форм организации и систе­матизации нового знания об объекте, принципов интерпрета­ции и оценки прежних концепций и новой теории в общем контексте всемирной истории политико-правовой мысли. Од­нако при этом следует учитывать, что соответствующие Методы (прошлых и современных) политико-правовых теорий, в том числе и методы, за которыми признается общенаучное значе­ние, — Познавательно связаны с предметами своих теорий И вне их познавательного смыслового единства со своим предметом приобретают в других теориях иное познавательное значение и другое предметное выражение. Так, у разных приверженцев диалектического метода (Гераклита, Гегеля, Маркса, Маркузе и т. д.) совершенно различные учения о праве и государстве. То же самое можно сказать о концепциях приверженцев других общефилософских и общенаучных методов.

Дело в том, что Всякое новое политико-правовое учение — это (в меру своей познавательной новизны) новая теория со своим но­вым предметом и новым методом. Поэтому в таком новом позна­вательном контексте положения прежних теорий (предметного и методологического характера) имеют познавательное значение лишь в качестве соответствующим образом творчески ос­мысленных, преобразованных, освоенных и подчиненных (по логике прогресса познания) моментов новой теории (ее пред­мета и метода). Сохранение чего-то познавательного из других теорий - это не его повторение, а его развитие и обновление в адекватных формах новой познавательной ситуации, в смысло­вом контексте новой теории.

Познавательные возможности метода той или иной полити­ко-правовой теории заданы творческим (эвристическим) по­тенциалом лежащего в ее основе понятия права и государства и ограничены его смысловыми рамками, границами его теорети­ческих значений, сферой предмета данной политико-правовой теории. Именно понятие права (и соответствующее понятие го­сударства) определяет юридико-познавательную профилированность, направленность (интенциональность) и границы со­ответствующего политико-правового познания.

Количественные изменения политико-правового знания (его умножение, уточнения и конкретизация, увеличение его объема и т. д.) происходят в целом с позиций и в границах того или иного понятия права (и соответствующей правовой трак­товки государства, политики и т. д.), которое лежит в основе определенной политико-правовой теории, ее метода и пред­мета.

Качественные изменения политико-правового знания Связаны с переходом от прежнего понятия права к новому, с формиро­ванием новой политико-правовой теории с соответствующим новым методом и новым предметом.

Новое понятие права означает и соответствующий новый подход к изучению, пониманию и трактовке как самих эмпири­чески данных объектов политико-правового учения, так и уже накопленных теоретических знаний о них. С позиций Неологии (учения о новом) можно сказать, что история политико-право­вой МЫСЛИ - Это история новых понятий права и государства И формирующихся на их основе новых политико-правовых тео­рий.

Прогресс научного знания, внутренне связанный с развити­ем методов познания, - это по сути своей исторический про­цесс. В области политико-правовой мысли такой прогресс в теоретическом знании и вместе с тем в методах познания пред­ставлен в истории политических и правовых учений. Последняя как история теорий является в определенном смысле одновременно и своеобразной историей методов политико-правового познания. Дело обостоит так не только и не столько потому, что в тех или иных политико-правовых теориях прошлого применя­лись соответствующие методы исследования, которые тем са­мым тоже входят в предметную область истории политических и правовых учений. Это, конечно, важный аспект, который необ­ходимо учитывать при изучении и освещении политико-право­вых учений прошлого. Но для характеристики внутреннего единства и соотношения теоретического и методологического аспектов в истории политических и правовых учений гораздо важнее то принципиальное обстоятельство, что каждая предше­ствующая теория, в том числе и политико-правовая, обладает (в меру своей фундаментальности, научной значимости и т. д.) потенциалом и функцией метода для последующих теорий. Данное обстоятельство проявляется как в моментах преемствен­ности между последующими и предшествующими политико-правовыми учениями, так и особенно отчетливо в случаях, ко­гда речь идет о тех или иных школах и направлениях политико-правовой мысли (например, о пифагорейцах, платониках, пери­патетиках, томизме, кантианстве, гегельянстве и т. д.), продол­жающих и развивающих определенную предшествующую тео­рию.

В обобщенном виде применительно к нашей дисциплине можно выделить следующие основные функции метода: 1) ме­тод как способ построения определенной политико-правовой теории (здесь речь идет прежде всего о принципах и внутрен­ней логике формирования конкретно-определенной системы теоретического знания, структуре и компонентах данной систе­мы, взаимосвязях этих компонентов и т. д.); 2) метод как спо­соб интерпретации и оценки предшествующих политико-пра­вовых учений (данный аспект отражает содержание и характер отношений и взаимосвязей между различными теориями в ис­торически развивающейся политико-правовой мысли) и 3) ме­тод как способ и форма выражения определенного типа и принципа соотношения между данной политико-правовой тео­рией и освещаемой действительностью (здесь проявляется об­щемировоззренческое содержание метода в плане идейно-тео­ретического выражения и обоснования различных социальных интересов, соотношения теории и практики и т. д.).

Такая классификация функций метода, разумется, во мно­гом условна, как, впрочем, и всякая иная классификация. Но она позволяет выявить и осветить ряд важных аспектов (обще­мировоззренческих, теоретико-познавательных, оценочных и т. д.) методологии отдельных учений прошлого и в целом исто­рии формирования и развития политико-правовой мысли.

Своеобразие предмета истории политических и правовых учений накладывает свой отпечаток на применяемые в данной сфере общефилософские и конкретно-научные методы, по-сво­ему трансформирует и конкретизирует соответствующие прие­мы и средства исследования, определяет их специфические це­ли и задачи с учетом особенностей изучаемых объектов и в це­лом предмета научного познания.

Обусловленная этим специфика приемов и средств исследо­вания весьма отчетливо проявляется (и на уровне отдельных теорий прошлого, и в плане истории политических и правовых учений в целом) везде там, где дело касается таких существен­ных для данной научной дисциплины проблем, как своеобра­зие теоретического познания и трактовки политико-правовых явлений, особенности взаимосвязей различных политико-пра­вовых теорий прошлого, отличительные черты механизмов пре­емственности и новизны, процессов взаимодействия историче­ского и теоретического начал в истории политических и право­вых теорий и т. д.

Заметным выражением предметной и методологической специфики истории политических и правовых учений является ведущая роль именно тех принципов, приемов и способов ис­следования, которые по своим возможностям в наибольшей мере соответствуют историко-теоретическому содержанию и профилю данной юридической дисциплины. Отсюда и опреде­ляющее значение способов и приемов исторического подхода к политико-правовым учениям прошлого, поскольку без принци­па историзма нельзя вообще всерьез говорить и об истории этих учений.

В области истории политико-правовых учений Принцип ис­торизма Играет существенную роль в процессе освещения гене­зиса и последующей жизни той или иной политико-правовой теории в исторической ретроспективе и перспективе, исследо­вания места и значения политических и правовых теорий в со­вокупной системе знаний определенной эпохи, характеристики их соотношения с другими элементами в общей структуре по­литических и правовых знаний соответствующей эпохи, рас­крытия связей между различными концепциями прошлого и современности, уяснения специфической логики в истории по­литических и правовых учений, взаимодействия политико-пра­вовых идей с политической и правовой практикой прошлого и современности и т. д.

Исторический подход выступает при этом в качестве спосо­ба адекватного понимания, интерпретации и оценки политико-правового содержания освещаемых учений в контексте про­шлого и современности. Очевидно, что концепции и конструк­ции того или иного мыслителя прошлого (как взятые в их ис­ходном, «нетронутом» виде и непосредственном отношении к современной ему действительности, так и рассматриваемые в качестве переработанного элемента в политических и правовых учениях более позднего времени) в современных условиях иг­рают вовсе не ту роль и имеют не то значение, которые были для них характерны в той, прошлой их «современности». В но­вой социально-исторической и политико-правовой ситуации, в контексте другой действительности они нередко приобретают иное, новое значение.

Отвергая крайности архаизации или модернизации полити­ко-правовых учений прошлого, исторический подход позволяет выявить в этих учениях как исторически преходящее, так и пребывающее, остающееся в истории, познавательно значимое в контексте современной теории. Так, например, давно отошла в прошлое та конкретная историческая реальность, в условиях которой возникли политические и правовые учения античных мыслителей (Демокрита, софистов, Цицерона, римских юри­стов и т. д.). Многие их суждения, оценки и т. д. непосредст­венно связаны с конкретно-историческими ситуациями эпохи их жизни и деятельности и вместе с породившими их условия­ми отошли в прошлое. Но некоторые их положения (и прежде всего теоретико-концептуальные основы их взглядов и подхо­дов к вопросам государства и права) пережили свое время, ста­ли необходимым звеном в исторической цепи развития и углуб­ления политико-правового знания и являются составным мо­ментом современных теоретических воззрений и построений.

Подобно тому как связь политико-правовых идей и учений с последующей практикой не прямолинейна, не непосредствен­на, а опосредована сложной картиной реальных исторических событий, так и момент их познавательной преемственности опосредован всей совокупностью теоретических знаний, приобретенных и сформулированных в истории политической и правовой мысли.

Адекватная трактовка прошлой и современной роли и зна­чения политико-правовых учений требует различения в струк­туре политико-правового знания, представленного в соответст­вующем учении, его конкретно-исторической и теоретической сторон. Конкретно-исторический аспект Политико-правового со­держания учения показывает, какие именно исторически опре­деленные и конкретные взгляды на общество, государство, пра­во, политику и т. п. развиты и обоснованы в данном учении, как эти взгляды соотносились с требованиями определенных социальных групп, слоев и классов, какие интересы и тенден­ции развития они выражали, какую позицию занимал автор учения в контексте своей эпохи и т. д. Теоретический аспект От­ражает философские, общеметодологические, гносеологиче­ские моменты учения, показывает, как и каким образом обос­новывались конкретные политико-правовые взгляды, в какие теоретические концепции они оформлялись, какие исходные принципы положены в их основу, какие формы, модели и кон­струкции мысли отражены в рассматриваемой доктрине и явля­ются ведущими и определяющими для данного мыслителя или впервые вводятся им в теоретический оборот и т. п.

Внимание к обеим сторонам (конкретно-исторической и об­щетеоретической) структуры соответствующего политико-пра­вового учения - необходимая база для адекватной и коррект­ной его интерпретации и оценки, выявления логики дальней­шей исторической жизни учения, его взаимоотношений с другими учениями, процессов их интеграции и дифференциа­ции, моментов борьбы, преемственности и новизны в их исто­рическом развитии. Единство и взаимосвязь конкретно-исто­рической и теоретической сторон политико-правового учения не исключают, а, напротив, предполагают их относительную самостоятельность, благодаря чему теоретические категории, идеи, формулы и построения того или иного автора прошлого «высвобождаются» из своего конкретно-исторического контек­ста и входят в теоретико-методологический арсенал развиваю­щегося человеческого познания. И в этом увеличении понятий­ного и категориального аппарата, обогащении теоретического словаря и методологического арсенала познания политико-пра­вовых явлений ярко выражается сложный процесс борьбы и взаимовлияния идей, наращивания и углубления знания в истории политико-правовых учений, формирования и обогаще­ния общечеловеческих достижений и ценностей, укрепления связи истории и современности.

В контексте такой прогрессирующей кумуляции знания и развития политико-правовой культуры в сфере мысли и прак­тики шел процесс формирования в истории политических и правовых учений тех сквозных тем и проблем (так называемых вечных проблем), в разработку которых различные мыслители вносили свой вклад, содействуя тем самым их исторической преемственности и обогащению теоретического смысла соот­ветствующих концепций. В числе таких проблем можно назвать соотношение права и политики, личности и государства, ре­формы и революции, власти и насилия, справедливости, равен­ства и права, права и свободы, права и закона и т. д.

С учетом совмещения в истории политических и правовых учений теоретического и исторического направлений исследо­вания освещение материала в данной дисциплине проводится на основе сочетания хронологического и проблемно-категори­ального способов и приемов изложения.

Хронологическое освещение При этом ориентировано на ха­рактеристику как «портретов» соответствующих мыслителей-классиков (например, Платона, Аристотеля, Фомы Аквинского, Канта и т. д.), выступивших с обоснованием новых концепций государства и права, так и наиболее значительных и влиятель­ных школ, течений и направлений политико-правовой мысли (например, брахманизма, буддизма, даосизма, древнекитайских легистов, софистов, римских юристов, тираноборцев, истори­ческой школы права, юридического позитивизма и т. д.) в раз­личные исторические периоды - в Древности, Средневековье, Новое время и Новейшую эпоху. Это позволяет исторически конкретнее и полнее раскрыть последовательность и своеобра­зие процесса формирования, развития и смены тех или иных концепций, учений и школ, специфику их политико-правовых воззрений, характер их связей с породившей их эпохой и т. д.

Вместе с тем такое хронологически последовательное рас­смотрение материала сопровождается теоретическим, Проблем­но-категориальным освещением Затрагиваемых политических и правовых учений, исследованием их концептуального содержа­ния, выяснением присущих им моментов преемственности и новизны, их теоретико-познавательной значимости, их вклада в исторически развивающийся процесс политико-правового познания, их места и роли в истории политических и правовых учений, аспектов их связи с современностью и т. д.

Сочетание хронологического и проблемно-теоретического подходов позволяет глубже и четче выявить и осветить общее и особенное в различных политико-правовых учениях, просле­дить роль традиций и «скачков» в истории идей, соотношение объективного и субъективного в истории политико-правовых учений, взаимодействие и взаимовлияние всеобщего (всемир­ной истории политических и правовых учений), особенного (истории политико-правовой мысли в соответствующих регио­нах и странах в тот или иной период времени) и единичного (концепции определенного мыслителя и т. д.).

Значительную роль при этом играют приемы и средства Ис-торико-сравнительного исследования. Сопоставительный анализ (в синхронном и диахронном плане) различных концепций, конкретизируя наши знания об их общих и специфических чертах, вместе с тем содействует выявлению более точных кри­териев классификации и типологизации политико-правовых учений и, следовательно, более верной оценке их содержания.

Причем если для уяснения логики и закономерностей раз­вития Всемирной истории Политико-правовой мысли необходи­мо предварительно располагать достоверной синтетической картиной истории политико-правовых учений в целом, состав­ными частями которой являются Региональные истории И От­дельные учения, То, в свою очередь, адекватная характеристика и оценка места и значимости этих составных частей возможна лишь в контексте целого, в рамках всемирной истории полити­ческих и правовых учений.

< Попередня   Наступна >