Радник

---

Политическая история Италии эпохи феодализма представля­ет собой весьма сложную картину. Многие века сохранялась поли­тическая раздробленность страны. Усобицы правителей итальян­ских княжеств и городов-республик обессилили и обескровили стра­ну, сделали ее сравнительно легкой добычей Испании, король ко­торой фактически стал управлять значительной частью Италии и Австрии. Политические неурядицы существенно затрудняли соци­альное развитие страны. Итальянская буржуазия, преимущественно ростовщическая и торговая, экономически связанная с феодалами, была настроена весьма умеренно. Дальше пожеланий политичес­кой централизации и осуждения произвола и беззакония, харак­терных для феодализма, она не шла. Это и обусловило в конечном счете трактовку учения о естественном праве итальянскими про­светителями XVIII в., наиболее видным представителем которых был Чезаре Беккариа (1738—1794).

Беккариа родился в Милане, находившемся под властью Авст­рии. Он окончил иезуитскую школу (как и Вольтер, Гельвеций, Дидро). Его основная работа — "О преступлениях и наказаниях" была опубликована в 1764 г. сначала тайно и вызвала как ожесто­ченные нападки церковников, так и широкое признание просвещенных людей того времени, в том числе императрицы Марии-Терезии. Она претендовала на "просвещенный абсолютизм" и ста­ла покровительствовать Беккариа, предоставив ему кафедру в Милане, а затем ряд государственных должностей.

В теории Беккариа заметны следы идей Гроция и Гоббса. Но наибольшее влияние на него оказало французское Просвещение. Он с большим уважением отзывался о Вольтере, Монтескье, Гель­веции, Дидро, Даламбере, Кондильяке, Руссо, точно так же, как многие из них высоко оценили его книгу "О преступлениях и нака­заниях". Это сочинение, принесшее ему широкую известность, про­никнуто в духе просветительства верой в человеческий разум, сво­бодолюбием, идеями гуманизма и законности.

Трактовка естественного состояния и причин, побудивших

лю­дей перейти от него к политическому общежитию, у Беккариа мало что отличается от трактовок Гоббса. В естественном состоянии люди жили в одиночку. Постоянные столкновения между ними делали их естественную свободу необеспеченной и потому бесполезной. Для общего блага люди объединились и пожертвовали частью своей свободы во имя безопасности и обеспечения оставшейся у них час­ти свободы (здесь Беккариа ближе к Гроцию). Из пожертвованной людьми части свободы и образовалась по общественному договору верховная власть государства. Хранителем ее стал суверен как представитель всего общества. Он должен был обеспечить людям общее благо — безопасность и справедливость.

Беккариа различает справедливость божественную, естествен­ную и человеческую. Первые две — основаны на божественных и естественных законах. Человеческая справедливость базируется на общественном договоре, устанавливающем пределы власти госу­дарства. Она изменчива. Ее критерием должно быть общее благо. Основанные на ней законы государства должны иметь в виду воз­можно большее счастье для возможно большего числа лиц. Но не­вежественные представления о справедливости, полагал Беккариа, привели к тому, что законы государства являются оружием в ру­ках незначительного меньшинства. Они несправедливы, закрепля­ют сословные привилегии, неравенство перед уголовным законом, право сильного и связанные с ним произвол и насилие. Беккариа резко критиковал современную ему юриспруденцию, при которой законами считаются изречения римских и средневековых юристов, а уголовное право опирается на вековые предрассудки. Существу­ющие законы, писал он, "служат только для прикрытия насилия", помогают приносить народ "в жертву ненасытному идолу деспо­тизма".

Причину этого Беккариа видел в утверждении частной соб­ственности, дающей одним власть и благополучие, а другим нище­ту и бесправие. Право собственности — "ужасное и, может быть, не необходимое право". Однако дальше констатации этого Бекка-риа не идет. Он не помышляет об уничтожении частной собствен­ности, довольствуясь пожеланием постепенного уравнения матери­ального положения людей. Не выступает он и за радикальное пе­реустройство общества. Все его надежды связаны с просвещенным монархом, заботящимся о своих подданных, об устранении нищеты и неравенства, покровительствующим наукам и искусству, образо­ванности и нравственности народа. Такой монарх, считал Бекка-риа, издаст справедливые и мудрые законы, перед которыми все будут равны, которые будут строго соблюдаться и обеспечат права человека.

Развивая идею законности, Беккариа утверждал, что свобода гражданина — в его праве делать все, что не противоречит зако­нам, что сами власти должны строго соблюдать законы. Без этого не может существовать "законное общество". Вот почему посяга­тельство на безопасность и свободу граждан является одним из тяжких преступлений. Только законы могут устанавливать нака­зания, и право их издания принадлежит только суверену как пред­ставителю всего общества. Сам суверен может издавать лишь об­щие законы, но не может судить за их нарушения. Это задача суда, выясняющего факты. Наказание же, определяемое судом, не может выходить за пределы, установленные законом, иначе оно несправедливо и не соответствует условиям общественного дого­вора.

Исходя из изложенных теоретических посылок Беккариа в своей книге "О преступлениях и наказаниях" обосновывает идеи, поло­женные в основу "классической теории" уголовного права. Он ут­верждал, что причина преступности лежит в социальных услови­ях — нищете людей и столкновении их интересов, порождаемых человеческими страстями. Нужно отличать преступления действи­тельные от преступлений мнимых и произвольных. И целью нака­зания должно являться предупреждение новых преступлений и исправление преступников. Для этого наказание должно быть пуб­личным, наименьшим из возможных в каждом конкретном случае, соразмерным преступлению и установленным в законе. Вот почему Беккариа протестовал против применения широко распространен­ных в эпоху феодализма пыток, мучительных наказаний и призы­вал к ограничению применения смертной казни. Он отстаивал ра­венство всех перед законом и возможность наказания человека толь­ко за те деяния, которые определены законом как преступные. Легко заметить, что эти идеи Беккариа нашли отражение в таких исто­рически важных конституционных документах, как французские Декларации прав человека и гражданина конца XVIII в., а также в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве Франции начала XIX в.

Аргументация Беккариа в пользу отмены смертной казни зас­луживает особого внимания как практически первое в истории те­оретически убедительное выступление такого рода. Правда, Бекка-риа допускал применение смертной казни, но только в чрезвычай­ных обстоятельствах, когда необходимо сохранение существующе­го правления или когда нация борется за свободу. Во всех осталь­ных случаях, по его мнению, смертная казнь несправедлива и неоправданна.

Теоретически, по естественному праву, недопустимо, чтобы че­ловек желал лишить себя жизни и, следовательно, он не мог пре­доставить это право другим. Смертная казнь — "война нации с гражданином", т. е. возврат в естественное состояние. Практически же многовековой опыт показывает, что угроза, смертной казни не останавливает преступника, и более эффективно пожизненное ли­шение свободы. А то обстоятельство, что она веками существовала почти у всех народов, не оправдывает точки зрения, так как спо­собствует распространению в народе ожесточенности и безнрав­ственности. Неоправданна она, доказывал Беккариа несколько поз­же, и с точки зрения юридической — применение может быть ре­зультатом ошибки судей, которая становится уже непоправимой.

Идеи Беккариа были восприняты классическим направлением в уголовно-правовой науке и уголовным законодательством, закре­пившим такие прогрессивные принципы, как равенство перед за­коном, "нет преступления и нет наказания без указания о том в законе", соответствие тяжести наказания тяжести совершенного преступления.

Беккариа приглашала в Россию Екатерина II, но он отказался. Тем не менее в ее известном "Наказе" Комиссии по составлению нового Уложения (начавшей, кстати, работать через три года после выхода книги Беккариа) примерно половина статей по уголовному праву заимствована у него, а вся глава X "Об образовании крими­нального суда" — перевод из Беккариа.

< Попередня   Наступна >