Радник

---

Идеология "просвещенного абсолютизма"

Характерные для второй половины XVIII в. новые тенденции в эволюции официальной доктрины самодержавной власти получи­ли свое выражение в законодательных актах и программных доку­ментах Екатерины П. В "Обстоятельном Манифесте о возшествии Ея Императорскаго Величества на Всероссийский Престол", издан­ном 6 июля 1762 г., Екатерина II заявляла: "Но самовластие, нео­бузданное добрыми и человеколюбивыми качествами в государе, владеющем самодержавно, есть такое зло, которое многим пагуб­ным следствиям непосредственною бывает причиною". В заключи­тельных строках данного Манифеста императрица обнадеживала своих подданных в том, что будет просить Бога "денно и ночно", дабы он помог ей "поднять скипетр" в соблюдение русского право­славного закона, "в укрепление и защищение любезнаго отечества, в сохранение правосудия, в искоренение зла и всяких неправд и утеснений". Вместе с тем Екатерина II "наиторжественнейше" обе­щала своим императорским словом "узаконить такия государствен-ныя установления, по которым бы правительство любезнаго наше­го отечества в своей силе и принадлежащих границах течение свое имело так, чтоб и в потомки каждое государственное место имело свои пределы и законы к соблюдению добраго во всем порядка".

Приведенные слова выражали некоторые представления о на­значении самодержавной власти, сформировавшиеся еще в пред­шествующие эпохи развития русской политической идеологии. Од­нако наряду с этим здесь намечались и новые для официальной доктрины российской самодержавной власти идеи. Это, во-первых, не выраженная прямо, но подразумеваемая Мысль о возможности ограничения самовластия монарха его "добрыми и человеколюби­выми качествами", А во-вторых, Идея законодательного определе­ния общих рамок деятельности правительства и компетенции государственных органов. Немаловажное идеологическое значение имел и сам факт того,

что императрица давала своим подданным Обещание Принять основополагающие для государственного управ­ления законы.

Указанные нововведения в официальную доктрину самодержав­ной власти являлись элементами идеологии "просвещенного абсо­лютизма". Русский вариант данной идеологии в наиболее полном виде воплотился в документе, получившем название "Наказ импе­ратрицы Екатерины II, данный комиссии о сочинении проекта но­вого Уложения". Екатерина работала над ним более двух лет — с января 1765 г. 30 июля 1767 г. текст "Наказа" был опубликован. Он состоял из 526 статей, распределенных по 20 главам. В первые ме­сяцы 1768 г. к ним были добавлены 21 и 22 главы. Материал для своего произведения российская императрица брала в сочинениях французских философов Ш. Монтескье и Ф. Кене, итальянского мыслителя Ч. Беккариа, немецких мыслителей баронов Бильфель-да и Й. X. Готтлоба фон Юсти, русского правоведа С. Е. Десницкого.

Наиболее масштабное заимствование было сделано из трактата Монтескье "О духе законов" — 294 статьи "Наказа" составлены на материале данного труда. Екатерина II сама признавалась (в пись­ме к философу Д'Аламберу) в том, что при написании своего трак­тата "обобрала" Монтескье на пользу своей империи.

Сопоставление содержания "Наказа" с текстом произведения "О духе законов" показывает, что Екатерина II заимствовала у Монтескье отдельные фразы, определения, идеи, но не доктрину монархической власти. Французский философ описывал природу монархического правления (гл. 4 кн. II трактата "О духе законов"), имея в виду сословно-представительную монархию. В его представ­лении настоящая монархия — это правление одного лица "посред­ством основных законов", необходимо предполагающих существо­вание "посредствующих каналов, по которым движется власть". Эти каналы составляют, по мнению Монтескье, сословия духовенства, дворянства, горожан. Они выступают в качестве не только провод­ников власти монарха, но и сил, ограничивающих ее. "Уничтожьте в монархии прерогативы сеньоров, духовенства, дворянства и го­родов, и вы скоро получите в результате государство либо народ­ное, либо деспотическое", — утверждал Монтескье.

Екатерина II повторила в своем "Наказе" изречение француз­ского мыслителя об основных законах, предполагающих каналы или протоки, по которым протекает власть, но при этом добавила к нему два слова. "Законы, основание державы составляющие, предпола­гают малые протоки, Сирень правительства, Чрез которые излива­ется власть Государева" (курсив мой. — В. Т.). Добавлением слов "сиречь правительства" Екатерина II существенно изменила кон­струкцию монархической власти, представленную Монтескье. По­средствующими для власти монарха каналами или протоками в "На­казе" названы были "правительства", т. е. административные уч­реждения. Монархическая власть предстала в произведении рос­сийской императрицы имеющей свое продолжение не в сословиях, а в бюрократии. Именно такая монархия существовала на практи­ке в России. Административная реформа Петра I и такие его акты, как "Табель о рангах" и "Духовный регламент", создали фунда­мент бюрократической монархии в России, в которой сословия дво­рянства и духовенства теряли свой прежний характер и фактичес­ки выступали в качестве составных частей бюрократии. В своем "Наказе" Екатерина II завершала юридическое и идеологическое оформление этой бюрократической монархии.

В конструкции монархической власти, представленной в трак­тате Монтескье, ограничением данной власти и соответственно га­рантией от превращения ее в деспотическую служили прерогати­вы сословий. В доктрине самодержавной власти, развитой в "На­казе" Екатерины II, ограничением этой власти мыслились преде­лы, установленные ею самой (ст. 512).

Главным среди таких ограничительных "пределов" являлась, в представлении Екатерины II, цель, к которой обязывался стремиться при осуществлении своей власти самодержец. "Какой предлог са­модержавного правления? — вопрошает императрица в ст. 13 "На­каза" и отвечает: "Не тот, чтоб у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого ото всех добра". "Самодержавных правлений намерение и конец есть слава граждан, государства и Государя", — заявляет она в ст. 15 рассматриваемого произведения.

Самодержавная власть ограничивается в "Наказе" также тем, что самодержец устраняется от непосредственного управления всеми государственными делами. По мнению Екатерины II, он должен воздержаться и от того, чтобы судить, "почему и надлежит ему иметь других особ, которые бы судили по законам" (ст. 149). "Существо правления" составляют, согласно "Наказу", "власти средние, под­чиненные, и зависящие от верховной" (ст. 18). Государь же объяв­ляется здесь по своей сущности Источником "всякой государствен­ной и гражданской власти" (ст. 19). Ему прилично по смыслу ст. 510 "Наказа" довольствоваться только "главным надзиранием" за дея­тельностью правительственных органов.

"Наказ" предусматривал, что самодержавная власть осуществ­ляется преимущественно путем издания на основе "благоизволе-ния" государя общих законов. Однако и в законотворчестве "На­каз" налагал на самодержца определенные ограничения. "Надобно иметь хранилище законов", — провозглашала Екатерина в ст. 22 своего произведения. Это учреждение могло пребывать, по ее мне­нию, только при "государственных правительствах". В задачу "хра­нилища законов" императрица вменяла наблюдение за тем, чтобы "воля Государева" находилась в соответствии "с законами во осно­вание положенными и с государственным установлением" (ст. 28). Это предписание "Наказа" означало, что самодержец обязан был в своем законотворчестве согласовывать издаваемые законодатель­ные акты с ранее изданными основополагающими законами. Екате­рина II выражала надежду, что подобные правила "возбранят на­роду презирать указы Государевы, не опасался за то никакого на­казания, но купно и охранят его от желаний самопроизвольных и от непреклонных прихотей".

Принцип законности выступал в "Наказе" в качестве важней­шего свойства представленной в нем конструкции самодержавной власти. Такие общественные явления, как равенство, вольность, безопасность граждан и т. п., увязывались Екатериной II с соблю­дением законов. При этом, однако, принцип законности не сочетал­ся в "Наказе" с признанием субъективных прав граждан. Законы выступали здесь в качестве инструмента обеспечения исключительно государственных или общественных интересов. Так, гражданские законы представлялись в "Наказе" лучшим средством исправле­ния пороков, воспитания граждан. Здесь проводилась идея о том, что совершенные законы способны сделать государство прочным, а плохие ведут к разрушению его. Екатерина II отождествляла власть государя-законодателя с властью отца, заботящегося о своих детях (ст. 452).

Подобные представления о роли закона вполне соответствова­ли идеологии "просвещенного абсолютизма". Не противоречила дан­ной идеологии и выраженная в "Наказе" идея божественного про­исхождения самодержавной власти. Признанием титула государя "Богом данным званием" (ст. 625) Екатерина II подтверждала свои сентенции о том, что главное назначение самодержавной власти заключается в содействии благополучию подданных, получению ими "самого большого ото всех добра". "Закон Христианский научает нас взаимно делать друг другу добро, сколько возможно", — гово­рилось в ст. 1 "Наказа". Принимая верховную власть от Бога, само­держец обязывался тем самым строго соблюдать этот "Закон".

< Попередня   Наступна >