Радник

---

Василий Никитич Татищев (1686—1750) известен прежде всего как родоначальник русской исторической науки. Исследования по русской истории составляли главное призвание его души, и в этой области его научная деятельность оказалась наиболее плодотвор­ной. Основной итог ее — обширный труд "История Российская с самых древнейших времен", первая книга которого вышла в свет в 1768 г., а последняя, пятая, в 1848 г., — до сих пор сохраняет свое научное значение. Помимо русской истории Татищев занимался целым рядом других наук: математикой, географией, геологией, экономикой, юриспруденцией, политикой, философией, филологи­ей, педагогикой. И во всех этих науках он добился значимых ре­зультатов, о чем свидетельствует содержание написанных им трак­татов, записок, комментариев.

В историю России XVIII в. В. Н. Татищев вошел также в каче­стве видного государственного деятеля, талантливого администра­тора. В. О. Ключевский писал о нем: "Артиллерист, горный ин­женер и видный администратор, он всю почти жизнь стоял в пото­ке самых настоятельных нужд, живых текущих интересов време­ни — и этот практический делец стал историографом, русская ис­тория оказалась в числе этих настоятельных нужд и текущих интересов времени; не плодом досужей любознательности патрио­та или кабинетного ученого, а насущной потребностью делового человека. Так[им] образ[ом] Татищев вдвойне интересен, не только как первый собиратель материалов для полной истории России, но и как типический образчик образованных русских людей петров­ской школы".

Государственная служба Татищева началась в 1704 г. в качест­ве рядового кавалериста драгунского полка. В 1706 г. он был возве­ден в поручики. В этом чине Татищев участвовал в Полтавской битве, произошедшей 27 июня 1709 г.: "Счастлив был для меня тот день, — вспоминал впоследствии Василий Никитич, — когда на Поле Полтавском я ранен был подле государя, который сам все распоряжал под ядрами и пулями, и когда по обыкновению своему он по

целовал меня в лоб, поздравляя раненым за Отечество".

В 1712—1716 гг. капитан Татищев несколько раз выезжал в Германию "для присмотрения тамошнего военного обхождения". Проведя в общей сложности два с половиной года в городах Прус­сии и Саксонии, молодой офицер приобрел знания в инженерных и артиллерийских науках, познакомился с новейшими трудами за­падноевропейских ученых в области геометрии, геологии, геогра­фии, философии, истории. Он купил здесь множество книг по всем этим наукам и по возвращении из России продолжал с помощью их совершенствовать свои знания.

Весной 1716 г. Татищев был определен на службу в артилле­рию. В 1720—1723 гг. он занимается по поручению Петра I органи­зацией работы горных заводов на Урале. В течение 1724 г. Тати­щев пребывает в Санкт-Петербурге, выполняя различные задания императора. В июне указанного года он был назначен на должность советника Берг-коллегии. С декабря 1724 и до апреля 1726 г. Тати­щев пребывал в Швеции, где изучал по поручению Петра I швед­скую организацию горного и монетного дела, работу мануфактур, подыскивал и нанимал искусных мастеров для службы в России, а также наблюдал за политическим состоянием, "явными поступка­ми и скрытыми намерениями оного государства". Наряду со всем этим он по собственной инициативе собирал в Швеции материалы по древней русской истории, покупал разные полезные для России книги, рукописи, чертежи, беседовал с различными шведскими уче­ными, выведывая у них необходимые научные сведения. Позднее Татищев признается, что научно заниматься древней русской ис­торией он стал в 1727 г. — по возвращении из Швеции.

В 1727—1733 гг. Татищев служил в Монетной конторе в Моск­ве, сначала в качестве "третьего члена", а с конца 1730 г. — "глав­ного судьи" конторы. В 1734—1737 гг. он являлся главным началь­ником горных заводов Урала, затем в течение двух лет возглавлял Оренбургскую экспедицию, организованную в 1731 г. в целях осво­ения Оренбургского края. С августа 1741 г. Татищев руководил Калмыцкой экспедицией. С конца 1741 г. к этой его обязанности добавилось поручение управлять Астраханской губернией.

В августе 1745 г. Татищев был отставлен от государственной службы. В апреле 1746 г. он прибыл в принадлежавшую ему дерев­ню Болдино под Дмитровом. Здесь и прошли последние годы его жизни. Превозмогая болезни, он стремился завершить "Историю Российскую". Смерть, последовавшая 15 июля 1750 г., не позволила ему добиться своей цели и увидеть главный труд своей жизни напечатанным.

Политическое мировоззрение В. Н. Татищева формировалось на основе опыта его государственной деятельности, научных исто­рических изысканий и под большим влиянием произведений ан­тичных философов и ряда современных ему западноевропейских мыслителей. В частности, Татищев высоко оценивал немецкого фи­лософа X. Вольфа, который, по его мнению, "лутче протчих, т. е. кратко и внятно", описал то, что касается "до начала сообчеств, порядков, правительств и должностях правителей и подданных". Выделял он также трактаты С. Пуфендорфа и Г. Гроция. К произ­ведениям же известных в ту пору в Европе мыслителей Н. Макиа­велли ("Государь"), Т. Гоббса ("Левиафан"), Дж. Локка ("Два трак­тата о правлении") и другим подобным им Татищев относился весьма критически: считал, что они "более вредительные, нежели полез­ные", что из них "у неразсудных странные, с мудростию и пользою государства несогласные разсуждения произносятся, а некоторые, с великим их собственным вредом, на непристойное дерзнули".

Ряд аргументов для своих выводов о характере человеческих обществ, власти и законах в них Татищев черпал в Священном писании. При этом он, судя по воспоминаниям современников, не относился к числу людей твердых религиозных убеждений. Неко­торые из знавших Татищева людей считали его даже человеком не вполне православной веры. Подобные оценки религиозных воззре­ний Татищева основывались в значительной мере на слухах, рас­пространявшихся его недоброжелателями, но в некотором смысле они отражали в искаженной форме критическое отношение Тати­щева к священникам и присущую ему веротерпимость. Татищев считал, что религиозные распри "не от кого более, как от попов, для их корысти, а к этому от суеверных ханжей, кои от несмыс-ленных набожников происходят, между же людьми умными про­изойти не могут, понеже умному до веры другого ничто не касает­ся, и ему все равно, Лютер ли, Кальвин ли или язычник с ним в одном городе живет или с ним торгует, ибо не смотрит на веру, но смотрит на его товар, на его поступки и нрав". Говоря о полезности веротерпимости, Татищев исключал, правда, из перечня религий, к которым следует относиться терпимо, иудаизм.

Среди произведений Татищева, в которых нашли отражение его политические и правовые взгляды, следует выделить: 1) главу 45 "О древнем правительстве русском и других в пример" в первой части "Истории Российской"; 2) трактат под названием "Разговор двух приятелей о пользе науки и училища", написанный в 1733 г.; 3) записку "Произвольное и согласное разсуждение и мнение со­бравшегося шляхетства русского о правлении государственном", составленную приблизительно в 1734—1735 гг.; 4) записку "Напом-нение", которая представляет собой ответ Татищева на рожденный в стенах Сената в 1743 г. проект нового административно-террито­риального устройства России; 5) записку "Духовная моему сыну", датируемую 1749 г.

В своих политических взглядах Татищев исходил из того, что никакое человеческое сообщество, малое или великое, "без началь­ства и власти быть не может". Он выделял четыре типа таких сообществ ("сообсчеств" — по его терминологии): Первое — "супру­жество", "когда муж и жена, свободные для обсчей их пользы, согласятся в сочетание"; Второе — "родовое", т. е. "сообчество" родителей и детей; Третье — "домовное" или "хозяйское", в кото­ром соединяются на основании договора господин и слуги; Четвер­тое Из выделявшихся Татищевым "сообчеств" представляет собой государство, которое возникает из объединения "домовных" сооб­ществ и выступает в свою очередь в различных формах.

Первую из этих форм Татищев называл "гражданством" Или "правлением гражданским", Признавая данное название синони­мом греческому слову "политиа". По его мнению "гражданство" могло существовать лишь в малых селениях и предполагало совме­стное решение вопросов управления и суда "обсчим согласием" всех хозяев домов. После того, как селения стали многолюдными, люди вынуждены были данное правление переменить, "а выбрав неколико способнейших, к правлению определить, им полную власть повелевать и учреждать поручили, протчия же все в подвластии и послушании остались. Эту форму правления Татищев вслед за древ­негреческими философами определил как аристократию. В даль­нейшем описании эволюции государственных форм он также сле­довал представлениям античных мыслителей. Несогласие между правившими и проистекающие отсюда "медление и вред" в реше­нии общих дел породило, по его словам, нужду в избрании "еди­ного способнейшаго и достойнейшаго к правлению, которому всю власть поручили, дабы он о пользе обсчей прилежал, а подданные всенародно обесчались повелении его изполнять". Так появилась монархия.

Как и древнегреческие философы Татищев называл упомяну­тые формы правления правильными ("порядочными") и допускал возможность их вырождения в неправильные: политии — в демо­кратию или охлократию, аристократиии — в олигархию, монар­хии — в тиранию. Он соглашался с античными мыслителями так­же в том, что "лучшую пользу представляют" "смешанные правительства", сочетающие элементы различных форм правления. В трактате "Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах" Татищев называет такие власти "чрезвычайными"; они, по его сло­вам, "суть весьма разных состояний, яко негде имеется государь, но без совета знатных ничего делать не может".

Вопрос о том, какая форма правления является наиболее соот­ветствующей общей пользе того или иного народа, должен был решаться, по мнению Татищева, с учетом географического места его обитания, размера территории, на которой он проживает, его просвещенности. Так, по его словам, "в единственных градех или весьма тесных областях", где всем хозяевам домов можно быстро собираться, "демократия с пользою употребиться может, а в вели­кой области уже весьма неудобна". В областях, хотя и состоящих из нескольких городов, но от нападений неприятельских хорошо защищенных, расположенных, например, на островах, может, ари­стократическое правление быть полезно, особенно если народ про­свещен и законы соблюдает без принуждения, "тамо так острого смотрения и жестокого страха не требуется". Что же касается ве­ликих и обширных по территории государств, "для многих соседей завидуюсчих", то они, отмечал Татищев, не могут управляться ни демократически, ни аристократически, "особливо где народ не до­вольно учением просвясчен и за страх, а не из благонравия или познания пользы и вреда закон хранит, в таковых не иначей, как само - или единовластие потребно".

Для России своего времени Татищев считал наилучшей фор­мой правления монархию. К этому выводу его приводили не только вышеизложенные чисто умозрительные суждения, но и анализ рус­ского исторического опыта, из которого, по его словам, "всяк может видеть, сколько монархическое правление государству нашему прот-чих полезнее, чрез которое богатство, сила и слава государства умножается, а чрез протчее умаляется и гниет".

Татищев признавал идею божественного происхождения вер­ховной государственной власти. В "Духовной" — в отеческом заве­щании-наставлении к своему сыну он писал: "В службе государю и государству должен ты быть верен и прилежен во всяком поло­женном на тебе деле, так о пользе общей, как о своей собственной, прилежать и государю, яко от Бога поставленной над тобою влас­ти, честь и повиновение отдавать".

Однако в трактате "Разговор двух приятелей о пользе науки и училища" и в первой части "Истории Российской" Татищев утвер­ждал, что государство возникает вследствие заключения договора, посредством которого "для защищения своего от нападения силь-наго" многие люди "общего благополучия единомышленно искать и от насилия защищать обяжутся". По его мнению, такой договор заключается в силу действия естественного закона. В соответствии с данным законом человек рождается вольным существом. "Воля по естеству человеку толико нужна и полезна, — подчеркивает Татищев, — что ни едино благополучие ей сравниться не может и ничто ей достойно есть". Однако так как по природе своего есте­ства "человек всякой на все не есть способен, но требует от других помощи и милости", то необходимо ему "взаимно за требуемое от другаго благодеяние и милость показать. Но дабы обоим было изве­стно и благонадежно, того ради нуждно есть им междо собою дого­вор учинить". По этому договору воля человека подчиняется общей воле, общее благополучие собственному благополучию каждого от­дельного человека предпочитается. Иначе говоря, "воле человека положена узда неволи для его же пользы".

В. Н. Татищев внес большой вклад в развитие русской юрис­пруденции. Он первым из ученых обнаружил (в 1737 г. в составе Новгородской первой летописи младшего извода) "Русскую Прав­ду". Он открыл для историко-правовой науки и Судебник 1550 г. Оба эти правовые памятники были им прокомментированы и под­готовлены к изданию.

Юриспруденцию Татищев ставил на второе место в иерархии наук — первой и высшей наукой он называл богословие. Юриспру­денция, писал он, это наука, "которая учит благонравию и долж­ности каждого к Богу, к себе самому и другим, следственно, к при­обретению' спокойности души и тела. Но не может никакое юрист мудрым назван быть, если не знает преждних толкованей и преней о законех естественном и гражданском. И как может судиа право дела судить, если древних и новых законов и причин пременениям неизвестен, для того ему нуждно историа о законех знать".

Признавая, что самодержцы "никаким законам не подлежат и никаких правил хранить (в смысле "соблюдать". — В. Т.), Кроме божественных, не должны" и что "законоиздание" состоит "един­ственно во власти монаршеской, Татищев полагал все же, что при издании законов необходимо следовать определенным принципам. По его мысли, государь должен руководствоваться при "законоиз-дании" стремлением "к пользе обсчей и справедливости". Государи могут, допускал он, в случае, когда "для тягости труда не всегда к тому время имеют", а также "от любви отеческия к подданным, храня пользу оных" доверить сочинение законов людям "довольно в законах искусным и отечеству безпристрастно верным". Однако при этом сочинителям законов необходимо, считал Татищев, со­блюдать следующие правила: 1) чтобы закон был понятен, писать его следует на таком языке, на котором большая часть народа го­ворит; 2) чтобы закон действовал, он должен соответствовать есте­ственному закону, дабы то, что им в качестве зла представляется, не почиталось бы в законах гражданских за добро; 3) чтобы законы один другому ни в чем не противоречили, дабы "как судящие, так и судящияся не имели случая законы по своим: прихотям толко­вать и тем коварством законы скрытно нарушать"; 4) чтобы всякий закон немедленно всем» объявлялся и становился известным, "ибо кто, не зная закона, преступит, тот по закону оному осужден быть не может".

< Попередня   Наступна >