Радник

---

Законы Ману (Манусмрити — запомненное от Ману, Манавад-хармашастра — Наставление Ману в дхарме) представляют собой сборник религиозно-моральных наставлений, изложенных в стихо­творной форме от имени легендарного прародителя человечества по­лубога Ману и относящихся в своей окончательной редакции к сере­дине II в. н. э.

Слово «дхарма» происходит от санскритского «то единое, что ох­ватывает и поддерживает все вещи вместе» и означает вечный кос­мический порядок или закон (закон долга и благочестия, как форму­лировал его содержание Дж. Неру в книге «Мое открытие Индии»), включающий природные (естественные, в том числе космические) и моральные нормы, а также нормы обычного права и установления государства, не расходящиеся с первыми двумя разрядами норм. Распространено также восприятие дхармы и как истинного закона индивидуальной и общественной жизни, и следование ему образует основную добродетельную обязанность человека.

Законы Ману состоят из 12 глав, в которых содержится 2685 стихов-шлок. Стихотворная или, по крайней мере, ритмизированная форма изложения — характерная особенность многих древних зако­нодательных и в особенности религиозно-законодательных сводов и текстов. На главы и стихи подразделяются тексты Библии, ритмизированной прозой написаны Законы Хаммурапи и древнеримские За­коны XII Таблиц. Многие законодательные положения древних на­родов имеют также форму афоризма. Афористическая форма, как и стихотворная, имеет родственную близость с художественным твор­чеством и отчасти С Творчеством научным (искусством упорядочен­ного изложения определенных знаний). Афоризмы мы встречаем в гимнах «Ригведы», в комментариях к этим гимнам, которые имено­вались Упанишадами. Многие буддистские тексты представляют со­бой литературу изречений, например Собрание кратких изречений Кхуддака-никая, В которое входит переведенный на русский язык буддистский канон Дхаммапада. Насыщен многими афоризмами древнеиндийский эпос IV в. до н. э. Махабхарата, Включающий в

качестве составной части знаменитую Бхагаватгиту. Помимо Зако­нов Ману запоминающиеся изречения можно найти в таких ученых трактатах, как Артхашастра (Наука политики) Каутильи (IV В. до н. э.) и Камасутра (Наука любви) Ватсьяяны (ок. III В. н. э.).

Зафиксированное афоризмом правило (в том числе дхарма) юри­дическим становится не сразу, а только после составления прозаиче­ских комментариев к нему (Д. Деретт). Таким образом, текст дхар-машастры, содержащий ритуальные предписания, становится тек­стом этическим (моральным) и юридическим лишь после «обрамления ритуальных предписаний этическими» (Самозван­цев А. М. Книга мудреца Яджнавалкьи. М., 1994. С. 8). В этом прояв­ляет себя один из характерных (и типичных) для древних обществ Востока и Запада способов возникновения правил этического и юридического назначения из обрядовых и ритуальных правил и со­ответствующих им способов праведного поведения.

Афоризм, таким образом, выполняет ту же просветительскую роль в существующих правилах праведного и законопослушного по­ведения, что и тексты дхармашастр или артхашастр, перечисляющие конкретные дхармы. При этом афоризм может охватывать правила и обыкновения не одной, а нескольких областей социальной жизни и деятельности в их добродетельном или греховном проявлении. «Зло­дею ученость служит для споров, деньги — для высокомерия, власть — для угнетения. Доброму же наоборот: ученость — для уве­личения знаний, деньги — для подаяния, власть — для защиты ближних». Нарушение законов и обычаев чаще всего связывается в них с проявлением какой-либо страсти и предосудительного влече­ния. «Пьяный, опрометчивый, безумный, утомленный, разгневан­ный, голодный, жадный, робкий, торопливый и влюбленный — все не знают закона» (Древние индийские афоризмы / Сост. и пер. А. Я. Сыркина. М., 1999. С. 20, 22).

Структура Законов Ману. Глава I Законов Ману излагает сведения о мироздании и его Творце (божественном Самосущем), о происхо­ждении основных четырех сословий (варн) и главенствующей роли брахманов в охранении сокровищницы вселенского Закона, которо­му следуют и люди.

Глава II повествует о воспитании правоверного индуса путем приобщения к знанию Вед, в частности «того священного Закона, которому следуют люди, изучившие Веды, и который запечатлен в сердцах людей добродетельных, всегда чуждых ненависти и стра­стей» (II, 1). После изучения Вед человек считался приуготовленным для новой духовной жизни — «дваждырожденным» (двиджати). В этой же главе говорится о роли обычаев, обрядов и ритуалов, а также «запомненной священной мудрости» дхармашастр.

Глава III содержит нормы и требования к семейной жизни, пра­вильному браку (анулома), А также повествует о последствиях непра­вильных браков (пратилома) И требованиях к соответствующим об­рядам.

Главы IV, V и VI содержат сведения о способах сакрализации по­вседневной жизни: повседневные правила гигиены, распорядка дня, перечисление запретных поступков, описание ритуалов очищения и аскетических норм и образа жизни.

Глава VII рассказывает о дхарме царя, о роли наказания в право­судии, поддержании порядка и «защите всех творений»; в ней дают­ся советы по делам административным, налоговым, военным и др.

Глава VIII посвящена 18 поводам для обращения в суд (наруше­ние договорных отношений, преступные деяния: кража, насилие, клевета, оскорбление действием, игра в кости, прелюбодеяние, оск­вернение ложа духовного наставника-гуру, распитие хмельных на­питков и др.), а также роли закона и правилам судопроизводства и вынесения решения о наказании, освобождению от наказания в слу­чае необходимой обороны (защита от насилия ребенка, женщины и священника-брахмана).

Глава IX повествует о «вечном законе для мужа и жены» в их се­мейной жизни, о личных и имущественных правах и обязанностях членов семьи, о наследовании, о наказаниях и роли царя в наложе­нии наказаний.

Глава X содержит правила, общие для трех дваждырожденных варн; семь законных способов приобретения собственности; десять способов существования, дозволенных всем людям в бедственном положении; дхармы, общие для всех четырех варн.

Глава XI посвящена регулированию образа жизни касты непри­касаемых (каста появляется вследствие заключения неправильных, смешанных, межварновых браков, нарушивших дхарму).

Глава XII дает предписания относительно культа, ритуалов и конкретных обязанностей их участников; говорит об ответственно­сти человека за недостаточный контроль за своими мыслями, слова­ми и своим телом.

Согласно толкованиям знатоков Вед, дхарма входит в состав Ри­ты (рты), Основного справедливого закона, направляющего жизнь Вселенной и всего, что в ней содержится. Дхармы имеют несколько разновидностей. Сакральные дхармы (учение, приношение жертв и раздача даров) входят в обязанности прежде всего брахманов.

Дхармы мирские включают уплату налогов (в шестую долю дохо­дов), охрану всех живых существ (в том числе родственников, ду­шевнобольных, неспособных к оплодотворению и др.). В обязанно­сти кшатриев входит исполнение наказаний (X, 70). Однако сущест­вуют дхармы для всех четырех варн одновременно.

В шлоке 63 гл. X говорится: «Ненанесение вреда, правдивость, неприсвоение чужого, чистота и обуздание органов — основная дхарма для четырех варн, — объявил Ману». И рядом, в шлоке 58, дается перечень запретных поступков и чувств: «Подлость, грубость, жестокость, неисполнение предписанных обязанностей отличают в этом мире человека нечистого по происхождению». Таким образом, исполнение обязанностей и правильное поведение с точки зрения морали порождают правильные последствия и сохраняют гармонию человека с вселенским порядком, с правилами (рта) И долгом (кар­ма).

Веды и связанную с ними литературу создали пришлые племена ариев (вначале «арья» означало «земледелец», затем — «благород­ный»). Они же участвовали в распространении Учения о варнах и че­тырех степенях земного совершенства ( с т а д и я х п р о х о ж д е н и я земного пути):

1. Отрочество и юность, период обучения, приобретения знаний, воспитания, самодисциплины, самообладания, сдержанности.

2. Жизнь семьянина и мирянина.

3. Жизнь лесного отшельника. По другим версиям, более поздне­го происхождения, — жизнь государственного деятеля, обладающего известной уравновешенностью, объективностью и способностью по­святить себя общественной деятельности без корыстного желания извлечь из нее выгоду.

4. Последняя стадия — жизнь отшельника, отрешившегося от всякой мирской деятельности. Так примирялись две тенденции, час­то живущие в человеке бок о бок, — приятие жизни во всей ее пол­ноте и отрицание ее.

Имущественные отношения. Древняя Индия, как и многие древ­ние общества, знает четыре вида собственности: царскую, священ­ную (жертвенные дары, земля, рабы), общины (ганы) И частную. В состав собственности входили скот, зерно, инвентарь, рабы, земля.

Существовало Семь законных способов приобретения имущества ( X, 115): приобретение лица в рабство, наследование, получение в каче­стве дара или в виде находки, покупка, завладение, ростовщичество, исполнение работы, получение приношений (7-й способ приобрете­ния — только для жрецов-брахманов).

После смерти отца и матери братья собирались и делили между собой в равных долях отцовское имущество, на которое они не име­ли права при жизни родителей.

Имущество, приобретенное ученым трудом или в виде дара от друга, а также свадебный подарок считались неделимыми.

К числу Законных способов пропитания И Существования Были от­несены следующие: ученый труд, механические ремесла, работа за плату, служба, скотоводство, торговля, сельское хозяйство, довольст­во малым, милостыня, получение процентов на деньги. Государь по зрелом размышлении должен был всегда устанавливать в своих вла­дениях пошлины, налоги таким образом, «чтобы ему самому и чело­веку, который будет заниматься этим делом, это было выгодно».

Различались Следующие виды сделок: Купля, заем, дарение, пере­возка. Большой долг можно было отработать с помощью слуг или членов семьи. Представители высших варн могли отдавать постепен­но. При заключении договора важнейшими условиями его действи­тельности были вменяемость сторон, их честность. Другое важное требование к соглашению — его правомерность с точки зрения обы­чая или закона. «Соглашение, заключенное вопреки закону или ус­тановленному обычаю, не имеет законной силы, хотя бы оно обос­новывалось [доказательствами]» (VIII, 164).

Брак и семья. Различался брак торжественный (правильный), ос­нованный на свободном согласии (без взаимных обязательств). Умыкание невесты воспринималось похитителем как военный тро­фей. Выкуп за невесту осуждался как унижение человеческого дос­тоинства.

Власть отца в семье была значительной и беспрекословной. «Же­на, сын, раб, ученик и родной брат, совершившие проступок, могут быть биты веревкой или бамбуковой палкой» (VIII, 229). Особенно приниженным в таких взаимоотношениях было положение женщин, о которых сказано: «День и ночь женщины должны находиться в за­висимости от своих мужчин (отца — в детстве, м у ж а — в зрелом воз­расте, сыновей — в старости). Женщина никогда не пригодна к са­мостоятельности». В то же время в тексте Законов Ману имеется та­кое положение: «Мать превосходит почтенностью отца в тысячу раз» (II, 145). Многоженство признавалось: например, у брахмана могло быть четыре жены. Потомство и скот считались самыми основными видами человеческого богатства.

Организация Суда. Существовали суды царские и внутриобщин-ные, в каждой из 10 деревень создавались судебные коллегии из трех человек для суда и надзора за ворами. В городе помимо судебных коллегий имелись агенты судей с правом обыска и облав в мастер­ских, кабаках и частных домах. Общинные кастовые суды просуще­ствовали неофициально вплоть до XX столетия.

Царский суд состоял из царя, брахмана и советников, либо по назначению царя заседала коллегия из назначенного брахмана и трех членов судебной коллегии (сабха). У царя имелось право на ежегод­ные амнистии.

Существовало 18 поводов для судебного разбирательства споров и конфликтов:

• «неуплата долга, продажа чужого, неотдача данного» (VIII, 4);

• «неуплата жалованья, нарушение соглашения, отмена купли-продажи, спор хозяина с пастухом» (VIII, 5);

• «дхарма в споре о границе, клевета, оскорбление действием, кража, насилие, а также прелюбодеяние» (VIII, 6);

• «дхарма мужа и жены, раздел наследства, игра в кости, битье об заклад» (VIII, 7).

Допускалось самоуправство (кулачное право), однако при соблю­дении некоторых правил. Кредитор мог употребить хитрость, прину­ждение (путем захвата сыновей, животных либо осады дома должни­ка), силу. О последнем способе в сборнике говорится следующее: «...схватив должника, приводит его в свой дом и держит у себя, моря голодом и избивая до тех пор, пока тот не заплатит долг» (VIII, 176).

Правила судопроизводства. Сборник содержит помимо перечня поводов также некоторые характерные правила судопроизводитель-ной (процедурной) и одновременно религиозно-этической деятель­ности с элементами наставлений в тактике и технике судебного следствия. «Руководствуясь правилами судопроизводства, надо иметь в виду истину, предмет [иска], себя самого [не нарушать своей дхар­мы], свидетеля, место, время и обстоятельства» (VIII, 45). При ра­венстве голосов свидетелей предпочтение отдавалось брахману либо голосам «наделенных выдающимися качествами» (VIII, 73).

На случай пробелов в законах имелось следующее наставление: «Что имеется в практике добродетельных и дваждырожденных, то, не противоречащее обычаям страны, семей и каст, надо устанавли­вать [в качестве закона]» (VIII, 46).

Об иерархии источников правил для судебного решения красно­речиво повествуется в Трактате о политике (III В. до н. э.), извест­ном под санскритским наименованием Артхашастра. В нем говорит­ся: «Всякое спорное судебное дело решается на четырех основаниях, которые суть: 1) закон (т. е. дхармашастры); 2) судебное разбира­тельство; 3) обычаи и 4) правительственное распоряжение. Из них последнему отдается преимущество перед другими.

Закон основывается на истине, судебное разбирательство — на показаниях свидетелей, обычаи — на соглашении народа. Прави­тельственное же распоряжение является приказом, издаваемым вла­стями...» (Артхашастра. III, 39—40, 46).

Далее разъяснялось, что если обычай или судебное разбиратель­ство не согласуется с требованием закона, то дело решается согласно требованию закона. Если закон сам находится в противоречии с пра­вительственным распоряжением, то отдается предпочтение распоря­жению, а книга закона (дхармашастра) теряет силу. Правительственное распоряжение в другом месте практически отождествляется с указом. Таким образом, в иерархии источников законных требова­ний самое высокое место и решающую силу имеет указ царя (прави­тельственное распоряжение).

«Указом называется [правительственное] распоряжение. Ведь главное для царей — это указы, ибо состояние мира и войны зависит от них. Поэтому тот, кто одарен качествами министра и знаком со всеми законами [и обычаями], кто способен быстро составить нуж­ный документ, обладает красивым почерком и умеет огласить напи­санное, должен быть назначен главным писцом. Выслушав внима­тельно решение царя, он должен составить документ, ясный и опре­деленный по своему смыслу...»

«Достоинства хорошо составленного документа» включают, по толкованию Артхашастры, следующие свойства и особенности напи­санного текста: последовательность изложения фактов, их логиче­скую согласованность, полноту изложения, изящество стиля, благо­родство слога, ясность языка.

Показания свидетелей учитывались при наличии их кастовой со­вместимости. Женщины должны были свидетельствовать о женщи­нах, члены касты о равных себе по статусу. Клятвы имели различие в своем словесном оформлении: брахман клялся своей правдиво­стью, иначе ему угрожал грех, распространяющийся на 1 0 0 после­дующих поколений; кшатрии клялись сохранностью колесниц и оружия, вайшьи — коровами, зерном и золотом, шудры — всеми тяжкими преступлениями. Если не было достаточных вещественных доказательств, сборник советовал следить за тем, как отвечает на во­просы обвиняемый, — «по выражению лица, по движениям, по по­ходке, жестам, речи» следовало улавливать его сокровенные мысли (Законы М а н у. VIII, 25, 26).

Об ордалиях (судебном испытании с участием богов) было сказа­но так: «...злодеи думают, что не видят их, но их видят боги» (VIII, 85).

В Этом разделе имеется описание результатов божеского суда, ко­торое сильно отличается от аналогичного истолкования в Законах Хаммурапи и ближе к толкованиям в христианизированной средне­вековой Европе. В случае возникновения такой потребности подоз­реваемый должен произнести клятву или «следует заставить обви­няемого погрузиться в воду, взять огонь, прикоснуться к головам жены или сыновей в отдельности. Тот, кого пылающий огонь не об­жигает, которого вода не заставит подняться вверх и с кем вскоре не случится несчастье, должен считаться чистым в клятве» (VIII, 114, 115). Законными видами ордалий были, согласно наставлениям в дхарме в других аналогичных сборниках, помимо огня и воды также весы (для женщин, детей и стариков: их взвешивали по специальной процедуре до и после принесения клятвы), а также яд («семь яв яда для шудры», — дхармашастра Вьявахарадхьяя, составленная в I — III Вв.).

Преступления и наказания. Сборник различает четыре самых тяж­ких проступка: убийство брахмана, осквернение ложа гуру, кражу золота брахмана, питье хмельных напитков (VIII, 349). К Разряду тяжких преступлений относились нанесение вреда живым сущест­вам, вкушение недозволенной пищи, воровство, прелюбодеяние.

Ряд прегрешений преступного характера влек за собой лишение варновой принадлежности и перемещение в низшие варны и кас­ты — похищение собственности брахмана либо имущества на хране­нии, а также лжесвидетельства о земле. При наказаниях за лжесвиде­тельства учитывалось, что виновный как бы убивает тем самым 100 ближних людей и родственников и за это ему уготован ад — так оценивалось лжесвидетельство в делах об убийстве лошади, высоко-ценимой в домашнем хозяйстве. Виновный убивает 1000 близких се­бе людей, когда речь идет об убийстве человека, и он же «убивает все», если речь идет о земле (дхармашастра Баудхаяна).

Законы Ману предусматривали освобождение от наказания за преступления, совершенные в ситуации вынужденной и необходи­мой обороны: «...убивающий, защищая самого себя при охране жертвенных даров, при защите женщины и брахмана, по закону не совершает греха» (при этом не имело значения, убит ли гуру, ребе­нок, престарелый или «даже брахман, весьма ученый») (VIII, 350).

Публичные наказания в Древней Индии предусматривались за все серьезные преступления. Лестница наказаний была обширной — от легкого внушения до самой жестокой смертной казни (отдача на съедение собакам, разрезание на куски и др.). Предусматривались отсечения «виновных частей» тела, что было излюбленным наказа­нием в Древней Индии. Штрафы и конфискации, как правило, шли в пользу царской казны. Грань между грехом и преступлением в ряде случаев проводилась. Искупление и наказание считались альтерна­тивными средствами в деле погашения вины (IX, 236). В одном мес­те говорится также о наказаниях за преступления, которые «неудоб­но называть», при этом сообщается, что они «меньше, чем крово­смешение по прямой линии» (IX, 55). Общая оценка социальной роли наказания очень высока, особенно она важна в делах управле­ния. «Весь мир подчиняется посредством наказания». В этих услови­ях назначение власти состоит в том, чтобы «ревностно побуждать вайшьев и шудр исполнять присущие им дела».

Наказания предусматривались в следующих разновидностях: со­жжение, утопление, сажание на кол, наложение клейма на лоб, на бедро. Так, у пьяницы на лбу выжигалось клеймо «знак продавца спиртного», у вора — изображение собачьей ноги. Смертная казнь для брахмана не рекомендовалась. В ряде случаев от наказания мож­но было откупиться. Выкуп за кшатрия оценивался в 1 0 0 0 коров, за вайшью — 100, за шудру — 10 коров, причем на каждую партию ко­ров полагался дополнительно один бык.

Денежный штраф назначался «за всякие заклинания, направлен­ные против чьей-либо кармы, за наговоры над ядовитыми коренья­ми и за колдовство всякого рода с целью убить, не достигшие, одна­ко, цели» (IX, 290). Если же колдовство оказалось успешным, кара назначалась как за убийство (дхармашастра Яджнавалкья).

Несправедливый судебный приговор имел ряд последствий, в том числе духовного, морального значения. «Несправедливое наказание губит честь и разрушает славу среди людей, а в другом мире лишает неба...» (VIII, 127).

Для древнеиндийских политических текстов характерна своеоб­разная апологетика наказания как средства управления (в этом смысле они во многом перекликаются с древнекитайскими легистскими текстами). «Наказание правит всеми людьми. Наказание бодрствует, когда все спят» (VII, 18). Особенно жестокими были ка­ры за преступления против царской власти или за измену. В Артхашастре об этом говорится следующее: «Если кто посягает на госу­дарственную власть, проникает в терем царя... устраивает мятеж... то он должен быть казнен путем сожжения головы и рук (буквально: «его голова и руки должны быть сделаны факелами») (...) У того, кто порочит государя, выдает государственные тайны, строит козни про­тив государя... должен быть вырван язык».

Другой не менее характерной особенностью текста дхармашастр является культ законности — религиозной и правосудной, которые внешне выступают в нерасчлененном виде, поскольку и тс и другие предстают реализацией дхармы царя. В Законах Ману об этом гово­рится следующее. Там, где закон гибнет от беззакония, а истина — от неправды на глазах судей, там и они гибнут. «Закон губит, когда его нарушают; закон охраняет, когда его соблюдают; поэтому закон нельзя нарушать, чтобы нарушенный закон не покарал нас» (VIII, 14 и 15). Единственный друг, который сопровождает людей даже по­смертно, есть правосудие (все другое гибнет вместе с телом). В од­ном месте гл. VIII Говорится о своеобразной иерархии законов, со­стоящей из священного закона, закона дхармы и закона для отдель­ного человека в конкретной ситуации. Эту иерархию должен хорошо сознавать либо выстраивать царь и соответствующим образом при­менять в своей судебной деятельности. «Царь, который знает свя­щенный закон, должен ознакомиться с законами Варн, Областей, с правилами торговых обществ и семейств и таким образом установить соответственный закон для каждого» (VIII, 41).

Артхашастра — трактат о политике, в переводе с санскрита озна­чающий «Трактат о науке об извлечении полезного». Авторство при­писывают Каутилье — другу, советнику и министру Чандрагупты I династии Маурьев. Содержание трактата очень разнородно — от ха­рактеристики основных философских школ до перечня практических рекомендаций правителю и отдельным варнам и кастам в их повседневном семейном, групповом и межсословном общении. Осо­бый интерес представляют характеристики правил и принципов дея­тельности отдельных учреждений власти и управления государством.

В книге III, целиком посвященной области деятельности судей, имеются следующие принципиально важные обобщения и рекомен­дации: штрафы следует назначать в зависимости от личности совер­шившего преступление человека и от характера преступления; судьи обязаны быть особенно заботливы и внимательны по отношению к тем, кто по тем или иным причинам «не имеют защиты и не прибе­гают к суду», — брахманам, женщинам, детям, старикам и больным. Этим лицам нельзя откладывать судебное разбирательство, «лживо отговаривать соображениями места, времени и пользы» (III, 21—22). Средства решения дела перечислены в такой последовательности: «очевидная истина, собственное признание, честное рассмотрение показаний обеих сторон, логика и клятва» (III, 39, 40, 46).

Законы Ману и Артхашастра — самые известные и самые ком­ментируемые источники древнеиндийского законодательного и по­литического искусства, вполне сопоставимые по уровню развития юридических и политико-прагматических и социологических конст­рукций с образцами древнего ближневосточного и античного поли­тического искусства.

Контрольные вопросы

Как называются древнейшие индийские цивилизации? Как возник и менялся варно-кастовый строй? Как управлялось индоарийское государство? Какие поводы для обращения в суд предусмотрены Законами Ману?

Какая иерархия источников права выстроена в Артхашастре? В чем своеобразие преступлений и наказаний в Древней Индии?

Литература

Законы Ману. М., 1960 (переизд. 1992 г.). Гл. VIII, IX; Артхашастра. М.; Л., 1959 (переизд. 1993 г.). Кн. 3; Самозванцев А. М. Право­вой текст дхармашастры. М., 1991. Введение; Derett J. D.V. Dharmasastra and Juridical Literature. Wiesbaden, 1973.

< Попередня   Наступна >