Радник

---

Важнейшим и долговременным в своем действии памятником древнерусского права считается Русская Правда, составленная вна­чале князем Ярославом Мудрым (около 1 0 1 6 г.), а затем дополнен­ная и частично переработанная его сыновьями и преемниками. Сло­во «правда» здесь является синонимом права, справедливого закона, как основы для справедливого управления подвластными. Следует обратить внимание, что слово «князь» (от корня «кънъ» — основа, начало) и слово «закон» имеют сходную корневую составную часть (в последнем случае — «кон», что передается как «предел», «край»), поэтому главный смысл названия сборника можно передать так: рус­ский княжеский закон. Необходимо иметь в виду при этом, что сло­во «закон» в греческом звучании («номос») передавалось во времена Ярослава церковно-славянским словом «закон», в то время как кня­жеский закон передавался словом «правда». Слово «закон» в древне­русском употреблении весьма близко по смыслу обычному праву, поэтому упоминаемый в некоторых договорах славянских князей с Византией «Закон Русский», возможно, и был тем обычным правом, которое легло в основание Русской Правды.

Материалы из истории обычного права у славянских племен, как, впрочем, и у германских, наводят многих исследователей на мысль о необычайной вместительности нормативной массы этой разновид­ности источников права. Этим открытием европейская наука обяза­на в первую очередь исторической школе права, в особенности Пух-те. «До него в науке юридической господствовал взгляд на юридиче­ские обычаи как на дело простой привычки поступать в известных случаях известным образом» (Я. Дювернуа). На самом деле, все го­раздо сложнее — то или иное поведение осуществляется не случай­но, а вследствие того, что так считают должным поступать, т. е. убе­ждение составляет причину, а практика — ее следствие.

В истории России характер древнего права определялся почти ис­ключительно господством обычая, особенно в крестьянской среде. И не только в ней. «Исходя из понятия о п

раве как объективном ор­ганизме свободы лица, мы можем заключить, что все те формы, ко­торые создавала древняя практика в сфере частного права, возника­ли независимо от непосредственного влияния законодателя» {Дювер­нуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России: Опыты по истории русского гражданского права (1869). СПб., 2004. С. 32).

Источниками древнерусского и средневекового права обычно на­зывают, помимо обычаев, рецепированное византийское и герман­ское право, тексты межгосударственных договоров, княжеские уста­вы, неофициальные кодификации законов наподобие Русской Прав­ды и официальные кодификации наподобие Псковской судной грамоты (первая редакция — 1367 г.) или Соборного Уложения 1649 г. (известно также как Уложение царя Алексея Михайловича).

Особенность правопонимания в древнерусском, как и в некото­рых других государствах, заключалась в отсутствии различения уго­ловно наказуемого деяния и гражданского правонарушения. Под преступлением здесь имелось в виду причинение материального, физического или морального вреда частному лицу, а само уголовно наказуемое деяние именовалось «обида». Преступником мог быть только человек, обладавший свободной волей и сознанием. Злодея­ния холопа (раба) не считались преступлением и не влекли непо­средственной кары. Ответственным был господин холопа, который или выкупал его, или выдавал потерпевшему. Высшая мера наказа­ния — «поток и разграбление» — влекла обращение преступника и членов его семьи В Рабство (выдача преступника «головой») с кон­фискацией имущества. Так наказывали разбойников, поджигателей и конокрадов. За убийство полагалась «вира» в 40 гривен, двойная вира за убийство княжьих людей. Кроме того, родственники убитого получали от убийцы особый штраф («головничество»), размер кото­рого не уточнялся. Предусматривалась уплата «дикой виры» с верви (общины), где совершено убийство и где вервь не разыскивает убий­цы. В пользу князя собирался штраф под названием «продажа». Воз­награждение обиженному именовалось «уроком».

Под обязательством понималось право на обязанное лицо, по­скольку по традиции последствием договора займа был личный за­клад заложника (схожесть с римским нексумом). Русская Правда знает наследование по закону и по завещанию; наследовали только законные дети. Способ завещательных действий по ст. 92 Простран­ной Русской Правды («если кто, умирая, разделит свое имущество детям, то пусть так и будет...») практически совпадает с правилами Законов XII Таблиц (табл. V), где подобное действо характеризуется как способ возникновения определенного правомочия («как кто рас­порядится, пусть это И Будет правом»).

Процесс носил состязательный характер, причем обе стороны именовались истцами. В суде они обычно окружались толпой родст­венников и соседей, которые являлись пособниками, послухами, свидетелями доброй славы. До суда могло быть организовано оты­скание истцом надлежащего ответчика (свод) посредством заклича (прилюдного объявления) и присяги. Розыск преступника именовал­ся «гонением следа». Судебными доказательствами были признание, свидетельские показания (послухов и видоков), присяга (рота) в ви­де целования креста, ордалия (судебное испытание) или поединок (поле).

Соборное Уложение, принятое на Земском соборе 1648—1649 гг., стало первым отечественным сводом законов, оказавшим заметное влияние на последующее законотворчество и сохранившим свое дей­ственное значение в течение нескольких столетий вплоть до советско­го периода. Основными источниками для свода стали старые русские сборники, опирающиеся на литовское и византийское законодатель­ство, которые, в свою очередь, имели корнями рецепированное рим­ское право. Главным методом законотворческой работы стала не мо­дернизация старых норм, а их высококвалифицированная переработ­ка (С. Ф. Платонов).

Уложение включает 25 глав и 967 статей. Первый печатный ти­раж его составил 1200 экземпляров (до этого законы оглашались на торговых площадях и в храмах). Содержание Уложения можно рас­пределить на пять основных направлений законодательного регули­рования: статус главы государства — царя, самодержавного и наслед­ного монарха, а также важнейшие отрасли государственного управ­ления (гл. 1 — 9 ) , устав судоустройства и судопроизводства (10—15), вещное право с характеристикой статуса посадского населения и хо­лопов (16—20), уголовное право (21—22), положение стрельцов и го­родовых казаков (23—25).

Обязательственное право эволюционировало в сторону постепен­ной замены личной (в том числе кабальной) ответственности по до­говорам имущественной ответственностью должника. Важным усло­вием договоренности провозглашалась свобода волеизъявления сто­рон. На практике более надежной гарантией против насилия или обмана при заключении договора предусматривалось присутствие свидетелей при заключении сделки (до шести человек), ее письмен­ная или «крепостная» (нотариальная) форма. Наметилось также сближение статуса поместья и вотчины, что выразилось в разреше­нии обменивать вотчины на поместья и приобретать (с особого доз­воления) поместья в вотчину. К концу века устанавливается практи­ка обмена поместий на денежные оклады («кормовые деньги»), что было уже скрытой формой купли-продажи поместий. Впервые рег­ламентировался институт сервитутов (юридических ограничений права собственности в интересах других лиц). Получили поддержку личные сервитуты (право служилых ратников на потраву луга или на въезд в лесные угодья определенного частного лица) и вещные сер-витуты (право владельца мельницы в производственных целях зали­вать нижележащий луг, принадлежащий другому лицу).

Особенно модернизированным выглядело судебное право, в ко­тором различались два вида процесса — суд и розыск. Процесс рас­падался собственно на суд и «вершение» (вынесение приговора, ре­шения). Розыск, или «сыск», применялся к наиболее серьезным уголовным делам, в частности к тем преступлениям, о которых бы­ло заявлено «слово и дело государево» (в них явно затрагивался го­сударственный или важный общественный интерес, аналогичный отчасти тому явлению, которое у римлян обозначалось словом «crimina»).

Субъектами преступления могли быть отдельные лица и группы лиц. Закон подразделял их на главных и второстепенных. Под второ­степенными подразумевались соучастники. От соучастников отлича­ли лиц, только причастных к совершению преступления: пособни­ков (создавших условия для совершения преступления), попустите­лей (обязанных предотвратить преступление и не сделавших этого), недоносителей (не сообщивших о подготовке и совершенном пре­ступлении), укрывателей (скрывших преступника и следы преступ­ления). Уложение исходило из деления преступлений на умышлен­ные, неосторожные и случайные. За неосторожные действия совер­шивший их наказывается так же, как за умышленные преступные действия. В признаках объективной стороны преступления различа­лись смягчающие и отягчающие обстоятельства. К первым отнесли состояния опьянения, неконтролируемость действий, вызванных ос­корблением или угрозой, ко вторым — повторность преступления, размеры вреда, особый статус объекта и предмета преступления, со­вокупность нескольких преступлений.

Соборное Уложение в этих и некоторых других группах областей регулирования намного опередило время и в этом смысле может сравниваться с лучшими европейскими средневековыми узаконе­ниями, такими как «Каролина» или Прусское земское уложение.

Контрольные вопросы

В чем своеобразие этнической и политической истории Киевской Руси?

Какую разновидность источника права олицетворяет собой Рус­ская Правда?

В каком соотношении пребывают княжество, великое княжество и царство с точки зрения организации власти и управления?

Как проявляются преемственность и новизна царских узаконе­ний в Соборном Уложении 1649 г.?

Литература

Татищев В. Н. История Российская с самых древнейших времен: В 7 т. (1768). М.; Л., 1962; Дювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней Руси: Опыты по истории русского гражданского права (1896). СПб., 2004; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории рус­ского права. Ростов н/Д, 1995; Пушкарев С. Г. Обзор русской исто­рии (1953). М., 1991; Российское законодательство X — X X вв.: В 9 т. М, 1984—1994; Кушнир А. Г. Первое тысячелетие Руси-России: Ис­тория русского государства в документах, материалах и комментари­ях. Т. 1. М., 1999; Власов В. И. История судебной власти в России. Кн. 1 (1019—1917). М., 2003; Williams. R. С. Ruling Russian Eurasia: Khans, Clans and Tzars. Malabar, 2000.

< Попередня   Наступна >