Радник

---

Вначале судебная власть принадлежала царю и народному собра­нию, затем она перешла к консулам, а позднее эти полномочия пе­решли к преторам — высшим судебным чинам, назначаемым сена­том с 367 г. до н. э. В республиканский период многие судебные раз­бирательства совершались в народном собрании, которое в качестве судебного присутствия рассматривало дела, возбужденные высшими должностными лицами — преторами, народными трибунами или квесторами. Такой процесс имел определенный обвинительный ха­рактер. Приговор выносился устно большинством голосов.

В этот же период особенно сильным было ощущение обществен­ной опасности преступной деятельности правительственных чинов­ников. По обобщению цензора Катонастаршего, «частные воры влачат жизнь в колодках и узах, общественные — в золоте и пурпу­ре». Республиканское начало пронизывает и правопонимание этого периода. По словам Катона, «правом, законом, свободой, государст­вом следует пользоваться сообща, славой и почетом — кто насколь­ко заработает».

И в судебных делах ряд чиновников имели либо один, либо два вида властных полномочий, т. е. юрисдикцию и империум. Одной только юрисдикцией (правом лично отправлять правосудие) облада­ли курульные эдилы, ведавшие сравнительно небольшим кругом су­дебных дел, связанных с нарушениями порядка в народных собрани­ях, на базарных площадях во время торгов, следившие за доброкаче­ственностью предлагаемых товаров и др. Двумя разновидностями властных полномочий обладали правители провинций (praesides provinciarum) и преторы.

Эдикты первых называли Провинциальными, Эдикты вторых — Пре-торскими. Все они составляли важный источник правового и соци­ально-управленческого регулирования в римском обществе.

Долгое время судебный процесс делился на две стадии — стадию решения о праве (in iure) и стадию судебного разбирательства (in iudicio). Первую стадию контролировал специальный судебный ма­гистрат, которым был претор. Он рассматривал правомерность иско­вых требова

ний вместе с документами, которые представлялись по его требованию. Если собранные документы были достаточными, то претор передавал дело на решение судебной комиссии, состоявшей из нескольких судей, если речь шла о преступлении, или одного су­дьи, если решался спор по частным гражданским делам.

Судьями были частные лица, обязанные нести повинность судьи. Их список составлялся городским претором на год. В него входили уважаемые граждане, которые перед судебным разбирательством обязывались приносить присягу в том, что они «будут исполнять свои обязанности согласно закону и по справедливости». Суд произ­водился вначале по праздничным дням в помещении центуриатных комиций, а позднее — на центральной площади в месте, называемом Форумом; Со времен Цезаря — в помещениях с портиками (в базили­ках).

По древнему обычаю каждой стороне дозволялось иметь только одного адвоката, но впоследствии их число можно было увеличи­вать. Цицерон защищал Целия вместе с Крассом, а Корнелия Бальбу — вместе с Помпеем и Крассом. Иногда число адвокатов доходи­ло до 12 с каждой стороны. Во время империи число адвокатов ред­ко допускалось более двух или трех с каждой стороны. Если у обвиняемого не было адвоката, ему назначали защитника сами су­дьи. Именитые адвокаты защищали не только людей состоятельных или знатных, но и самых обыкновенных, даже находившихся на низшей социальной ступени граждан.

В то же время, когда защита клиента перед судом лежала на обя­занности его патрона из числа патрициев — высшего сословия граж­дан, — за эту защиту не давалось никакого вознаграждения, кроме тех услуг, которые клиент по обычаю был обязан оказывать своему патрону. Со временем законоведение стало делом сложным и труд­ным для усвоения и пользования, что сказалось на вознаграждениях судебного защитника в виде подарков или денег. Законом трибуна Цинция в 204 г. было вообще запрещено брать вознаграждение за ходатайства по делам, но с ним мало считались, поскольку не было определено наказание за его нарушение, а также в силу того, что, по общему мнению, адвокаты имели право на вознаграждение уже по­тому только, что посвятили себя специальному изучению юриспру­денции.

Самые щедрые вознаграждения приходятся на республиканский период — до 1 млн и более сестерций. При Константине был уста­новлен высший размер вознаграждения в 10 тыс. сестерций, в то время как Август пытался запретить вознаграждение от клиента. Окончательно денежное вознаграждение было легализовано в тот период, когда адвокатура стала профессией, а сами адвокаты стали объединяться в специальную корпорацию.

В адвокаты принимали по достижении совершеннолетия (17 лет). Имена получивших право говорить в суде записывались на особой доске. За нарушение профессиональных обязанностей они лишались своих прав и привилегий или на определенное время, или навсегда. Авторитет знатоков права получил признание и со стороны офици­альной власти. Со временем они не только руководили ведением дел в суде, не только давали советы, но и редактировали формулярные акты. Император Август стал практиковать предоставление отдель­ным известным юристам права давать официальные консультации по его поручению. Консультации (ответы) Юристов имели такую же силу, как и собственные императорские толкования, и были обяза­тельными для практикующих судей.

Одежда адвокатов состояла из белой тоги, которая в течение из­вестного времени была общей для всех граждан одеждой. Граждане низших сословий стали носить ее со времени цензорства Катона, а в конце республиканского периода ее носили только сенаторы и всад­ники. В период империи тога превратилась в исключительную при­надлежность судей и адвокатов.

Продолжительность словесных прений со временем менялась. Помпеи установил, что обвинитель в уголовном деле не должен го­ворить больше двух часов, а обвиняемый — больше трех часов. При Марке Аврелии адвокатам давали очень много времени для речей, но впоследствии ограничили их условием не злоупотреблять этой свободой с целью увеличения гонорара. В процессе Марка Приска его защитник Плиний, излагавший дело перед сенатом, говорил в продолжение 7 часов.

Со II в. до н. э. возникла судебная коллегия по делам о вымога­тельствах и взятках, названная Постоянной комиссией. Членами ко­миссии были сенаторы. Обвинителем по таким делам мог стать ка­ждый гражданин, получивший для этого разрешение от претора. Судебное разбирательство начиналось с составления списка при­сяжных, который мог уточняться сторонами путем применения пра­ва отвода тех или иных кандидатур. Обвиняемый и обвинитель бы­ли равноправными в заботах по выдвижению кандидатур или в за­явлении отвода кандидатуры присяжных. Заседание открывалось речью обвинителя, за которой следовала речь обвиняемого и его за­щитника (патрона). Публичность и устность судоговорения строго соблюдались. Прения сторон сопровождались представлением доказательств, свидетельских показаний (рабы давали показания под пыткой) и похвальных отзывов, устных или письменных, от влия­тельных лиц.

Мнения судей фиксировались на табличке путем записи одного из двух решений: «освобождаю» или «осуждаю». Претор подсчиты­вал голоса и объявлял результат голосования. По уголовному делу приговор исполнялся немедленно. Осужденный к смертной казни передавался в руки исполнителю приговора (ликтору).

Во времена Законов XII таблиц суд, по свидетельству Цицерона, имел состязательный характер. «Судебным спором называется состя­зание доброжелателей, а не тяжба врагов... то есть закон считал, что близкие спорят, а не бранятся» (О государстве. 4.8.8). Одной из важ­ных гарантий такого варианта разбирательства была традиция истол­кования суда как процедуры отыскания справедливого решения (пользование правом — это искусство извлечения пользы и справед­ливости, по Цельсу-младшему). Кроме того, судебное состязание предполагало некоторую связанность правилами, накладываемую на участников их собственным волеизъявлением и предполагающую в некоторых случаях добровольное исполнение судебного решения. Отсюда возникло выражение iudicio contahimus — судебным разби­рательством мы вступаем в договор (со всеми вытекающими отсюда последствиями).

Весы в руках богини правосудия, как и в руках весодержателя при совершении обряда манципации, — это символ равновозмездности и взаимности в исполнении возникающих в итоге данной проце­дуры обязательств. Кроме того, как заметил философ П. Флорен­ский в работе «Столп и утверждение истины» (1911), такой суд сим­волизировал некий способ разумного суждения, поскольку всякий суд есть некая вероятностная ситуация со взвешиванием на весах до­бра и справедливости, однако это взвешивание с не определенным заранее результатом).

Суд во времена перехода к авторитарному правлению становился нередко опорой диктаторской власти. Цезарь в связи с этим устано­вил высокий имущественный ценз для судей, который фактически лишил возможности занимать эти должности не только малоиму­щий, но и средний класс. Во времена империи большую роль в де­лах правосудия стали играть Совет при принцепсе и начальник импера­торской гвардии. В число членов суда стал входить также начальник полиции. В правление Нерона и затем Траяна стали процветать до­носчики. Социальная напряженность содействовала появлению ус­коренных и упрощенных форм судебного разбирательства. Появля­ются постоянные уголовные комиссии по делам о взятках и вымога­тельствах (после 149 г. до н. э.). Учреждаются экстраординарные суды по делам о заговорах против устоев государственной жизни. Вся организация уголовной репрессии функционирует под началом императора, и подобные авторитарно-монархические тенденции сводят на нет провозглашенные в IV в. императором Константином принципы равенства граждан перед законом и правосудием.

< Попередня   Наступна >