Радник

К началу XVIII в. тенденция к превращению сословно-представительной монархии в абсолютную стала определяющей в практике реализации верховной власти и построении бюрокра­тического аппарата. Организация государственной власти и система управления подверглись существенным изменениям: Боярская дума прекратила свое существование и ее заменил Правительствующий сенат; вместо Приказов образовались Коллегии, работающие по Регламентам, патриаршество было ликвидировано, и для управления церковью создана Духовная коллегия, переименованная затем в Синод. В городах были соз­даны органы городского самоуправления - магистраты. Бояр­ство и дворянство слились в единое сословие - шляхетство.

В 1721 г. «Сенат обще с Синодом» просили императора, что­бы он «изволил принять по примеру других титло Отца Отече­ствия, Императора Всероссийского Петра Великого...». Мос­ковское государство превратилось в Российскую империю.

Преобразования Петра I и сам активный процесс государст­венного строительства находили свое обоснование в политиче­ских теориях его современников. Одни из них ставили задачу утверждения в общественном мнении уже проведенных ре­форм, другие предусматривали пути возможного дальнейшего государственного строительства.

К числу сторонников реформ и активных деятелей Петров­ской эпохи относился целый ряд «птенцов гнезда Петрова» (А. С. Пушкин), среди которых заметную роль играл архиепи­скоп Феофан Прокопович (1681-1736).

Феофан Прокопович происходил из украинской купеческой семьи. В молодости он получил широкое и разностороннее образование: закончил Киево-Могилянскую коллегию (1698), за­тем перешел в униатство и обучался в учебных заведениях Польши, Рима и Германии. Вернувшись на родину, он обра­тился к преподавательской деятельности и читал в Киевской академии курсы математики, физики, астрономии, логики, по­этики и риторики.

Феофан Прокопович в 1704 г. возвратился в православие, принял монашеский постриг и стал видным церковным деяте­лем: ректором Киевской академии, епископом псковским, ар­хиепископом новгородским и вице-президентом Святейшего Синода.

Перу архиепископа принадлежит ряд произведений, напи­санных на политические и религиозные темы: «Слово о власти и чести царской», «Духовный регламент», панегирики царствую­щим особам, трагикомедия «Владимир», «Слово похвальное о преславной над свейскими войсками победе», трактаты «Поэти­ка» и «Риторика» и ряд стихотворных поэм. Феофан был образо­ваннейшим человеком своей эпохи, обладателем одной из об­ширнейших в стране библиотек, хорошо знал отечественную и зарубежную светскую и богословскую литературу. При построе­нии своей политической концепции он обращался к трудам ан­тичных и современных западноевропейских мыслителей, а так­же широко пользовался отечественной литературной традицией.

В своих рассуждениях Прокопович сумел соединить аргу­менты естественно-правовой теории с догматами богословия, присовокупляя к доводам «от естественных законов и естест­венного разума» «непреложное Слово Божие».

В истории русской политико-правовой мысли он первым обратился к исследованию процесса Происхождения государства, Исходя из предположения о естественном преддоговорном со­стоянии, которое он рисовал как эпоху войн и кровопролитий, когда ничем не сдерживаемые страсти превращали людей «в неукротимых зверей». Естественные законы (он понимает их как требования здравого разума) подсказали людям, как избе­жать постоянных войн, и привели их к мысли о заключении договора об образовании государства. Эта идея была реализова­на людьми в силу их природных склонностей (социальность, разделение труда) не без содействия Бога («не без смотрения Божьего»).

Таким образом, Высшая власть В обществе образовалась Пу­Тем договора, При заключении которого народ полностью отказался от своего суверенитета («не оставляюще себе никакой свободности») и полностью вручил его верховной власти. При этом народ мог выбрать себе любую форму правления. Среди таких форм Прокопович называет монархию, аристократию, демократию и «смешанный состав» (смешанную форму). Рес­публики (аристократия и демократия) не вызывают его одобре­ния. В аристократиях своекорыстная борьба партий разоряет страну, а в демократиях часто вспыхивают мятежи и смуты. Кроме того, республики пригодны лишь для малого по числен­ности народа, проживающего на небольшой территории.

Рассматривая Монархию как форму правления, Прокопович исследует два ее варианта: ограниченную и абсолютную. В ог­раниченной монархии Государь связан определенными обяза­тельствами, за нарушение которых он может быть лишен вла­сти, что также чревато непредсказуемыми последствиями, мо­гущими повлечь различные бедствия для страны и ее народа. Для России же самой «многополезной» и «благонадежной» формой является абсолютная монархия, которая единственно способна обеспечить русскому народу «беспечалие» и «блажен­ство». В лице абсолютного монарха Феофан видит «стража и защитника и сильного поборника закона... ограду и обережение... от внутренних и внешних опасностей», а кроме того, «пристанище и защиту» для каждого человека.

Наследственную монархию Архиепископ предпочитает вы­борной, поскольку она, по его мнению, обладает большей ус­тойчивостью в силу замещения престола специально подготов­ленным для этой цели лицом и поэтому более защищена от случайностей и неожиданностей. Обосновывая правомерность петровского указа «О престолонаследии» (1723), Прокопович настаивает на предоставлении монарху широких возможностей в выборе себе наследника по собственному усмотрению, а не по жестким правилам семейной преемственности. Монарх вправе, утверждает Феофан, сам подыскать себе «доброго и ис­кусного» преемника на троне. В связи с этим следует напом­нить, что смысловая неясность данного указа привела впослед­ствии к дворцовым переворотам, предел которым был положен Указом Павла I (1797), восстановившим старый порядок пере­дачи престола старшему в роде сыну как первому наследнику.

В произведениях Прокоповича содержится апология абсо­лютной, ничем не ограниченной верховной власти, регламен­тирующей все стороны жизни подданных. Монарх дарует своему народу «обряды гражданские, церковные, перемены обыча­ев» и даже предусматривает для них «употребление платья и домостроение», а также «чины и церемонии в пированиях, свадьбах и погребениях и всем прочем».

В своей деятельности верховный правитель реализует одно­временно божественное призвание и требования естественного права, осуществляя долг служения народу. Монарх Прокоповича — это просвещенный государь, который обязан заботиться не только об общем благе, но и о распространении просвеще­ния, искоренении предрассудков, устроении правосудия и осу­ществлении хорошего управления страной.

Такое понимание верховной власти во многом было новым для русской политической мысли.

По-новому разрешил Феофан Прокопович и проблему Взаи­моотношений церкви и государства. Реформы Петра I изменили экономический и политический статус церковной организации. Экономическая самостоятельность церкви была подорвана об­разованием Монастырского приказа (1701), в руках которого сосредоточились все нити управления церковным и монастыр­ским имуществом. Манифест об организации Синода и упразд­нении патриаршества передал управление церковью практиче­ски светскому учреждению.

Теоретическое обоснование этих мероприятий и дано Прокоповичем в Духовном регламенте, в котором утверждалась польза «соборного», а не единоличного (патриаршего) управле­ния всеми звеньями церковной организации. Царь ответствен «за всей Церкви созидание». Церковь, в свою очередь, обязана «спешествовать всему, что к его царского величества верной службе и пользе во всяких случаях касаться может» и соблюдать во всем интересы государства.

В Духовном регламенте Феофан дает следующую Формулу абсолютной монархии: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный; повиноваться его власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает». Отстаивая законность во всех формах государственной жизни, Феофан тем не менее ставит государя над законом, утверждая, что дей­ствия царя нельзя ни оспаривать, ни критиковать, ни даже хва­лить, ибо «монархи суть Боги».

Архиепископ был современником нескольких монархов (Петра I, Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны), и каждому из них он произносил и писал панегирики, утверждая их боже­ственный статус и великую славу.

Термин «самодержавие» Прокопович стал употреблять в смысле неограниченной власти императора. Его прежнее со­держание, означавшее суверенность и независимость государст­ва, утратилось, и отныне данный термин стал обозначать толь­ко верховную, неограниченную власть.