Радник

---

Великая французская революция (1789—1799 гг.), существен­ными вехами которюй были якобинский террор и коррупция Дирек­тории, военный деспотизм Наполеона I подвели мыслящих людей к осознанию значимости гарантий индивидуальной свободы от про­извола государства с любой формой правления. Именно в это время формируется учение политического либерализма Б. Констана, в рамках которого он стремится обосновать принципы конституцион­ного государства, где свобода индивидов надежно ограждена от произвола государства.

Бенжамен Анри Констан де Ребек (1767—1830) родился в Ло­занне, куда семьи его будущих родителей эмигрировали из Фран­ции по религиозным причинам. Получил домашнее образование. Окончил Эдинбургский университет (Шотландия), в котором сфор­мировались основы его представлений о свободе. Тема свободы бу­дет занимать особое место во многих его работах: "О действиях террора", "О политических реакциях", "Об узурпации", "Принци­пы политики, пригодные для всякого правления", "О свободе древ­них сравнительно со свободой новых народов", "Курс конституци­онной политики" (1816—1820) и др.

Мировоззрение Констана сформировалось под воздействием английской и французской культурных традиций. Он испытал силь­ное влияние идей А. Смита и доктрины британского конституци­онализма, идей французских мыслителей эпохи Реформации (Ж. Воден, М. Монтень и др.) и эпохи Просвещения (Ш.-Л. Мон­тескье, Ж.-Ж. Руссо и др.).

В постреволюционную эпоху во Франции Констан предложил иначе, чем Монтескье и Руссо, осмыслить феномен индивидуаль­ной свободы и решить проблему гарантий этой свободы.

В своих работах "Об узурпации" и "О свободе древних сравни­тельно со свободой новых народов" Констан вырабатывает новое понятие свободы, которое уже соответствует запросам современно­го ему индустриального общества XIX в. До Констана многие пуб­лицисты, пишущие на тему свободы, ориентировались на опы

т античности. Констан же не идеализирует античную свободу, кото­рая сводилась к праву участия граждан в политической деятельно­сти: гражданин древних полисов мог гордиться своей личной причастностью к принятию важных государственных решений. Но фун­даментом той политической свободы было рабство. Констан доказы­вает неприемлемость такого понимания свободы для современных народов. Политическая свобода жителей античных республик была обусловлена и небольшими размерами их территорий: "В античных республиках благодаря малости занимаемой ими территории каж­дый гражданин обретал в политическом отношении огромную лич­ную значимость. Осуществление гражданами своих прав составля­ло всеобщее занятие и, так сказать, развлечение. Люди состязались друг с другом в сочинении законов, они выступали в роли судей, решали вопросы войны и мира". Констан также указывает на факт жесткой регламентации государством-полисом (за исключением Афин) семейной и религиозной жизни греков. "Возможность изби­рать свою веру, возможность, которую мы рассматриваем как одно из наших драгоценных прав, — замечает Констан, — показалась бы в древности преступлением и святотатством".

Констан утверждал, что современные народы потеряли инте­рес к политической свободе. "Подлинная современная свобода" свя­зана отныне не с политической свободой — ценностью античной политико-правовой культуры и ее приверженцев в XVIII в., а с личной свободой — независимостью от произвола государства. По­литическая же свобода рассматривается Констаном лишь как га­рантия личной свободы.

Быть свободным — в понимании современных ему англичан, французов или жителей Соединенных Штатов Америки — означа­ет обладать следующими правами: "Это право каждого подчинять­ся одним только законам, не быть подвергнутым ни дурному обра­щению, ни аресту, ни заключению, ни смертной казни вследствие произвола одного или нескольких индивидов.

Это право каждого высказывать свое мнение, выбирать себе дело и заниматься им; распоряжаться своей собственностью, даже злоупотребляя ею; не испрашивать разрешения для своих пере­движений и не отчитываться ни перед кем в мотивах своих поступ­ков. Это право каждого объединяться с другими индивидами либо для обсуждения своих интересов, либо для отправления культа, избранного им и его единомышленниками, либо просто для того, чтобы заполнить свои часы соответственно своим наклонностям и фантазиям.

Наконец, это право каждого влиять на осуществление правле­ния либо путем назначения всех или некоторых чиновников, либо посредством представительства, петиций, запросов, которые власть в той или иной мере принуждена учитывать".

Свое понимание свободы Констан противопоставляет понима­нию свободы Монтескье и Руссо.

Констан не соглашается с определением свободы Монтескье: "Свобода — право делать все, что дозволено законом". По мнению Констана, законы могут включать в себя столько запретов, что со­всем не будет свободы (пример этого — деспотизм Конвента, кото­рый был установлен при помощи законов). Констан считал, что Монтескье смешал два понятия: свободу и гарантию этой свободы. Для Констана, так же как и для Монтескье, закон — это гарантия личной свободы, но, в отличие от Монтескье, закон не представля­ется абсолютной ценностью. Закон должен исходить из легитимного источника и иметь справедливые границы. Только такому закону следует подчиняться. Следовательно, обязанность индивида подчи­няться закону — это обязанность относительная. "Подчинение за­кону — это обязанность, но, как и всякая другая обязанность, она не является абсолютной, — она относительна; она основывается на предположении, что закон исходит из легитимного источника и имеет справедливые границы", — утверждает Констан.

К числу законов, содержание которых выходит за справедли­вые границы, Констан относит законы, которые устанавливают об­ратную силу, и законы, которые противоречат морали (побуждают граждан доносить друг на друга; запрещают "укрывать изгнанни­ков"; делают граждан ответственными не за собственные действия, привлекая к ответственности отцов детей-дезертиров или родите­лей детей-эмигрантов).

Констан не согласен с Руссо, который вменял заботу о свободе индивида в обязанность коллективной воле, которая не может оши­баться. Для Констана существует часть человеческой жизни вне правомочий любой государственной власти. "Есть то, что не может быть санкционировано ничем. И если какая-либо власть все же санкционирует это..., то будь она хоть всей нацией за вычетом одного подавляемого ею, власть эта не станет оттого менее безза­конной. Руссо этого не понял", — вот позиция Констана по данному вопросу. Констан считал, что народ, который может все, опасен для индивидуальной свободы так же, как и тиран.

Отвергая представления о свободе Монтескье и Руссо, Констан дает свое определение общего понятия свободы: "Свобода есть только то, что индивиды имеют право делать, и то, чему общество не имеет права помешать".

Гарантиями индивидуальной свободы для Констана выступают ограничение государственной власти через ее разделение, а также сила общественного мнения. В своем "Курсе конституционной по­литики" Констан обосновал необходимость создания шести консти­туционных властей: королевской, исполнительной, постоянной пред­ставительной (палата пэров), выборной представительной власти (нижняя палата), судебной, муниципальной.

Королевская власть рассматривается Констаном как власть ней­тральная и уравнивающая (le pouvoir modevoteur), способная раз­решать конфликты между законодательной, исполнительной и су­дебной ветвями власти. Отсутствие королевской власти для Кон-стана — порок почти всех существующих конституций. "Королев­ская власть есть, в некотором роде, судебная власть над другими властями", — писал Констан. Королевская власть должна иметь ряд исключительных полномочий: смещение и назначение мини­стров; право абсолютного вето (для обеспечения достоинства мо­нарха); роспуск нижней палаты и назначение новых выборов; на­значение членов наследственной палаты, назначение судей, право помилования.

Исполнительная власть осуществляется министрами, ответствен­ными перед парламентом. Министры от своего имени предлагают проекты законов. Судом для министров служит палата пэров.

Выборная представительная власть формируется на основе высокого имущественного ценза. "Одна лишь собственность обеспе­чивает досуг; только собственность делает человека способным к пользованию политическими правами", — полагает Констан. Дея­тельность депутатов не оплачивается. Когда заработная плата свя­зана с функциями представительства, тогда она становится, со­гласно Констану, главным объектом внимания этого представитель­ства.

Постоянная представительная власть (палата пэров) рассмат­ривается Констаном по образцу английской палаты лордов. И в этом сходство Констана с Монтескье, еще ранее выступавшим сто­ронником создания наследственной палаты во Франции.

Судебная власть — это власть, независимая от других властей. Этого можно добиться, по Констану, если судьи будут назначаться королем пожизненно и будут несменяемы. Народу, у которого нет независимой судебной власти, живется хуже, чем бедуину в пусты­не, — утверждал Констан. Он — сторонник суда присяжных и противник создания каких-либо чрезвычайных судов.

Обоснование Констаном муниципальной власти, призванной решать вопросы местного управления, построено на приеме анало­гии: поскольку индивид имеет свободу сам заботиться о своих эконо­мических и социальных интересах, постольку и общине, и городу, и департаменту также необходима полная самостоятельность в вопро­сах местного бюджета, торговли, обеспечения безопасности граждан.

Констан осмыслил проблему свободы в послереволюционную эпоху во Франции, предложив определение свободы нового типа. Различение личной свободы и свободы политической, предложен­ное Констаном, лежит в основе современных классификаций прав и свобод человека.

Большой вклад внес Констан в теорию конституционализма. Его концепция разделения властей нашла свое отражение в конститу­циях некоторых западных государств. В ст. 71 Конституции Порту­галии 1826 г. было закреплено такое положение: "Уравновешиваю­щая власть является основанием всякой политической организации и принадлежит исключительно королю как верховному главе на­ции, дабы он непрерывно мог заботиться о независимости, согласии и гармонии остальных властей".

Констан выработал концепцию анахронизмов в политике, кото­рая и в настоящее время не потеряла своей актуальности. К числу такого рода анахронизмов он отнес деспотизм, завоевание и узур­пацию государственной власти. В своем творчестве Констан уделял много внимания разграничению понятий "деспотизм" и "узурпа­ция": "Когда узурпатор осуждает на смерть невиновного, он прика­зывает его оклеветать, чтобы клевета походила на приговор народа. Деспот запрещает дискуссии и требует лишь подчинения. Узурпа­тор предписывает шутовское расследование в качестве предисло­вия ко всеобщему одобрению".

< Попередня   Наступна >