Радник

Переворот 9 термидора (27 июля 1794 г.) положил конец яко­бинскому террору. Вскоре были отменены законы якобинской дик­татуры, ограничивавшие цены на товары и размер заработной пла­ты ("максимумы"). В 1795 г. была принята новая Конституция, уп­разднявшая не только аппарат якобинской диктатуры, но и ряд демократических завоеваний предшествующего периода револю­ции. По Конституции 1795 г. исполнительную власть осуществляла Директория (из пяти человек).

Отмена якобинских "максимумов" и других мер, сдерживав­ших развитие торговли и промышленности, привела к бурному развитию коммерции и спекуляции. Правительство (Исполнитель­ная директория) жестоко подавляло выступления народных масс, требовавших "хлеба и Конституции 1793 года".

В марте 1796 г. Бабёф, Марешаль и другие революционеры создали "Тайную директорию общественного спасения" для про­должения революции и установления подлинного равенства (впос­ледствии общество называлось "Повстанческий комитет обществен­ного спасения"). Общество создавало и распространяло революци­онные и демократические сочинения, стремилось объединить силы народа с силами армии. В мае того же года заговор был раскрыт; Бабёф и Дартэ были осуждены к смерти и казнены, другие участ­ники заговора приговорены к ссылке.

Признанным руководителем и теоретиком тайного общества был Гракх Бабёф (1760—1797). Его авторитет был настолько высок, что участников заговора часто называют бабувистами, а разработан­ную ими доктрину — бабувизмом. Программным документом об­щества стал "Анализ доктрины Бабёфа, народного трибуна, пре­следуемого Исполнительной директорией за то, что он высказыва­ет правду".

Бабёф и его единомышленники писали, что богачи завладели государством "и в роли хозяев диктуют тиранические законы бед­няку, скованному нуждой, униженному невежеством и обманутому религией".

Бабёф, поначалу одобривший свержение Робеспьера, прекра­щение террора и роспуск Якобинского клуба, вскоре изменил свои взгляды. Под влиянием опыта якобинской диктатуры бабувисты разработали план революционного правительства, необходимого на период искоренения частной собственности, организации общест­ва на основе подлинного равенства и общественной собственности. Началом этого периода будет свержение Исполнительной дирек­тории.

Бабувисты предполагали начать восстание в Париже, откуда революционное движение "легко сообщилось бы демократическим элементам во всей республике". В день восстания должен был быть учрежден Национальный конвент, состоящий из революционеров.

Должны были быть приняты законодательные меры против бо­гачей. Все лица, не занятые полезным трудом, объявляются "ино­странцами". Они не пользуются политическими правами; под стра­хом смертной казни им будет запрещено иметь оружие; революци­онное правительство может отправлять "иностранцев" в места ис­правительного труда. "Богачи, не желающие отказаться от своего избытка в пользу неимущих, являются врагами народа".

Одновременно должны были осуществляться меры, направлен­ные на постепенное искоренение частной собственности. К ним от­носятся: упразднение права наследования; отмена денег; взимание налогов натурой, причем общий размер налогов ежегодно увеличи­вается вдвое, а их сумма распределяется в прогрессивном порядке; запрет частной торговли с другими народами и т. д.

В самом начале революции будет создана Большая националь­ная община, организованная на коммунистических началах. Ей пе­редается имущество национальное, общинное, конфискованное у врагов революции; собственность общины постоянно возрастает за счет имущества вступающих в нее граждан. Национальная общи­на является наследником всех собственников. В общину принима­ются все желающие, в нее зачисляется молодежь. Национальная община организуется как форма единого в масштабах страны, централизованного и регулируемого государством народного хозяй­ства.

В результате законодательных мер переходного периода част­ная собственность постепенно (в течение жизни одного поколения, поскольку право наследования отменяется) будет заменена общин­ной собственностью; все станут членами Большой национальной общины. Достижение строя общности, или полного равенства, приве­дет к демократизации государства. Большинству бабувистов демо­кратическое государство представлялось необходимой формой об­щества, основанного на общей собственности. Однако некоторые чле­ны тайного общества высказывали иные взгляды на государство и право будущего.

Один из членов Повстанческого комитета Сильвен Марешаль (см. § 5) вообще был против управления и власти в будущем обще­стве. Весной 1796 г. Марешаль вступил в Тайную директорию. Ему было поручено составить "Манифест равных".

Составленный Марешалем документ во многом соответствовал убеждениям членов тайного общества, которое, однако, не приняло его в качестве программного, так как не одобрило двух содержа­щихся в "Манифесте" положений: "Пусть погибнут, если это необ­ходимо, все искусства, только бы для нас осталось подлинное ра­венство" и "пусть исчезнет, наконец, возмутительное деление на управляющих и управляемых".

По первому из этих положений дискуссия продолжалась; вто­рое было отвергнуто. В будущем обществе предполагалось сохра­нить государство и конституцию.

По плану бабувистов достижение строя общности даст возмож­ность осуществить Конституцию 1793 г., принятую в период якобин­ской диктатуры.

Стремясь представить свои планы как последовательное и ес­тественное продолжение революционных и демократических идей якобинства, бабувисты в то же время резко осуждали содержащи­еся в якобинской Конституции положения о частной собственности как о естественном неотъемлемом праве человека; были подготов­лены и другие уточнения в тексте Конституции, направленные на ее демократизацию и согласование с принципами коммунистичес­кого строя.

Теория Бабёфа и его единомышленников была наиболее детально разработанной концепцией коммунизма, основанного на государ­ственном регулировании всех сторон общественной жизни. Произ­водство, потребление, воспитание и обучение, общественная и лич­ная жизнь граждан будущего общества должны были, по их мне­нию, тотально регламентироваться при помощи права и государ­ства. Их представления о будущем строе во многом подсказаны идеями Мабли и "Кодекса природы" Морелли. Мысль о вечности государства и права проистекала также из гиперболизации идеи равенства. Враждебность к частной собственности они доводили до отрицания ряда достижений культуры и цивилизации, требование материального равенства — до одинаковости людей, уравнения по­требностей и талантов.

Существование и деятельность ученых людей тревожили ба-бувистов по нескольким основаниям.

Во-первых, несоизмеримость физического и умственного труда была, по их мнению, опасна для равенства. Боязнь, что люди ум­ственных занятий способны посягнуть на равенство и права людей, занятых физическим трудом, была особенно резко выражена в "Манифесте плебеев", составленном Бабёфом и опубликованном в его газете "Народная трибуна".

"Превосходство талантов и предприимчивости, — писал Ба-бёф, — является лишь химерой и благовидным обманом, который всегда служил заговорщикам в их кознях против равенства и сча­стья людей.

Нелепо и несправедливо притязать на большее вознагражде­ние тому, чья работа требует более высокого уровня умственного развития, большего прилежания и напряжения ума; это нисколько не увеличивает вместимости его желудка. ...Только люди умствен­ных занятий дали столь высокую оценку произведениям своего мозга; можно не сомневаться, что если бы это зависело от людей физического труда, они установили бы, что заслуги рук не меньше, чем заслуги головы... Поскольку приобретенные знания являются общим достоянием, они должны в одинаковой мере распределяться между всеми".

Участники заговора не восприняли безоговорочно эти идеи. Од­нако дискуссия об ученых и об искусствах (в связи с "Манифестом равных" Марешаля) продолжалась.

Во-вторых, основанием настороженного отношения бабувистов к лицам, занятым умственным трудом, было опасение, что в резуль­тате революции государственная власть может оказаться в руках политических интриганов и проходимцев, стремящихся обмануть народ и использовать его в своих корыстных целях.

Повстанческий комитет опасался порабощения народа учены­ми людьми, монополистами знаний. Буонаротти писал: "Если — говорил Комитет — в государстве создастся класс, который один только будет сведущ в принципах социального искусства, в зако­нах и управлении, то этот класс скоро найдет в своем умственном превосходстве и особенно в неосведомленности своих соотечествен­ников секрет того, как создать для себя отличия и привилегии. Путем преувеличения важности оказываемых им услуг ему легко удастся заставить смотреть на себя как на необходимого отечеству покровителя. Приукрашивая свои дерзкие начинания предлогом общественного блага, этот класс будет все еще говорить о свободе и равенстве своим малопроницательным согражданам, уже подвер­женным тем более жестокому порабощению, что это порабощение будет казаться им законным и добровольным".

Бабёф и его единомышленники видели, что в период револю­ции народ часто становился жертвой политических интриг, сдобрен­ных солидной дозой демагогии. Бабувисты понимали, что занятые тяжелым физическим трудом рабочие и крестьяне не имеют вре­мени и возможностей разобраться в диалектических тонкостях ре­чей, теорий и программ ученых людей и потому не могут отличить тех, кто действительно и искренне служит науке и народу, от де­магогов, пустозвонов и краснобаев, опасных и вредных для народ­ных интересов.

"*К бремени этих грустных размышлений, — писал Буона-ротти, — присоединялось соображение относительно мнения Ж.-Ж. Руссо, который, как гласит история, говорил, что нравствен­ность и свобода никогда не шли рука об руку с расцветом искусств и наук".

В "Наброске проекта декрета об управлении" говорилось, что преподавательский и научный труд не будет признаваться полез­ным трудом, если занимающиеся им лица не представят свидетель­ства о гражданстве, выданного в установленной форме.

Общеобязательным и полезным бабувисты признавали преиму­щественно физический труд. Предполагалось строго регламентиро­вать образование, мебель, одежду, "чтобы так называемое изяще­ство мебели и одежды уступило место деревенской простоте", пре­секать "манию выставления напоказ своего остроумия и фабрико­вания книг".

Всем гражданам должен быть обеспечен "одинаковый и чест­ный средний достаток", "умеренный и скромный достаток". "Граж­дане будут хорошо питаться, хорошо одеваться, усиленно развле­каться при отсутствии всякого неравенства, всякой роскоши". Не будет ни столицы, ни больших городов; все дома и мастерские бу­дут построены по одинаковым планам; участие в общественных трапезах обязательно; будет запрещено все, что не может быть предоставлено каждому; подрастающее поколение воспитывается в строжайшей умеренности, в спартанском духе; многие стороны жизни граждан строго регламентируются государством; вводится религия равенства с догмой бессмертия души.

Идеи Бабёфа и других участников тайного общества, процесс бабувистов, а затем издание одним из участников заговора (Буона-ротти) книги "Заговор во имя равенства, именуемый заговором Ба-бёфа" (1828 г.), содержащей историю тайной организации и ее важ­нейшие документы, оказали большое воздействие на развитие по­литической идеологии коллективизма и коммунизма XIX в.