Радник

---

По своей этимологии римские термины «право» и «закон» восхо­дят к таким словам, которые означают связь (то, что связывает). Об этом весьма красноречиво свидетельствует текст XII Таблиц, где можно встретить запись о том, что в результате какого-либо закон­ного действия словом или символическим жестом (со словами) уста­навливается правовая связь. В ст. 3 табл. V санкционируется при­вычная форма фиксации завещания, создаваемого волей завещателя.

«Как кто распорядится на случай смерти насчет своего домашнего имущества или насчет опеки, да будет правом» (Савельев В. А. Исто­рия римского частного права. М., 1986. С. 25). Фраза «да будет пра­вом» (ita ius esto) на протяжении последних десятилетий претерпела самые разнообразные модификации, нередко утрачивая правовой смысл, который является в ней самым существенным.

Фразу переводили в следующих вариантах: «да будет так» (Кова­лев С. История Рима. 1948), «пусть будет это соглашение как бы за­коном» (Новицкий И. Б. Основы римского гражданского права. 1956), «так пусть то и будет нерушимым» (Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред. А. Л. Утченко. 1962), «так пусть и будет право» (Дождев Д. В. Римское архаическое наследственное право. 1993).

Самым фундаментальным из определений права, уясняющих способы его происхождения, является положение Модестина о том, что «все право сотворено договором, установлено необходимостью или закреплено обычаем».

Все право делилось римскими юристами на публичное и частное (по своему общеполезному действию), на квиритское, право латинов и право народов (по распространенности в римской общине и за ее пределами). Были также попытки дать универсальное определение права, сравнимое с необходимыми закономерными связями в при­роде. Такое право получало название либо Права народов (общего всем народам, общенародного права), либо Естественного права. Ци­вильное право римлян по первоначальному его смыслу и назначе­нию следует считать народным правом римлян (в отли

чие от права общенародного), а затем уже и частным (гражданским) правом.

Слово «цивитас» означает общину, которая стала городом, вклю­чающим для древнего римлянина очень многое из того, что присуще родо-общинной организации: «законы и стены», «дома и право», «пенаты и святыни» (Вергилий. Энеида. I. 264; II. 137, 293). Здесь же, по словам Горация, «Верность и Мир, Честь и Доблесть, Стыдли­вость старинная» (Вековая песнь. 57—58). По авторитетному обоб­щению Цицерона, «уничтожение, распад и смерть гражданской об­щины как бы подобны упадку и гибели мироздания» (О государстве. III. 34).

По определению Павла, слово «право» означает то, что «всегда является справедливым и добрым — каково естественное право». Юрист Флориан уточнял это положение следующим образом: при­рода установила между нами родство, следовательно, является пре­ступлением (nefas — нечестием, грехом), когда один человек строит козни другому, например, с помощью насилия. Защита своего тела от насилия, таким образом, должна считаться правомерной. И еще одно уточнение Павла относительно права и правопонимания: право по способу возникновения есть также то место, где выносится реше­ние, оно «везде, где претор, соблюдая величие своей высшей власти и соблюдая обычаи предков, установил провозглашаемые им пра­ва...» (Д. 1. И).

Близко к праву примыкает и смысл слова «закон». Законы — это установленные правила, принятые как обязательные, как связываю­щие. Первоначально закон (lex) есть всякое правило, которое рим­ский гражданин устанавливает для себя вместе с другими (договор, завещание). Затем закон становится «общим предписанием», «общей клятвой государства» и, наконец, тем, что народ «приказывает и ус­танавливает». Характерно, что договор иногда определялся в стиле пословичной мудрости: «договор — это закон для двоих», выделяя тем самым еще одно проявление связанности законом (ср. русскую поговорку «уговор дороже денег»).

В публичном праве это публичные законы — законы комициат-ные, плебисцитумы, эдикты, сенатусконсульты, конституции принцепса (в трех разновидностях), а также законы, подтверждающие ка­кой-либо акт (выборы, торжественное обещание повиноваться царю либо впоследствии магистратам — lex curiata de imperio). Сюда отно­сятся требования и правила пользования алтарем, правила продажи в аренду и др.

В частном праве (оно именовалось также цивильным правом, правом полноправных квиритов, гражданским частным правом) это одностороннее или многостороннее проявление воли. В последнем случае таковыми считались уставы коллегий, товариществ, регла­ментация правоотношений и раздела правомочия, например, в отно­шении земельного участка, условия продажи по принудительному взысканию.

Все население периода республики делилось на граждан, латинян и чужестранцев. Правоспособность римского гражданина обознача­лась специальным термином. При этом различалась правоспособ­ность Частная И правоспособность Публичная. Первая в полном объе­ме означала право вступать в брак (со всеми правовыми последст­виями), заключать договоры и сделки и право обращаться в суд за защитой прав. Публичная правоспособность включала право прини­мать участие во всех общественных религиозных обрядах и всех гра­жданских торжествах; право пользоваться вещами, находящимися в публичном пользовании, куда входили театры, бани, общественные пастбища и др.; право на занятие свободного публичного земельного фонда; право голоса в народных собраниях и право быть избранным на государственные должности. За все эти правовые возможности гражданин нес обязанности военной службы, податную повинность, обязанности присяжного судьи и опекуна.

Вольноотпущенники (cives libertini), в отличие от полноправных граждан (cives optimo iure), имели только право голоса в народном собрании и некоторые из частных прав, главным образом имущест­венные; они были поставлены в большую зависимость от своего бывшего господина (патрона).

Латины пользовались только частной правоспособностью и мог­ли получать все права гражданства, если переселялись в Рим, оста­вив свое потомство в прежнем месте жительства, и если цензор включал их в списки римских граждан. Латины приобретали права гражданства также в случаях, когда занимали годовую магистратуру в каком-нибудь латинском городе или — что весьма характерно для римского республиканского режима — если обвиняли римского ма­гистрата во взяточничестве. Постепенно все права гражданства были предоставлены населению все большего числа латинских городов и даже некоторым общинам (например, в Галлии).

Чужестранцы считались людьми свободными, но не пользующи­мися той правоспособностью, которой пользовался полноправный римский гражданин.

В связи с близкими значениями терминов «право» и «закон» юристы нередко подчеркивали их взаимозаменяемость, синонимич­ность, что находило дополнительное воплощение и в их взаимных определениях: право могло определяться как законом установленное и предписанное требование. Сходное сближение наблюдается и в истолкованиях полномочий участников политического и частнопра­вового общения. Так, термин «коллега» (лат. Collega) означает пре­жде всего совместно избранного товарища по государственной службе. В других вариантах коллега — член товарищества, корпора­ции, братства, опекун, сонаследник (collegatari — законный това­рищ). В период республики коллегами в собственном смысле слова были только магистраты, имевшие высокие полномочия, — консу­лы, преторы и цензоры. Именно на них распространялся характер­ный для римлян принцип коллегиальности, т. е. сотрудничества, с правом коллеги или высшего магистрата выступить с приказом о приостановке конкретного решения (право приказа интерцессии — intercessio).

Источники права. Источники римского права распределялись по нескольким крупным областям и способам правового общения и ре­гулирования: Право квиритское (цивильное, Оно же право римских граждан), Преторское право, право народов, естественное право, право обычное, А также Право божественное (последнее обозначалось не ловом «i u s» — право, а словом «f a s» — угодное богам обыкновение, заповедь).

Согласно разъяснению Гая, «все народы, которые управляются законами и обычаями, пользуются отчасти своим собственным пра­вом, отчасти — правом, общим всем людям: итак, то право, которое каждый народ сам для себя установил, есть его собственное право и называется правом гражданским... А то право, которое между всеми людьми установил естественный разум, применяется и защищается одинаково у всех народов и называется правом общенародным... Та­ким образом, и римский народ пользуется отчасти своим собственНым Правом, отчасти правом, общим всем людям» (Институции. 1.1; пер. Ф. Дыдынского).

Все римские магистраты (должностные лица) имели империум — высшую публичную и военную власть, включавшую полномочия ус­танавливать общие правила поведения и издавать соответствующие эдикты. «Народом руководят магистраты, — свидетельствует Цице­рон, — можно с полным основанием сказать, что магистрат — это закон говорящий, а закон — это безмолвный магистрат» (О законах. III, 2).

Право публичное и право частное. Публичным правом Названа об­ласть регулирования дел, относящихся к общей пользе всей рим­ской общины, будь то дороги, водоводы или состояние культовых сооружений и мест совершения сакральных обрядов, а также к ор­ганизации деятельности служителей культа и магистратов (чинов­ников). Иногда римляне именовали эту область правопользования и регулирования не публичным, а Общественным правом (Плиний-младший).

В обсуждении соотношения права публичного и права частного общеупотребительным является мнение и дефиниция Ульпиана: «Публичное право (publicum ius) есть то, которое относится к со­стоянию дел в римской общине (государстве); частное (Privatum Ius) — которое относится к пользе отдельных лиц» (Д. 1.1.1.2). Объ­ектами регулирования публичного права являются «святыни, жрецы, магистраты», а также дороги, речные пути, земля общественного фонда и др. Кроме того, со временем к публичному праву стали от­носить все установления и правила, имеющие безусловную обяза­тельную силу и не могущие быть измененными путем соглашения частных лиц.

Частным правом Обозначена область правового общения и регули­рования, имеющая целью обеспечение пользы отдельных частных лиц. Область его действия и применения — это, прежде всего, внут­рисемейные отношения: взаимоотношения отца семейства и его подвластных, взаимоотношения мужа и жены, родителей и детей, прямых и иных родственников. За пределами семейства это право регулировало отношения владения и собственности, обязательства, наследование, дарение и др. Имущественные права (права на вещи) являются объектом обмена, регулирования и составляют изменчи­вую принадлежность хозяйствующих лиц.

Личные права в отличие от вещных прав имеют абсолютный характер: они не могут быть отчуждаемы И Существуют пожизнен­но (права супругов, родителей, детей). Р. Иеринг немного Преуве­личивал, Когда утверждал, что римляне открыли частное, или гра­жданское, право. Не открыли, замечает в этой связи П. Г. Вино­градов, а последовательно выяснили его противоположность праву публичному.

Частное право более автономно в деле установления обязательств правового характера (в нем содержание договоренности определяет­ся ее участниками, а многие законные требования государственных установлений о налогах, о воинской повинности никак не зависят от воли частного лица), в то время как публичное право более жесткое и категоричное. Тем не менее автономия частных лиц тоже наталки­вается на определенные пределы и границы, устанавливаемые пуб­личной властью и публичным правом: «частные соглашения не мо­гут изменить публичного права».

Соглашаясь с последним уточнением, следует все же признать, что сколько-нибудь подробного истолкования в особых концепту­альных или доктринальных истолкованиях это деление у римлян не получило. Такое истолкование стало уделом конституционного пра­воведения нового и новейшего времени.

Частное право относится к регулированию, а точнее, к защите интереса отдельного лица в его взаимоотношениях с другими в семье и за ее пределами (семейные отношения, собственность, наследова­ние, обязательства и т. д.). «Частное право нормирует семейственные и имущественные отношения частных лиц» — отмечал в этой связи историк-компаративист Ф. В. Тарановский в своем учебнике «Эн­циклопедия права» (1917 г.). Карательное право в отличие от частно­го в значительной части относится к сфере публично-правового ре­гулирования.

Право цивильное (квиритское) исторически развивалось как пра­во римлян и включало древнее римское право, положения претор-ского права (с IV в. до н. э.), а впоследствии стало означать всю со­вокупность юридических норм и принципов в данном государстве (civitas), зафиксированных в законах и обычаях этого государства. Такое право противополагалось общенародному праву (ius gentium) и естественному праву, общему всем людям (ius naturale).

Преторское право было частью магистратского нормотворчества, фиксируемого также в постановлениях курульных эдилов, следящих за порядком на рынке, правителей провинций и др. Это было право с высоким рангом обязывающей силы. Дело в том, что претор яв­лялся высшим должностным лицом, следующим по рангу за консу­лом, но ему не подчинявшимся в силу общей традиции не вмеши­ваться в дела друг друга без важного на то основания и соответст­вующего полномочия. Он обладал правом империума, созывал народные собрания, представлял законопроекты, издавал ежегодные эдикты (публично-правовые установления, включавшие также нор­мы частного права) и давал юридические разъяснения, имевшие обязательную силу. Эдикты Претора перегринов (с 242 г. до н. э.) со­ставлялись с большой свободой усмотрения в выборе юридических конструкций. Претор мог в своих формулировках правовых требова­ний ссылаться на справедливость (aequitas), «естественный разум» и «право народов» («общенародное право»).

Важным источником права был закон, оформляемый постановле­нием народного собрания. «Закон либо предписывает, либо запре­щает, либо дозволяет, либо наказывает», — разъяснял некоторые из его важных общественно полезных функций юрист Модестин. Закон отличался от обычая тем, что имел четкую, письменно фиксирован­ную форму, тогда как обычай можно считать неписаным законом (lex non scripta). Некоторые из устойчивых и неизменных обычаев и правовых принципов именовались своеобразными законами. Так, принцип талиона (равновозмездности, равного воздаяния за содеян­ное) так и назвали — «закон талиона» (lex talionis), а право сильного (кулачное право, или «закон — мое желание, кулак — моя полиция», по разъяснению одного из персонажей Н. А. Некрасова) именова­лось «законом в руке» (lex in manibus).

В древности закон представлял собой решение народного собра­ния, затем решение комиций собрания того или иного вида — по куриям, по центуриям или по трибам. Однако для полной силы за­кона требовались согласованные действия трех учреждений: магист­рата, народного собрания и сената. Магистрат (консул, диктатор или претор, имевшие право созывать народное собрание) должен заранее подготовить проект закона, именуемый rogatio legis (испрошение за­кона); народ, собранный в комиций, мог принять или отвергнуть проект целиком, не обсуждая его (выносилась резолюция либо одоб­рительная со словами «как просишь», либо отрицательная со слова­ми «стою на старом законе»; после этого закон, предложенный ма­гистратом и принятый народным собранием, нуждался в одобрении со стороны сената (auctoritas patriim)).

Принятые таким образом законы именовались испрошенными в отличие от законов, принятых по делегации военачальниками в за­воеванных ими провинциях (leges datae). Каждый закон имел три ро­да формулировок: надпись (praescriptio), которая сообщала имена инициаторов закона, вид народного собрания и обстоятельства, сде­лавшие необходимым принятие закона; содержание закона (rogatio); санкцию, представляющую собой конкретную гарантию соблюдения (мера ответственности, наказания и т. д.).

К числу источников права относились также Сенатусконсульты — Постановления сената во исполнение законов, либо постановления, содержавшие общие принципиальные положения для какой-то об­ласти регулирования, либо, как это стало практиковаться в период империи, оформление законодательных предложений императора. Особую разновидность источников права составили толкования зна­токов права, они именовались словом Ответы Либо термином Юрис­пруденция.

Обычное право Действовало тогда, когда не было ни закона, ни четко определенного права участников правового общения. Со вре­менем обычай стал вытесняться законом, но и в этом случае сила и авторитет его не подвергались сомнению, хотя снабжались некоторыми оговорками. Юлиан в 319 г. н. э. определял обычай как молча­ливое согласие большинства и уточнял, что «авторитет обычая и долговременного (его) применения представляется немалым, однако его не следует доводить до такого значения, чтобы он преодолевал разум или закон» (С. 8.52.2).

Гай резюмировал всю совокупность источников права в таких словах: «Гражданское право римского народа состоит из законов, ре­шений плебеев, постановлений сената, указов императора, эдиктов тех сановников, которые имеют право издавать распоряжения, и из ответов юристов» (Институции. 1.2).

Указы императора Имели несколько разновидностей: конститу­ции, декреты, мандаты и рескрипты. Решения собрания плебеев именовались Плебисцита И имели силу закона. Гай опускает, но подразумевает обычное право, а также Естественное И Общенародное Право.

О двух последних он говорит при разборе конкретных казусов или институтов права. «И не только то, что делается нашею собст­венностью посредством передачи (traditio), принадлежит нам по ес­тественному праву, но также и то, что мы приобретаем путем завла­дения, так как вещи эти были бесхозяйными, как, например, те, ко­торые захватываются на земле (дикие звери), в море (рыбы) или в воздушном пространстве (птицы)... По общенародному праву нам принадлежит также и то, что мы захватываем у неприятеля» (Инсти­туции. 1.66,69).

В эпоху империи был издан ряд указов для облегчения пользова­ния в суде обширным литературным материалом. В 426 г. издается закон Феодосия II и Валентиниана III о цитировании (lex Allegato-ria). Этот закон придал обязательную юридическую силу сочинениям пяти юристов — Папиниана, Павла, Ульпиана, Модестина и Гая. Он ввел также принцип большинства в чисто научное дело толкования (при равенстве голосов решает мнение Папиниана) и придал особую силу Сентенциям Павла («мы также предписываем, чтобы сентенции Павла всегда имели силу»).

Невозможно не признать громадную заслугу римлян в создании самой науки правоведения и техники толкования и применения за­конов. Именно для римского права более всего характерны «точ­ность и ясность определений, строгая логичность и последователь­ность юридической мысли, сочетаемая с жизненностью выводов» (И. С. Перетерский).

В римском правоведении в его исторической эволюции более за­метна не преемственность мыслительных конструкции и взглядов авторитетных юристов, а постепенное изменение различных прие­мов правового регулирования жизни римских граждан и покоренных римлянами народов, а также обеспечение потребности в системати­зации регулятивного правового материала.

Основные институты. Институты римского права в наиболее обобщенном виде обозначались как институты личного права, вещ­ного права, обязательственного права, права исков (законных дейст­вий).

Права лиц Измерялись тремя характеристиками (положениями, статусами) — статусом свободы, статусом гражданства и фамильным статусом.

Перечисленные статусы служили показателями степени право­способности гражданина: в статусе свободного гражданин имел наи­большую правоспособность, и, наоборот, с утратой свободы насту­пала наибольшая утрата правоспособности. Частичная утрата право­способности связывалась с изгнанием гражданина из городской общины либо с обращением в пленного. Малая утрата означала из­менение статуса члена семьи, например переход дочери под власть домовладыки другой семьи — семьи мужа или его отца. Различалась также абсолютная утрата правоспособности — в связи с объявлением вне закона («волчья голова»). В случае совершения тяжкого преступ­ления гражданин мог уйти на положение латина, перегрина, что оз­начало отказ от прав гражданина (такая практика имела место в пе­риод республики).

Свобода, по Флорентину, суть естественная власть гражданина делать то, что ему нравится, если это не запрещено законом или не предотвращено силой (Д. 1.5.4). Обладать правоспособностью во всех областях (caput habere) значило быть правоспособным одновре­менно в политической, семейной и имущественной областях обще­ния при наличии следующих трех условий: быть свободным, а не рабом; принадлежать к числу римских граждан, а не чужеземцев; не быть подчиненным власти главы семьи (pater familias). Обладание этими тремя статусами И Означало то «полное римское право», о ко­тором любил распространяться один из персонажей чеховского «Ионыча».

Правоспособность в области частных правоотношений, где кви­риты имели дело с перегринами и Латинами, Подразделялась на две разновидности: ius Connubii (право вступать в регулируемый рим­ским правом брак, создавать семью) и ius commercii (право быть субъектом во всех имущественных правоотношениях и участником соответствующих сделок).

В римской юриспруденции не было еще конструкции юридиче­ского лица, однако различались объединения лиц с особыми полно­мочиями, которые именовались Корпорациями (corporationes). Источ­ником их полномочий и возможностей всегда были государствен­ные установления (законы). Корпорации были четырех типов: Муниципия — объединение граждан первоначально случайного ха­рактера, затем из числа жителей данной местности, Популюс романус (римский народ) — объединение, которое коллективно могло при­обретать собственность, заключать договоры или быть назначенным наследником; Коллегия — Частное объединение со специализирован­ными функциями, такими, как ремесло или торговые гильдии, по­хоронные общества либо общества, предназначенные для отправле­ния религиозного культа (императоры отнеслись к коллегиям с по­дозрительностью, и поэтому с самого начала было установлено, что ни одна коллегия не может быть основана без государственного одобрения); Благотворительные организации — они становятся пред­метом заботы и регулирования в постклассический период, когда развивается практика пожертвований прежде всего в пользу церкви и с какой-либо благотворительной целью и обязанностью, причем церковь со временем стала обладательницей права и обязанности надзирать за ними.

Личное право в изложении Гая предстает в следующем виде. По­сле рассмотрения различных правовых состояний лиц (статусов) и анализа статуса свободных из ряда отпущенных на волю ведется речь о власти: рассматривается власть над рабами, власть родителей над детьми и, наконец, говорится о браке, о том, какими способами пре­кращается родительская власть над детьми, а также об опеке и о том, какими способами она прекращается.

В семье, как правило, абсолютной родительской властью в виде абсолютного авторитета обладает глава семейства (pater familias), a его власть именуется отеческой (patria potestas). Эта власть упомина­ется в XII таблицах, но, по мнению историков, она существовала со времен Ромула. Позже появилась возможность вступления в брак с уменьшенной властью мужа в качестве главы семейства — если брак заключается без перехода под автократическую власть мужа. В этом случае имущество супругов остается обособленным и даже подарки между мужем и женой не признаются юридически действительными.

Ближайшими агнатами отца из числа находившихся под его вла­стью были сыновья, дальними — братья, их сыновья. «Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободным от власти отца» (III, 1). В этом случае сын, как и замужняя дочь, становится когна­том, т. е. таким родственником, который лишается права первооче­редного наследования.

Брачный возраст наступал с 14 лет для мальчиков и с 12 лет для девочек, но если их возраст был меньшим, чем положено, и они пребывали под отцовской властью, то им следовало находиться под надзором специальных опекунов-надзирателей (туторов). Правовой статус ребенка определялся статусом матери. По Законам XII таблиц не считалось преступлением убийство детей. «С такой же легкостью был лишен жизни, как по XII таблицам, младенец, отличавшийся исключительным уродством» (IV). Женщина, не пожелавшая уста­новления над собой «власти мужа» фактом давности сожительства с нею, должна была ежегодно отлучаться на три ночи и, таким обра­зом, прерывать годичное давностное владение ею (VI, 4).

Женщина не могла быть домовладыкой. Если м у ж сам подчинен домовладыке, то и жена его попадала под власть главы семейства, занимая место дочери мужа и внучки домовладыки. Правильным признавался брак, заключенный между лицами, достигшими брач­ного возраста, находящимися в здравом рассудке и управомоченны-ми на вступление в брак. Сожительство рабов браком не считалось. Женщина, вступившая в связь с рабом и отказавшаяся прекратить ее после троекратного предупреждения господина раба, становится ра­быней последнего. Рабами считались также и ее дети. Брак между перегринами не имел значения для римского права. Дети, рожден­ные в смешанном браке, считались перегринами. Однако по закону, принятому в начале принципата, при Веспасиане, стало возможным причислять их к римским гражданам.

Брак с прямыми родственниками преследовался как уголовное деяние. Не допускался брак с родственниками по боковой линии в пределах четвертой степени родства. Но после того как император Клавдий (41—54 гг.) женился на племяннице, сенат сделал исключе­ние для бракосочетания с дочерью брата (Гай. 1, 62). Для свойствен­ников по прямой линии запрещался брак свекра и бывшей невестки, отчима и падчерицы.

В период империи господствующей формой становится брак без власти мужа. Обязательным условием признается согласие самих брачащихся — жениха и невесты. Но брак по расчету также имел широкое распространение. Освобожденный от прежних стеснений и обязательств брак, даже признающий власть отца семейства и мужа по отношению к жене в определенных пределах, фиксированных обычаем и законом, делался непрочным и легко распадался. Импе­ратор Август пытался выправить положение, установив уголовную ответственность жены за супружескую неверность, ограничив право развода и запретив прием наследства лицами, не состоящими в бра­ке. Кроме того, лица бездетные и состоящие в браке получали толь­ко половину наследства. Брачный возраст был пересмотрен и уста­новлен в 25—60 лет для мужчин и в 20—50 лет для женщин. Первы­ми наследовали дети, внуки, а за их отсутствием призывались братья, дяди и племянники наследодателя. Ближайшая степень род­ства исключала другую. Вводился принцип обязательной доли насле­дования (ближайший родственник умершего, если его обошли в за­вещании, имел право на четверть того имущества, которое он полу­чил бы при отсутствии завещания, т. е. по закону).

Помимо власти домовладыки, власти мужа или распорядитель­ной власти (временной власти во время отработки долга другого до-мовладыки и т. п.) возможно было зависимое положение лица в ста­тусе подопечного — «п о д опекой или под надзором...» ( Гай. 1, 1 4 2 ) . Женщина могла быть поставлена под опеку вне зависимости от воз­раста. Юристы объясняли такую практику тем, что женщинам присуще легкомыслие (Гай приводит эту позицию как традиционную, но с ней не соглашается) {Гай. 1, 144; 190).

И действительно, в таблице V, согласно преданию, говорилось, что даже совершеннолетние женщины «вследствие присущего им легкомыслия должны состоять под опекою». Исключение делалось только для дев-весталок. Древнейший вид опеки — законная опека (tutela legitima) наступала после смерти домовладыки, когда в отсут­ствие завещания опекуном несовершеннолетних и женщин стано­вится ближайший родственник или сородич в соответствии с поряд­ком наследования по Законам XII таблиц. Причем опекуном мог оказаться малолетний наследник. Лишь в середине I в. н. э. по зако­ну Клавдия женщина получила' возможность менять законного опе­куна, когда ей требовалось совершать акты, связанные с установле­нием обязательства, поскольку малолетний опекун сам нуждался в опекунстве {Гай. 1, 115; 166, 178).

Вещное право. Основными институтами вещного права были пра­во владения, право собственности и неполное право на чужую вещь. Владение и собственность сильно обособлялись друг от друга. Владе­ние воспринималось таким фактическим или мысленным (на рас­стоянии) господством над вещью, которое сочеталось с естествен­ным желанием осуществлять эту власть над вещью для себя. Пользо­вание чужой вещью с извлечением пользы (плодов) именовалось Держанием (наем скота, рабов, орудий транспортировки, жилья и т. д.). Владелец вещи не был ее собственником.

Для того чтобы стать собственником, нужно было обладать пра­вом распоряжения, т. е. правом распоряжаться судьбой вещи по сво­ему усмотрению — передать в залог, подарить, завещать, продать и т. д. Право собственности означало наиболее полное, наиболее аб­солютное правовое господство над вещью — право пользоваться и распоряжаться ею лишь с теми ограничениями, которые собствен­ник устанавливает в своих добровольных договоренностях (по дого­вору) или которые возникают из обычая или иного правового уста­новления. Собственность означала господство прямое и исключи­тельное (с исключением всех других от господства над ней). Основанные на обычае ограничения в землепользовании были вве­дены Законами XII таблиц в таком виде: запрещалось сажать деревья ближе 5 — 9 футов от соседнего участка.

Основными способами приобретения вещных прав были Манци-пация, традиция, уступка права, сервитуты. Некоторые вещи были изъяты из имущественного (торгового) оборота: воздух, море, а так­же земля особого назначения, т. е. входящая в общественный фонд сакральных учреждений (последние были пользователями вещей по божественному, а не человеческому праву) и др.

Все вещи подразделялись также на Манципируемые и неманципируемые. Манципация Означала способ приобретения вещных прав, который заключался в торжественной и обрядовой манере передачи права собственности На Вещи. Аналогичным образом передавалась власть домовладыки над домочадцами или право прохода по участку соседа. Манципация совершалась в обязательном присутствии сто­рон, пяти свидетелей И Весовщика с весами и кусочком меди, кото­рые вместе совершали действия, имитирующие продажу при посред­стве весов, кусочка меди и произносимых словесных формул, изо­бретенных жрецами-понтификами. Покупатель говорил: «Эта вещь по праву квиритов принадлежит мне, и я приобрел ее за этот кусок меди», — после чего касался медью чаши весов и передавал этот ку­сочек меди продавцу вещи.

К разряду манципируемых вещей (res mancipi) относились земли в Риме, а затем в Италии, рабы, крупный домашний скот (быки, ло­шади), домостроения, а также земельные сельские сервитуты. К неманципируемым относились все остальные. Таким образом, торже­ственность и строгость передачи собственности на вещи первого разряда были связаны с тем, что этот разряд имел, по всей очевид­ности, наиболее высокую ценность для домохозяйства и потому под­лежал наиболее строгому учету и распределению.

Неманципируемые вещи приобретались в собственность путем простой передачи — традицио (traditio) — за деньги.

Особое назначение имел способ передачи собственности путем Уступки права. Она состояла в передаче права собственности на ман-ципируемые и неманципируемые вещи путем мнимого судебного спора тоже в обрядовой манере, суть которой была в уступке права (in jure cessio). Мнимый судебный спор разыгрывался перед прето­ром: покупатель делал вид, что вещь, подлежащая отчуждению, при­надлежит ему, о чем он торжественно объявлял вслух. Отчуждатель на это ничего не возражал, после чего претор присуждал вещь при­обретателю на правах собственности.

Ряд вещных прав приобретался за давностью пользования — узу-капио (usucapio), однако нельзя было таким образом приобретать право на краденые вещи. Длительность владения без наступления права собственности для движимого имущества определялась в один год, для недвижимого — в два года. Этим же способом приобрета­тель пользовался в тех случаях, когда нарушались формальные тре­бования по отношению к манципируемым вещам (в случае обнару­жения таких нарушений он не приобретал права собственности, и срок давности пользования вещами не имел значения).

Это свое право за сроком давности он мог защитить у претора. Такая собственность получала название Бонитарной, Поскольку ре­шением претора она присоединялась к имуществу нового собствен­ника, входила в имущество и получала правовой статус включенной В Имущество (in bonis habere).

Сервитуты (servitutes) подразумевали строго ограниченные права на пользование чужими вещами, фиксируемые В Обычаях или в за­конах И Оформляемые в силу их большой важности обрядом маниипации. Сервитута возникали в процессе частного пользования зем­лей и оформлялись собственниками соседних земельных участков с фиксированием права прохода через участок, прогона скота, проезда с гружеными повозками (право прохода, прогона и провоза). Регули­ровался таким же образом порядок отвода воды с участка соседа (из водоема, из падающего потока). Деревья на высоте 15 футов (свыше 5 м) обрезались, чтобы тень от них не причиняла вреда соседнему участку (Законы XII таблиц, VII, 9а). Желуди, которые падали с уча­стка соседа, можно было собирать.

Многие сервитуты были распространены на основе обычного права, такие, как право прохода через земельный участок за водой, пожизненное проживание кормилицы в доме благодарного хозяина и др. В VII таблице говорится об обязанности собственников при­дорожных участков огораживать дорогу, а если они «не убирают ее камнем, пусть (путники) едут на вьючных животных где пожелают». В п. 6 табл. VII установлен размер дороги в ширину для проезда, он определен в 8 футов по всей длине, а на поворотах — в 16 фу­тов.

В дальнейшем сервитуты обусловливали абсолютные и отрица­тельные обязанности собственника или третьих лиц, пользующихся обремененным («служащим») участком, терпеть что-либо или не де­лать чего-либо. Сервитуты были неотчуждаемыми и переходили к новому владельцу вместе с участком. В классический период были только земельные сервитуты, в период Дигест — Узуфрукты И родст­венные им права. Различали также земельные и личные, цивильные и преторские, положительные и отрицательные, прерывные и непре­рывные сервитуты.

Сервитуты классического и постклассического периодов — это прежде всего вещные права на чужую вещь, обеспечивающие полное или частичное пользование вещью и неразрывно связанные с опре­деленным земельным участком или лицом. Модификацией таких сервитутов стала своеобразная древняя долгосрочная аренда в виде эмфитевзиса и суперфиция.

Эмфитевзис Представлял собой неполное право на чужую вещь с широкими полномочиями и долгосрочным действием и включал право пользования земельным участком, право изменять характер этого участка, не изменяя его свойств, право собирать плоды и пра­во закладывать участок, отчуждать (с компенсационной выплатой собственнику) и передавать по наследству.

Суперфиций Означал право возведения строений на чужом город­ском земельном участке с последующим правом на его отчуждение либо правом пользования и передачи по наследству.

Из знакомства с перечисленными формами вещных прав можно сделать вывод о значительном своеобразии права собственности в римском праве. Его можно определить как разновидность вещных прав, как право лица на прямое, полное и исключительное господство над вещью в виде владения (если вещь не утрачена, не потеря­на) и распоряжения ею (право отчуждать). Это право подкреплялось законной возможностью истребовать свою вещь при помощи содей­ствия судебной власти.

Договор, обязательства, деликты. Договором считалось соглаше­ние двух или нескольких лиц, нацеленное на совершение правомер­ных действий, которые направлены на установление взаимных обя­зательств. Различались по степени обеспеченности судебной защи­той два вида договоров — контракты (признанные цивильным правом и снабженные исковой защитой) и пакты (соглашения, кото­рые вначале не пользовались исковой защитой в суде).

Древнейшим видом договора был Словесный (вербальный). Для его действительности требовалось произнести определенные слова в определенной последовательности — «даю», «сделаю» и др. Из обязательств, оформленных словесно, стали возникать обязательст­ва, оформляемые письменно. Римские магистраты стали призна­вать законной (допустимой и защищаемой) и эту форму возникно­вения договорных обязательств, названных Литеральными (от слова «литера» — буква). Вначале принимали во внимание записи в при­ходно-расходных книгах, затем стали использовать для таких целей расписки, составленные по шаблону: один обязуется тем-то В Пользу того-то. Наконец, появился и письменный договор в его привычной форме. Через некоторое время выделилась еще одна форма договоров, названных Реальными: Обязанность исполнения и связанная с этим ответственность наступают по реальным догово­рам не с момента соглашения, а с момента передачи вещи (пере­давать могут товар со склада, заем в виде определенной денежной массы И Т. д.).

По общему правилу договоры, однажды заключенные, остаются нерушимыми и прекращаются взаимным исполнением. У римлян существовала такая поговорка: «Договор — это закон для двоих». Она перекликается отчасти с русской поговоркой «Уговор дороже денег».

Под обязательством (от obligere — связывать, лично обязывать) понимался способ выполнения устной или письменной договорен­ности о взаимных услугах, которые обычно состоят в обязанности что-то сделать или чего-либо не делать, что-то предоставить другой стороне. В классическую и Юстинианову эпохи обязательство вос­принималось чаще всего как обязательство должника (дебитора) По отношению к кредитору, причем кредитор имел право на иск против него вследствие договорного деликта (договора).

Самым древним из договоров был Договор займа — Нексум (пех-um). Он состоял В Договоре займа с самозакладом. Подобно манциПации, Он заключался при пяти свидетелях и весовщике и при по­мощи меди и весов. Если долг не возвращался, кредитор немедлен­но мог «наложить руку» на должника, увести его в свой дом на 60 дней и трижды выводить в базарные дни к претору на форум, где громко объявлялась сумма его долга; это делалось для сведения со­родичей. Если долг не возвращался, должника продавали в рабство за границу. Так было до закона Петелия 326 г. до н. э., которым кредиторы были лишены права превращать должника в раба или убивать его.

Другим характерным договором стала Стипуляция — договор, за­ключенный путем произнесения строго определенных слов с торже­ственным обещанием что-то сделать или предоставить (со словом «sponsio» — «торжественно клянусь», отсюда современное «спон­сор»). Этим видом оформлялись хранение и залог, предоставление займа, передача вещи в ссуду и др. Сама стипуляция называлась тер­мином «спонсия». Заключение договора стипуляции также требовало торжественного обряда.

Виды деликтов и обязательства из деликтов. Всякое обязательство, по разъяснению Гая, возникает либо из договора, либо из деликта (из правонарушения, связанного с причинением вреда).

Деликты (от delinquere — отклоняться) подразделялись на част­ные и публичные. Деликт частный возникал вследствие кражи, лич­ной обиды (включая членовредительские действия) или причинения вреда (порубка чужого леса, неосторожный поджог строения, скир­ды около дома) (Законы XII Таблиц, VIII, 10—11).

Деликт публичный возникал как преступление, которое наказы­валось от имени римского народа, а взыскания и конфискации шли в казну. Подобные преступления совершали лица, которые обвиня­лись в подстрекательстве «врагов римского народа» к нападению на Рим, а также лица, предавшие «врагу римского гражданина» (X, 5). Такие преступления именовались термином «crimina», от которого произошли современные выражения типа «криминальный кодекс», «криминалистика» и др. Сюда же были отнесены убийцы, сочините­ли песен с клеветой (или просто позорящие других лиц) и их испол­нители. К этому же роду относились лжесвидетельства, умышлен­ный поджог, тайное истребление чужого урожая или потрава или жатва в ночное время и др.

Неисполнение договора к указанному в нем сроку влекло за со­бой право на иск. Иски могли быть личными, когда требуют от ли­ца, чтобы оно дало или сделало обговоренное, и вещными, когда предъявляется требование о том, чтобы какая-либо телесная вещь или какое-либо вещное право (например, сервитут) были признаны принадлежащими по праву истцу.

Наказания назначались в виде смертной казни (для небольшого числа преступлений), которая предполагала отсечение головы, утоп­ление, распятие или сбрасывание с Тарпейской скалы. Казнь заме­нялась иногда изгнанием с утратой гражданства («лишение огня и воды»), а также членовредительскими наказаниями, битьем кнутом, штрафом и конфискациями, ограничением гражданского статуса (запрещение быть магистратом, лишение права на погребение). На­казание за оскорбление богов было таким же, как за причинение вреда клиенту со стороны его патрона.

Несовершеннолетним смягчали наказание — за жатву на чужом поле, за кражу с поличным и др.

В римском правоведении существовала конструкция под назва­нием Талион (от Лат. Talis — такой же, подобный), которым обозна­чалось причинение обидчику того же зла, какое он причинил потер­певшему. Это была древнейшая разновидность признания права по­терпевшего на возмещение вреда, занимающая промежуточное положение между практикой убийства причинителя вреда (обидчи­ка, убийцы) и практикой принятия от него денежного штрафа. В обязательственных отношениях получили хождение термины Ком­пенсация (от Лат. Compensatio — уравновешивание, денежное возна­граждение) для обозначения зачета взаимных требований, Компро­мисс (от Лат. Compromissum — взаимное соглашение), Композиция (от Лат. Compositio — примирение) и др.

< Попередня   Наступна >