Глава 4. Порядок и правовые последствия усыновления

4.1. Порядок усыновления

В современном семейном законодательстве РФ обеспечение интересов детей является основной целью, осуществлению которой способствуют все нормы института усыновления. В их числе особое место занимают нормы, устанавливающие порядок усыновления. Соблюдение строго определенного порядка усыновления позволяет выяснить, будет ли усыновление соответствовать интересам ребенка, не нарушит ли оно чьих-либо прав. Устанавливая определенный порядок усыновления, включающий требования, предъявляемые к форме, месту и времени совершения семейно-правового акта, законодатель подчеркивает социальную значимость усыновления и юридические последствия, порождаемые им. Фактическое принятие в семью на воспитание не является усыновлением, предусмотренным законом.

Установление порядка усыновления необходимо для того, чтобы не были нарушены права заинтересованных лиц и, главное, интересы ребенка, чтобы были обеспечены гарантии законности при производстве усыновления*(174).

ctly; background: white;">Истории известны различные виды порядка усыновления.

Так, в Древнем Риме порядок усыновления заключался в следующем: римлянин, желавший усыновить своего согражданина, заявлял об этом в народном собрании, и только санкция последнего считалась достаточной, чтобы усыновление было признано законным и имело юридическую силу. Позже усыновление стало производиться в форме сделки, заключаемой в суде между отцом усыновляемого и усыновителем.

В Германии в прошлые века усыновление оформлялось судебным актом, в соответствии с которым усыновитель и усыновленный являлись в суд, где новый отец вручал своему приемному сыну щит и копье, выражая тем самым приобщение усыновленного к своим правам. Затем следовал трехдневный пир, имевший целью придать публичность совершенному акту. Наряду с этим существовала и простая процедура усыновления в форме письменного акта, имевшего целью передачу имущественных прав от усыновителя усыновленному*(175).

Современное законодательство зарубежных государств об усыновлении детей идет по пути усложнения процедуры усыновления и создания дополнительных гарантий для усыновленных. Такими актами, в частности, являются: во Франции - Декрет от 4 июля 1972 г., в Италии - Закон от 5 июня 1967 г., в Англии - Парламентский акт от 26 июля 1968 г. В них предусмотрены строгий судебный порядок усыновления, возможность изменения фамилии усыновляемого, повышены возрастные критерии для усыновителя (например, в Италии, Германии им может быть лицо не моложе 25 лет, во Франции - 35 лет, причем старше усыновляемого не менее чем на 15-18 лет)*(176).

В Древней Руси после принятия христианства к регулированию процедуры усыновления стало применяться византийское право, а дела об усыновлении были подведомственны духовенству.

В дореволюционной России дела об усыновлении рассматривались в окружном суде. Однако судебный порядок применялся только в случаях, когда усыновителями являлись представители привилегированных сословий. Представители мещанского сословия и крестьяне производили усыновление посредством приписки усыновленного к семейству усыновителя"^ 77).

КоБС РСФСР 1969 г. предусматривал административный порядок усыновления (ст. 98). Территориальный орган опеки и попечительства рассматривал заявление об усыновлении и принимал по нему решение. Таким органом по выбору усыновителя мог быть либо орган опеки и попечительства по его месту жительства, либо соответствующий орган по месту жительства усыновляемого ребенка. Практически целесообразнее было производить усыновление по месту жительства ребенка, так как легче собрать документы, выявить согласие родителей или других лиц, чье согласие требовалось по закону. Однако если усыновитель по каким-либо причинам желал, чтобы усыновление было произведено по его месту жительства, органы опеки и попечительства не вправе были ему в этом отказать*(178).

Одним из нововведений СК РФ явились нормы о судебном порядке усыновления (ст. 125). В период принятия СК РФ в литературе рассматривались причины перехода от административного порядка усыновления к судебному. Обусловлено это было тем, что работники администрации городов, районов, с одной стороны, не были профессионалами в области права, с другой - халатно относились к своим обязанностям. Именно серьезность правовых последствий усыновления требует тщательного подхода к усыновлению, закреплению таких правовых условий усыновления и порядка его производства,

которые свели бы к минимуму возможный риск для ребенка. Иначе говоря, публичное рассмотрение заявления об усыновлении в максимальной степени обеспечивает интересы ребенка. Суд является наиболее авторитетным органом, который в соответствии со своим статусом и предназначением служит гарантом обеспечения законности и справедливости при производстве усыновления. Кроме того, судебный порядок усыновления не только призван обеспечить защиту прав и интересов детей, но и является правовым фактором, препятствующим их незаконному усыновлению.

Преимущества судебного порядка усыновления очевидны: суд независим и подчиняется только закону, он не связан никакими узковедомственными интересами, судья - специалист в области права.

Отнесение СК РФ дел об усыновлении к судебной подведомственности потребовало введения специальных процессуальных правил, регулирующих судебный порядок их рассмотрения. Соответствующие изменения и дополнения были внесены в ГПК РСФСР Федеральным законом от 21 августа 1996 г. N 124-ФЗ*(179). который вступил в силу с 28 сентября 1996 г. (в соответствии со ст. 2 этого закона - по истечении 30 дней со дня его официального опубликования). С этого же момента был введен и судебный порядок усыновления (ст. 170 СК РФ).

По таким делам, как известно, нет спора о праве, а речь идет об установлении факта, касающегося статуса физических лиц (усыновляемого ребенка и усыновителя), поэтому названные дела представляют собой одну из новых категорий дел особого производства"^80). Соответственно раздел "Особое производство" ГПК РСФСР был дополнен гл. 29-1, предусматривающей целый ряд специфических норм, обусловленных особенностью таких дел и необходимостью всемерной защиты прав и интересов детей. В настоящее время с принятием нового ГПК РФ дела об усыновлении рассматриваются также в рамках особого производства (ст. 262 ГПК РФ*(18Р). В ГПК РФ (ст. 263) фактически предусмотрен порядок досудебной подготовки по делам об усыновлении. Дела особого производства об усыновлении рассматриваются судом по правилам искового производства за изъятиями, установленными гл. 28-38 ГПК РФ (п. 1 ст. 263). А эти главы, соответственно, не содержат каких-либо исключений для порядка рассмотрения дел об усыновлении.

Поэтому вывод, содержащийся в Бюллетене Верховного Суда РФ, о том, что процедура досудебной подготовки дел об установлении усыновления законом не предусмотрена*(182), уже сейчас вызывает сомнение. Однако формально, в соответствии с теорией гражданского процессуального права РФ, досудебная подготовка не требуется, так как по делам данной категории нет спора о праве, нет искового производства. В то же время мы можем говорить о "досудебной подготовке" в широком и в узком смысле этого понятия. В широком смысле имеются в виду все подготовительные мероприятия кандидата в усыновители, определяемые с момента подачи им заявления об усыновлении ребенка. В узком смысле под досудебной подготовкой следует понимать саму процедуру, предусмотренную гл. 29 ГПК РФ.

Поэтому с учетом имеющихся в СК РФ положений относительно усыновления представляется целесообразным до принятия конкретизирующих нормативных актов в части, не урегулированной СК РФ, применять Постановление Правительства РФ от 29 марта 2000 г. N 275 "Об утверждении Правил передачи детей на усыновление (удочерение) и осуществления контроля за условиями их жизни и воспитания в семьях усыновителей на территории Российской Федерации и Правил постановки на учет консульскими учреждениями Российской Федерации детей, являющихся гражданами Российской Федерации и усыновленных иностранными гражданами или лицами без гражданства"*(183), а также Постановление Правительства РФ от 4 апреля 2002 г. N 217 "О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, и осуществлении контроля за его формированием и использованием"*(184).

В соответствии с п. 1 ст. 121 СК РФ органы опеки и попечительства обязаны вести учет детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей*(185). Однако уже на этой стадии допускаются серьезные нарушения. Журналы первичного учета детей ведутся хаотично и часто не содержат необходимых сведений о ребенке или такие записи полностью не соответствуют установленной Форме*(186).

В тех случаях, когда подобные нарушения отсутствуют, порядок подготовительных мероприятий к производству об установлении усыновления выглядит следующим образом. Лица, желающие усыновить ребенка, должны обратиться в орган опеки и попечительства (к специалистам по охране прав детства отделов опеки территориальных управлений образования) по месту жительства с письменной просьбой дать им заключение о возможности быть усыновителями. Для получения такого заключения необходимы следующие документы: паспорт, справка с места работы о занимаемой должности и заработной плате либо копия декларации о доходах, копия финансового лицевого счета либо иной документ, подтверждающий наличие жилого помещения, копия свидетельства о браке, медицинская справка о состоянии здоровья, справка органов внутренних дел об отсутствии судимости за умышленное преступление против жизни или здоровья граждан. В свою очередь специалист по охране детства обязан давать разъяснения гражданам по всем вопросам, связанным с усыновлением.

В литературе постоянно отмечается необходимость доводить до сознания всю степень ответственности будущего усыновителя за судьбу усыновляемого ребенка*(187).

Специалист по охране детства в личной беседе с кандидатами в усыновители (до получения от них необходимых документов) выявляет мотивы усыновления, наличие возможности обеспечения ими должного содержания и воспитания ребенка, отсутствие противопоказаний для усыновления. Выясняются также данные, которые учитываются при подготовке заключения: возраст усыновителей (особенно в тех случаях, когда усыновить ребенка раннего возраста изъявляют желание лица предпенсионного или пенсионного возраста), наличие членов семьи, страдающих заболеваниями, которые могут отрицательно сказаться на здоровье и воспитании ребенка. Специалист по охране детства обязательно посещает семью кандидатов в усыновители, составляет акт обследования условий их жизни и дает заключение о возможности усыновления ими ребенка. Целью данного обследования является изучение обстановки, в которой будет воспитываться ребенок, а также анализ и оценка всего собранного материала сточки зрения целесообразности усыновления.

К сожалению, практика показала, что все вышеперечисленные действия выполняются работниками органов опеки и попечительства довольно формально, часто они ограничиваются лишь беседой с кандидатом в усыновители при оформлении заключения о возможности быть усыновителем*(188).

На основании заявления и приложенных к нему документов, а также акта обследования условий жизни лиц, желающих усыновить ребенка, орган управления образования в течение 15 дней со дня подачи такими лицами заявления со всеми необходимыми документами готовит заключение о возможности данных лиц быть усыновителями. Указанный срок для подготовки заключения, с одной стороны, способствует более оперативному устройству ребенка в семью, а с другой - устраняет опасность поверхностного обследования условий жизни кандидатов в усыновители и рассмотрения соответствующих документов. Поэтому в судебном заседании при рассмотрении дел об установлении усыновления целесообразно запрашивать у органов опеки и попечительства подтверждение обоснования вынесения заключения о возможности быть усыновителями.

Заключение о возможности быть усыновителями является основанием для постановки на учет в качестве кандидатов в усыновители и для подбора ребенка. Все дети, подлежащие усыновлению, и лица, желающие усыновить ребенка, подлежат единому учету (ст. 126 СК РФ). Согласно п. 2 ст. 126 СК РФ, учет лиц, желающих усыновить детей, осуществляется в порядке, определяемом органами исполнительной власти субъектов РФ. Представляется, что такой учет должен производить тот орган, который дает заключение о возможности лица быть усыновителем, т.е. муниципальный орган управления образованием, поскольку это упрощает процедуру подготовки дел об установлении усыновления. Строго говоря, данные мероприятия входят в содержание досудебной подготовки к делу, но назвать их таковыми мы не можем, по крайней мере до тех пор, пока не будет принят соответствующий закон об этом. На практике на данном этапе существуют серьезные проблемы, обусловленные тем, что не обо всех детях, теоретически могущих быть усыновленными, сообщается в органы опеки и попечительства. Например, если ребенок остался в роддоме, администрация родильного дома обязана передать эти сведения в органы опеки и попечительства для того, чтобы те принимали меры для устройства ребенка в семью.

По результатам проверок, проведенных прокуратурой г. Москвы, было установлено, что практически повсеместно не исполняются требования ст. 122 СК РФ, ст. 5 Федерального закона "О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей", обязывающие должностных лиц образовательных, лечебных и иных учреждений, располагающих сведениями о детях, в 7-дневный срок сообщать об этом в орган опеки и попечительства по месту фактического нахождения таких детей. Выборочной проверкой ряда учреждений выявлено около 600 детей, в отношении которых это требование закона соблюдено не было. Массовые нарушения указанного срока информирования органов опеки и попечительства характерны прежде всего для лечебных учреждений*(189). К сожалению, такие примеры, когда информация не передается, носят массовый характер. Из местного учета информация не передается на региональный учет, который для того и создан, чтобы жители одного района знали о том, что в другом районе есть ребенок, которого они могли бы усыновить*(190).

Очевидно, что рациональная, по сути, идея, заложенная в СК РФ, об организации местного, регионального и федерального учета детей, подлежащих усыновлению, на практике превратилась в сугубо формальную статистическую процедуру. Должностные лица образовательных, лечебных учреждений и учреждений социальной защиты населения направляют сведения о таких детях в органы опеки и попечительства несвоевременно, в результате тысячи детей длительное время содержатся в больницах, приютах, домах ребенка в ненадлежащих условиях. Между тем, как отмечалось, именно в раннем возрасте дети имеют наилучшую перспективу усыновления, а упущенное время создает большие трудности. Выборочной проверкой только в семи регионах страны выявлено 1774 детей, сведения о которых вообще не передавались ни на местном, ни на региональном, ни на федеральном

уровне, т.е. об этих детях органы опеки и попечительства не знают. Только в ходе проверки в Тверской области на региональный учет дополнительно было поставлено более 400 детей, подлежащих устройству в семью*(191).

При таком положении дел совершенно недопустимо бездействие прокуроров по применению мер административного воздействия к должностным лицам, когда выявляются нарушения порядка и сроков представления сведений о несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей. Все прокуроры в своих докладах отмечали, что за последние три года дела по ст. 193-1 КоАП РСФСР (ст. 5.36 КоАП РФ) судами не рассматривались.

Орган опеки и попечительства после постановки на учет граждан в качестве кандидатов в усыновители предоставляет им информацию о ребенке, который может быть усыновлен, и выдает направление для посещения ребенка по его фактическому месту жительства или нахождения. Вместе с тем, как показали проверки, информация о детях, подлежащих усыновлению, практически не доходит до российских граждан, зато иностранцы не испытывают в ней недостатка. К их услугам полные сведения о ребенке, в их распоряжении фото- и видеосъемка, им предоставляется право беспрепятственно посещать детские учреждения, минуя установленный порядок. Более того, для них организуется предварительное знакомство с детьми не только в детских учреждениях, но и в стране проживания этих граждан*(192).

В соответствии с законодательством введена система централизованного учета детей, оставшихся без попечения родителей (см. федеральные законы от 27 июня 1998 г. N 94-ФЗ, от 16 апреля 2001 г. N 44-ФЗ). Каждый ребенок, оставшийся без попечения родителей, регистрируется в журнале первичного учета, и в течение месяца со дня регистрации орган опеки и попечительства органа исполнительной власти субъекта РФ организует устройство такого ребенка в семью граждан, проживающих на территории данного субъекта РФ, а при отсутствии такой возможности информирует об этом федеральный орган исполнительной власти (п. 3 ст. 122 СК РФ).

Федеральный орган исполнительной власти, в свою очередь, организует устройство ребенка в семью граждан, проживающих на территории РФ, что отвечает интересам семей, которые желают в целях сохранения тайны усыновления усыновить ребенка из другого района РФ.

В случае невозможности устройства ребенка в семью орган опеки и попечительства направляет сведения о нем в соответствующий орган исполнительной власти субъекта РФ для учета в региональном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей (п. 3 ст. 122 СК РФ в ред. Федерального закона от 28 декабря 2004 г. N 185-ФЗ). Орган исполнительной власти субъекта РФ в течение месяца со дня поступления сведений о ребенке организует его устройство в семьи граждан, проживающих на территории данного субъекта РФ, а при отсутствии такой возможности направляет эти сведения в федеральный орган исполнительной власти для учета детей уже в федеральном банке данных*(193).

Региональный банк данных формируется в каждом из 89 регионов России. Как правило, его ведет соответствующий отдел органа управления образованием субъекта РФ по усыновлению, опеке и попечительству. В настоящее время деятельность региональных банков, к сожалению, оставляет желать лучшего. Так, при поступлении сведений о детях, которые могут быть переданы на усыновление, региональный банк данных Калининградской области направлял копии анкет на детей непосредственно в Минобразования и науки РФ, сокращая время ожидания своей очереди иностранными гражданами. При этом меры по устройству детей на воспитание в семьи российских граждан не принимались*(194).

Сведения о ребенке, оставшемся без попечения родителей, переданные в региональный банк данных, незамедлительно передаются в федеральный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей, который находится в Минобрнауки РФ*(195).

В течение не менее шести месяцев с момента поступления данных в федеральный банк данных региональные службы и отдел социальной защиты детей и охраны прав детей осуществляют попытки к устройству детей, сведения о которых находятся в банке данных, на воспитание в семьи.

К сожалению, работа федерального банка данных также оставляет желать лучшего. Так, в ходе проверки было установлено, что за три года работы за информацией обратилось всего 52 человека, в то время как на учете состояло 63 тыс. детей*(196). Связано это с тем, что нет механизма взаимодействия, сведения о детях в банк поступают, а обратной связи с усыновителями нет. Поэтому за все время своего существования через федеральный банк данных было усыновлено всего 19 детей*(197). Сложившуюся ситуацию легко прокомментировать на конкретном примере из практики.

При рассмотрении Ростовским областным судом дела об усыновлении заявители, граждане США, пояснили, что видеозапись о ребенке, который родился в январе 2000 г., они просмотрели уже 19 марта, в то время как в региональный банк данных сведения о нем поступили только спустя 13 дней, а в федеральный банк данных и того позже. Таким образом, вопреки закону, иностранные усыновители были поставлены в явно приоритетное положение по отношению к российским*(198).

Для преодоления такого рода нарушений государство предпринимает меры для их

предотвращения. Так, по приказу Минобрнауки РФ была разработана компьютерная программа "Надежда", которая связывает воедино федеральный и региональные банки данных о детях и позволяет с помощью модемной связи и электронной почты оперативно получать и использовать сведения о детях. Конечно, этого недостаточно; до тех пор, пока информация о детях, оставшихся без попечения родителей, не будет своевременно поступать с мест в региональные и федеральный банки данных о таких детях, российские граждане практически не получат свободного доступа к банку таких данных*(199).

В результате создается реальная возможность для сокрытия от российских усыновителей здоровых детей, которые впоследствии усыновляются иностранцами. К сожалению, получается так, что передать ребенка на усыновление за границу оказывается на местах гораздо более выгодным делом, чем найти ребенку семью в России.

Ранее отмечалось, что выявлению и учету подлежат дети, которые лишены родительского попечения по причинам как объективного, так и субъективного характера. В этом смысле социальное значение учета состоит в том, что с его помощью все дети, оставшиеся без попечения родителей, получают равные возможности устройства в семью*(200).

В процессе подготовки дела к судебному рассмотрению кандидаты в усыновители обладают определенными правами: имеют право ознакомиться с личным делом ребенка, который может быть усыновлен, а также получить сведения о наличии у него родственников. Это необходимо для того, чтобы в будущем можно было оградить усыновителей от различных притязаний со стороны родственников ребенка. Кандидатам в усыновители предоставлено право на обращение в медицинское учреждение для проведения медицинского освидетельствования усыновляемого ребенка, по результатам которого выдается заключение о состоянии его здоровья. Усыновитель обязан ознакомиться с заключением и расписаться в нем. Тем самым снижается вероятность случаев отмены усыновления в будущем, а кандидатам в усыновители предоставляется возможность узнать обо всех особенностях состояния здоровья усыновляемого.

К сожалению, на практике нередки случаи, когда усыновители брали на усыновление ребенка, не вникая в тонкости медицинского диагноза, вследствие чего усыновление было отменено. Необходимо отметить, что кандидаты в усыновители вправе провести независимое медицинское обследование по отношению к основному для уточнения диагноза ребенка.

В этом случае все расходы, связанные с дополнительным обследованием, несет кандидат в усыновители. Информация, предоставленная Генеральной прокуратурой РФ, подтверждает, что независимое медицинское обследование ребенка, передаваемого на усыновление, нужно проводить в обязательном порядке, поскольку имеют место факты так называемой избыточной медицинской диагностики*(201).

На этот феномен указывалось в ноте посольства Италии в России от 22 июля 2004 г. Итальянская сторона (а Италия занимает второе место после США по количеству усыновлений российских детей - свыше 2 тыс. за последние три года) обратила внимание на то, что поставленные российскими медиками диагнозы детям, усыновленным итальянскими гражданами, как правило, не подтверждались, дети оказывались здоровыми. Даже сейчас в федеральном банке данных о детях-сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, можно обнаружить такие нелепые диагнозы, как "задержка речевого развития" у двухмесячных младенцев. Или же детям ставится диагноз "интеллектуальная недостаточность", тогда как в международной классификации болезней такого диагноза не существует. По мнению специалистов, только ребенку в возрасте до полутора лет возможна постановка диагноза "перинатальное поражение центральной нервной системы", однако этот диагноз присутствует в анкетах детей 7-летнего возраста и старше*(202).

Кандидаты в усыновители обязаны лично познакомиться и установить контакт с ребенком, передаваемым на усыновление, а также ознакомиться с документами усыновляемого ребенка. Вместе с тем изучение судебных дел показало, что нередко иностранные граждане знакомы с ребенком лишь заочно, по фотографиям, а лично знакомятся только накануне судебного заседания. Это означает, что требование закона об определении психологической совместимости кандидата в усыновители и усыновляемого не соблюдается, что не отвечает интересам ребенка.

Администрация учреждения либо лицо, у которого находится ребенок, представляют в муниципальный орган управления образования свидетельство о его рождении, а также заключение о состоянии здоровья, физическом и умственном развитии ребенка.

На основании заявления кандидатов в усыновители и соответствующих документов органы опеки и попечительства готовят заключение об обоснованности и соответствии усыновления интересам ребенка и представляют его в суд для принятия решения. На этом этапе подготовительные мероприятия по делу об установлении усыновления заканчиваются, однако не заканчивается деятельность муниципального органа управления образования, так как дела об установлении усыновления рассматриваются судом с участием органов опеки и попечительства (п. 1 ст. 125 СК РФ).

Анализируя процедуру усыновления, нельзя не сказать о таком праве кандидатов в усыновители, как право на обжалование решений. Так, отрицательное заключение и основанный на нем отказ в постановке на учет в качестве кандидатов в усыновители муниципальный орган управления образования обязан довести до сведения заявителя в 5-дневный срок с момента вынесения заключения. Одновременно с этим заявителю возвращаются все документы и разъясняется порядок обжалования решения. Данное решение может быть обжаловано в суд, как неправомерное, нарушающее права и свободы граждан. Кроме того, лица, которым муниципальным органом управления образования было выдано заключение об отказе в постановке на учет в качестве кандидатов в усыновители, могут подать в прокуратуру жалобу.

Заключение о возможности быть усыновителем является действительным в течение одного года. Это правило эффективно с точки зрения упрощения досудебной процедуры усыновления, поскольку позволяет усыновителям, единожды получив соответствующее заключение, подобрать себе ребенка в течение одного года.

Теперь рассмотрим непосредственно судебный порядок усыновления.

После того как кандидаты в усыновители познакомились с ребенком, установили с ним контакт, получили о нем информацию, они обращаются с заявлением в суд с просьбой об усыновлении. Подсудность дел об установлении усыновления определена законом с учетом интересов усыновляемого ребенка (ст. 269 ГПК РФ). В целях доступности усыновления заявители освобождаются от уплаты государственной пошлины при подаче заявления об усыновлении. Заявление лица, желающего усыновить ребенка, рассматривается в порядке особого производства по правилам, предусмотренным гл. 29 ГПК РФ.

При принятии заявлений об усыновлении необходимо учитывать, что форма и содержание этого заявления должны отвечать как общим требованиям, установленным ст. 131 ГПК РФ, так и требованиям, содержащимся в ст. 269 ГПК РФ. В заявлении должны быть указаны сведения о самих усыновителях, о детях, которых они желают усыновить, их родителях; заявление должно содержать просьбу о внесении изменений в актовую запись о рождении усыновляемых детей, а также обстоятельства, с которыми закон связывает возможность быть усыновителем, и подтверждающие их доказательства.

К заявлению прилагаются заключение муниципального органа управления образованием о возможности быть усыновителем и документы, указанные в п. 6 Правил передачи детей на усыновление (удочерение) и осуществления контроля за условиями их жизни и воспитания в семьях усыновителей на территории РФ. Обобщение материалов рассмотрения судами дел об усыновлении с участием прокуроров показало, что практически всеми судами допускаются нарушения норм материального и процессуального права. Заявления усыновителей не отвечают требованиям ст. 131, 269 ГПК РФ, во многих из них отсутствуют сведения об усыновителях, не указываются обстоятельства, обосновывающие просьбу об усыновлении ребенка, не приводятся доказательства, подтверждающие эти обстоятельства*(203).

Судья при подготовке дела к судебному разбирательству обязывает органы опеки и попечительства по месту жительства (нахождения) усыновляемого ребенка представить в суд заключение об обоснованности и соответствии усыновления интересам усыновляемого ребенка. Поскольку о содержании заключения ничего не сказано в указанных Правилах, то, по-видимому, его можно рассматривать как экспертное, так как речь идет о вопросе, требующем применения специальных знаний в области педагогики и психологии, поэтому органы опеки и попечительства должны контактировать с медиками, психологами и социальными службами*(204). С учетом мнения таких специалистов органы опеки и попечительства могли бы давать свое заключение.

Однако такой вариант решения вопроса нуждается в обсуждении. Семейный кодекс РФ не содержит положения о том, обязательно ли для суда это заключение или нет. Если исходить из оценки заключения как документа экспертного, то в соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на беспристрастном, всестороннем и полном рассмотрении имеющихся в деле доказательств в их совокупности, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Несогласие суда с заключением обосновывается в решении по делу. Несмотря на то что сотрудники органов опеки и попечительства должны в своей работе применять знания психологии и педагогики, они тем не менее не обладают специальными навыками в областях, которыми владеют эксперты. Таким образом, мы не можем признать представителей органов опеки и попечительства экспертами, а следовательно, на них не распространяются нормы об экспертах и экспертизе.

Статья 271 ГПК РФ содержит перечень документов, которые должны быть приложены к заключению органа опеки и попечительства, т.е. заключение должно основываться на указанных документах. К ним относятся:

1) акт обследования условий жизни усыновителей, составленный органом опеки и попечительства по месту жительства (нахождения) усыновляемого ребенка или по месту жительства

усыновителей;

2) свидетельство о рождении усыновляемого ребенка, медицинское заключение о состоянии здоровья, физическом и умственном развитии усыновляемого ребенка;

3) документ, подтверждающий нахождение усыновляемого ребенка на централизованном учете и невозможность его передачи на воспитание в семью граждан РФ, постоянно проживающих на территории РФ, или на усыновление родственникам ребенка независимо от гражданства и их места жительства, при усыновлении ребенка гражданами РФ, постоянно проживающими за пределами территории РФ, иностранными гражданами или лицами без гражданства, не являющимися родственниками ребенка*(205);

4) согласие от разных лиц на усыновление ребенка (п. 4-6 ст. 271 ГПК РФ) и др. Оно может быть зафиксировано как в отдельном документе, так и в протоколе судебного заседания.

Дела об усыновлении рассматриваются судом с участием органов опеки и попечительства (п. 1 ст. 125 СК РФ). Очевидно, законодатель исходит из того, что орган опеки и попечительства в обязательном порядке должен участвовать в процессе, поскольку именно он проводит основную работу по подготовке дел об усыновлении и все материалы об усыновлении сосредоточены прежде всего в нем.

Судья единолично рассматривает эти дела, но закон (ст. 263 ГПК РФ) предусматривает обязательное участие в процессе самого заявителя, представителя органа опеки и попечительства, прокурора. Привлечение этих лиц служит дополнительной гарантией для правильного разрешения дел данной категории, затрагивающих существенные права и интересы как детей, так и государства. Однако вопреки требованиям ст. 125 СК РФ и ст. 263 ГПК РФ многие дела об усыновлении рассматриваются судами без участия представителя органа опеки и попечительства, прокурора. Так, например, Ленинградским районным судом Калининградской области в 2003 г. рассмотрено 13 дел, в Челябинской области - 54 дела без участия названных представителей. Объяснялось это тем, что суды не извещают их о дне слушания дела, однако и сами прокуроры не предъявляли к судам требования о недопустимости подобного отступления от требований закона*(206).

К участию в деле могут быть привлечены другие заинтересованные лица: родители ребенка, его родственники и даже сам ребенок, достигший 10-летнего возраста. Вопрос о необходимости их вызова в судебное заседание должен быть решен судьей в порядке подготовки дела с учетом конкретных обстоятельств и представленных документов. При принятии решения о вызове ребенка судья может обратиться с соответствующим запросом в орган опеки и попечительства для выяснения его мнения, поскольку присутствие ребенка в суде может неблагоприятно повлиять на последнего. В отличие от общих положений судопроизводства специфическим правилом рассмотрения дел об усыновлении является их разрешение в закрытом судебном заседании, что является дополнительной мерой для сохранения тайны усыновления.

Все перечисленные правила направлены на всестороннее, полное и объективное выяснение обстоятельств каждого дела, принятие справедливого и законного решения в интересах ребенка, что и является основной социальной и правовой целью усыновления.

Судебному решению об усыновлении придается характер универсального юридического факта, который служит основанием возникновения взаимных прав и обязанностей усыновителя (его родственников) и усыновленного ребенка (в последующем - его потомства) и одновременно прекращает родительское правоотношение. В соответствии со ст. 125 СК РФ эти последствия наступают со дня вступления в законную силу решения суда об усыновлении ребенка.

Усыновление подлежит государственной регистрации в органах ЗАГСа. И хотя регистрация в этих случаях не является правообразующим фактом, она имеет важное значение для охраны прав и интересов усыновленного ребенка. Регистрация подтверждает сам факт усыновления и способствует сохранению тайны усыновления: ребенку выдается новое свидетельство о рождении, где все необходимые сведения (имя, отчество, фамилия, сведения о родителях) будут указаны в соответствии с решением суда об усыновлении. При отсутствии регистрации нередко оказывается затруднительным доказать факт усыновления, а значит, защитить возникшие права усыновленного. Для обеспечения своевременной регистрации усыновления закон обязывает суд не позднее трех дней со дня вступления решения в законную силу направить копию решения суда в орган загса по месту его вынесения (п. 3 ст. 274 ГПК РФ).

Регистрация определенных фактов, имеющих юридическое значение, в большинстве своем является средством удостоверения других юридических фактов, бесспорным доказательством того, что эти факты имели место. Регистрации может быть придано правообразующее значение лишь в силу прямого указания закона. Если же такого указания нет, то регистрация акта гражданского состояния не может рассматриваться в качестве юридического факта*(207).

4.2. Проблемы обеспечения тайны усыновления

К несомненным достоинствам нового СК РФ относится более совершенное регулирование им отношений, направленных на обеспечение тайны усыновления. Это выражается, во-первых, в более четком определении круга лиц, которые могут разгласить тайну усыновления. Так, ст. 139 СК РФ относит к ним судей, должностных лиц, осуществляющих государственную регистрацию усыновления, и других лиц, иным образом осведомленных об усыновлении. Во-вторых, в СК РФ закреплена новелла о возможности изменения даты рождения ребенка в возрасте одного года и старше (ст. 135 СК РФ в ред. Федерального закона от 28 декабря 2004 г. N 185-ФЗ*(208У). В-третьих, возраст ребенка, которому можно изменить дату и место рождения, снижен с шести до трех месяцев (ст. 135 СК РФ).

Тайна усыновления способствует созданию подлинно родственных отношений между усыновителем и усыновленным, стабильности усыновления, облегчает воспитание ребенка. Таким образом, тайна усыновления необходима для нормального существования семьи, благополучного развития усыновленного ребенка, сохранения спокойствия лиц, не являющихся кровными родственниками.

Целесообразность норм, обеспечивающих тайну усыновления, подтвердилась в процессе их многолетнего применения. Длящийся характер преобладающего большинства брачных и семейных правоотношений должен учитываться и в нормах о тайне усыновления. Они должны защищать интересы усыновителя и усыновленного в течение всей жизни. Принимая в семью ребенка в качестве родного сына или дочери, усыновители стремятся к тому, чтобы никто, а в первую очередь усыновленный, не знал, что усыновители не являются его настоящими родителями. Очевидно, что когда усыновляется ребенок старшего возраста, который помнит своих родителей, вопрос о сохранении тайны усыновления не возникает. Напротив, в тех случаях, когда усыновляется маленький ребенок или даже ребенок старшего возраста, который не помнит своих родителей, ему нетрудно внушить, что лица, в семью которых он попал, являются его настоящими родителями.

Закон не раскрывает содержание понятия тайны усыновления*(209). Очевидно, оно должно включать сведения о личности усыновителя, усыновленного ребенка, времени, месте и других существенных обстоятельствах усыновления. Статья 139 СК РФ предусматривает основные положения, касающиеся охраны тайны усыновления ребенка. Так, п. 1 этой статьи содержит следующее правило: "Тайна усыновления ребенка охраняется законом. Судьи, вынесшие решение об усыновлении ребенка, или должностные лица, осуществившие государственную регистрацию усыновления, а также лица, иным образом осведомленные об усыновлении, обязаны сохранять тайну усыновления ребенка". Таким образом, исходя из смысла ст. 139 СК РФ, под тайной усыновления следует понимать лишь сведения о судебном решении.

Возникает вопрос: как поступить в случае, когда усыновители с самого начала своего обращения в органы опеки и попечительства заявляют свою просьбу о сохранении тайны усыновления, в то время как внесудебная стадия и досудебная подготовка дела не составляют предмета этой тайны? Предполагается, что сотрудники органов опеки и попечительства, осведомленные о процессе усыновления, не должны разглашать такую информацию до принятия судом соответствующего решения. Однако поскольку законодатель не относит сведения о внесудебной подготовке к служебной или профессиональной тайне должностных лиц, эта проблема приобретает скорее не правовой, а этический характер.

Законодатель не предусматривает закрытого перечня лиц, которые могут быть привлечены к ответственности за разглашение ими сведений относительно состоявшегося усыновления. И это правильно. Любое лицо, как должностное, так и частное, должно помнить о неотвратимости наказания за разглашение тайны усыновления, поскольку это ставит под удар правоотношения, возникшие из акта усыновления. Особый характер отношений, основанных на усыновлении, заключается в сложном взаимодействии не только правовых, но и психологических, этических, межличностных аспектов, вызывающих ряд вопросов после усыновления, например о происхождении ребенка, его наследственных качествах, о связанных с этим проблемах воспитания. Все эти обстоятельства являются актуальными и болезненными, поэтому разглашение тайны усыновления неизбежно приведет к страданиям участников отношений по поводу усыновления. Для ребенка известие о том, что любимые мама с папой - ненастоящие, бывает подлинной катастрофой. Особенно если он узнает об этом от посторонних лиц. Известны случаи, когда из-за испытанного потрясения ребенок не мог больше оставаться в семье и возвращался в детский дом. Поэтому педагоги и психологи единодушно отговаривают родителей от неукоснительного соблюдения тайны усыновления*(210).

Условия, обеспечивающие тайну усыновления ребенка, отражены в нормах как процессуального, так и материального характера. Так, в частности, п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. содержит следующие разъяснения: "В целях обеспечения охраняемой законом тайны усыновления (ст. 139 СК РФ) суд в соответствии со ст. 273 ГПК РФ рассматривает все дела данной категории в закрытом судебном заседании, включая объявление решения". На практике судьи пошли

еще дальше указаний законодателя и проводят разбирательство дел не только в закрытом судебном заседании. Часто участники процесса дают подписку о неразглашении сведений, получаемых ими во время слушания дела*(211). Фактически создается еще одна тайна, а именно - тайна судебного заседания, что, на наш взгляд, не только противоречит закону, но и приводит к возникновению ряда тайн, не имеющих отношения к понятию "тайна усыновления".

Лица, участвующие в рассмотрении дела, должны быть предупреждены о необходимости сохранения в тайне ставших им известными сведений об усыновлении, а также о возможности привлечения к уголовной ответственности за разглашение тайны усыновления вопреки воле усыновителя в случаях, предусмотренных в ст. 155 УК РФ, что отражается в протоколе судебного заседания.

Пункт 2 ст. 139 СК РФ гласит, что лица, указанные в п. 1 настоящей статьи, разгласившие тайну усыновления ребенка против воли его усыновителей, привлекаются к ответственности в установленном законом порядке. Из содержания п. 2 ст. 139 СК РФ можно сделать вывод о том, что лица, могущие разгласить тайну усыновления, должны спросить у усыновителя, возможно ли это. Возникает вопрос: а можно ли вообще разрешить разглашение сведений, составляющих тайну усыновления? Ответ на него может быть только отрицательным. Очевидно, что п. 1 ст. 139 СК РФ содержит императивное правило о недопустимости разглашения тайны усыновления, в то время как п. 2 этой же статьи содержит исключение из общего правила. Такое противоречие, на наш взгляд, должно быть устранено. Допуская такое исключение, можно предположить, что иногда кому-либо может быть разрешено разглашение сведений, составляющих тайну усыновления, но только с согласия усыновителя. Следуя теоретическим положениям о понятии императивной нормы, являющейся общеобязательной для всех, приходим к выводу о том, что п. 2 ст. 139 СК РФ нужно исключить. В таком случае сохраняется императивное правило о невозможности разглашения тайны усыновления, не допускающее никаких исключений.

На практике такое предложение способствовало бы разрешению многих вопросов, в частности об ответственности лиц, разгласивших тайну усыновления. В действующей редакции п. 2 ст. 139 СК РФ содержит правило о том, что "лица, указанные в пункте первом, разгласившие тайну усыновления ребенка против воли его усыновителей, привлекаются к ответственности в установленном законом порядке".

Данное положение требует анализа. Для того чтобы ставить вопрос о привлечении к уголовной ответственности, необходимо четко представлять, какие именно действия подпадают под признаки состава преступления*(212). Поэтому следует обратиться к ст. 155 УК РФ, которая формулирует состав уголовного преступления за разглашение тайны усыновления. Итак, ст. 155 УК РФ содержит следующие признаки преступления: "Разглашение тайны усыновления вопреки воле усыновителя, совершенное лицом, обязанным хранить факт усыновления как служебную или профессиональную тайну, либо иным лицом из корыстных или иных низменных побуждений..."

Разглашение тайны усыновления заключается в извещении любого лица в устной или письменной форме о факте усыновления кого-либо, а также в сообщении усыновленному о том, что его родители являются усыновителями. Состав преступления формальный, преступление является оконченным с момента разглашения сведений об усыновлении. С субъективной стороны преступление характеризуется прямым умыслом, когда виновный, зная об имевшем место усыновлении, сообщает об этом другим лицам, желая сделать этот факт достоянием посторонних против воли усыновителей ребенка*(213).

Таким образом, речь идет о совершении таких действий, которые свидетельствуют о разглашенной тайне усыновления вопреки воле усыновителя. Возникает вопрос: а если не вопреки воле усыновителя, тогда состав преступления будет отсутствовать и привлечение к уголовной ответственности невозможно? В связи с этим как реально разграничить действия, совершенные по воле усыновителя либо без его воли? Как это доказать? Считаем, что формулировка ст. 155 УК РФ является неудачной, поскольку трудно вообще представить себе ситуацию, когда бы усыновитель желал, чтобы посторонние лица узнали о том, что он не состоит в родстве со своим усыновленным ребенком. Поэтому предлагается исключить из текста ст. 155 УК РФ словосочетание "вопреки воле усыновителя". Соответственно исключить его необходимо и из содержания п. 2 ст. 139 СК РФ.

В действующей редакции ст. 155 УК РФ потерпевшими от данного общественно опасного деяния являются: лицо, в установленном законом порядке признанное усыновителем, и усыновленный. Нарушение, в результате разглашения соответствующей информации, прав и законных интересов лиц, изъявивших желание усыновить ребенка, подавших заявление об усыновлении, но еще не признанных усыновителями, а также лиц, фактически принявших в семью чужого ребенка, но юридически не оформивших усыновление, не подпадает под действие ст. 155 УК РФ и влечет иную правовую оценку.

Неудачная формулировка ст. 155 УК РФ проявляется в объединении уголовно-правовых норм об ответственности общих и специальных субъектов в рамках единого (без выделения основного и квалифицированного) состава преступления, затрудняющего определение субъективной стороны

рассматриваемого преступления*(214). Поэтому что касается субъекта преступления, то относительно так называемого профессионального субъекта вопрос о его персонификации (это судьи, работники отделов ЗАГСа) особых трудностей не вызывает, а что касается иных лиц, то их перечень не является исчерпывающим. Так, секретарь судебного заседания, архивариус, заведующий канцелярии, не являющиеся профессиональными субъектами, тоже обладают информацией об усыновлении. Следовательно, и они должны нести ответственность за ее распространение. В связи с этим, на наш взгляд, существует проблема персонификации ответственного лица и потребность в изменении редакции ст. 139 СК РФ.

Поскольку законодатель не предлагает даже примерного перечня лиц, которые могут входить в данную группу, постольку возможность реализации ст. 139 СК РФ, ст. 155 УК РФ оказывается весьма проблематичной. Несовершенство ст. 155 УК РФ прямо обусловлено неудачной редакцией ст. 139 СК РФ, более ранней по времени принятия. Если бы изначально вопрос о субъектном составе был оптимально решен в ст. 139 СК РФ, то при работе над проектом УК РФ не возникла бы проблема определения субъекта преступления, предусмотренного ст. 155 УК РФ. Вместе с тем ст. 139 СК РФ говорит лишь об ответственности лиц, не называя конкретно вид ответственности (гражданско-правовая, административная, уголовная). Практически это означает, что лица, разгласившие сведения, составляющие тайну усыновления, не осведомлены о том, какого вида ответственность предусмотрена за то или иное правонарушение.

Для уголовного права имеет значение и форма вины субъекта преступления (с умыслом или неосторожно лицо распространяло эти сведения); в зависимости от этого различаются санкции, предусмотренные за данный вид преступления, от штрафа до лишения свободы. Очевидно, что такое наказание мало эффективно, так как за общей формулировкой "разглашение сведений" скрываются судьбы конкретных людей. Такое разглашение может сломать жизнь не одному человеку, повлечь за собой психическую травму для усыновителя и усыновленного, послужить причиной разлада в их семье и т.д.

Необходимо заметить, что п. 1 ст. 139 СК РФ говорит как о специальном субъекте ответственности не только о судье, вынесшем решение, но и о лицах, осуществляющих государственную регистрацию акта усыновления. В связи с этим необходимо обратиться к нормам специального закона. Так, ст. 47 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" содержит следующее положение: "Тайна усыновления охраняется законом". Сотрудники органов записи актов гражданского состояния не вправе без согласия усыновителей (усыновителя) сообщать какие-либо сведения об усыновлении и выдавать документы, из содержания которых видно, что усыновители (усыновитель) не являются родителями (одним из родителей) усыновленного ребенка*(215). Очевидно, что специальная норма не конкретизирует вопрос об ответственности работников органов ЗАГСа и не дает перечня тех лиц, которые относятся к таковым. По-видимому, это те лица, которые обладают информацией об усыновлении в силу своего служебного положения, следовательно, если такие лица разглашают информацию об усыновлении, то речь идет о разглашении ими служебной или профессиональной тайны.

Вместе с тем, по нашему мнению, законодатель все же должен указать круг лиц, которые в силу занимаемой должности либо профессиональных обязанностей имеют право получить информацию об усыновлении (например, прокурор)*(216).

Тайну усыновления можно было бы обеспечить, если согласие на получение сведений об усыновлении утверждалось бы органами опеки и попечительства. Имеется в виду получение утверждения от органа опеки и попечительства для должностных лиц, отвечающих за доступ к информации. Кроме того, в законе необходимо указать органы, которые вправе получать сведения об усыновлении без согласия органов опеки и попечительства, ограничив условия выдачи соответствующих сведений*(217). Очевидно, что предусмотренные в статье запрещения не могут распространяться на запросы органов суда и прокуратуры. Они вправе в связи с находящимися в их производстве делами требовать предоставления любых справок и документов. В то же время названные органы обязаны обеспечить такое хранение полученных ими справок и документов, которое предотвратило бы возможность раскрытия тайны усыновления.

Поскольку обычно интересы родителей усыновленного ребенка и усыновителей не совпадают, законодатель исключает конкуренцию их прав в отношении ребенка. Однако участие в одном процессе усыновителей и родителей усыновляемого, его родственников может привести к раскрытию тайны усыновления. Поэтому желательно, чтобы слушание дел об усыновлении проводилось без присутствия в зале судебного заседания усыновителей. Несомненно, данная процедура должна быть урегулирована законодателем. С принятием решения об усыновлении прекращается родительское правоотношение и возникает сходное правоотношение между усыновителями и усыновленным*(218).

Среди условий, обеспечивающих тайну усыновления, особое значение закон придает нормам, предусматривающим порядок регистрации усыновления. Регистрация усыновления - это сложная

процедура, сопровождаемая оформлением ряда документов.

Учитывая порядок регистрации усыновления и необходимость обеспечения тайны усыновления, закон возложил его регистрацию на специальные органы (отделы ЗАГСа).

Регистрация усыновления может быть произведена в любые сроки, в том числе после смерти усыновителя или по достижении усыновленным совершеннолетия. Однако во избежание повторной регистрации предварительно следует проверить, не была ли совершена ранее запись на основании решения об усыновлении. Если такая запись была совершена, то она дополняется недостающими сведениями, а усыновителю выдаются свидетельство об усыновлении и новое свидетельство о рождении ребенка. Если рождение усыновленного не было зарегистрировано, то регистрация усыновления производится после регистрации рождения или восстановления записи о рождении усыновляемого ребенка.

После совершения записи об усыновлении усыновителю выдается свидетельство об усыновлении. При этом регистрация не имеет самостоятельного юридического значения для выдачи документов, подтверждающих существование прав и обязанностей*(219). И в этом случае значение регистрации велико, так как документы, выдаваемые загсом, признаются бесспорными доказательствами указанных в них фактов. Вместе с тем из этих документов следует, что на самом деле данный ребенок не является родным по отношению к усыновителям, следовательно, можно раскрыть тайну усыновления. Поэтому запрещается выдавать какие-либо сведения либо выписки из книг актов гражданского состояния или сообщать какие-либо сведения, из которых было бы очевидно, что усыновители не являются родителями усыновленного ребенка. Такие сведения или документы могут быть выданы только с согласия усыновителей, а в случае их смерти - с согласия органов опеки и попечительства.

Аналогичные правила предусмотрены иностранным законодательством. Так, в США используется фикция "второго рождения", т.е. усыновленный ребенок как бы рождается заново в семье усыновителей, как будто он никогда не имел другой семьи. Ему выписывается новое свидетельство о рождении, доступ к сведениям о его биологических родителях ограничивается, причем агентства по усыновлению активно препятствуют общению усыновленного ребенка и его биологических родителей*(220).

Все меры, направленные на обеспечение тайны усыновления, можно условно подразделить на меры процессуального и меры материально-правового характера. Среди последних законодатель выделяет изменение даты и места рождения усыновленного ребенка (ст. 135 СК РФ), а также запись усыновителей в качестве родителей усыновленного ребенка (ст. 136 СК РФ). Рассмотрим эти меры более подробно.

Согласно п. 1 ст. 135 СК РФ, для обеспечения тайны усыновления по просьбе усыновителя могут быть изменены дата рождения усыновленного ребенка, но не более чем на три месяца, а также место его рождения. Изменение даты рождения усыновленного ребенка допускается только при усыновлении ребенка в возрасте до одного года.

Например, если усыновители постоянно проживают в одной местности и у них нет возможности выехать в другое место на определенное время, изменение даты рождения ребенка способствует обеспечению видимости кровной связи между усыновителями и усыновленным ребенком для окружающих. Изменение даты рождения бывает необходимым, если усыновительница имитирует беременность, роды, а также если в семье усыновителей уже есть ребенок, дата рождения которого отличается от даты рождения усыновленного ребенка менее чем на 9-10 месяцев.

Статья 135 СК РФ предусматривает правило относительно изменения даты рождения ребенка. И это правильно, так как изменение других данных могло бы существенно нарушить интересы ребенка. Такие изменения взаимосвязаны с медицинскими данными ребенка. Статья 135 СК РФ устанавливает границы такого изменения: "Изменение даты возможно не более чем на три месяца и лишь в отношении ребенка, не достигшего одного года"*(221). Однако физическое развитие ребенка не всегда позволяет скрыть его истинный возраст, поэтому при изменении даты рождения родители все равно окажутся вынужденными сообщать медицинским работникам действительный возраст ребенка*(222).

Изменение даты рождения имеет практическое значение не столько в момент усыновления, сколько впоследствии. Новая дата повлияет на ряд прав и обязанностей усыновленного ребенка, когда он достигнет совершеннолетия. Так, в частности, это может отразиться на пенсионных правах ребенка, исполнении воинской обязанности и т.д.*(223)

Кроме того, подобного рода изменения могут повлиять на порядок исчисления отпуска, предоставляемого лицам, усыновившим детей. Так, ст. 257 ТК РФ содержит следующее правило: "Отпуск предоставляется родителям на период до 70 календарных дней со дня рождения ребенка, при наличии двух и более детей - 110 календарных дней". При этом предоставление такого отпуска должно обеспечить сохранение тайны усыновления, установленной Правительством РФ. Однако отпуска, как известно, оформляются приказом администрации при наличии всех документов, подтверждающих факт

усыновления. Следовательно, сведения об усыновлении, вопреки желанию усыновителей, становятся достоянием слишком широкого круга лиц, которые, кстати, не несут ответственности за сохранение тайны ставшей им известной информации.

Что касается изменения места рождения ребенка, то данная мера также призвана обеспечить сохранение тайны усыновления. Например, усыновленный ребенок мог родиться в месте, где усыновители никогда не проживали, поэтому изменение места рождения усыновленного помогло бы избежать подобного рода недоразумений. Суд удовлетворяет просьбу усыновителей об изменении места усыновления, если усыновители представят достаточно убедительные доводы в пользу необходимости такого изменения. Практика к таким обстоятельствам относит ситуации, связанные с имитацией беременности; в этом случае усыновителям необходимо изменить место рождения ребенка и усыновительница якобы выезжает в другую местность рожать (например, к матери). Следовательно, это место и будет местом рождения ребенка, что создает для окружающих видимость родственных отношений между усыновителями и усыновленным ребенком. Видимо, применять названные меры необходимо и в зонах вооруженных конфликтов, следствием которых является миграция населения, в том числе безнадзорных детей, не имеющих при себе документов. Очевидно, что при постановке на учет таких детей органы опеки и попечительства вынуждены лишь приблизительно определять как возраст, так и место рождения ребенка. И вполне закономерно, что и в решении суда об усыновлении эти сведения "автоматически" записываются с большой степенью неточности.

Представляется, что изменение даты и места рождения усыновленного ребенка возможно лишь в исключительных случаях, когда без такого изменения нельзя обеспечить тайну усыновления. Вопрос о необходимости произвести изменения даты или места рождения усыновленного ребенка разрешается одновременно с вопросом об усыновлении, и о таких изменениях должно быть указано в резолютивной части решении суда об его усыновлении (п. 2 ст. 135 СК РФ, п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8). В соответствии со ст. 44 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" на основании выписки из судебного решения об усыновлении в случае изменения места рождения ребенка по желанию усыновителей (усыновителя) может быть составлена новая запись акта о рождении ребенка органом ЗАГСа по месту рождения ребенка, указанному в решении суда. Сведения о составлении новой записи акта о рождении ребенка вносятся в ранее произведенную запись акта о его рождении (п. 2 ст. 44 закона). Орган ЗАГСа по месту хранения записи акта о рождении ребенка выдает новое свидетельство о его рождении на основании измененной или вновь составленной в связи с усыновлением записи акта о рождении ребенка (п. 3 ст. 44 закона). Таким образом, на усыновленного ребенка выдается свидетельство о рождении с новыми данными.

Мерой, призванной обеспечить сохранение тайны усыновления, является и запись усыновителей в качестве родителей усыновленного ребенка (ст. 136 СК РФ). Так, п. 1 ст. 136 СК РФ содержит правило о том, что "по просьбе усыновителей суд может принять решение о записи усыновителей в книге записей рождений в качестве родителей усыновленного ими ребенка". В этом случае в книге записи рождений делается новая запись и на ребенка выдается новое свидетельство о рождении, в котором усыновители записываются в качестве родителей ребенка (ст. 44 закона). Основанием для записи усыновителей в качестве родителей ребенка является волеизъявление усыновителей, желающих убедить всех окружающих в том, что они воспитывают родного ребенка. В связи с такой записью возникает, как правило, необходимость произвести и другие изменения в документах ребенка. В частности, приходится изменить фамилию (она должна быть одинаковой как у ребенка, так и у его усыновителя), отчество (так, как оно определяется у ребенка по имени лица, записанного отцом), а иногда и дату, место рождения ребенка.

Статья 136 СК РФ устанавливает ряд условий, которые должны быть соблюдены при записи усыновителей в качестве родителей усыновленного ребенка. Так, п. 2 ст. 136 СК РФ содержит следующее правило: "Для совершения такой записи в отношении усыновленного ребенка, достигшего возраста десяти лет, необходимо его согласие, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 статьи 132 настоящего Кодекса". Положение относительно получения согласия на производство такой записи усыновляемого ребенка, достигшего возраста 10 лет, соотносится с общей нормой (ст. 57 СК РФ) о праве ребенка выражать собственное мнение. В данном случае ребенок должен выразить свое согласие на запись усыновителей в качестве родителей; сохраняется стабильность сложившихся межличностных отношений ребенка и его усыновителя*(224).

Безусловно, согласие ребенка не должно быть формальным, оно должно отражать подлинную волю усыновляемого. Исключение из общего правила составляет ситуация, когда ребенок, достигший 10-летнего возраста, уже воспитывается в семье усыновителей и считает их своими родителями, но усыновление ранее в установленном порядке оформлено не было. В таком случае получение согласия ребенка привело бы к раскрытию тайны усыновления, поэтому при наличии указанных обстоятельств усыновители записываются в качестве родителей ребенка без его согласия.

Если же ребенок, до усыновления проживавший с усыновителями, знает, что они не являются

его родителями, его согласие на запись усыновителей в качестве родителей также необходимо. Усыновителям может быть отказано в записи их в качестве родителей, когда, например, они состоят в кровном родстве с отцом или матерью ребенка. Например, если о такой записи просит дедушка - отец матери, сохраняющей свое право матери, или бабушка, являющаяся одновременно матерью отца усыновляемого, сестра усыновляемого при сохранении данных об отце, который одновременно является и ее отцом, отец усыновляемого, если мать ребенка - мать и усыновителя. То есть не следует принимать решение о записи в качестве родителей усыновителей - дедушки, бабушки, брата, сестры - при сохранении правовой связи с одним из родителей усыновляемого. В противном случае у ребенка могут возникнуть психологические трудности в том смысле, что у него будет, например, два отца.

Принимая решение о записи усыновителя (усыновителей) в качестве родителей усыновленного, суд должен учитывать возраст усыновителя и усыновленного. В соответствии со ст. 128 СК РФ нельзя допускать запись родителем усыновленного лица, когда разница в их возрасте незначительна (менее 16 лет). При этом если ребенка усыновляет одинокая женщина и связь с отцом ребенка не сохраняется, запись об отце ребенка по ее просьбе может быть произведена в порядке, предусмотренном ст. 51 СК РФ, т.е. фамилия отца указывается по фамилии матери, а имя, отчество отца - по ее выбору. Думается, что необходимо было сделать соответствующую ссылку на ст. 51 СК РФ в содержании ст. 136 СК РФ, поскольку последняя этот вопрос не решает. О записи усыновителей в качестве родителей, регистрация которой осуществляется в общем порядке, указывается в резолютивной части судебного решения об усыновлении ребенка.

Еще одна мера, призванная обеспечить тайну усыновления, предусмотренная ст. 134 СК РФ (об изменении имени, отчества, фамилии усыновленного ребенка), направлена на изменение личных нематериальных благ ребенка. Пункт 1 ст. 134 СК РФ устанавливает правило общего характера о том, что "за усыновленным ребенком сохраняются его имя, отчество и фамилия". Но по просьбе усыновителя усыновленному ребенку присваиваются фамилия усыновителя, а также указанное им имя. Отчество усыновленного ребенка определяется по имени усыновителя, если усыновитель мужчина, а при усыновлении ребенка женщиной - по имени лица, указанного в качестве отца усыновленного ребенка. Если фамилии супругов-усыновителей различные, то по соглашению супругов-усыновителей усыновленному ребенку присваивается фамилия одного из них.

Такое изменение личных данных ребенка чаще всего необходимо, когда усыновители записываются в качестве родителей усыновленного ребенка для того, чтобы создать "имитацию" происхождения усыновляемого ребенка от усыновителей. Следовательно, их личные данные должны совпадать, как у кровных родителей с их ребенком, хотя такое изменение возможно и в тех случаях, когда усыновители и не записываются в качестве родителей усыновленного ребенка. Это возможно, когда усыновители хотят убедить в первую очередь окружающих в том, что они состоят в кровной связи с ребенком (носят одну фамилию).

Вместе с тем следует крайне осторожно относиться к изменению фамилии, имени, отчества ребенка*(225). Обусловлено это тем, что такие меры могут противоречить Конвенции ООН о правах ребенка, закрепляющей обязанность государств-участников "уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допуская противозаконного вмешательства, при этом, если ребенок лишается части или всех элементов своей индивидуальности, государства-участники обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности"*(226).

Изменение имени и фамилии возможно только при соблюдении ряда гарантий, защищающих права ребенка. Пункт 4 ст. 134 СК РФ содержит положение о том, что "изменение фамилии, имени и отчества усыновленного ребенка, достигшего возраста десяти лет, может быть произведено только с его согласия, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 статьи 132 настоящего Кодекса, то есть тех случаев, когда ребенок проживает в семье усыновителей, считает их своими родителями и фактически уже имеет новые имя, фамилию и отчество, которые дали ему усыновители". В последнем случае получение согласия усыновленного ребенка на изменение своих личных данных способствовало бы разглашению тайны усыновления, сопровождающемуся неблагоприятными последствиями для ребенка.

Таким образом, изменение имени, отчества и фамилии усыновленного практически неизбежно в ситуации, когда усыновители записываются в качестве родителей ребенка, поскольку в противном случае расхождение между отчеством и фамилией ребенка и именем и фамилией усыновителя приведет к тому, что тайну усыновления сохранить не удастся*(227).

Кроме того, возникает еще одна проблема, когда супруги-усыновители носят разные фамилии, но к согласию между собой относительно фамилии усыновляемого ребенка не пришли. Действующий закон прямо не решает этот вопрос. Так, п. 2 ст. 134 СК РФ содержит положение о том, что "если фамилии супругов-усыновителей различные, по соглашению супругов-усыновителей усыновленному ребенку присваивается фамилия одного из них". Нетрудно заметить, что данное правило

распространяется на случаи, когда достигнуто соглашение между супругами-усыновителями. Проблемы возникают, как правило, когда нет согласия между сторонами. В такой ситуации, полагаем, необходимо применять по аналогии п. 4 ст. 58 СК РФ, согласно которому "при отсутствии соглашения между родителями относительно имени и (или) фамилии ребенка возникшие разногласия разрешаются органом опеки и попечительства".

Изложенные выше положения касались случаев усыновления ребенка лицами, состоящими в браке. Известно, что в качестве усыновителя может быть лицо, которое не состоит в браке. Как в такой ситуации решается вопрос об изменении личных данных усыновляемого ребенка? Ответ можно найти в п. 3 ст. 134 СК РФ, согласно которому "при усыновлении ребенка лицом, не состоящим в браке, по его просьбе фамилия, имя и отчество матери (отца) усыновленного ребенка записываются в книге записей рождений по указанию этого лица (усыновителя)". Данная мера также направлена на сохранение тайны усыновления в том смысле, что правовое положение усыновленного ребенка не должно отличаться от положения ребенка, воспитывающегося в нормальной семье, где есть мать и отец. Однако, когда совпадают фамилия, имя, отчество лица, записанного в качестве усыновителя, с подобными данными постороннего лица, у последнего не возникает никакой правовой связи с усыновленным ребенком. В данном случае действуют аналогичные положения, как в случае отсутствия совместного заявления родителей и решения суда об установлении отцовства (п. 3 ст. 51 СК РФ). А именно "в случае рождения ребенка у матери, не состоящей в браке, или при отсутствии решения суда об установлении отцовства фамилия отца ребенка в книге записей рождений записывается по фамилии матери, имя и отчество отца ребенка - по ее указанию". Об изменении фамилии, имени, отчества усыновленного ребенка указывается в резолютивной части решения суда о его усыновлении (п. 5 ст. 134 СК РФ, п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8).

Все изложенное позволяет сделать ряд выводов относительно обеспечения тайны усыновления.

Тайну усыновления ребенка относят к сфере неприкосновенности частной жизни, семейной или личной тайны, которые гарантируются ст. 23 Конституции РФ. Поэтому разглашение тайны усыновления предполагает нарушение конституционной нормы, охраняющей частную жизнь. Ответственные должностные лица, судьи и иные граждане, разгласившие тайну усыновления против воли усыновителя, могут быть привлечены к уголовной ответственности (ст. 155 УК РФ). Проблема в данном случае заключается в том, что в законе не определено содержание тайны усыновления, за разглашение которой можно привлечь к ответственности. Поэтому очевидно, что законодательство требует доработки в части определения примерного перечня сведений, которые могут составлять содержание тайны усыновления.

Исходя из смысла п. 1 ст. 139 СК РФ, под тайной усыновления следует понимать лишь сведения о содержании судебного решения об усыновлении. Возникает новая проблема - обеспечение сохранения тайны усыновления на стадии подготовительных мероприятий к рассмотрению дела (подбор ребенка, сбор документов). Как вообще на данном этапе установить конкретное лицо, которое распространило ту или иную информацию? Ведь на стадии подготовки подключены многие органы (суд, орган опеки и попечительства, операторы банка данных о детях и многие другие).

Представляется, что целесообразно предусмотреть норму следующего содержания: "Все сведения, которые стали известны должностному лицу, иным лицам в силу их профессиональных обязанностей относительно усыновления как на стадии подготовки дела к рассмотрению, так и после судебного разбирательства, составляют тайну усыновления, при условии, что судебное решение об усыновлении состоялось". Такие лица привлекаются к ответственности в установленном законом порядке. Содержание тайны усыновления составляют сведения, содержащиеся как в судебном решении об усыновлении, так и в актовой записи о его регистрации. Следовательно, если имели место подготовительные мероприятия, направленные на усыновление ребенка, но по каким-либо причинам усыновители передумали его усыновлять, в соответствии с законом эти сведения не должны составлять тайну усыновления.

Нами предлагается новая редакция ст. 139 СК РФ.

1. Содержание тайны усыновления составляют сведения о личности усыновителя, родителя (родителей) усыновленного, об усыновленном ребенке, времени, месте и других существенных обстоятельствах усыновления.

2. К лицам, обязанным сохранять тайну усыновления, относятся должностные лица, иные лица, которые в силу выполняемых ими должностных либо профессиональных обязанностей обладают информацией об усыновлении (судьи, работники суда, прокурор, региональные и федеральные операторы банка данных, работники органов загса, представители органов опеки и попечительства).

3. Сведения, которые стали известны лицам, указанным в п. 2, как на стадии подготовки дела к рассмотрению, так и после судебного разбирательства, составляют тайну усыновления.

4. Тайна усыновления охраняется законом.

В литературе высказывается мнение о необоснованности сохранения тайны усыновления*(228).

Действительно, встречаются ситуации, когда не имеет смысла говорить о сохранении тайны усыновления (например, если ребенок старше 10 лет и знает, что усыновители не являются его родителями). Практические работники также высказываются против сохранения тайны усыновления. По их мнению, ребенок должен знать о своих настоящих родителях, а в случае международного усыновления - о своей стране, откуда он родом и где его корни*(229).

Практика усыновления показала, что ребенок рано или поздно задает усыновителям вопрос о том, кто его настоящие родители, и взрослые должны быть готовы к тому, чтобы рассказать ребенку правду. Однажды 13-летняя девочка, узнав о том, что ее удочерили, три дня просидела в закрытой комнате, не желая ни с кем общаться. А 15-летний мальчик, узнав от своего дяди о том, что он его усыновил, ушел из дома на несколько дней*(130). Возможно, что таких ситуаций можно было бы избежать, если бы детям в корректной форме сообщили в младшем возрасте об усыновлении. Поэтому считается, что ст. 139 СК РФ используется практически всегда в интересах усыновителей, а не самого ребенка. По нашему мнению, такие случаи не должны влиять на изменение общего правила о необходимости сохранения тайны усыновления.

Представляется, что все органы и лица, в них работающие, должны понимать, что информация относительно усыновления носит конфиденциальный характер, соответственно не подлежит разглашению.

В этом случае иностранное законодательство придерживается кардинально противоположной точки зрения в том смысле, что ребенок должен знать о своем происхождении и, следовательно, нет необходимости сохранять тайну усыновления. Например, в Великобритании, США, Канаде активно используется так называемое открытое усыновление, когда усыновленные дети изначально знают свое происхождение, информированы о том, кто их биологические родители, более того, последние нередко принимают посильное участие в жизни своих теперь уже усыновленных детей.

По сведениям английских психологов, проводившееся ими исследование показало, что для психики ребенка значительно лучше, когда он знает, что он усыновлен, нежели когда он узнает об этом от посторонних лиц спустя несколько лет после усыновления. Такая информация, как правило, наносит непоправимую душевную травму, а иногда делает просто невозможным дальнейшее пребывание ребенка в семье усыновителей.

Как отмечалось, российское семейное законодательство выступает за сохранение тайны усыновления. К числу лиц, от которых может зависеть сохранение тайны усыновления на стадии подготовки дела, относятся адвокаты. Так, в ст. 8 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"*(231) дано понятие адвокатской тайны. Адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием юридической помощи адвокатом своему доверителю (п. 1 ст. 8 указанного закона). Адвокат обязан хранить тайну как во время выполнения поручения, так и после его завершения. Кроме того, адвокаты не могут быть допрошены в качестве свидетелей об обстоятельствах дела, которые им стали известны в связи с выполнением обязанностей защитника (п. 1 ст. 72 УПК РФ).

В заключение хотелось бы отметить, что существующие проблемы обеспечения тайны усыновления носят не только правовой, но и этический характер. Они касаются лиц, участвующих в процессе усыновления, и имеют не меньшее значение, чем проблемы материального права. Решение вопроса о соотношении права и морали возможно путем закрепления юридической обязанности должностных и иных лиц не разглашать информацию об усыновлении, ставшую известной им в силу служебного положения.

В то же время стремление во что бы то ни стало сохранить тайну усыновления может быть чревато появлением постоянного беспокойства, напряжения во взаимоотношениях детей и взрослых, страха перед возможным "разоблачением". Поэтому вопрос о сохранении тайны усыновления должен разрешаться в соответствии со сложившимися обстоятельствами, свидетельствующими о необходимости применения мероприятий, направленных на обеспечение сохранения тайны усыновления.

4.3. Виды правовых последствий усыновления

Усыновление ребенка влечет за собой серьезные последствия, важные как для него, так и для усыновителя.

Существенные изменения института усыновления на современном этапе требуют тщательного анализа правовых последствий усыновления.

Основное назначение усыновления предопределено его целью, а именно - принятием несовершеннолетнего ребенка в семью, созданием ему максимально благоприятных условий для воспитания, как родному сыну или дочери.

Правовые последствия усыновления выражаются в разных по отраслевой принадлежности правоотношениях.

Правовые последствия усыновления определены в ст. 137 СК РФ; их общий принцип заключается в следующем: "Усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению". Статья 137 СК РФ предусматривает установление правовых отношений не только с усыновителем, но также со всеми его родственниками. Разумеется, речь идет о такой степени родства, наличие которой влечет за собой в предусмотренных законом случаях возникновение каких-либо прав или обязанностей. Хотя между родственниками других степеней родства не возникает взаимных прав и обязанностей, но наличие родства учитывается в некоторых других правоотношениях. Во всех таких случаях "родство", образовавшееся в силу усыновления, приравнивается к родству по происхождению.

Потомки усыновленного приравниваются, в свою очередь, по происхождению к кровным родственникам усыновителя и приобретают предусмотренные законом права и обязанности по отношению как к нему, так и ко всем его родственникам.

Статья 137 СК РФ определяет правовые последствия усыновления не только в части установления правового положения усыновленных по отношению к усыновителям и их родственникам. В результате усыновления наступают и такие последствия, как прекращение правоотношений усыновленного со своими кровными родителями и их родственниками. Такое положение наступает во всех случаях, когда ребенка усыновляют супруги, которые становятся его родителями.

Таким образом, правовым результатом усыновления являются последствия двоякого рода: правообразующие и правопрекращающие.

Правовые последствия первого рода заключаются в возникновении новых семейных правоотношений с участием усыновленного. Последствия второго рода состоят в полном или частичном прекращении ранее существовавших семейных правоотношений между усыновленным, его кровными родителями, а также их родственниками.

Усыновление по своим последствиям приравнено законом к последствиям, порождаемым фактом кровного родства. В результате у усыновленного возникают семейные правоотношения с родителями усыновителя и его детьми (т.е. с дедом, бабушкой, братьями и сестрами по усыновлению), как у родного ребенка.

В связи с этим встает ряд вопросов: возникает ли правопреемство в родительских правах и обязанностях у усыновителя по отношению к усыновленному ребенку? И если да, то каковы правовая природа такого правопреемства, его основание и правовые последствия? Положительные ответы на эти вопросы практически означали бы возможность родителей влиять на содержание будущих прав и обязанностей усыновителей и усыновленных.

Известно, что правопреемство представляет собой переход права от одного лица к другому непосредственно в силу закона или соглашения. Анализ семейного законодательства дает основание считать, что преемство в правах от родителей к усыновителям не происходит.

Отмечалось, что правоотношения по поводу усыновления отличны от родительских правоотношений по следующим признакам: по основанию возникновения, по содержанию и объему прав и обязанностей, по специальным основаниям прекращения правоотношений.

Указанные признаки подтверждают вывод о том, что отношения по поводу усыновления являются самостоятельными правоотношениями, но сходными с родительскими по содержанию. Положение о том, что правоотношения по поводу усыновления хотя и сходны, но не тождественны родительским правоотношениям, основано на обобщении присущих последним особенностей. Так, в частности, О.С. Иоффе отмечал следующее:

1. Правоотношения, существующие между родителями и детьми, не представляют собой всей совокупности связей, реально существующих в обществе. В большинстве своем эти отношения выходят за пределы действия юридических норм и подчиняются принципам морали и нравственности, установленным в том или ином обществе. Закон в области рассматриваемых отношений выполняет две функции: с одной стороны, обеспечивает правовое регулирование этих отношений, с другой - наделяет их участников конкретными правомочиями и обязанностями.

2. Общее признание юридической силы за родительскими правоотношениями обычно действует пожизненно. Практически это означает, что пока родители и дети живы, они считаются состоящими в соответствующих правоотношениях. Другое дело, что по-иному проявляется период действия отдельных правомочий и обязанностей*(232). Так, часть из них пожизненны (например, обязанности, вытекающие из запрета вступать в брак с близкими родственниками), другие срочные (обязанность родителей по воспитанию, содержанию детей), третьи нередко вообще не возникают.

3. В правоотношении между родителями и детьми права и обязанности, как известно, принадлежат и тем, и другим. Правам родителей корреспондируют соответствующие обязанности, а

родительским обязанностям - правомочия детей. Неосуществление родителями своих прав есть неисполнение ими своих обязанностей. Очевидно, что дети наделены комплексом прав по отношению к своим родителям. Что же касается обязанностей, то обычно их характеристика в семейно-правовой литературе ограничивается указанием лишь на обязанность по обеспечению содержанием нуждающихся нетрудоспособных родителей.

Как справедливо отмечала Н.В. Рабинович, "обязанности детей по отношению к родителям ограничиваются лишь обязанностью доставлять содержание"*(233). Это утверждение было справедливым в период действия КЗоБС РСФСР 1926 г. По действующему законодательству несовершеннолетние дети также обязаны заботиться о своих родителях (ст. 87 СК РФ).

Некоторые юристы предпринимают попытку "развести-таки мосты" между содержанием прав и обязанностей родителей. Так, A.M. Нечаева относит право родителей на воспитание к родительским правам, а в круг родительских обязанностей включает надлежащее воспитание ребенка, защиту его прав, осуществление родительских прав в интересах несовершеннолетних*(234). Мера дозволенного поведения родителей, отмечает она, представляет собой меру определенной свободы отношений, связанных с семейным воспитанием детей*(235).

Развивая эту мысль, В.И. Леженин полагает, что эта "свобода", закрепленная в семейном законе, проявляется не только в возможности применения к ребенку различных воспитательных приемов и мер воздействия, но и в самом факте возникновения этого права у родителей*(236): последние в принципе, замечает Н.Г. Юркевич, по своей воле решают вопрос, когда и сколько иметь детей, иметь ли их вообще*(237). Поэтому право на воспитание есть результат "свободного" возложения родителями на себя соответствующих правомочий.

Так, если родителям предоставлено право на воспитание детей, то одновременно им разрешается применять любые соответствующие требованиям закона, а также принципам морали и нравственности способы и методы такого воспитания. В тех случаях, когда такие меры получают защиту со стороны закона, налицо правовая охрана и обязанностей детей, хотя она и не проявляется в конкретных юридических санкциях. Такое положение означает, что правам и обязанностям родителей корреспондируют права и обязанности их детей.

Объем и содержание родительских прав значительно шире прав других лиц, например усыновителей. Так, родители обладают правом отдавать детей на воспитание усыновителям, иначе говоря, давать согласие на усыновление.

Родительские права выступают одновременно и как обязанности, причем обязанности не только перед детьми, но и перед обществом, государством в целом. Такой двусторонний характер родительских прав и обязанностей легко обнаружить при анализе почти всех родительских правоотношений, в частности права ребенка на получение надлежащего воспитания. Практически это означает, что праву родителей на воспитание корреспондирует обязанность детей принять на себя воспитательные действия родителей, а обязанности родителей - право детей на надлежащее воспитание и заботу*(238).

Содержание родительского правоотношения по воспитанию является сложным по структуре и определяющим, центральным по своей роли. Субъективное право ребенка на получение надлежащего семейного воспитания по своей природе сходно с правом на имя, гражданство. Оно возникает у ребенка в силу и с момента рождения. Причем это субъективное право регламентируется и нормами межгосударственного характера. Декларация прав ребенка призывает все государства к соблюдению указанных в ней норм-принципов. В числе таких прав указывается право ребенка на получение надлежащего семейного воспитания*(239). Реализация этого права зависит от выполнения родительских прав и обязанностей по воспитанию ребенка. Причем процесс реализации права на воспитание, кто бы ни был воспитателем, один и тот же.

Поэтому в качестве условия его осуществления действует общее правило: предоставленное право не может противоречить интересам детей. Равенство права родителей и других лиц, в том числе и усыновителей, на воспитание детей - следующее общее условие его реализации.

Сущность родительского права состоит прежде всего в активном его осуществлении путем исполнения родительских прав и обязанностей. В составе субъективных прав родителей можно выделить три группы правомочий:

1) права и обязанности по воспитанию детей;

2) права и обязанности по защите прав и интересов несовершеннолетних детей в качестве их законных представителей;

3) права и обязанности по содержанию.

Таким образом, содержание "родительской обязанности по заботе о воспитании детей" включает два типа должного поведения: активный (осуществление права на воспитание, защита прав и интересов детей, выявление наклонностей и способностей детей для определения и реализации образовательных задач) и пассивный (соблюдение чести и достоинства ребенка, неприменение жестоких мер наказания, соблюдение прав второго родителя)*(240).

Ряд авторов (Г.М. Свердлов, Н.М. Ершова, Н.В. Орлова, ГА. Дорохова) считают, что в содержание родительских прав необходимо включать и право родителей отдавать своих детей на усыновление*(241). Вряд ли это правильно, и вот почему. Во-первых, согласие родителей на усыновление ассоциируется с отказом от ребенка, что по закону недопустимо. По смыслу нашего законодательства, отказаться от своих прав родители не могут не только в одностороннем порядке, но и через обращение к органам юстиции. Недопустимость отказа от родительских прав обусловлена невозможностью волей родителей прекратить биологическое родство (которое является основанием возникновения родительских правоотношений), что противоречит и нормам морали.

Во-вторых, согласие родителей на усыновление - это реализация их права на воспитание ребенка. В теории семейного права бесспорным является тезис о том, что воспитание детей есть одновременно право и обязанность родителей, и эта особенность точно отражена в названии ст. 63 СК РФ "Права и обязанности родителей по воспитанию и образованию детей". Редакция ст. 63 СК РФ дает основание для вывода о том, что право на воспитание является элементом сложного субъективного права по воспитанию и образованию детей. Права и обязанности по воспитанию детей осуществляются в соответствии с интересами детей: "Родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей". Давая согласие на усыновление своего ребенка, родитель сознательно готов к переложению как своих обязанностей по воспитанию и образованию на другое лицо, так и своего преимущественного права на воспитание.

Кроме того, если усыновление ребенка целиком зависело бы от волеизъявления его родителей, то пришлось бы прийти к выводу о том, что родители могут отказаться от своих прав. Между тем особенность родительских прав состоит в том, что родители не могут отказаться от их осуществления, сложив с себя выполнение обязанностей перед детьми и государством*(242).

Интересы детей являются решающим фактором при регулировании отношений как между родителями, так и между ними и третьими лицами по отношению к детям. Поэтому законодатель уделяет внимание обеспечению интересов не только детей, имеющих родителей, но и детей, лишившихся по тем или иным причинам родительского попечения.

Проблема, активно обсуждаемая в семейно-правовой литературе, - содержание понятия "интересы ребенка". Как известно, все кодексы использовали его для построения регулятивных и охранительных семейных правоотношений. Так, ст. 33 КЗоБС РСФСР 1926 г. предписывала: "Родительские права осуществляются исключительно в интересах детей". Контекст такого предписания, по мнению Е.М. Ворожейкина, можно было трактовать как обеспечение интересов детей "во что бы то ни стало, пусть даже с явным ущербом для родительских интересов"*(243). Формулировка ч. 2 ст. 52 КоБС РСФСР 1969 г. - "Родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей" -мягче и ориентирует родителей на реализацию родительских прав не в противоречии с интересами детей. Такое положение обеспечивало максимальный учет интересов не только детей, но и других участников семейных правоотношений. Аналогичный подход сохранен и в действующем законе (ст. 65 СК РФ).

Известно, что наиболее благоприятной формой воспитания для развития ребенка является семейное, поэтому законодательство обеспечивает возможность создания детям таких условий воспитания, которые они имели бы в родной семье.

Усыновление преследует цель заменить ребенку родителей, причем эта цель соответствует интересам как ребенка, так и усыновителей, стремящихся найти в усыновлении удовлетворение своих духовных потребностей, заполнить жизнь родительской заботой о ребенке.

Иными словами, усыновление совершено в интересах ребенка тогда, когда в основе действий усыновителей лежат мотивы и идеи, направленные на предоставление усыновленному прав, гарантированных Конституцией РФ, СК РФ и ГК РФ с целью воспитания и гармоничного развития его личности, а сами усыновители приобретают права, готовы и способны нести обязанности родителей. Кроме того, чтобы выяснить, соответствует ли усыновление интересам несовершеннолетних, помимо правовых необходимо учитывать и сопутствующие ему социальные вопросы. Например, п. 1 ст. 123 СК РФ требует, чтобы при устройстве ребенка, оставшегося без попечения родителей, учитывались его этническое происхождение, принадлежность к определенной религии и культуре, родной язык, возможность обеспечения преемственности в воспитании и образовании.

Пункт 2 ст. 137 СК РФ содержит правило о том, что усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родителям (своим родственникам)*(244).

Такой подход к определению правовых последствий усыновления сформировался не сразу, и в литературе высказывались различные точки зрения. Одни авторы полагали, что поскольку усыновленный и его потомство в отношении усыновителя и его родственников приравниваются к родственникам по происхождению, то, естественно, это должно вести к прекращению всех прав и

обязанностей усыновленного в отношении не только родителей, но и всей его прошлой семьи*(245). Аналогичный подход к определению правовых последствий усыновления был предусмотрен Законами гражданскими, а именно: "Усыновленный по отношению к своему усыновителю приобретает юридическое положение законного дитяти, причем действие усыновления распространялось и на потомство усыновленного"*(246) (Зак. гражд., ст. 156).

Некоторые ученые считали, что на родителей в отдельных случаях может быть возложена обязанность по содержанию детей, усыновленных другими лицами, и что за усыновленным должно быть признано право на наследование после своих родителей, точно так же как они имеют право на получение пенсии после их смерти*(247). Такого рода умозаключения авторов ставились в зависимость от того, был ли записан усыновитель в свидетельстве о рождении усыновленного в качестве родителя или нет.

Действующее законодательство закрепляет положение о том, что правовые последствия усыновления ребенка наступают независимо от записи усыновителей в качестве родителей в актовой книге о его рождении (п. 6 ст. 137 СК РФ).

Вместе с тем в новейшем законодательстве содержится положение о том, что в случае необходимости, если это отвечает интересам ребенка, правовая связь с родителем усыновленного ребенка и его родственниками может быть сохранена (п. 3, 4 ст. 137 СК РФ)*(248). Необходимо заметить, что данные нормы нуждаются в совершенствовании. В настоящей редакции ст. 137 СК РФ настолько перенасыщена нормами, что затрудняется механизм восприятия их содержания и, следовательно, применения на практике. По нашему мнению, это должна быть как общая норма о сохранении правовой связи с одним из родителей, так и частные, распространяющиеся на других родственников.

В качестве общей предлагается закрепить норму, направленную на регулирование типичных отношений (так называемое внутрисемейное усыновление), в следующей редакции: "При усыновлении ребенка супругом родителя (отчимом или мачехой) последние приобретают установленные законом права родителя по отношению к ребенку".

Предлагается также дополнить СК РФ новой распространяющейся на усыновленных детей ст. 1371 следующего содержания:

1. Дедушка и бабушка сохраняют свои права на общение с ребенком.

2. По просьбе дедушки или бабушки в интересах ребенка могут быть сохранены личные неимущественные и имущественные права ребенка по отношению к ним в тех случаях, когда родители умерли, признаны судом недееспособными, объявлены умершими.

Данное положение позволило бы укрепить имущественное положение ребенка на случай, например, отмены усыновления. Кроме того, такая гуманная по содержанию норма позволила бы пожилым людям, потерявшим нередко единственных дочь или сына, сохранить как фактические, так и правовые отношения с внуками.

Уравнивание усыновленного ребенка в правах и обязанностях с родными детьми усыновителя обеспечивает возникновение между усыновителем и усыновленным не только семейных отношений, но и всех тех прав и обязанностей в других отраслях права, возникновение которых основывается на факте родства. Например, усыновитель и усыновленный имеют право на взаимное алиментирование, наследственные права, право на возмещение вреда по правилам гл. 59 ГК РФ, жилищные права.

В области имущественных отношений между усыновителем и усыновленным важным является вопрос об алиментных обязанностях. Как и другие вопросы во взаимоотношениях усыновителей и усыновленных, вопрос об алиментировании разрешается на тех же принципах, что и в отношениях родителей и детей. Алиментные обязанности в отношении детей, как несовершеннолетних, так и совершеннолетних, являются по своей правовой природе длящимися обязанностями. Право на алименты в пользу детей может быть реализовано в любой момент в период несовершеннолетия детей или в период нетрудоспособности и материальной необеспеченности совершеннолетних детей*(249). Подобно обязанности родителей по содержанию своих детей, обязанность усыновителей по содержанию усыновленных детей является строго регламентированной в своем объеме (ст. 103 СК РФ).

Согласно ст. 1147 ГК РФ, "при наследовании по закону усыновленный и его потомство, с одной стороны, и усыновитель и его родственники, с другой, приравниваются к родственникам по происхождению". Поэтому они могут наследовать по закону после усыновителя, его родственников (родителей, дедушки, бабушки), а также детей усыновителя, но не после своих родителей и их родственников, поскольку правовая связь с ними у усыновленного ребенка утрачивается в результате акта усыновления (усыновленный и его потомство не наследуют по закону после смерти родителей усыновленного и других его родственников по происхождению, а родители усыновленного и другие его родственники по происхождению не наследуют по закону после смерти усыновленного и его потомства -п. 2 ст. 1147 ГК РФ).

Если в результате усыновления правовая связь с одним из родителей у усыновленного ребенка

сохраняется (п. 3 ст. 137 СК РФ), то усыновленный и его потомство наследуют по закону после смерти этих родственников, а последние наследуют по закону после смерти усыновленного и его потомства (ч. 3 ст. 1147 ГК РФ). Кроме того, в этом случае родитель и усыновитель в равной мере обязаны предоставлять содержание усыновленному ребенку. Что же касается родителя, утратившего свои права и обязанности при усыновлении, то к такому родителю не может быть предъявлено требование об алиментах.

Иначе обстоит дело в случаях, когда родитель был лишен родительских прав, а ребенок был усыновлен. Это обстоятельство не является основанием для освобождения его от алиментной обязанности перед ребенком (п. 2 ст. 71 СК РФ). Точно так же отмена усыновления не влечет освобождения усыновителя от обязанности по алиментированию ребенка, и суд, отменяя усыновление, тем не менее вправе присудить ребенку содержание с усыновителя, несмотря на то что ребенок может быть передан своим родителям*(250). Более того, принятие решения о взыскании алиментов в принципе не зависит от причин, по которым была произведена отмена усыновления. Это связано с тем, что алименты по своей правовой природе не являются мерами ответственности, единственная цель их назначения - содержание ребенка. Поскольку права и обязанности усыновителей сходны по содержанию с родительскими, алименты взыскиваются с бывших усыновителей по правилам о взыскании с родителей алиментов на содержание несовершеннолетних детей. Необходимо особо отметить, что алименты взыскиваются с бывших усыновителей только тогда, когда имеется настоятельная необходимость обеспечить ребенка содержанием ввиду того, что родители не осуществляют эту обязанность*(251).

Таким образом, в качестве единственного критерия, который должен использовать суд при решении этого вопроса, закон называет интересы ребенка.

Данное обстоятельство объясняет положение, содержащееся в п. 4 ст. 143 СК РФ, в тех случаях, когда усыновление было отменено, как не отвечающее интересам ребенка, и связь ребенка с его родителями не была восстановлена. Тогда суд вправе обязать бывшего усыновителя выплачивать средства на содержание ребенка.

Особое правило действует, когда один из родителей усыновляемого ребенка умер: по просьбе дедушки и бабушки (родителей умершего родителя) могут быть сохранены правоотношения с усыновляемым ребенком. В этом случае могут быть сохранены личные неимущественные и имущественные права и обязанности по отношению к родственникам умершего родителя, если этого требуют интересы ребенка (п. 4 ст. 137 СК РФ). К примеру, если усыновленный настолько привык к родственникам умершего родителя, что разлучение с ними может травмировать его, то целесообразнее сохранить правовую связь между усыновленным ребенком и родственниками умершего родителя.

Возникает вопрос: не разумнее ли самим родственникам ребенка его усыновить? Ведь согласно закону они обладают преимущественным правом при усыновлении ребенка. Дело в том, что, к сожалению, дедушка и бабушка не всегда имеют реальную возможность содержать своих внуков, а учитывая возраст и состояние здоровья, они не могут их воспитывать, но терять с ними связь не хотят. Как же быть в таком случае?

Полагаем, что если ребенку исполнилось 10 лет, то необходимо получить его согласие на сохранение правовой связи с дедушкой, бабушкой. Если ребенку менее 10 лет, то выявление согласия либо несогласия только усыновителя вряд ли достаточно и соответствует интересам ребенка; поэтому необходимо выяснить мнение других родственников усыновляемого ребенка, их аргументы относительно сохранения правовой связи с ребенком помогут принять справедливое решение. Вне зависимости от возраста ребенка, в случае разногласий определяющим критерием по данному вопросу должны быть интересы ребенка в их полном объеме.

Если правоотношения усыновленного ребенка с одним из родителей или с родственниками умершего родителя сохраняются, то об этом обязательно указывается в решении суда об усыновлении ребенка (п. 5 ст. 137 СК РФ). Именно суд решает вопрос о том, соответствует ли интересам ребенка сохранение правовой связи с родственниками. В п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8 специально разъясняется, что в резолютивной части решения об усыновлении должно быть указано "о сохранении личных неимущественных и имущественных прав одного из родителей усыновленного или родственников его умершего родителя, если эти вопросы были положительно разрешены судом по просьбе заявителя либо заинтересованных лиц (ч. 1 ст. 274 ГПК РФ)"*(252).

Необходимо отметить, что ребенок, имеющий к моменту усыновления право на пенсию и пособия, полагающиеся ему в связи со смертью родителей, сохраняет это право и после усыновления (ст. 138СКРФУЧ253).

Аналогичное право предусмотрено в п. 8 ст. 9 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации"*(254), предусматривающем, что усыновители имеют право на трудовую пенсию по случаю потери кормильца наравне с родителями, а усыновленные дети - наравне с родными детьми.

Несовершеннолетние дети, имеющие право на трудовую пенсию по случаю потери кормильца, сохраняют это право и при их усыновлении. При этом размер такой пенсии не может быть меньше 660 руб. в месяц (п. 4 ст. 16 закона). Кроме того, Федеральным законом "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации"*(255) предусмотрено право на получение социальной пенсии нетрудоспособными гражданами, не достигшими возраста 18 лет, потерявшими одного из родителей, - в размере 470руб. в месяц, а потерявшими обоих родителей или одинокую мать- в размере 100% базовой трудовой пенсии (ст. 11,18 закона). Представляется, что такое правило будет распространяться и на случаи утраты усыновленным ребенком усыновителей или одного из них.

Обязанности родителей по отношению к своим детям не ограничиваются только обязанностями по их воспитанию и содержанию, они еще являются и законными представителями своих детей. Аналогичными полномочиями представительства обладают и усыновители по отношению к усыновленным детям.

Права и обязанности родителей и усыновителей в области гражданско-правового представительства от имени и в интересах своих детей не отличаются от гражданско-правовых действий лиц, назначенных опекунами или попечителями детей. Это означает, что родители и усыновители являются законными представителями своих несовершеннолетних детей.

Ранее указывалось, что в результате акта усыновления наступают правовые последствия как имущественного, так и неимущественного характера. К последним относятся: гражданство ребенка, порядок изменения в результате усыновления его имени, отчества, фамилии.

Вопрос о порядке изменения имени, отчества, фамилии усыновленного ребенка при усыновлении возникает не случайно, а совершенно закономерно. Изменения личных данных ребенка являются конкретными мерами, предусмотренными законом, направленными на обеспечение тайны усыновления.

К изменению имени, отчества, фамилии ребенка следует относиться с особым вниманием. Провозглашение права ребенка выражать свое мнение по вопросам, затрагивающим его интересы, есть элемент официального признания его как личности. Конвенция ООН о правах ребенка предусматривает обязанность государств-участников уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности*(256).

Мнение ребенка не выясняется, когда фамилия, имя и отчество усыновляемого ребенка изменяются в целях сохранения тайны усыновления либо когда усыновители записываются в качестве родителей усыновленного ребенка (п. 2 ст. 134, ст. 136 СК РФ). Вместе с тем в некоторых случаях личные данные ребенка не изменяются, например когда для ребенка сохранение его данных связано с памятью о его родителях и изменение фамилии, имени, отчества повлекло бы для него душевную травму, или когда ребенок привык к своим данным, или он просто, без мотивации, не желает менять свои данные. Представляется, что в таких ситуациях мнение ребенка будет решающим и судья не вправе настаивать на ином решении этого вопроса.

В правовом статусе ребенка совершенно особое место занимает такой структурный элемент, как гражданство ребенка.

Гражданство представляет собой политическую и правовую принадлежность лица к конкретному государству. Проявляется это как взаимоотношение между государством и лицом, находящимся под его властью: государство наделяет гражданина правами, защищает и покровительствует ему за границей. Гражданам РФ, находящимся за пределами РФ, предоставляется защита и покровительство*(257).

В свою очередь, гражданин безусловно должен соблюдать законы и другие предписания государства и выполнять установленные им обязанности. Совокупность этих прав и обязанностей составляет общий правовой статус гражданина.

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 62-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" уделяет большое внимание обеспечению интересов ребенка и семьи в случаях изменения гражданства родителей и при усыновлении. Так, ст. 26 закона гласит, что ребенок, являющийся гражданином РФ, при усыновлении его иностранным лицом сохраняет гражданство РФ. Гражданство РФ ребенка, усыновленного иностранными гражданами, может быть прекращено в общем порядке по заявлению обоих усыновителей или одного из них при условии, что ребенок не станет лицом без гражданства. Из текста п. 1 ст. 26 закона следует вывод, что у ребенка сохраняется гражданство РФ либо он его лишается, но только при условии, что ему будет предоставлено иное гражданство*(258).

Очевидно, что государство, во-первых, гарантированно сохраняет правовую связь с ребенком, предоставляя ему тем самым защиту, и, во-вторых, в случае изменения гражданства государство "требует" доказательства, что ребенок будет находиться под юрисдикцией того или иного государства. В тех случаях, когда усыновляемый ребенок является гражданином другого государства, а усыновители -граждане РФ, ребенок становится гражданином РФ (п. 2 ст. 26 закона).

Поскольку ситуации, предопределяющие постановку вопроса о гражданстве, возникают самые разнообразные, законодатель максимально стремится предусмотреть все возможные случаи. Так, если

ребенок не является гражданином РФ, то в случае усыновления его супругами, один из которых состоит в гражданстве РФ, а другой является лицом без гражданства, ребенок приобретает гражданство РФ (п. 3 ст. 29 СК РФ). Тем самым государство гарантирует своим гражданам (одному из усыновителей), что и усыновляемый ребенок обладает правом быть гражданином того государства, гражданином которого является один из усыновителей.

Из вышесказанного следует, что законодатель исходит из интересов усыновляемых детей, поскольку в нормах закона последовательно отражается принцип: гражданство ребенка, в том числе и усыновленного, определяется по гражданству его родителей, усыновителей или одного из них.

Практическое назначение гражданства состоит в том, что оно дает возможность для применения норм права, регулирующих определенную сферу общественных отношений с участием того или иного гражданина и необходимых для разрешения ряда его частных вопросов.

Так, согласно ст. 16 Федерального закона от 29 июля 1998 г. N 134-Ф3*(259), право на ежемесячное пособие на ребенка имеет один из родителей, усыновителей, опекунов, попечителей на каждого рожденного, усыновленного, принятого под опеку совместно проживающего ребенка до достижения им возраста 16 лет, на учащегося общеобразовательного учреждения - до окончания им обучения, но не более чем до достижения им возраста 18 лет, в семьях со среднедушевым доходом, размер которого не превышает 200% величины прожиточного минимума в субъекте РФ. Понятно, что такое пособие может получить только гражданин РФ. В столице для родителей (усыновителей) предусмотрено дополнительное пособие при условии, если один из них проживает совместно с ребенком в Москве, на которого назначается дополнительное единовременное пособие, а другой - за пределами Москвы независимо от гражданства.

С 1 января 2006 г. размер единовременного пособия в Москве составит 6-8 тыс. руб., а ежемесячные выплаты -150 руб., для одиноких родителей (усыновителей) - 300 руб.*(260)

Усыновленный ребенок обладает и иными правами в результате факта усыновления, в частности правом пользования жилым помещением. Ребенок, в том числе и усыновленный, обладает правом на совместное проживание со своими родителями (п. 2 ст. 54 СК РФ) Вместе с тем ни ЖК РФ, ни СК РФ усыновленного ребенка в качестве субъекта, обладающего комплексом жилищных прав, не называют. В связи с этим целесообразно внести изменения в некоторые нормы жилищного законодательства. Подобные дополнения позволили бы достигнуть необходимой четкости в содержании норм, закрепляющих жилищно-правовой статус гражданина.

Вышесказанное позволяет сделать ряд выводов:

1. В литературе отсутствует комплексное исследование о порождаемых усыновлением правовых последствиях. Существенные изменения института усыновления, обусловленные принятием СК РФ, требуют современного комплексного исследования правовых последствий усыновления.

2. Правовые последствия усыновления, связанные как с их возникновением, так и с прекращением, представляют собой систему разных по отраслевой принадлежности правоотношений.

3. Виды правовых последствий усыновления обусловлены:

1) природой прав субъектов усыновления (административные, гражданские, пенсионные);

2) содержанием прав и обязанностей (личные и имущественные);

3) объемом прав (обычные и дополнительные).

4. Статья 137 СК РФ нуждается в совершенствовании, конкретизации. Предложен новый вариант редакции ст. 137 СК РФ, а также текст новой ст. 1371 СК РФ.

Глава 5. Отмена усыновления

Семейное законодательство предусматривает только одно основание для прекращения усыновления - его отмену. Семейный кодекс РФ в отличие от КоБС РСФСР (ст. 112) не содержит норм о недействительности усыновления.

Вместе с тем суд в соответствии со ст. 112 КоБС РСФСР "Основания и последствия признания усыновления недействительным" может признать недействительным усыновление, произведенное до введения в действие СК РФ в случае, когда решение об усыновлении было основано на подложных документах или когда усыновителем являлось лицо, лишенное родительских прав либо признанное в установленном законом порядке недееспособным или ограниченно дееспособным, а также при фиктивности усыновления. Усыновление, произведенное с указанными выше нарушениями после введения в действие СК РФ, но до введения в действие судебного порядка усыновления (т.е. в период с 1 марта по 26 сентября 1996 г.), может быть признано недействительным.

Нормы КоБС РСФСР, посвященные признанию усыновления недействительным, были довольно уязвимы, на что обращали внимание, по существу, все теоретики семейного права*(261). С одной стороны, закон давал возможность для злоупотреблений чиновников, так как элементы нарушения

процедуры усыновления можно было обнаружить в любом деле и по этому основанию прекратить усыновление. С другой стороны, интересы ребенка при возможности признания усыновления недействительным в определенной степени игнорировались. Более того, его правовое положение было зыбким и неопределенным. Связано это с тем, что признание усыновления недействительным как юридический факт действовало с так называемой обратной силой. Это означает, что отношения признаются недействительными с момента их возникновения, а не с момента вступления решения суда в силу. Поэтому ребенок утрачивал все права (как имущественные, так и неимущественные), которые он приобрел в результате усыновления. Каких-либо обязательств по отношению к усыновленному ребенку (право на алименты, на наследство и т.д.) бывшие усыновители не имели. Фактически нормы КоБС РСФСР ставили ребенка в незащищенное в правовом смысле положение*(162). Поэтому совершенно справедливо и оправданно данный институт был упразднен.

В настоящее время стабильность усыновления последовательно обеспечивается законодателем, о чем свидетельствует анализ норм об отмене усыновления, гарантирующих соблюдение интересов усыновителей и усыновленных. Состоявшееся усыновление не может прекратиться произвольно по желанию усыновителя или усыновленного*(263). Правоотношения между ними прекращаются путем отмены усыновления в порядке, предусмотренном законом, и только в тех случаях, когда это соответствует интересам ребенка*(264).

5.1. Основания отмены усыновления

Отмене усыновления посвящены ст. 140-144 СК РФ. Начнем с оснований, предусмотренных в примерном перечне (ст. 141 СКРФ).

Усыновление ребенка может быть отменено в случаях, если усыновители:

1) уклоняются от выполнения возложенных на них обязанностей родителей;

2) злоупотребляют родительскими правами;

3) жестоко обращаются с усыновленным ребенком;

4) являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией.

На первый взгляд, прослеживается большое сходство этих норм со ст. 69 СК РФ, предусматривающей основания для лишения родительских прав. Вместе с тем в перечень оснований для отмены усыновления не включены такие основания, как отказ без уважительных причин взять своего ребенка из родильного дома и совершение умышленного преступления против жизни или здоровья своих детей либо против жизни или здоровья супруга. Первое основание совершенно справедливо не включено в перечень оснований для отмены усыновления, поскольку такая ситуация не характерна для отношений между усыновителем и усыновленным, а вот второе основание заслуживает того, чтобы оно было включено в перечень оснований для отмены усыновления. Умышленное преступление может совершить против ребенка не только родитель, но и усыновитель. Поэтому ст. 141 СК РФ целесообразно было бы дополнить таким основанием.

Рассмотрим каждое из оснований отмены усыновления более подробно. Одним из них признается уклонение усыновителей от выполнения возложенных на них обязанностей родителей. Это обстоятельство является основанием и для лишения родительских прав*(265).

Уклонение усыновителей от выполнения своих обязанностей всегда проявляется в форме бездействия: усыновители не совершают действий, которые они обязаны совершать. Чаще всего уклонение усыновителей от выполнения своих обязанностей выражается в том, что они не уделяют должного внимания воспитанию усыновленных детей, не заботятся о них. Одним из случаев уклонения является невыполнение обязанности по содержанию ребенка, когда усыновитель не предоставляет ребенку всего необходимого, часто растрачивая при этом причитающиеся ему средства*(266). В этом случае уклонение оказывается соединенным со злоупотреблением усыновителями родительскими правами. Уклонением усыновителя от выполнения своих обязанностей является и его отказ без уважительных причин проживать совместно с ребенком*(267).

Противоправное поведение усыновителей может проявиться и в форме злоупотребления своими родительскими правами. Под злоупотреблением усыновителями своими правами следует понимать использование таких прав в ущерб интересам усыновленного ребенка. Злоупотребление всегда предполагает совершение усыновителями активных действий и характеризуется умышленной формой вины. Наиболее часто встречающимися случаями злоупотребления являются принуждение детей работать, запрещение им посещать школу, вовлечение детей в преступную деятельность, приобщение к наркотикам*(268). Злоупотреблением правами будет и незаконное расходование имущества усыновленного ребенка, в том числе его пенсии, пособий или алиментов.

Полагаем, что не всегда практически можно определить и впоследствии доказать, злоупотребляет усыновитель своими правами или нет, например принуждает ли он ребенка заниматься

чем-либо, что пагубно отражается на его здоровье, нервах (например, вовлечение в религиозную секту). Очевидно, одновременно необходимо оценивать в целом общефизическое и психическое состояние ребенка.

Жестокое обращение с детьми, которое также является основанием для отмены усыновления, чаще всего выступает в виде активных действий, однако возможно жестокое обращение и в виде бездействия. В принципе жестокое обращение является частным случаем злоупотребления усыновителями родительскими правами (хотя в ст. 69, 141 СК РФ оно закреплено в качестве самостоятельного основания), но особая опасность такого поведения обусловила необходимость выделения его в самостоятельное основание отмены усыновления.

Под жестоким обращением следует понимать как физическое насилие над ребенком (избиение, пытки, лишение свободы), так и насилие психическое (унижение, запугивание)*(269). В качестве жестокого обращения рассматривается и покушение усыновителей на половую неприкосновенность ребенка (ст. 69 СК РФ). Жестокое обращение в форме бездействия выражается в оставлении ребенка без пищи, тепла. Поэтому очень часто при рассмотрении дела об отмене усыновления по данному основанию в поведении усыновителей обнаруживается состав уголовного преступления. В таком случае суд обязан уведомить об этом прокурора, который возбуждает уголовное дело в отношении усыновителя.

Так, коллегия по уголовным делам Европейского Суда оставила в силе приговор в отношении женщины, обвиненной по ст. 115 УК РФ в причинении легкого вреда здоровью усыновленного ею ребенка. Как следует из заключения судебно-медицинской экспертизы, пострадавший получил сотрясение головного мозга, множественные ушибы и ссадины головы. Усыновление было отменено, а ребенок возвращен в интернат*(270).

Проблемы, связанные с привлечением к ответственности таких лиц, обусловлены отсутствием эффективных механизмов по выявлению фактов жестокого обращения с детьми*(271). Кроме того, дети, подвергшиеся насилию со стороны родителей или лиц, их заменяющих, неохотно сообщают об этом в правоохранительные органы по причине боязни расправы. По данным Центра содействия реформе уголовного правосудия, ежегодно в России сексуальному насилию со стороны родственников подвергаются 60 тыс. детей. При этом жертвами собственных отцов и отчимов оказываются девочки до 13 лет*(272). В 2004 г., по данным МВД России, было зарегистрировано 45 тыс. преступлений, сопряженных с насильственными действиями в отношении детей и подростков. Причинами для проявления насилия в семье являются распространение бытового пьянства, алкоголизм, безработица, имущественные споры и как следствие - рост конфликтных ситуаций в семье. Практически каждое третье преступление совершается на почве злоупотребления спиртными напитками. Более половины лиц, совершающих такие преступления, не имеют постоянного источника дохода*(273).

Одним из оснований отмены усыновления является хронический алкоголизм или наркомания усыновителей. В России сегодня наркоманов приблизительно 2-3 млн человек, из них 60% имеют детей, однако на практике такое основание отмены усыновления оценивается неоднозначно*(274).

Обусловлено это тем, что сами термины "алкоголизм" и "наркомания" не являются правовыми, но квалифицировать действия лица, находящегося в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, необходимо в соответствии с действующим законом. Более того, в основе принятых норм по определению этих терминов лежит медицинский, а не юридический аспект. В частности, в ст. 1 Закона Томской области от 25 октября 2001 г. "О профилактике алкоголизма, наркомании, токсикомании на территории Томской области" дано следующее определение: "Алкоголизм, наркомания - заболевания, вызванные употреблением психотропных веществ, имеющих общий механизм развития, клинику, динамику, сопровождающиеся развитием физической и психологической зависимости, приводящей к тяжелым медико-социальным последствиям самого больного, его потомства, семьи, общества в целом"*(275).

С одной стороны, хронический алкоголизм и наркомания являются болезнью, поэтому говорить о виновном поведении усыновителей нельзя. В этом случае можно лишь ставить вопрос о медицинском вмешательстве. С другой стороны, алкоголизм или наркомания возникают, как правило, в результате сознательного доведения себя усыновителями до такого состояния; в этом случае налицо виновное поведение. Обычно неправомерные действия в отношении детей совершаются усыновителями в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, когда они не способны отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими*(276).

Для отмены усыновления по данному основанию в принципе достаточно констатации факта наличия у усыновителей такого заболевания в хронической форме. Совершение ими каких-либо противоправных действий в отношении ребенка необязательно: само по себе воспитание ребенка хроническим алкоголиком или наркоманом, проживание с ним рядом опасно для ребенка. Противоположный вывод следует из зарубежной практики. Так, во Франции Апелляционный суд г. Гренобля постановил в своем решении, что СПИД, которым болеет мать, не является препятствием

для ее попечения о своем ребенке. В данном случае суд сослался на "большую привязанность матери к усыновленному ребенку", поэтому мать, страдающая наркоманией или больная СПИДом, может заботиться о своем ребенке. В Германии Высший земельный суд Штутгарта решил, что наличие у матери ВИЧ-инфекции не является основанием для отмены усыновления*(277). Как видно из этих примеров, само по себе заболевание не влечет каких-либо неблагоприятных последствий для усыновителей, главное, чтобы они надлежащим образом выполняли свои обязанности по отношению к усыновленному ребенку. Хотя справедливости ради нужно отметить, что судьей не всегда принимаются такие положительные решения, есть и крайне противоположные*(278).

Суть проблемы заключается в оценке поведения хронических алкоголиков и наркоманов и, соответственно, в решении вопроса о привлечении их к ответственности. На практике часто приходится ограничиваться констатацией факта алкоголизма или наркомании (также как при лишении родительских прав - достаточно лишь факта ненадлежащего их исполнения либо неосуществления)*(279).Тем не менее усыновление необходимо отменять, так как в любом случае оно противоречит интересам ребенка и назначению института усыновления.

В литературе высказано предложение о необходимости рассматривать основания отмены усыновления, проявляющиеся в виновном поведении усыновителя, как самостоятельные виды преступлений*(280). Мотивируется оно тем, что отмена усыновления - это результат совершения правонарушения усыновителем, а следовательно, можно говорить о привлечении его к ответственности, в частности к уголовной. Вместе с тем семейное право, как известно, относится к сфере частного права, методологически исключающего применение кары, наказания. Что касается "переброски" некоторых оснований отмены усыновления в систему уголовных наказаний, то в принципе этого исключать нельзя. При наличии всех элементов состава преступления можно было бы включить в УК РФ в качестве самостоятельного состава преступления, например, жестокое обращение усыновителя с усыновленным ребенком. Действующий УК РФ предусматривает лишь общую норму о том, что "совершение преступления в отношении малолетнего, беззащитного или беспомощного ребенка учитывается как отягчающее обстоятельство" (ст. 63), в то время как в России от рук родителей ежегодно гибнет 2 тыс. детей*(281).

Перечень оснований отмены усыновления в отличие от перечня оснований лишения родительских прав является открытым: отменить усыновление ребенка можно и по другим основаниям, исходя из интересов ребенка и с учетом мнения самого ребенка. Об этом имеется специальное указание в п. 2 ст. 141 СК РФ. В связи с этим отмена усыновления возможна, когда этого требуют интересы усыновленного ребенка.

Однако обстоятельства, вызывающие необходимость отмены усыновления, могут быть настолько разнообразными, что исчерпать их в каком-либо перечне и подвести под действие п. 2 ст. 141 СК РФ невозможно.

К таким обстоятельствам могут быть отнесены: отсутствие взаимопонимания; личные качества усыновителя и (или) усыновленного, в результате чего усыновитель не пользуется авторитетом у ребенка; некомфортные для ребенка отношения в семье; выявление после усыновления умственной неполноценности или наследственных отклонений в состоянии здоровья ребенка, существенно затрудняющие либо делающие невозможным процесс воспитания в семье, о наличии которых усыновитель не был предупрежден при усыновлении (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8).

Особо следует обратить внимание на такие основания из перечисленных выше, как умственная неполноценность, наследственные отклонения в состоянии здоровья ребенка. На практике по причине нездоровья ребенка подлежит отмене немалое число усыновлений. Но причиной обычно является не столько заболевание ребенка, сколько отсутствие полной информации о состоянии его здоровья, предоставляемой усыновителям. Выборочным изучением специалистами-медиками анкет федерального банка данных выявлено, что сведения о состоянии детей неточны и нуждаются в конкретизации.

По наблюдениям врачей НИИ педиатрии РАМН, медицинские заключения на детей, подлежащих усыновлению, зачастую составляют не лечащие врачи, а другие специалисты, которые в силу своего профиля не всегда компетентны в конкретном заболевании ребенка. Причем делается это без осмотра ребенка, только по медицинским документам, что вообще недопустимо.

Проверка в Волгоградской области показала, что главные врачи домов ребенка, куда поступают малыши в возрасте до четырех лет, не обеспечивают лечебную коррекцию нуждающихся в этом воспитанников. В результате ребенка, не получившего своевременной медицинской помощи, ожидает практически одна дорога - инвалидность и пожизненное содержание в интернате*(282). Очень часто кандидаты в усыновители не обладают информацией о состоянии здоровья ребенка. Так, семья из Биробиджана была вынуждена отказаться от сына. Его усыновили в двухмесячном возрасте, по документам он был совершенно здоров, но в 10-летнем возрасте он начал воровать. Когда мальчика показали врачам, диагноз был неутешительным: тяжелая наследственность, внутриутробные патологии,

которые спровоцировали подобное поведение ребенка^283). И таких примеров масса.

Следует заметить, что такого рода проблемы характерны не только для нашей страны; зарубежные усыновители сталкиваются с аналогичными ситуациями^(2841. Исследования в США показали, что треть усыновителей на момент усыновления не были поставлены в известность о том, что ребенок в родной семье подвергался жестокому обращению, а от половины усыновителей было скрыто, что усыновленные ими дети подвергались сексуальной эксплуатации. Во многих штатах действует законодательство, предписывающее агентствам по усыновлению сообщать усыновителям известные им сведения о ребенке. Хотя эти законы весьма несовершенны, все же усыновители наделены правом требовать отмены усыновления в связи с неполной или недостоверной информацией о ребенке. Так, если усыновители обнаружат обстоятельства, которые, будучи известны им до момента усыновления, радикально повлияли бы на их решение, они могут попытаться добиться отмены усыновления*(285).

Более того, при изучении отмены усыновления психологами была выявлена высокая взаимосвязь между успешностью усыновления и мотивацией усыновителей, а также подготовленностью их к роли родителей. Достаточно часто будущие усыновители оказывались психологически неподготовленными к принятию ребенка в семью. Например, родители хотели решить посредством усыновления ребенка вопросы статуса семьи в обществе, восстановить отношения друг с другом, обрести наследника, воспитать идеального ребенка, но при этом не были готовы принять его со всеми особенностями, привычками, проблемами*(286). Это приводило к тому, что такие усыновители не могли создать семейной обстановки для воспитания ребенка, отсутствовало взаимопонимание с ребенком, поэтому возникал вопрос об отмене усыновления.

Как видно, перечень обстоятельств, влияющих на взаимоотношения усыновителя с усыновленным ребенком, достаточно широк и не связан с виной усыновителя. Отсюда и отсутствие в законе закрытого перечня оснований для отмены усыновления. И все же эти обстоятельства необходимо учитывать и представить в обобщенном виде в качестве самостоятельного основания отмены усыновления. В связи с этим предлагается дополнить п. 3 ст. 141 СК РФ правилом следующего содержания: "Усыновление может быть отменено судом, если будут установлены отсутствие между усыновленным и усыновителем, независимо от его вины, отношений, характерных для детей и родителей, и нецелесообразность дальнейшего сохранения усыновления". В результате перечень оснований будет исчерпывающим. Принятие подобной нормы позволило бы учитывать интересы не только усыновленного ребенка, но и усыновителя.

Необходимо особо подчеркнуть, что в указанных случаях суд вправе отменить усыновление исходя из интересов ребенка и с учетом мнения ребенка, достигшего возраста 10 лет (ст. 57, п. 2 ст. 141 СК РФ). Оговорка в "интересах ребенка" вытекает из сущности института усыновления, призванного обеспечить усыновленному родительское воспитание и заботу. При этом, очевидно, решающее значение имеет фактическое положение усыновленного в семье усыновителя. Поэтому необходимо оценить, создало ли усыновление необходимые условия для ребенка, и если это подтвердится, то суд вправе отклонить требование об отмене усыновления*(287). Такие дела относятся к исковому производству (ст. 275 ГПК РФ). Предъявление иска не зависит от согласия усыновителя на отмену усыновления. Если согласие противоречит, например, интересам ребенка, суду необходимо принять решение об отмене.

Практика свидетельствует о том, что вопрос об отмене усыновления в подавляющем большинстве случаев решается исходя из интересов ребенка, т.е. в зависимости от того, какие фактические отношения сложились и как сохранение усыновления или его отмена отразится на ребенке. Разрешение этого вопроса не может носить формального характера. Поэтому, определяя основания отмены усыновления, и закон должен оставить простор как для их анализа*(288), так и для оценки сложившихся отношений между усыновителем и усыновленным, руководствуясь интересами последнего.

5.2. Лица, обладающие правом требовать отмены усыновления

Кроме оснований отмены усыновления СК РФ предусматривает перечень лиц, имеющих право требовать отмены усыновления. Круг таких лиц закреплен в ст. 142 СК РФ. К ним законодатель относит: родителей ребенка; усыновителя ребенка; усыновленного ребенка, достигшего 14-летнего возраста; органы опеки и попечительства; прокурора.

Большое практическое значение имеет вопрос о лицах, обладающих правом требовать отмены усыновления в соответствии с основаниями, предусмотренными для отмены усыновления. Такой подход необходим для понимания сути споров и решения многих процессуальных вопросов.

Рассмотрим основания для отмены усыновления, дающие право предъявлять иск тому или иному управомоченному субъекту, особенности процессуального положения каждого из них.

Итак, к первой категории лиц, обладающих правом требовать отмены усыновления, относятся родители усыновленного. Требовать отмены усыновления родители ребенка вправе в любое время, хотя чаще всего они обращаются с таким требованием, когда усыновление было произведено без их согласия или согласие было вынужденным. Требовать отмены усыновления по тому основанию, что не было дано согласие родителей, не лишенных родительских прав, вправе только сами родители, чье согласие в нарушение закона не было получено. Непредъявление родителями требования об отмене усыновления ребенка, произведенного без их согласия, подтверждает, что родители (родитель) не возражают против усыновления.

В законе целесообразно было бы установить краткий срок (например, годичный), в течение которого родитель, узнавший об усыновлении его ребенка другим лицом без его согласия, вправе был бы предъявить такое требование. Обусловлено это тем, что усыновители не должны находиться в состоянии постоянного риска отмены усыновления. Такая неопределенность препятствует созданию глубокой привязанности между усыновителем и усыновленным ребенком и противоречит интересам ребенка. Никто, кроме родителя, согласие которого не было получено, не вправе на этом основании возбудить вопрос об отмене усыновления. Закон же ограничивается общим указанием о возможности отмены усыновления, "если этого требуют интересы ребенка" (п. 2 ст. 141 СК РФ).

Родители не могут предъявить иск об отмене усыновления, если они считают, что нахождение ребенка в семье усыновителя не отвечает его интересам*(289). Наделяя родителей важным правом требовать отмены усыновления, закон учитывает природу родительского права, однако во избежание коллизий между родителями и усыновителями ребенка устанавливает определенные пределы его реализации. Исходя из типичной ситуации, когда ребенок остался без попечения родителей по их вине, практически было бы неоправданным предоставление родителю права инициировать процесс отмены во всех случаях. Это привело бы к возможности шантажа усыновителей, препятствовало бы стабильности в семье усыновителя, созданию подлинно семейных отношений между ним и ребенком.

У родителя, обладающего информацией о ненадлежащем поведении усыновителя, всегда есть возможность довести ее до сведения органа опеки и попечительства либо прокурора. Дело в том, что в результате усыновления родители утрачивают весь комплекс прав по отношению к своему ребенку, в том числе и право на его защиту. Необходимо особо подчеркнуть, что в тех случаях, когда при получении согласия родителей на усыновление ребенка были нарушены их права, суд не обязан выносить решение об отмене усыновления. Это не обязанность, а право суда (п. 2 ст. 141 СК РФ) отменить усыновление при условии, что такая отмена соответствует интересам ребенка. Кроме того, должно быть учтено мнение ребенка.

Установления того факта, что усыновление было произведено без согласия родителей, еще недостаточно для отмены усыновления; кроме того, необходимо доказать, что возвращение ребенка родителям соответствует его интересам. Ребенок может быть настолько привязан к семье усыновителей, которых обычно считает своими настоящими родителями, что разрыв с этой семьей и передача его родителям, нередко ставшим ребенку совершенно чужими, не только не отвечают его интересам, но и могут тяжело его травмировать.

В целях обеспечения тайны усыновления родителям, не обладающим информацией об усыновителях ребенка, необходимо предъявлять иск к органу опеки и попечительства*(290).

Процессуальный институт участия в гражданском процессе органов опеки и попечительства выражает заинтересованность государства в надлежащей защите субъективных прав граждан. Этот институт закреплен в ст. 46, 47 ГПК РФ, предусматривающих две формы участия органов управления в процессе: первая - предъявление иска в защиту прав других лиц (ст. 46 ГПК РФ); вторая - вступление в процесс для дачи заключения по делу в целях осуществления возложенных на них обязанностей и для защиты прав граждан и интересов государства (ст. 47 ГПК РФ).

Эти формы участия органов управления сходны с участием прокурора в гражданском процессе (ст. 45 ГПК РФ), но если прокурор может вступить практически в любое гражданское дело, то орган государственного управления - только в случаях, предусмотренных законом. В ГПК РФ, как известно, перечень таких случаев отсутствует, семейное же законодательство предоставляет органу опеки и попечительства широкую возможность участвовать при разрешении споров, возникших из брачно-семейных отношений.

Органы опеки и попечительства осуществляют надзор за надлежащим исполнением опекунами и попечителями своих обязанностей и должны активно вмешиваться в вопросы воспитания детей и охраны их прав и законных интересов во всех случаях, когда это необходимо. Осуществление этими органами государственной функции охраны прав и законных интересов детей, лиц, ограниченных в дееспособности, а также других лиц, нуждающихся в защите со стороны государства по состоянию своего здоровья, обусловливает их участие в гражданском процессе.

Вступая в процесс на основании ст. 46 ГПК РФ, орган опеки и попечительства защищает не свои субъективные права и интересы, а права и интересы других лиц, которые он обязан защищать в связи с

осуществлением специальной функции государственного управления^(291).

При предъявлении родителями иска органы опеки и попечительства не должны открывать имя усыновителя до удовлетворения такого иска, но обязаны известить усыновителя о возбуждении данного спора. Если усыновитель принимает решение об участии в процессе лично, то он вступает в дело в качестве соответчика. Однако усыновитель может этим правом не воспользоваться. В таком случае он может поручить защиту своих интересов органу опеки или адвокату.

Право требовать отмены усыновления признается за усыновителями ребенка. Ранее действовавшим законодательством такое право усыновителей не было предусмотрено. Это обосновывалось тем, что права и обязанности усыновителей приравниваются к родительским, а следовательно, усыновители, как и родители, не могут отказаться от своих детей*(292). И это было правильно для того времени. Поскольку усыновление - это добровольное принятие на себя родительских обязанностей по отношению к чужому ребенку, взятые на себя перед ребенком обязанности должны носить безотзывный характер: усыновитель, наделенный родительскими правами, не вправе требовать их прекращения*(293).

Если бы усыновитель обладал таким правом, то отношения по поводу усыновления трансформировались бы в срочные, что противоречит их природе. На мой взгляд, право усыновителя поставить вопрос об отмене усыновления необходимо рассматривать с оценкой правовых последствий для ребенка.

С одной стороны, если бы законодателем была сохранена прежняя позиция о невозможности прекратить отношения усыновления по воле усыновителя, то последний с большей серьезностью стал бы относиться к усыновлению. Усыновитель должен осознавать, что обязанности по воспитанию ребенка принимаются вне зависимости от физических данных или умственных способностей усыновленного ребенка. Предоставляя усыновителю право требовать отмены усыновления, законодатель тем самым признает ребенка как бы объектом правоотношения, которое прекращается вследствие ненадлежащего "качества" такого объекта, но очевидно, что ребенок - субъект права, а не объект. Возможность требовать отмены усыновления усыновителем нельзя связывать с личностной характеристикой усыновленного ребенка, не удовлетворяющей, как указывалось, требованиям усыновителя. Такое право предоставляется усыновителю с учетом его собственных интересов, поскольку цель усыновления в данном случае не достигается, формируется убежденность в бесполезности сохранения отношений.

Предоставляя право усыновителю требовать отмены усыновления, законодатель предвидел, что могут не сложиться личные взаимоотношения между усыновителем и усыновленным и как следствие это может стать причиной прекращения отношений по усыновлению*(294).

Так, по мере того как ребенок будет взрослеть, усыновитель может испытывать чувство неприязни к нему. У ребенка могут быть обнаружены симптомы тяжелых наследственных заболеваний, которые не позволяют ему нормально развиваться в семье, и все надежды усыновителя на изменение ситуации терпят крах. Конечно, в подобных случаях серьезные моральные страдания испытывает как усыновитель, так и ребенок. Но вместе с тем необходимо учитывать, что отношения, возникающие в результате усыновления, лишь тождественны родительским. Это означает, что у усыновителя нет природных инстинктов по защите, заботе о больном усыновленном ребенке, которые испытывают родители по отношению к своим детям. Поэтому часто усыновители просто не в состоянии сохранять отношения с усыновленным больным ребенком, и это не может быть поставлено им в вину*(295).

Три штата в США признают так называемое недолжное усыновление, которое служит основанием для иска усыновителей к агентству по усыновлению. Основанием для привлечения агентства к ответственности является намеренное или небрежное введение им усыновителей в заблуждение относительно состояния здоровья ребенка. Так, в США Верховный суд штата Огайо при рассмотрении дела по иску усыновителя об отмене усыновления установил, что агентство скрыло от истцов тот факт, что биологические родители усыновленного им ребенка - пациенты психиатрического стационара и ребенок страдает тяжелыми наследственными заболеваниями. Суд признал агентство виновным в "совершении деликта недолжного усыновления"*(296').

По делам об отмене усыновления перед судом возникает ряд вопросов, в частности о круге доказательств, их оценке, о том, какие из них могут убедить судью принять положительное решение, будут ли решающим критерием чувства усыновителя?*(297) Очевидно, что однозначного решения предложить нельзя. Безусловно, одним из определяющих критериев являются интересы ребенка. При этом, говоря об интересах ребенка, необходимо учитывать, что его интересам как раз соответствуют нормальные отношения с усыновителем, которые в принудительном порядке установить невозможно. Какое решение предпочтительнее - отменить усыновление, которое не соответствует интересам ребенка, поскольку воспитание в семье невозможно, или сохранить его, сознавая ущербность воспитания в данных условиях? Если учитывать только интересы ребенка, мы тем самым принудительно заставляем усыновителя выполнять свои обязанности, понимая, что благоприятный результат достигнут

не будет. Решение суда должно отражать баланс интересов усыновленного ребенка и усыновителя.

Суд обязан оценить доводы последнего о невозможности дальнейшего воспитания ребенка (т.е. установить причинно-следственную связь между невозможностью исполнения обязанности усыновителем и, например, болезнью ребенка). При этом необходимо понимать, что усыновитель может требовать отмены усыновления не только по причине болезни ребенка, но и в результате отсутствия взаимопонимания между ними, а также по другим обстоятельствам, сложившимся даже помимо его воли и неблагоприятно влияющим на ребенка.

Правом требовать отмены усыновления наделен и усыновленный ребенок*(298). Теперь действующее законодательство в отличие от прежнего (ст. 115 КоБС РСФСР) устанавливает возраст, с которого ребенок вправе самостоятельно предъявить иск об отмене усыновления (14 лет)*(299). Законом предоставлена дополнительная гарантия ребенку по защите своих прав, если он не чувствует себя членом семьи усыновителя. Основаниями для отмены усыновления в данном случае могут быть как противоправные действия со стороны усыновителя по отношению к усыновленному ребенку, так и безвиновное поведение, например отсутствие между ними контакта. Что касается детей, не достигших возраста 14 лет, то их интересы будет представлять органы опеки и попечительства посредством предъявления иска от их имени и в их интересах. Предъявляя иск в защиту прав других лиц, орган опеки и попечительства, также как и другие субъекты процесса, действующие на основании ч. 1 ст. 46 ГПК РФ, занимает самостоятельное процессуальное положение, отличное от других лиц, участвующих в деле, и в частности от тех, кому предоставлено право возбуждения дела.

Усыновленный ребенок может поставить вопрос об отмене усыновления в тех случаях, когда нет никакой возможности создать теплые, искренние, настоящие семейные отношения, а не их видимость*(300).

Правом требовать отмены усыновления наделены и органы опеки и попечительства.

На практике большое значение имеет вопрос о процессуальной роли органов опеки и попечительства в делах об отмене усыновления. Поскольку в законе положение органов опеки и попечительства никак не определено, в литературе их именуют по-разному - "стороной особого рода", "процессуальным истцом". Например, Н. Киреева пишет, что "эти органы не являются субъектами спорного правоотношения и пользуются теми процессуальными правами, которые необходимы им для защиты прав и интересов субъектов материального права по заявленному иску. Поэтому в случае предъявления иска органы опеки и попечительства занимают в процессе положение процессуальных истцов и обладают процессуальными правами и обязанностями истца только в процессуальном смысле"*(301). Практически это означает, что такой истец является стороной в процессе и, занимая активную позицию в нем, защищает от своего имени не свои, а чужие права, свободы, охраняемые законом интересы. Таким образом, процессуальные истцы имеют в деле лишь процессуальный интерес, в частности защиту интереса усыновленного ребенка. Такой термин, как "ответчик", в процессуальном смысле неприменим к органам опеки и попечительства.

М.А. Викут предлагает называть этих субъектов процесса "госорганами-заявителями", "организациями-заявителями" или "заявителями иска"*(302). Такая точка зрения нуждается в обосновании. Если сравнить объем процессуальных прав и обязанностей органов государственного управления, предъявляющих иски в защиту прав других лиц, с правами сторон в процессе, то объем прав первых уже, они соответствуют процессуальному положению органа, не имеющего в процессе материально-правовой заинтересованности. Вследствие этого им обычно не принадлежат права, связанные с распоряжением предметом спора в том объеме, как это предоставлено сторонам. В ст. 46 ГПК РФ указывается, что отказ указанных органов от предъявленного ими иска не лишает лицо, в защиту интересов которого предъявлен иск, права требовать рассмотрения дела по существу.

Однако орган опеки и попечительства, которому предоставлено право предъявлять иски в защиту интересов лиц, не имеющих возможности защищать свои права в силу неполного объема дееспособности, нередко выступает на стороне истца, что требует от суда особого контроля за осуществлением органом своих прав. Если же лицо, в защиту которого предъявлен иск, может участвовать в процессе, то оно займет положение истца. Представляется, что такой подход автора является целесообразным.

Другие авторы*(303) полагают, что правовое положение этого органа регулируется не нормами, относящимися к процессуальному положению ответчика, а соответствующими нормами об органах государственных учреждений. Поэтому дела об отмене усыновления по искам, предъявляемым к органам опеки и попечительства, необходимо отнести к делам, возникающим из административно-правовых отношений. Считаем, что с такой позицией согласиться нельзя, поскольку дела об отмене усыновления - дела гражданские, вытекающие из брачно-семейных отношений, и речь идет о правах и обязанностях ребенка и усыновителя, а не о правах и обязанностях органа опеки и попечительства. Законодатель указывает, что "усыновление может быть отменено, например, по иску родителей" (ст. 142 СК РФ). Соответственно эти дела должны рассматриваться только в порядке искового производства.

Новый ГПК РФ в ст. 275 подтвердил правильность такого вывода.

Отсутствие специального термина для обозначения положения органов опеки и попечительства отрицательно сказывается на применении этого процессуального института в гражданском судопроизводстве. В судебной практике их считают то истцами, то представителями сторон, тогда как ни теми, ни другими они не являются*(304). Таким образом, орган опеки и попечительства вправе участвовать в деле только в том случае, если у него нет материально-правовой заинтересованности по данному делу, иначе его необходимо рассматривать как сторону, участвующую в процессе, либо как третье лицо с определенными правами и обязанностями.

Особое значение имеет вопрос о роли органов опеки и попечительства, когда родителям (истцам) не известно, кто является усыновителем ребенка в силу тайны усыновления, охраняемой законом. Иск предъявляется не к усыновителю, а к органам опеки и попечительства. Вместе с тем усыновитель извещается о возбуждении дела и может принять участие в рассмотрении дела. Возникает вопрос: а в качестве кого будет выступать в этом деле усыновитель? Ответчик по делу есть - орган опеки и попечительства. Между тем судом решается вопрос о правах усыновителя, т.е. о лишении его прав на воспитание ребенка.

В литературе высказывалось предложение о признании первого ответчика ненадлежащим и замене его надлежащим по правилам ст. 41 ГПК РФ. Такое предложение вряд ли можно считать обоснованным. Орган опеки и попечительства, занимая положение ответчика в силу указаний закона, не является обычным ответчиком по делу. Он участвует в процессе не для защиты своих интересов, а для защиты интересов ребенка^(3051. Его участие в таких делах является обязательным в силу закона, и освободить его от участия просто невозможно. Поэтому говорить о замене органа опеки и попечительства как ненадлежащего ответчика на надлежащего нельзя, поскольку он представляет интересы усыновленного ребенка. В связи с этим предлагается изменить подход к определению процессуального положения органа опеки и попечительства: рассматривать его не как ответчика в процессуальном смысле, а как государственный орган, участвующий в деле для дачи заключения по нему.

Разнообразие категорий дел, в которых орган опеки и попечительства участвует, а также форм такого участия объясняется особой функцией этого органа, а именно защитой прав лиц, не имеющих возможности самостоятельно защищать свои субъективные права. Большое практическое значение имеет их деятельность, направленная на защиту интересов несовершеннолетних в различных спорах, возникающих из семейных правоотношений.

Кроме органов опеки и попечительства, к числу обязательных участников по данной категории дел относится прокурор (ст. 45 ГПК РФ). Прокурор имеет право обратиться в суд с заявлением в защиту прав и законных интересов усыновленного ребенка. В данном случае прокурор занимает в процессе положение официального представителя государства, осуществляющего надзор за законностью рассмотрения дела*(306).

В силу особого характера брачно-семейных отношений, заинтересованности государства в охране и защите семьи в семейном законодательстве специально регулируется вопрос об участии прокурора в процессах по семейным делам, в частности об отмене усыновления (ст. 142 СК РФ). В данном случае участие прокурора направлено на защиту интересов несовершеннолетних детей; прокурор выступает от имени государства, тем самым реализовывается заинтересованность последнего в укреплении семьи*(307).

Согласно гражданско-процессуальному законодательству, прокурор, участвующий в деле, имеет право знакомиться с материалами дела (являющимися доказательствами для отмены усыновления), прокурор дает заключение по вопросам, возникающим во время разбирательства дела, и по существу дела в целом (ст. 45 ГПК РФ).

Прокурор, предъявляющий иск, занимает в процессе самостоятельное процессуальное положение, отличное от других участников процесса. Как указывает А.Ф. Клейнман, "в теории гражданского процессуального права и на практике спорным является вопрос о процессуальном положении прокурора, предъявившего иск. Преобладающей точкой зрения была та, которая рассматривала прокурора, предъявившего иск в защиту прав гражданина, как "сторону особого рода", как "сторону в процессуальном смысле", как "истца в процессуальном смысле"*(308).

До сих пор можно встретить в литературе, в судебной практике обозначение прокурора истцом, особенно в тех случаях, когда иск предъявлен прокурором в защиту таких лиц, которые не могут участвовать в процессе в силу своей недееспособности, и на стороне истца, кроме прокурора, больше никто не выступает. Необходимо особо подчеркнуть, что и в этих случаях прокурор не является истцом, поскольку его процессуальное положение самостоятельно и отсутствие в процессе истца не колеблет его. Иной вывод противоречил бы процессуальному законодательству (ст. 45 ГПК РФ)*(309).

В этом смысле наиболее предпочтительной является точка зрения Г.Л. Осокиной. Она считает, что "прокурор, предъявивший иск в защиту чужого права или интереса, наделяется законом такими же

процессуальными правами и обязанностями, что и истец - предполагаемый субъект спорного правоотношения, кроме тех, отсутствие которых у прокурора обусловлено тем, что он не является и не предполагается участником спорного материального правоотношения, т.е. носителем спорного права или интереса"*(310). Поэтому прокурора, по мнению ГЛ. Осокиной, можно назвать истцом в процессуальном смысле.

Действующее законодательство предусматривает судебный порядок отмены усыновления (ст. 140СКРФ).

При рассмотрении в судебном порядке дел данной категории более полно гарантируется обеспечение всех необходимых доказательств, при всесторонней и тщательной оценке которых суд может вынести решение, отвечающее интересам ребенка. Преимущество судебного порядка проявляется еще и в том, что стороны в полной мере могут использовать процессуальные гарантии, которых они были лишены при рассмотрении по ранее действовавшему законодательству данной категории дел в административном порядке*(311). Так, родители могут отстаивать свое право на возвращение ребенка в семью с помощью соответствующих доказательств, проверка которых более доступна суду, чем административным органам. Кроме того, усыновитель в порядке состязательности сможет более полно аргументировать свои возражения против иска об отмене усыновления. Судебный порядок позволяет суду одновременно с отменой усыновления рассмотреть и другие вопросы, связанные с иском, например вопросы имущественного характера, которые решаются только судом*(312).

5.3. Правовые последствия отмены усыновления

Усыновление прекращается со дня вступления в законную силу решения суда об отмене усыновления ребенка (п. 3 ст. 140 СК РФ). В соответствии со ст. 209 ГПК РФ решение вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование или опротестование, т.е. по истечении 10 дней. Суд обязан в течение трех дней со дня вступления в законную силу решения суда об отмене усыновления ребенка направить выписку из этого решения в органы загса по месту регистрации усыновления. Изменение имени, отчества и фамилии ребенка, достигшего возраста 10 лет, без его согласия невозможно. И это правильно, так как ребенок уже привык к своему имени, отчеству, фамилии. Такого рода изменения могут неблагоприятно отразиться на будущем ребенка, его дальнейшей судьбе. Например, ребенок уже психологически привык к своим личным данным, привыкли и окружающие его люди, соответственно изменение вызовет ряд вопросов, кроме того, возникнет необходимость в изменении документов.

Согласно ст. 46 Федерального закона "Об актах гражданского состояния", на основании решения суда об отмене усыновления в запись акта об усыновлении вносятся сведения об отмене усыновления и восстанавливаются первоначальные сведения о фамилии, имени, отчестве, месте и дате рождения ребенка, а также сведения о родителях ребенка в записи акта о рождении. При этом ранее выданное свидетельство о рождении аннулируется и выдается новое свидетельство о рождении с учетом изменений, внесенных в запись акта о рождении. Такое положение распространяется на случаи, когда за усыновленным ребенком не сохраняются его имя, отчество, фамилия, полученные им при усыновлении.

Поскольку при отмене усыновления правовые отношения прекращаются лишь на будущее время, возможно сохранение за усыновленным права на имя, отчество, фамилию, приобретенные им в связи с усыновлением.

Необходимо отметить, что вопрос о сохранении усыновленному имени, полученного им при усыновлении, или о присвоении ему имени, которое он носил до усыновления, не связан с обязательным сохранением каких-либо правовых связей с усыновителем. Право на имя является личным правом гражданина. Поэтому и вопрос об имени усыновленного должен разрешаться в зависимости от его интересов и с учетом его желаний. Мнение усыновителя по поводу сохранения за ребенком его фамилии и отчества значения не имеет.

Сохранение имени, отчества, фамилии возможно только при отмене усыновления; при признании усыновления недействительным по ранее действовавшему законодательству ст. 112 КоБС РСФСР такой возможности не предусматривала.

Отмена усыновления по общему правилу возможна только до достижения совершеннолетия ребенка (ст. 144 СК РФ).

Целью усыновления является, как известно, воспитание в семье несовершеннолетних детей, лишившихся по тем или иным причинам родительского попечения. Очевидно, что когда цель достигнута- ребенок получил надлежащее воспитание и достиг совершеннолетия, нет оснований для отмены усыновления.

По общему правилу, после достижения совершеннолетия родительские права и обязанности

прекращаются и, следовательно, отпадает необходимость в отмене усыновления. Однако, закрепляя общее правило о том, что отмена усыновления ребенка не допускается, если к моменту предъявления требования об отмене усыновления усыновленный ребенок достиг совершеннолетия, ст. 144 СК РФ предусматривает исключение, когда на такую отмену имеется взаимное согласие усыновителя и усыновленного ребенка, а также родителей усыновленного ребенка, если они живы, не лишены родительских прав или не признаны судом недееспособными*(313).

Предусмотренное законом исключение практически оправданно. В жизни встречаются случаи, когда связь с ребенком была утрачена родителями в силу объективных обстоятельств. Ребенка, потерявшего родителей, воспитали в качестве усыновителей другие лица. В таких случаях, если против этого не возражают усыновители и усыновленный, по просьбе родителей с ними могут быть восстановлены правовые отношения.

На практике необходимость в такой отмене может возникнуть, например, для вступления бывшего усыновленного и усыновителя в брак. При этом необходимо учитывать, что законодатель ограничивает возможность отмены усыновления после 18-летнего возраста, требуя получения согласия со стороны указанных лиц*(314). Необходимость получения такого согласия обоснованна. Согласие усыновителей необходимо потому, что в противном случае может произойти существенное нарушение их интересов. Эти лица, воспитавшие ребенка, окажутся не в состоянии получить от него содержание в случае нуждаемости и нетрудоспособности.

Согласие родителей необходимо потому, что при отмене усыновления с ними может быть восстановлена правовая связь, в чем они могут быть не заинтересованы. Нельзя сказать о том, что данная норма часто применяется на практике^(3_151.

Вряд ли усыновленный ребенок, поживший в семье усыновителей, пожелает разорвать отношения с ними. Вместе с тем, если его родители все это время не принимали участия в его воспитании, возможно, что усыновленный ребенок не пожелает восстанавливать с ними правовую связь. К исключениям в данном случае могут относиться ситуации, когда в результате военных действий родители пропали и их место нахождения неизвестно, а следовательно, получение каких-либо сведений о них проблематично, иногда почти невозможно. Очевидно, что родители в таком случае не осуществляли надзора за детьми по объективным причинам, поэтому вопрос о восстановлении правовой связи с ребенком может возникнуть в случае их возвращения. Но сами усыновители, воспитавшие ребенка, установив с ним взаимопонимание, вряд ли пожелают отменить усыновление.

Отмена усыновления является правопрекращающим и в некоторых случаях правовосстанавливающим юридическим фактом. Первое последствие проявляется в том, что при отмене усыновления правовая связь между усыновителем и усыновленным прекращается. Последствия второго рода заключаются в возможности восстановления правовой связи с кровными родителями усыновленного ребенка, если это отвечает его интересам. Пункт 1 ст. 143 СК РФ содержит следующее правило: "При отмене судом усыновления ребенка взаимные права и обязанности усыновленного ребенка и усыновителей (родственников усыновителей) прекращаются и восстанавливаются взаимные права и обязанности ребенка и его родителей (его родственников), если этого требуют интересы ребенка". Из этого общего положения имеется одно существенное исключение, а именно: алиментная обязанность усыновителя не подлежит безусловному прекращению. Вместе с тем суд не вправе обязать бывшего усыновителя выплачивать средства на содержание усыновленного им ребенка, если усыновление отменено по требованию родителей, которым он передан на воспитание. В таком случае сами родители должны нести родительские обязанности, в том числе и обязанность по содержанию своего ребенка.

В тех случаях, когда усыновление отменяется вследствие ненадлежащего выполнения усыновителем своих обязанностей, то, как правило, нет оснований освобождать его от обязанности содержать бывшего усыновленного. Взыскание средств на содержание ребенка в этом случае производится в твердой денежной сумме, с учетом материального и семейного положения бывшего усыновителя и взыскателя*(316).

При этом необходимо подчеркнуть, что правоотношения между ребенком и его родителями и кровными родственниками в случае отмены усыновления восстанавливаются не автоматически, как это было по ранее действовавшему законодательству, а только в случае, если это отвечает интересам ребенка.

Поэтому если усыновление было отменено по требованию родителей и ребенок передается им, в таком случае суд своим решением признает, что возвращение ребенка родителям соответствует его интересам.

Обычно восстановление родительских правоотношений имеет своей первоочередной задачей обеспечить ребенку содержание. При отмене усыновления ребенок остается без содержания, за исключением случая, когда восстанавливаются взаимные права и обязанности ребенка и его родителей (его родственников), если этого требуют интересы ребенка (п. 1 ст. 143 СК РФ).

Если усыновление было отменено, а правовая связь с родителями ребенка не была восстановлена (например, родители в розыске, их место нахождения неизвестно), возникает вопрос, кто будет предоставлять содержание ребенку. В таком случае ребенок передается органам опеки и попечительства, на что специально указывает п. 2 ст. 143 СК РФ: "При отмене усыновления ребенок по решению суда передается родителям. При отсутствии родителей, а также если передача ребенка родителям противоречит его интересам, ребенок передается на попечение органа опеки и попечительства".

Возникает вопрос относительно последовательности и числа решений, принимаемых судом, а именно - об отмене усыновления, о передаче ребенка родителям либо органам опеки и попечительства. Суд в таком случае приостанавливает производство по делу до выяснения всех обстоятельств, что затягивает процесс, а это неправильно. Предлагается принимать решение по аналогии со ст. 108 СК РФ (суд может принять постановление об устройстве ребенка с момента его передачи органу опеки и попечительства до момента вынесения решения суда), а решение об отмене усыновления принимать тогда, когда все обстоятельства выяснены и все вопросы решены.

Справедливости ради необходимо заметить, что на практике возвращение ребенка родителям далеко не всегда соответствует его интересам.

С отменой усыновления отпадают субъективные права и юридические обязанности, возникшие у усыновителя и усыновленного. Могут быть сохранены лишь те права, которые указаны в законе. Выше отмечалось, что, согласно п. 4 ст. 143 СК РФ, "суд, исходя из интересов ребенка, вправе обязать бывшего усыновителя выплачивать средства на содержание ребенка". К сказанному следует добавить, что содержание этой нормы не может быть истолковано расширительно. Во-первых, это право, а не обязанность суда решить вопрос о взыскании содержания в пользу усыновленного ребенка с бывшего усыновителя, во-вторых, суд учитывает основание отмены усыновления.

Особый интерес представляет вопрос о праве усыновителя на получение в будущем алиментов от усыновленного. При систематическом толковании п. 1 ст. 143 и ст. 87 СК РФ можно прийти к выводу об отсутствии права у бывшего усыновителя на алименты от трудоспособных совершеннолетних детей. Представляется, что такой вывод уместен только как общее правило. В случаях, когда отмена усыновления не связана с виновным поведением усыновителя (например, с его тяжелой болезнью), было бы справедливым сохранить его право на алименты в будущем. Поскольку усыновитель не мог осуществлять свои обязанности по объективным причинам, его поведение не характеризуется как виновное, в его действиях нет правонарушения, а следовательно, нет основания для применения мер ответственности*(317).

В то же время до наступления объективных обстоятельств усыновитель добросовестно выполнял свои обязанности по отношению к усыновленному ребенку, осуществлял как моральную, так и материальную поддержку, тем не менее в случае отмены усыновления усыновитель не получает содержания, остается вне правовой защиты. Во избежание таких ситуаций предлагается дополнить п. 6 ст. 87 СК РФ текстом следующего содержания: "Усыновленные не могут быть освобождены от уплаты алиментов бывшим усыновителям, если отмена усыновления не связана с правонарушением со стороны усыновителя".

Алименты взыскиваются с усыновителя после отмены усыновления на содержание ребенка, у которого нет необходимых средств, и это является, таким образом, источником средств существования ребенка.

После отмены усыновления усыновитель не имеет права требовать от усыновленного, достигшего совершеннолетия, или от его родителей возмещения расходов, понесенных на содержание усыновленного ребенка. Эти расходы были обусловлены существованием семейного правоотношения с усыновленным. Такой иск противоречил бы природе этих отношений. Личные неимущественные отношения, как известно, нематериальны, не имеют денежной оценки, а следовательно, нельзя определить, например, стоимость воспитания. Поэтому с отменой усыновления усыновитель лишается всех родительских прав в отношении усыновленного ребенка. Соответственно и сам усыновленный ребенок утрачивает правовую связь не только с усыновителем, но и с его родственниками.

Что касается имущественных последствий, то необходимо отметить, что с отменой усыновления ребенок не имеет права наследовать в отношении имущества его усыновителя. Кроме того, по нашему мнению, есть основание для постановки вопроса о компенсации вреда, причиненного усыновителем при наличии его противоправного и виновного поведения по отношению к усыновленному ребенку, по правилам гл. 59 ГК РФ, в том числе и компенсации морального вреда.

Предлагается дополнить ст. 1075 ГК РФ следующим пунктом: "На бывшего усыновителя суд может возложить ответственность за вред, причиненный ребенком в течение трех лет после отмены усыновления, если поведение ребенка, повлекшее причинение вреда, явилось следствием ненадлежащего осуществления своих прав и обязанностей усыновителем".

Кроме того, следовало бы предусмотреть в законе право усыновленного ребенка требовать

компенсации морального вреда после отмены усыновления, если усыновитель причинял ему физические или нравственные страдания, например жестоко обращался с ним, совершил преступление против здоровья или жизни усыновленного ребенка. В связи с этим предлагается включить в содержание ст. 143 СК РФ отсылку к гл. 59 ГК РФ.

Глава 6. Международное усыновление как форма устройства российских детей

6.1. Нормативная основа для международного усыновления

Сегодня количество детей, нуждающихся в семье, составляет примерно 800 тыс. При этом в России наблюдается тенденция к преимущественному усыновлению сирот иностранцами, а не российскими гражданами. Поэтому государство не может безучастно относиться к ситуации, сложившейся вокруг международного усыновления.

Повышенный интерес к усыновлению детей иностранными гражданами обусловлен причинами как объективного, так и субъективного характера. Одной из объективных причин является то, что международное усыновление превалирует над российским, иначе говоря, иностранцы стали больше усыновлять наших детей. По информации различных ведомств, занимающихся учетом детей, оставшихся без попечения родителей, в 2005 г. иностранцы усыновили 9419 детей, а российские граждане - 7350*(318). Более того, за последние 10 лет было вывезено 45 тыс. российских детей гражданами США, Канады, Италии и представителями других стран.

Действующее законодательство предусматривает возможность усыновления российских детей иностранными гражданами только при соблюдении ряда условий. Такие условия сформулированы в нормах как международного, так и российского права.

Декларация о социальных и правовых принципах, касающихся усыновления детей на международном уровне, утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 3 декабря 1986 г., и ст. 21 Конвенции ООН о правах ребенка предусматривают, что усыновление в другой стране может рассматриваться лишь в качестве альтернативного способа ухода за ребенком при соблюдении двух условий.

Первое - если ребенок не может быть передан на воспитание (помещен в семью) в своей стране. Второе - если обеспечение подходящего ухода для ребенка является невозможным в стране происхождения.

Пункт 4 ст. 124 СК РФ содержит правило о том, что усыновление детей иностранными гражданами или лицами без гражданства допускается только в случаях, если не представляется возможность передать этих детей на воспитание в семьи граждан РФ, постоянно проживающих на территории РФ, либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников.

Нетрудно заметить, что п. 4 ст. 124 СК РФ не содержит условия относительно обеспечения ребенку "подходящего ухода", более того, в законе нет и определения самого этого понятия. Следуя логике законодателя, учитывая приоритет международного закона над российским, суд, прежде чем принять решение об усыновлении, должен выяснить, осуществлялся ли такой уход за ребенком в детском учреждении или нет. Если такой уход имел место, то в усыновлении ребенка иностранным гражданам должно быть отказано. Однако на практике суды, рассматривающие дела об усыновлении, часто принимают решения формально, не вникая в содержание этих норм.

Вместе с тем на учете в Федеральном банке данных состоит 280 тыс. детей, которые могут быть переданы на устройство в семью, и около 5 тыс. наших граждан, желающих усыновить ребенка. Возникает закономерный вопрос: если есть желающие усыновить ребенка в нашей стране, почему этого не происходит, что этому мешает?

Однозначно ответить на него (с учетом сложившейся ситуации с усыновлением в последние годы) сложно.

К объективным причинам относится также и несовершенство российского семейного законодательства в целом, в частности института усыновления. Это проявляется в принятии противоречивых нормативных предписаний по отдельным вопросам усыновления; довольно уязвимым оказался механизм реализации норм об усыновлении. Практика показала, что отсутствие надлежащего контроля со стороны органов опеки и попечительства за процедурой учета в журналах приводит к сознательному "затягиванию" предоставления любой информации о детях потенциальным усыновителям. Другими словами, механизм настроен на "удовлетворение" интересов иностранных усыновителей, как наиболее "привлекательных клиентов". Несмотря на закрепленный в законе приоритет российских усыновителей, фактически иностранцы сейчас пользуются определенными

"привилегиями" при усыновлении по сравнению с российскими гражданами.

Субъективные причины сводятся к личной заинтересованности некоторых чиновников в передаче информации о ребенке, подлежащем усыновлению, заинтересованным лицам на возмездной основе, т.е. коррупции.

Согласно ст. 121 СК РФ, "органы опеки и попечительства выявляют детей, оставшихся без попечения родителей, ведут учет таких детей и исходя из конкретных обстоятельств утраты попечения родителей избирают формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей". Поэтому процедура усыновления в России невозможна без активной помощи сотрудников органов опеки и попечительства, которые должны в инициативном порядке искать ребенку подходящую семью. Однако на практике их деятельность малоэффективна, во многих органах опеки нет специалистов по охране детства. Вместе с тем иностранные граждане не испытывают каких-либо трудностей с оказанием им помощи со стороны сотрудников при усыновлении. Достаточно того, что на территории нашей страны работает около 100, а по неофициальным данным - 220 иностранных агентств, которые оказывают всестороннюю помощь иностранцам при усыновлении наших детей. Их деятельность небезупречна с точки зрения действующего законодательства.

В частности, иностранные агентства, занимающиеся на территории России вопросами усыновления, должны иметь аккредитацию, т.е. официальное разрешение на занятие этой деятельностью. На практике ситуация с их аккредитацией осложнена тем, что не решен вопрос о переаккредитации агентств и они продолжают свою работу без разрешения, а значит, не решен вопрос об их ответственности.

Так, в период с 2003 по 2005 г. на рассмотрение Омского областного суда были представлены документы на усыновление агентствами, которые не имели аккредитации. Более того, случаи убийства наших детей за границей подтверждают, что процедурой усыновления занимались агентства, не имеющие аккредитации, т.е. их деятельность являлась незаконной. Так, семья Мэтью из США совершила непредумышленное убийство усыновленного ими ребенка из России. Ребенок был закрыт в неотапливаемом подвале, откуда бежал, переохладился и скончался в больнице. Супруги получили наказание в виде тюремного заключения сроком на 15 лет.

Другой случай убийства усыновленного ребенка из России тоже произошел в Америке. 9 ноября 2005 г. американке Пегги Сью Хилт официально предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве приемной дочери из России Виктории Баженовой. Ей грозит 40 лет тюрьмы. До удочерения Вика жила в иркутском доме ребенка N 1, куда она попала после того, как от нее отказалась мать. Через год девочку забрала супружеская пара из Америки, штат Вирджиния, Пегги и Кристофер Хилт. Они дали ей новое имя - Нина. А в июле 2005 г. Вика умерла, как показала экспертиза, от одного или нескольких ударов в брюшную полость. В убийстве созналась приемная мать ребенка*(319).

Случаи убийства наших детей за границей, факты жестокого обращения с ними обусловлены отсутствием эффективного механизма контроля за судьбой детей, а также уклонением организаций от предоставления отчетов об условиях жизни и воспитания детей, переданных на усыновление иностранным гражданам. Так, например, посольство Германии на поставленные Россией вопросы ответило, что предоставление подобной информации от усыновителей в принудительном порядке невозможно. Аналогичная ситуация складывается у России с Испанией. Поэтому судьба многих российских детей остается неизвестной.

На сегодняшний день фактически нет действенных мер, направленных на осуществление надзора в отношении усыновленных детей иностранными гражданами. Обусловлено это тем, что усыновленный ребенок становится гражданином того государства, гражданами которого являются его усыновители. Поэтому официальные власти страны проживания ребенка не обязаны предоставлять в принудительном порядке какие-либо отчеты, они могут сделать это только добровольно, по собственной инициативе. Однако у усыновленного ребенка сохраняется и российское гражданство, поэтому наше государство имеет право интересоваться судьбой своего гражданина.

Для преодоления данной проблемы в парламентском запросе Председателю Правительства РФ М.Е. Фрадкову "Об усилении государственного контроля за усыновлением иностранными гражданами детей, являющихся гражданами Российской Федерации" отмечено, что проблема государственного контроля за соблюдением прав и законных интересов усыновленных детей остается острой. Особую озабоченность вызывает отсутствие контроля со стороны государства, основанного на нормах международного права, контроль со стороны консульских учреждений осуществляется только в пределах консульского округа, поэтому считается малоэффективным.

В результате было подготовлено Письмо Правительства РФ от 23 августа 2004 г. N 4276п-П44 "Об усилении государственного контроля за усыновлением иностранными гражданами детей, являющихся гражданами Российской Федерации".

Особую озабоченность вызывает положение о наличии у Минобрнауки РФ права на выдачу разрешения о продлении аккредитации иностранных агентств по усыновлению без заключения

указанных в законе министерств и ведомств (МВД РФ, ФСБ РФ, Минздравсоцразвития РФ и др.). До этого в свое время не додумались даже такие страны, как Румыния, Гватемала, Вьетнам. Подобные решения принимаются на фоне того, что многие агентства работают по принципу "зонтиков", т.е. когда более сильное агентство поглощает слабое, например то, которое не имеет соответствующей аккредитации. По словам министра образования и науки РФ С. Фурсенко, 20% агентств функционируют без аккредитации, - это так называемые независимые усыновители. В связи с чем он пообещал, что по инициативе министерства будет подготовлен законопроект, предусматривающий усыновление только через аккредитованные организации. В качестве мер, направленных на повышение контроля за деятельностью коммерческих агентств, будет предусмотрено требование о предоставлении отчетов в обязательном порядке. При этом министр отметил, что на декабрь 2005 г. отсутствует 1700 отчетов по независимому усыновлению.

Однако совершенно ясно, что отчеты не могут быть формой полноценного контроля российского правительства за детьми, усыновленными иностранцами, так как их достоверность проверить невозможно. В частности, выяснилось, что у убитой в США девочки были шансы попасть в российскую семью. Документы были в полном порядке, интересовались ею по поводу усыновления шесть российских пар, но не удочерили по разным причинам; девочка была спокойной, практически здоровой, это следовало из представленных отчетов. Тем не менее американские власти отказались предоставлять информацию о ходе расследования убийства. По результатам проведенной в России прокурорской проверки также следовало, что девочке в американской семье жилось хорошо. Кроме того, по предварительным данным, не было выявлено нарушений требований законодательства в удовлетворении просьбы по удочерению девочки. Процедура усыновления была одобрена лицензированным социальным агентством "Лавинь Фемилиз, Инк.". Оно представило два отчета в соответствии с п. 16 Положения о деятельности органов и организаций иностранных государств по усыновлению (удочерению) детей на территории РФ и контролю за ее осуществлением.

Все это позволяет прийти к неутешительному выводу о том, что и принятие законопроекта, предусматривающего представление отчетов в обязательном порядке, не сможет гарантировать безопасность усыновленным детям во всех случаях. Тогда функция контроля со стороны Минобрнауки РФ, по существу, превратится в простую формальность. Очевидно, что необходимы другие, более конкретные меры для реального контроля за иностранным усыновлением.

Практика свидетельствует, что и наличие аккредитации у агентства не является достаточной гарантией законности его деятельности. Так, одним из "камней преткновения", объясняющим отрицательное отношение к иностранным агентствам в России, является высокий уровень дохода от оказания ими услуг, которые по закону должны предоставляться на безвозмездной основе.

Фактически усыновление российских детей иностранцами превратилось в высокодоходный бизнес. В свое время, 30 июня 2004 г., в Государственной Думе ФС РФ проводился "круглый стол" по борьбе с коррупцией, на котором было отмечено, что в нашей стране фактически создан криминальный синдикат по экспорту детей, объемы которого будут только увеличиваться.

Трагедия заключается в том, что для многих чиновников благое дело превратилось в подпольный прибыльный бизнес: вознаграждение за усыновление ребенка варьируется от 15 до 80 тыс. долл. США. Возникает вопрос, какие профессиональные гонорары может получить агентство за посреднические услуги по подбору детей, если, согласно Федеральному закону "О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей", информация о детях предоставляется лично гражданину, желающему усыновить ребенка, на безвозмездной основе. Кроме того, законом предусмотрены конкретные сроки постановки на учет детей, по истечении которых они могут быть переданы на усыновление (ст. 124 СК РФ). Дети могут быть переданы на усыновление иностранным гражданам по истечении восьми месяцев с момента регистрации информации о ребенке, в течение этого времени органы опеки и попечительства обязаны вести активный поиск российской семьи для ребенка.

Однако в распоряжении агентств информация о детях появляется раньше, чем она поступает в органы опеки и попечительства, рекламу ребенка они начинают задолго до того, как малыш будет официально поставлен на учет.

В январе 2006 г. Генеральной прокуратурой России совместно с американскими правоохранительными органами пресечена деятельность международной преступной группы, которая под видом оказания различных услуг в течение нескольких лет занималась торговлей детьми. Граждане России и США создали в Калифорнии организацию "Юнона", которая, пользуясь несовершенством законодательства, собирала конфиденциальную информацию о детях в России, Украине, Казахстане, Гватемале и ряде других стран и перепродавала ее агентствам по усыновлению. В разных странах на "Юнону" работали так называемые координаторы, а фактически посредники, которые в детских учреждениях и других органах за взятки незаконно добывали эту информацию и оказывали другие посреднические услуги. Стоимость такого рода услуг колебалась от 10 до 20 тыс. долл. США за каждого ребенка. При этом многие американцы, заплатив деньги компании "Юнона", так и не смогли найти сына

или дочь, которых они хотели бы взять в семью, поскольку в указанной стране детей с таким именем и фамилией не было.

Работниками фирмы была продана информация и о нескольких десятках российских детей. В частности, как установлено следствием, эта организация имела отношение к усыновлению погибшего в США Алексея Гейко, который был усыновлен в конце 2003 г. американской супружеской парой Дино и Ирмой Павлис, проживающей в пригороде Чикаго. Буквально через шесть недель, 18 декабря 2003 г., ребенок был госпитализирован в бессознательном состоянии и на следующий день скончался. Девочка, которую они усыновили вместе с мальчиком, была отправлена в местный детдом. Сначала адвокаты супругов Павлис утверждали, будто ребенок был трудно управляемым и даже, может быть, не вполне нормальным и сам наносил себе увечья. Однако позже Ирма Павлис призналась в суде, что сама нанесла мальчику побои. Женщину приговорили к 12 годам лишения свободы.

Систематический обмен информацией с правоохранительными органами США позволил пресечь преступную деятельность этой организации. Ее офис в Калифорнии закрыт. Возбуждены уголовные дела, проведены обыски и аресты в Краснодарском крае. В ходе обысков в филиалах офисов "Юноны" изъято значительное количество информации на электронных носителях о проводимых в течение ряда лет операциях.

Органами прокуратуры по этим фактам возбуждено шесть уголовных дел по признакам преступлений, предусматривающих ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни и мошенничество. Следствие по ним продолжается.

Недавно прокуратура предъявила обвинения ряду должностных лиц, причастных к усыновлению российских детей, которые впоследствии погибли по вине приемных родителей в США. По словам заместителя Генерального прокурора России С.Н. Фридинского, чиновникам инкриминируют мошенничество и злоупотребление служебными полномочиями. Среди обвиняемых присутствуют сотрудники органов образования, опеки и попечительства. Некоторые из них объявлены в розыск.

С.Н. Фридинский пояснил, что за содействие при усыновлении российских детей иностранцами российские чиновники получали взятки в размере от 400 до 9 тыс. долл. США, директора детских домов и домов ребенка получали деньги от работников органов опеки и попечительства, а также от посредников*(320').

Такая информация свидетельствует о необходимости исключить связующее звено в виде посредников (представителей агентств), что позволит упорядочить процесс усыновления иностранными гражданами российских детей.

Очевидно, что в таких условиях говорить о реализации "приоритета", преимущества, при всех прочих равных условиях, российских граждан перед иностранцами при усыновлении ребенка не приходится. Тем не менее необходимо принимать все возможные меры для изменения сложившейся практики международного усыновления. Для решения этой задачи, как ни парадоксально, необходимо упорядочить процедуру усыновления внутри нашей страны, в частности оценить условия усыновления для российских усыновителей.

С одной стороны, государственная социальная политика направлена на сокращение количества детских учреждений и развитие семейных форм устройства детей*(321). С другой - часто сами родители нарушают права своих детей, поэтому нахождение ребенка в семье не всегда отвечает его законным интересам.

Так, ежегодно в России от рукоприкладства родителей погибают 2 тыс. детей, на учете в органах милиции состоят 170 тыс. неблагополучных семей. Только в 2004 г. около полумиллиона родителей были привлечены к административной ответственности, в основном за привлечение детей к спиртному*(322'). Более того, с января 2000 г. родители совершили более 1080 убийств и 21 покушение на убийство своих детей, причем 15 из них - на совести усыновителей. Всего за это время россияне лишили жизни 3727 детей, а здоровью 3919 детей причинили непоправимый ущерб*(323').

В Брянске вынесен приговор - шесть лет лишения свободы*(324') - матери, которая обвинялась в продаже шестилетней дочери за 9 млн 800 тыс. долл. США.

6.2. Проблемы и перспективы международного усыновления

Одной из главных причин того, что российские граждане неохотно усыновляют детей, - это ненадлежащий уровень социально-экономических условий, в том числе жилищные проблемы, а также отсутствие государственной поддержки детей и семей, в которых есть дети. Так, треть россиян живет за чертой бедности, половина их них - это семьи с детьми. Рождение второго ребенка повышает риск бедности в два раза, вопрос об усыновлении ребенка, по существу, и не возникает*(325').

Для российских усыновителей одним из препятствий к усыновлению является снижение эффективности детского здравоохранения. Коммерциализация медицинских услуг оставляет все

меньше надежд для родителей, в том числе усыновителей, вылечить больного ребенка. Это один из серьезных факторов, тормозящих развитие усыновления внутри страны.

Более того, медицинские работники на практике "запугивают" потенциальных российских усыновителей страшными болезнями, имеющимися у детей, подлежащих усыновлению, которых в действительности не существует. В то же время представителям иностранных агентств в первоочередном порядке незаконно предоставляется информация о ребенке, состоянии его здоровья, проводится видео- и фотосъемка ребенка. В документах ребенка указываются "псевдодиагнозы", соответственно ребенок передается на усыновление иностранцам, как страдающий тем или иным заболеванием, по причине которого он не был усыновлен нашими гражданами. В действительности же ребенок передается за рубеж абсолютно здоровым, но за такую "услугу" (в виде несуществующего диагноза) медперсонал получает вознаграждение от усыновителей ребенка или посредников.

Так, в Рязанской области в 2003 г. возбуждено уголовное дело по п. "в" ч. 2 ст. 152 УК РФ, в ходе которого было установлено, что главный врач рязанского дома ребенка незаконно передавала представителю иностранного агентства по международному усыновлению В.А. Усову сведения о наиболее перспективных для усыновления малолетних детях. При этом она скрывала данную информацию от российских кандидатов в усыновители. В результате такого посредничества было выявлено 16 детей с "липовыми" диагнозами*(326).

В настоящее время законодатель ставит новые "барьеры", препятствия для российских усыновителей в виде требований, предъявляемых к их кандидатуре. Согласно Федеральному закону "О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации", кандидаты в усыновители должны иметь жилую площадь, отвечающую санитарно-техническим требованиям. При этом не учитывается, что 60% жителей страны не имеют такого жилья. Установлено требование о размере дохода усыновителя, обеспечивающего прожиточный минимум ребенку (по Москве - 3475 руб.).

Складывается впечатление, что законодатель создает все условия для стимулирования международного усыновления, а российские граждане могут усыновить ребенка только при условии, если они являются состоятельными, обеспеченными людьми. О каком приоритете можно говорить и как можно ориентироваться на международные документы, когда национальное законодательство не работает, не охраняет законные права и интересы российских граждан, в том числе при усыновлении ими детей.

Возникает вопрос: неужели новые требования могут гарантировать успешное усыновление и создание оптимальных условий для усыновленного ребенка?

Понятно, что без необходимого материального дохода и нормальных жилищных условий надлежащее воспитание усыновленного ребенка затруднено, тем не менее недопустимо, чтобы материальный аспект преобладал над морально-этическими качествами кандидата в усыновители. Очевидно, что только взаимные отношения ребенка с усыновителями, основанные на глубоком доверии, доброте, ласке, являются главными факторами при усыновлении. Например, в Томской области практикуется передача ребенка в семью до суда, чем еще раз подчеркивается значимость личных контактов между усыновителем и ребенком. В противном случае нельзя говорить о достижении цели института усыновления как социального института.

На практике не только усыновители, но и сами дети сталкиваются с различными трудностями, особенно если усыновителями являются иностранные граждане.

Речь идет о сложностях, связанных с адаптацией усыновленного ребенка на территории иностранного государства, в чужой стране. Это уникальный способ взаимодействия, "столкновения" двух разных культур. По мнению специалистов, такое противоречие обусловлено различными материальными, социальными, психологическими ресурсами. Дело в том, что усыновители находятся в привычной для них среде, ребенок же не знает языка, обычаев, культуры новой для него страны. Многие иностранные усыновители считают, и не без оснований, что русский ребенок приезжает без так называемого культурного багажа и потому, по их мнению, может легко адаптироваться в чужой для него стране.

Представляется, что ситуация осложнена еще и тем, что ребенок не имеет в семье иностранных усыновителей той эмоциональной и культурной поддержки, которая есть в любой русской семье.

Исследования показали, что усыновленные дети ощущают неудобства из-за своего физического облика, стесняются своего происхождения, у них наблюдается "раздвоение личности", что провоцирует обострение психологических и социальных проблем, проявление симптомов душевного расстройства, чувства неполноценности, тревоги, депрессии*(327).

Поэтому решение вопроса о международном усыновлении не может рассматриваться только в правовой плоскости. Усыновленные дети приезжают в страну с определенными навыками поведения, набором понятий, привычек, привитых в родной стране. В чужом окружении ребенок ощущает психологический дискомфорт. Такая ситуация влечет комплекс личностных конфликтов у ребенка, связанных с необходимостью "усвоения" культуры, традиций, обычаев страны. В связи с этим

необходима адресная, целенаправленная психологическая помощь усыновленным детям.

Цель усыновления состоит не только в том, чтобы ребенок приобрел свою семью, но и в том, чтобы интересы ребенка были максимально учтены в результате усыновления. Категория "интересы ребенка" включает в себя такие структурные элементы, как культурная, этническая, национальная принадлежность, которые должны быть сохранены при усыновлении. В противном случае усыновление может быть отменено, как "не отвечающее интересам усыновленного ребенка".

Статья 20 Конвенции ООН о правах ребенка содержит условие о том, что при замене ребенку ухода необходимо учитывать преемственность воспитания ребенка и его этническое происхождение, религиозную и культурную принадлежность и родной язык.

Проблемы, которые возникают на практике при усыновлении ребенка иностранными гражданами, способствуют выявлению реальной ситуации, сложившейся с внутренним усыновлением. Совершенно ясно, что необходимо проводить комплекс мероприятий, направленных на стимулирование, повышение привлекательности усыновления в нашей стране.

Во-первых, необходимо стремиться к усовершенствованию действующего законодательства, в частности можно предложить облегчить процедуру усыновления для отчимов и мачех в отношении детей, которые фактически проживают в семье, предоставить возможность усыновить детей лицам, которые состоят в фактических брачных отношениях, а также расширить возможности для усыновления одиноким лицам. Упрощение процедуры в данных случаях означает, что можно вернуться к административному порядку усыновления, который существовал у нас ранее, сохранив при этом судебный порядок как общее правило.

Во-вторых, необходима реальная государственная поддержка в отношении семей, усыновивших ребенка, адресная социальная помощь усыновителям.

Совершенно очевидно, что такая поддержка со стороны государства должна проявляться в первую очередь в материальной помощи, в виде выплаты существенного единовременного пособия, а также ежемесячных выплат лицам, взявшим ребенка на воспитание в семью. Так, например, зарубежное законодательство предоставляет существенные льготы для усыновителей; в США компенсация при усыновлении ребенка достигает 10 тыс. долл. плюс выплата ежемесячного пособия на ребенка в размере 900 долл.*(328)

Справедливости ради необходимо отметить, что в некоторых регионах предпринимаются реальные меры, направленные на социальную поддержку таких семей. В частности, по Самарской области установленная единовременная выплата приемным родителям в размере 10 тыс. руб. привела к тому, что более 50% всех усыновлений в России происходит именно в этом регионе. Противники такого рода мероприятий ссылаются на то, что такие высокие размеры пособий приведут к тому, что граждане будут усыновлять детей с целью "наживы", материальный аспект будет выступать в качестве мотивации усыновления. Конечно, с таким мнением трудно согласиться, поскольку усыновитель должен иметь необходимые средства для надлежащего воспитания ребенка.

В-третьих, нормы, регулирующие процедуру усыновления, нуждаются в конкретизации в части определения правового статуса представителей агентств, участвующих в процессе усыновления, а также обеспечения права на получение полной, достоверной и своевременной информации о детях усыновителями. Кроме того, необходимо внести поправки в УК РФ и КоАП РФ относительно повышения ответственности за осуществление посреднической деятельности, а также за размещение информации в сети Интернет о российских детях.

В-четвертых, обеспечение оптимальных условий для российских усыновителей, реализация их приоритета невозможны без подготовки кадров, узких специалистов для работы с детьми и их родителями. В частности, в США созданы так называемые адаптационные центры, где специалисты разного профиля (педагоги, врачи, социальные работники) помогают семьям, усыновившим ребенка, установить с ним межличностный контакт. Помогают они и самим детям, которые оказались в другой стране и им необходима помощь для "освоения" в чужой для них обстановке. В Германии в центре по усыновлению работают шесть социальных педагогов, два психолога, семь квалифицированных административных служащих.

В вопросах адаптации детей-сирот в новых семьях в западных странах (а теперь и в Восточной Европе) большую роль играют разнообразные религиозные организации и общины. Церковные центры помощи семьям в Западной и Восточной Европе особое внимание уделяют будущим родителям, желающим усыновить ребенка. Справедливо считается, что психологическое состояние нового члена семьи будет во многом зависеть от общего семейного климата. Архиепархиальная консультация по вопросам усыновления во Вроцлаве (Польша), например, занимается всесторонней подготовкой будущих приемных родителей к появлению ребенка в их семье. После беседы с психологом и прохождения соответствующих психологических исследований супруги приглашаются как минимум на три групповые учебные встречи с психологами, длящиеся в общей сложности около четырех часов. Главная цель этих занятий - психологическая поддержка супругов, ожидающих усыновления ребенка,

изложение знаний из области практической психологии и получение сотрудниками консультации дополнительной информации о будущих родителях. Предполагаемым усыновителям могут предложить побеседовать с педиатром по проблемам психофизического развития ребенка*(329).

В-пятых, отсутствие действенного механизма контроля за судьбой усыновленных детей на территории иностранного государства требует проведения конкретных мероприятий на международном уровне. В частности, государствам предлагается заключать двусторонние договоры между собой либо ратифицировать Гаагскую конвенцию от 29 мая 1993 г. "О защите детей и сотрудничестве в области международного усыновления".

Действительно, многие проблемы, касающиеся усыновления, можно решить в рамках международных договоров, что отвечает требованиям ст. 21 Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г. Принцип автономии воли позволит учесть специфику государства, участвующего в договоре, точнее определить условия двух государств, процедуру взаимодействия между ними, что в свою очередь позволит облегчить контроль за исполнением договора со стороны компетентных органов.

Процедура ратификации Конвенции от 29 мая 1993 г. предполагает, что основные требования, предъявляемые к международному усыновлению, должны быть учтены российским законодательством.

Однако внимательное изучение текста указанной Конвенции позволяет прийти к неутешительному выводу, а именно: принятие в данный момент этого документа не только не облегчит процесс международного усыновления детей, находящихся за границей, но и, наоборот, осложнит механизм взаимодействия между государствами. В частности, в России нет необходимой законодательной базы для создания и определения полномочий центрального органа, процедуры их взаимодействия, если таких органов несколько в зависимости от территориального устройства того или иного государства (ст. 10, 12 Конвенции от 29 мая 1993 г.) и т.д. Так, ст. 12 Конвенции гласит: "Организация, уполномоченная в одном Договаривающемся государстве, может выполнять свои функции в другом Договаривающемся государстве, только если компетентные власти обоих государств уполномочили ее на это".

То есть налицо очень сложный механизм, требующий закрепления четких функций и полномочий. Более того, некоторые положения рассматриваемой Конвенции направлены на нарушение тайны усыновления, предусмотренной СК РФ (ст. 16, 19 Конвенции). Статья 16 гласит: "Центральному органу передается доклад о ребенке, не разглашая тайны личности матери и отца, если в государстве происхождения они не должны быть раскрыты". Возникает вопрос: а разве информация о самом ребенке, подлежащем усыновлению, не составляет тайну усыновления? Часть положений Конвенции (ст. 18, 19, 21) носит дискриминационный характер в смысле их исполнения после отмены либо несостоявшегося усыновления по отношению к ребенку, когда возникает комплекс проблем, связанных с его возвращением на родину или помещением его в другую семью.

Так, ст. 21 Конвенции содержит положение о том, что "если нахождение ребенка не отвечает его интересам, то центральный орган принимает меры в виде альтернативной долговременной опеки, организует возвращение ребенка". Поскольку ребенок в это время будет находиться под покровительством государства его нахождения, постольку возникает вопрос об осуществимости контроля за его судьбой со стороны России. По сути, ребенок превращается в объект правоотношения, что совершенно недопустимо. Некоторые положения Конвенции от 29 мая 1993 г. просто "далеки от реальности" с точки зрения их исполнения в нашей стране, где усыновление превратилось в бизнес, например ст. 32: "Никто не должен получать финансовую выгоду от усыновления".

Отдельные положения Конвенции (ст. 32, 33, 38) просто не согласуются с правовой системой нашего государства. Так, ст. 33 гласит: "Компетентный орган, который обнаружит, что какие-то положения не соблюдаются или существует серьезная опасность, что они не будут соблюдаться, немедленно информирует центральный орган своего государства, который является ответственным за обеспечение принятия мер". Такая редакция вызывает ряд вопросов: в какие сроки должна поступить такая информация? какие последствия предусмотрены за нарушение сроков? кто конкретно будет отвечать за принятие решения? Положения ст. 38 Конвенции подтверждают, что в рамках Конвенции невозможно учесть особенности правовой системы того или иного государства. А именно "государство, в пределах которого различные территориальные единицы имеют свои собственные правовые нормы в отношении усыновления, не обязано применять положения Конвенции, если государство с единой системой права не обязано делать этого".

Возникает вопрос: каким образом можно контролировать усыновленных детей, особенно если речь идет об отмене усыновления и как следствие - возвращении его на родину, в то время как он находится под юрисдикцией государства, в деятельность которого никто не сможет вмешаться, так как оно находится вне сферы действия Конвенции?

Все это только подтверждает, что принятие указанной Конвенции, ее ратификация на данный момент создаст для России дополнительную неопределенность в регламентации процесса усыновления, в результате чего общий правовой режим для международного усыновления не сможет

быть обеспечен.

Даже если будут созданы условия для принятия решения о ратификации Конвенции от 29 мая 1993 г., оно должно осуществляться с учетом основополагающего принципа, закрепленного в этом документе, а именно: "Иностранное усыновление имеет место, если подходящая семья не может быть найдена для него в стране происхождения". Таким образом, усыновление иностранцами рассматривается только в качестве альтернативного способа устройства ребенка.

Однако сложившаяся тенденция увеличения количества усыновлений иностранцами по отношению к российским гражданам свидетельствует о прямо противоположной ситуации, сложившейся на практике. Фактически такой альтернативный способ устройства превратился для наших детей в единственный. Подобная ситуация не может оставить равнодушным ни одного человека, обеспокоенного судьбой своей страны.

Это не только "разбрасывание" генофонда нации (по оценкам Минтруда РФ, численность детского населения ежегодно уменьшается на 1 млн. человек по причине низкой рождаемости). Сам ребенок утрачивает свои корни, этническую, культурную, национальную принадлежность, что является структурным элементом категории "интересы ребенка".

Предложенные меры, направленные на повышение привлекательности усыновления, не принесут желаемого результата до тех пор, пока отношение нашего общества к усыновлению принципиально не изменится. Другими словами, необходимо учитывать социокультурную обстановку, принимать во внимание социальный контекст, в котором происходит этот процесс. На Западе усыновление - это нормальное явление, потому что всегда престижнее иметь семью и детей, если даже они не свои, нежели оставаться бездетным. К тому же перед усыновителями не возникает того ужасного психологического барьера, который приходится преодолевать нашим соотечественникам. От усыновленного ребенка не будут скрывать, что он в семье не родной. В России же усыновители предпринимают все возможные усилия, направленные на сохранение тайны усыновления: переезжают в другие районы и города, инсценируют беременность, только чтобы никто не заподозрил, что ребенок у них не родной. Страх усыновителей оказаться "разоблаченными" в кругу знакомых, друзей, других лиц оказывается сильнее по сравнению с желанием создать ребенку нормальные психологические условия для его адаптации в новой семье.

Очевидно, что таких проблем можно было бы избежать при адекватном отношении общества к усыновлению. Сегодня, как никогда, необходимо кардинально менять это отношение, что позволит обеспечить благоприятный социальный климат для усыновленных детей и сделать их адаптацию в новой семье более успешной.

< Попередня Наступна >

Радник

Глава 4. Порядок и правовые последствия усыновления