46

---

Введение

 

...В Италии на здании одного из дворцов правосудия можно увидеть мемориальную доску с надписью: "Помни о мельнике!"

Эта мемориальная доска представляет собой своеобразный памятник невинным жертвам следственных и судебных ошибок, приговоренным к смертной казни на основании незаконного и необоснованного обвинения в особо тяжком преступлении - убийстве.

Подозрение в совершении убийства пало на мельника при следующих обстоятельствах. Стражники, обходя улицы ночного города, услышали крик о помощи. Они бросились к месту происшествия и обнаружили там неизвестного человека, стоявшего с ножом в руке над жертвой. Это был мельник.

Сразу после задержания и во время следствия он категорически отрицал свою причастность к убийству. Однако доказательства его вины (схвачен ночью на месте происшествия с ножом в руке возле истекающего кровью человека) казались бесспорными, и по приговору суда он был казнен.

Через некоторое время выяснилось, что мельник невиновен. На месте происшествия он оказался случайно: идя по улице, он, как и стражники, услышал зов о помощи и поспешил к месту события. Увидев лежащего на земле человека с торчащим в теле ножом, мельник наклонился над ним, вынул из раны нож и в этот момент был схвачен прибежавшими стражниками.

Для того чтобы подобные трагические, непоправимые судебные ошибки случались как можно реже (полностью их, к сожалению, исключить нельзя), любое цивилизованное общество нуждается в более надежном социальном механизме защиты прав и свобод человека и гражданина от незаконного и необоснованного обвинения, чем мемориальные доски, установленные в память о жертвах следственных и судебных ошибок.

Во многих странах такая защита обеспечивается отменой смертной казни и функционированием наряду с обычными судам

и-"конвейерами", через которые проходит основной поток стандартных, "оформительских" дел, и судов присяжных, рассчитанных на рассмотрение наиболее сложных и общественно значимых уголовных дел и правильное и справедливое их разрешение в нестандартных ситуациях.

Как будет показано ниже, процессуальная форма суда присяжных обеспечивает по таким делам более надежную защиту права на жизнь и других прав и свобод человека и гражданина от незаконного и необоснованного обвинения. Однако это преимущество данной формы судопроизводства в полной мере проявляется лишь при условии искусной, надежной, безошибочной защиты. В суде присяжных, где рассматриваются наиболее сложные дела об убийствах и других особо тяжких преступлениях, наказуемых длительными сроками лишения свободы или смертной казнью, чрезвычайно высока цена любой ошибки защиты, даже мелкой промашки адвоката, которая может "аукнуться" неправильным или несправедливым вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Цена таких ошибок возрастает в связи с тем, что новый российский Уголовный кодекс резко повысил верхние пределы наказания: по рассматриваемым в суде присяжных преступлениям, связанным с применением насилия, - с 15 до 20 лет, а за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь, - смертная казнь, которая может быть заменена в порядке помилования пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок 25 лет (ст. 59 УК); по совокупности приговоров сроки лишения свободы могут достигать 30 лет (ст. 70 УК).

В этих условиях возникает повышенный спрос на добросовестных и квалифицированных профессиональных защитников, подлинных "адвокатов-воинов", в совершенстве владеющих сложным искусством защиты в суде с участием присяжных заседателей.

Слово "искусство" означает среди прочего "способ хорошо исполнять что-либо"*(1), высокую степень умения, мастерства в определенном виде деятельности. В широком смысле термин "искусство" применяется к любой сфере человеческой деятельности, когда какая-либо работа выполняется умело, мастерски, искусно в технологическом, а часто и эстетическом смысле. В основе любого вида искусства лежат продуманные обобщения, возникающие в процессе творчества. Всякое искусство использует составляющее его базу "организованное" знание (концепции, теории, принципы, методы) и применяет его с учетом реальной обстановки для достижения желательного практического результата*(2).

О важном значении теоретических научных знаний для обеспечения искусной, надежной, эффективной практической деятельности в любой сфере человеческой деятельности свидетельствует известный афоризм о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория, и высказывание великого итальянского художника, инженера и философа Леонардо да Винчи: "Влюбленные в практику без науки - словно кормчий, вступающий на корабль без руля или компаса, он никогда не уверен, куда плывет. Всегда практика должна быть воздвигнута на хорошей теории... Наука - полководец, а практика - солдаты"*(3).

Девизом искусной, надежной, безошибочной деятельности защитника в суде присяжных могли бы быть слова Микеланджело Буонарроти: "Не пренебрегайте мелочами, поскольку от мелочей зависит совершенство, а совершенство - это не мелочь"*(4).

Способность схватывать при ведении защиты существенные "мелочи" в значительной степени зависит от основательной теоретической подготовки адвоката. Известный английский адвокат Р.Гаррис в знаменитой книге "Школа адвокатуры" не случайно обращал внимание на то, что умение адвоката избегать в суде опасных для клиента ошибок зависит от знания основ искусства защиты: "...если задуматься над тем, что в деле бывают поставлены на карту жизнь, достояние, общественное положение, честь и доброе имя людей, вверившихся адвокату, то нельзя не сказать, что нравственный долг обязывает его потрудиться настолько, чтобы усвоить хотя бы основные начала того искусства, которое служит успеху в этой ответственной борьбе"*(5).

Подчеркивая, что одна практика, без теоретических знаний, может только развить и укрепить небрежность и неискусные приемы, Гаррис предостерегал начинающих адвокатов от недооценки теоретической подготовки и преувеличения роли практики: "...Для того, кто учится только на практике, ошибки будут общим правилом, а избегание ошибок - счастливой случайностью. Избежать ошибки - значит сделать шаг вперед на пути к совершенству, и мои наблюдения убедили меня, что практика адвокатского искусства без теории больше приучает к ошибкам, чем отучает от них"*(6).

Все это имеет прямое отношение и к практике адвокатского искусства в суде присяжных. Искусная, надежная, безошибочная деятельность защитника в таком суде в значительной степени зависит от знания и понимания адвокатом основ судопроизводства и защиты в суде с участием присяжных заседателей, т.е. следующих рассмотренных в данной книге основных теоретических и практических вопросов:

1) социальной ценности, духовного и правозащитного потенциала суда присяжных;

2) роли здравого смысла как интеллектуальной основы судопроизводства и защиты в суде с участием присяжных заседателей;

3) роли совести как нравственной основы судопроизводства и защиты в суде с участием присяжных заседателей;

4) особенностей подготовки адвоката к ведению защиты в суде с участием присяжных заседателей;

5) особенностей ведения защиты при окончании предварительного расследования и на различных этапах судопроизводства с участием присяжных заседателей;

6) судебного ораторского искусства как средства построения убедительной защитительной речи в суде с участием присяжных заседателей.

Практическая значимость книги заключается в том, что знание и понимание рассмотренных в ней вопросов способствуют:

формированию у профессиональных юристов, студентов-юристов и граждан, которым предстоит исполнять обязанности присяжного заседателя, правильного и объективного отношения к суду присяжных как одному из важнейших элементов судебной системы демократического правового государства;

правильной организации судопроизводства с участием присяжных заседателей с учетом роли "человеческого фактора" (здравого смысла и совести присяжных заседателей, а также опосредованных процессуальной формой суда присяжных социально-психологических факторов);

оказанию квалифицированной юридической помощи обвиняемым, имеющим право на рассмотрение их дела в суде с участием присяжных заседателей, при решении сложнейшего и ответственного вопроса о целесообразности воспользоваться этим конституционным правом;

обеспечению качественного отбора присяжных заседателей с учетом предъявляемых к ним требований;

разработке стратегии и тактики ведения защиты на разных этапах судопроизводства с участием присяжных заседателей;

построению в суде с участием присяжных заседателей убедительной защитительной речи.

Книга предназначена прежде всего для практикующих адвокатов. Она представляет интерес и для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов и факультетов, судей, следователей, прокуроров, научных консультантов и сотрудников службы профотбора органов юстиции, а также для преподавателей основ права в средней и высшей школе и широкого круга читателей, многим из которых придется исполнять нелегкую гражданскую обязанность присяжного заседателя.

Работа может быть использована в качестве учебного пособия при изучении следующих учебных дисциплин: уголовного процесса, судебной этики, юридической психологии, курса "Правоохранительные органы", основ адвокатской деятельности, а также судебного ораторского искусства.

 

Глава 1. Социальная ценность, духовный и правозащитный потенциал суда присяжных

 

В 1896 году прокурор и поэт А.М.Бобрищев-Пушкин в предисловии к своему капитальному труду "Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных" писал: "Русский суд присяжных до сих пор для громадного большинства русских людей тот же сфинкс, каким он явился еще в день рождения его в Уставах 20 ноября 1864 г.".

Таким же суд присяжных продолжает оставаться и для большинства современных россиян, в том числе профессиональных юристов, после его возрождения и нескольких лет деятельности в ряде регионов Российской Федерации.

И в прошлом, и сейчас главной причиной того, что суд присяжных в сознании россиян предстает в виде загадочного "сфинкса", является непонимание его социальной ценности, духовного и правозащитного потенциала, что порождало и порождает снобистское отношение к судопроизводству с участием присяжных заседателей как к "суду с улицы", "суду толпы", которое сформировалось еще в ХIХ веке не без влияния консервативно настроенных юристов и публицистов.

В своих выступлениях против суда присяжных его противники искусно апеллировали к мнениям крупных авторитетов - высокопоставленных чиновников, известных писателей, российских и западных юристов с мировым именем, которые блестяще владели искусством полемики и умели эффективно внедрять в общественное сознание свои взгляды, высказанные в совершенной форме.

Так, противникам суда присяжных в России было удобно сокрушать своих оппонентов высказыванием известного немецкого ученого-юриста Иеринга о том, что присяжные - "добрые люди, но плохие музыканты", неспособные судьи, ибо не могут быть хорошими судьями люди "без знания права, которое достигается только внимательным его изучением, без сознания ответственности, которое приобретается профессией, вырабатывается лишь практикой, люди, часто приходящие в суд уже с предвзятым мнением вследствие ходячих газетных сплетен, покорные речи защитника и всевозможным общественным влияниям"*(7).

Если же на оппонента это высказывание не производило должного впечатления, его обычно "добивали":

высокопросвещенным мнением английского философа и правоведа Бентама о том, что суд присяжных - это "суд, пригодный для варваров, но недопустимый у нас";

авторитетным свидетельством австрийского криминалиста Гросса о том, что "девяносто процентов всех практиков-юристов и большая часть образованной публики убеждены в том, что достоинства суда присяжных ничтожны, а опасность его для правосудия огромна";

эффектным высказыванием австрийского юриста Ваха о том, что "если бы хотели учредить премию за изобретение самой плохой формы суда, то эту премию получил бы изобретатель суда присяжных"*(8).

Если же зарубежные полемические "заготовки" не срабатывали, особенно когда попадался "твердолобый" оппонент, неспособный оценить изящность обрушенных на него цитат хотя бы потому, что его когда-то крепко зацепил тяжелый маховик отечественной Фемиды, направляемый властной рукой судьи-профессионала, в ход пускалась увесистая домашняя "заготовка" высочайшей российской пробы - аргумент о неразвитости "вчерашнего раба" - русского народа, которого, по выражению Я.И.Ростовцева, "до освобождения крестьян не существовало"*(9).

Такое пренебрежительное отношение к суду присяжных, борьба между его сторонниками и противниками сохранились и после его введения. Не случайно А.М.Бобрищев-Пушкин в своем труде обращал внимание на "воинственное отношение к вопросу о суде присяжных русских людей как науки и публицистики, так и юристов-практиков, служащих и неслужащих"*(10).

Воинствующее отношение к суду присяжных, активное отрицание его социальной ценности проявлялись и среди современных противников возрожденного в 9 регионах Российской Федерации суда присяжных.

Многочисленные публикации, полемика в средствах массовой информации свидетельствуют о том, что результаты деятельности этого суда оцениваются неоднозначно. Разброс мнений о нем широк - от полного неприятия, отрицания его значения для обеспечения прав и законных интересов подсудимых, потерпевших и других участников процесса*(11). до абсолютной уверенности в прогрессивности этой формы судопроизводства, ее повышенном правозащитном потенциале*(12).

Позиция решительных противников суда присяжных из числа прокурорских работников очень четко представлена в материале Ф.Садыкова "Я против суда присяжных", в котором он, в частности, отмечает: "Я убежден, что любую сомнительную идею, любой вздор можно возвести в ранг научного понятия, запустить в оборот и всегда найдется немало адептов и последователей такого понимания вопроса, т.е. любой вздор, если он положен в основу, в данном случае, идеи демократизации правосудия за счет функционирования суда присяжных, приобретает статус реальности, с которой нельзя не считаться и которую нельзя игнорировать. Понятно, что, коль скоро машина запущена - идею суда присяжных протащили в Конституцию Российской Федерации, - она просто так, сама по себе не остановится..."*(13).

Эту позицию разделяют и некоторые судьи, не имеющие опыта работы в суде присяжных. Один из них - С.Мельников - в полемической статье "Пир во время Чечни" рассматривает возрождение в России суда присяжных чуть ли не как масштабное социальное бедствие и предрекает, что эксперимент с судом присяжных неизбежно закончится крахом и трагическими последствиями для нашего многострадального народа и общества: "...тысячи человеческих судеб будут загублены, миллиарды и миллиарды рублей будут брошены на ветер..."*(14).

Представляется, что для объективной оценки позиций Мельникова и Садыкова их необходимо рассмотреть с учетом основного постулата социологии, сформулированного известным французским социологом Эмилем Дюркгеймом: "Никакой институт, созданный человеком, не мог быть построен на заблуждении и лжи, иначе он не смог бы долго существовать. Если бы он не основывался на природе вещей, он бы встретил такое сопротивление, преодолеть которое ему было бы не под силу"*(15).

Если бы идея учреждения суда присяжных была ошибочной, сомнительной, произвольной, вздорной, теоретически и практически несостоятельной, как это утверждает Садыков, и ее реализация представляла бы угрозу для прав и свобод человека и гражданина и всего общества, сопровождалась бы такими катастрофическими последствиями, в наступлении которых убежден Мельников, то они проявлялись бы и в других странах, прежде всего на исторической родине суда присяжных - в Англии, и этот институт не смог бы существовать на протяжении многих веков в этой стране и тем более не стал бы распространяться в другие страны.

Между тем в последнее время количество стран, в которых учрежден суд присяжных, не только не уменьшается, но и увеличивается. Так, в 1996 г. вслед за Россией суд присяжных возрожден в Испании*(16).

Многовековая история существования в цивилизованных странах наряду с обычным судом суда присяжных может быть объяснена только тем, что он удовлетворяет такие социальные потребности, которые не обеспечивает обычное судопроизводство.

Исторический опыт свидетельствует о том, что многовековая деятельность суда присяжных в Великобритании и распространение его на другие страны обусловлены тем, что учреждение и функционирование этой формы судопроизводства имеют важное общественно-политическое и юридическое значение для обеспечения прав и свобод человека и гражданина. В связи с этим представляют интерес рассуждения авторитетного французского политолога Алексиса де Токвиля: "Когда англичане учредили суд присяжных, они представляли собой варварский народ. С тех пор они стали одной из самых просвещенных наций в мире, и их приверженность суду присяжных возрастала по мере развития у них просвещения. Они вышли за пределы своей территории, распространились по всему миру. Они образовали колонии, независимые государства. Основная часть нации сохранила монархию. Часть из тех, кто покинул страну, создали мощные республики. И повсюду англичане оставались верны суду присяжных. Повсюду они либо вводили его, либо спешили восстановить. Такой судебный орган, который заслуживает одобрения великого народа на протяжении веков, который неизменно возрождается во все периоды развития цивилизации, во всех странах, при всех правлениях, не может быть чужд духу справедливости. Однако рассмотрение суда присяжных только как судебного органа очень сузило бы его значение. Оказывая огромное влияние на ход судебного процесса, он еще большее влияние оказывает на судьбу самого общества. Таким образом, суд присяжных - это прежде всего политический институт. Чтобы оценить его, нужно встать именно на эту точку зрения"*(17).

В Великобритании вплоть до нынешнего столетия институт присяжных считался главной гарантией защиты личности от произвола королевской власти или государственного аппарата управления*(18).

Несмотря на то что суд присяжных часто критикуют юристы-профессионалы за его дилетантизм, в Англии и других странах от него не собираются отказываться, потому что он имеет важное общественно-политическое и юридическое значение для защиты прав и свобод человека по гражданским и уголовным делам, особенно в тех случаях, когда человека обвиняют в серьезном преступлении. "Пусть никто не думает, что народ в какой-то мере настроен против судебного разбирательства с помощью присяжных, - пишет английский профессиональный юрист-барристер Рональд Уолкер. - На протяжении слишком долгого времени присяжные были оплотом наших свобод, чтобы кто-нибудь из нас пытался это изменить. Когда человека обвиняют в серьезном преступлении или когда в гражданском деле решается вопрос о его чести или неприкосновенности либо преднамеренной лжи одной из сторон, тогда суд присяжных не имеет себе равных"*(19).

Представляется, что для объективной оценки социальной ценности духовного и правозащитного суда присяжных, возрожденного в России, необходимо рассмотреть три общих вопроса:

1. Причины введения в Российской империи суда присяжных и его значение как центрального звена судебной реформы 1864 г.

2. Причины возрождения в Российской Федерации суда присяжных и значение конституционного права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

3. Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно решать вопросы о фактической стороне дела и виновности подсудимого?

< Попередня   Наступна >