Радник

---

76. ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ФУНКЦИИ СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА

Глобальный (от фр. global - всеобщий и лат. globus - шар) — относящий­ся к территории всего земного шара, охватывающий весь земной шар, все­мирный.

Современное развитие цивилизации проходит под знаком появления и нарастания глобальных проблем, отличительная черта которых состоит в том, что они имеют общепланетарный, общемировой характер, затрагивают ин­тересы всей цивилизации.

Глобальные проблемы человечества можно поделить на два вида.

К первому виду можно отнести проблемы, которые в целом имеют нор­мальный характер, обусловлены естественным ходом событий, но в силу сво­ей природы требуют усилий всего человеческого сообщества. Это такие, как защита прав и свобод человека, освоение космоса, построение всеобщей ин­формационной системы (создание общепланетарного информационного пространства) и др. Второй вид глобальных проблем несет в себе угрозу унич­тожения цивилизации. Это проблемы экологических катастроф, демографи­ческого, сырьевого и энергетического кризисов, последствий использования ядерных технологий и др.

Что касается второй разновидности глобальных проблем современности, то, как заметил проф. Венгеров, «человечество - особый биологический вид, кото­рый существует, создавая одновременно условия для своего уничтожения».

Вместе с тем в программе социального развития человека заложены, ви­димо, и механизмы, которые должны обеспечить его выживание. И один из таких механизмов - целенаправленная деятельность государства.

Существование глобальных проблем человечества обусловливает и возник­новение у государства глобальных функций. Для таких функций характерна все­общность, они определяют необходимость объединения усилий всех государств.

Наличие глобальных функций практически стирает различия между внутренними и внешними

функциями государства. Как справедливо отметил проф. Венгеров, такое деление, присущее социалистическому государствоведению и обусловленное классовой оценкой природы государства, в известной степени утратило свое значение, многие внутренние функции приобретают внешний характер. В частности, экологическое направление в деятельности государства. И тому пример Чернобыльская катастрофа, которая затронула экологическую безопасность целого ряда стран.

Итак, учитывая соответствие между глобальными проблемами человече­ства и глобальными функциями государств, в ряду таких функций можно, в частности, назвать:

- функцию защиты прав и свобод человека, в том числе «права на благо­приятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологиче­ским правонарушением» (ст. 42 Конституции РФ);

- функцию предотвращения экологических катастроф и ликвидации их последствий;

- функцию решения демографических, сырьевых и энергетических про­блем;

- функцию борьбы с международной преступностью, обеспечения миро­вого правопорядка;

- функцию сотрудничества в области освоения космоса;

- функцию объединения усилий в создании общепланетарного информа­ционного пространства;

- другие функции.

Например, можно выделить отдельным направлением борьбу с голодом на планете (хотя это направление входит в функцию защиты прав человека -права на жизнь и достойное существование).

77. ТИПОЛОГИЯ ГОСУДАРСТВА: ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ

Типология есть учение о типах - больших группах (классах) тех или иных объектов, обладающих набором общих, характерных для каждого типа, при­знаков. Типология может рассматриваться как разновидность классифика­ции, которая включает в себя:

а) исследование оснований деления на типы;

б) характеристику самих типов.

Вообще классификация является не только способом упорядочения, сис­тематизации результатов научных исследований, но и мощным средством по­лучения нового знания: она позволяет предсказать существование неизвест­ных ранее объектов (характерный пример — таблица химических элементов Менделеева) или вскрыть новые связи и зависимости между уже известными явлениями.

Формациониый и цивилизационный подходы - это подходы не только к делению государств на типы. Типология государства на их основе - это ча­стный случай формационного и цивилизационного подходов к познанию ис­тории вообще, к познанию истории общества.

В основе формационного подхода лежит понятие «общественно-экономи­ческая формация» (почему подход и назван «формационным»), которая при­звана характеризовать тип общества в единстве его базиса (типа производст­венных отношений, экономической структуры общества) и надстройки. Этот подход разработан в рамках марксистской теории.

В основе цивилизационного подхода лежит понятие «цивилизация» (от лат. civilis - гражданский). Само это понятие характеризуется по-разному. На­пример, проф. Венгеров определяет цивилизацию как «социокультурную си­стему, обеспечивающую высокую степень дифференциации жизнедеятельно­сти в соответствии с потребностями сложного, развитого общества и вместе с тем поддерживающую его необходимую интеграцию через создание регули­руемых духовно-культурных факторов и необходимой иерархии структур и ценностей».

Вообще основное предназначение термина «цивилизация» видится в том, чтобы обозначить тип культуры. Отсюда и в понимании цивилизации следу­ет исходить из понимания культуры.

Дело в том, что человек как существо не только биологическое, но и соци­альное, стал, наряду с естественной природной средой, создавать для себя но­вую, искусственную среду обитания — «вторую природу». И вот эта деятельность человека и ее результаты и называются «культурой». Основной категорией в оценке и характеристике культуры является понятие «ценность». В процессе де­ятельности человек создает как объекты материальной культуры, так и духовные ценности. В том числе и такие ценности, как право и государство.

С этих позиций цивилизацию можно определить как своеобразную и це­лостную совокупность (систему) материальных и духовных ценностей, обес­печивающую устойчивое функционирование общества и жизнедеятельность человека.

Основные принципы и подходы в изучении истории при помощи понятия «цивилизация» разработаны выдающимся английским историком (а точнее -философом истории) Арнольдом Джозефом Тойнби (1889-1975 гг.) в двенад­цатитомном труде «Постижение Истории» («A Study of History»), вышедшем в свет в 1934-1961 гг. Различие цивилизаций, как полагал автор, заключает­ся прежде всего в образе мышления. А наименьшее значение имеет географи­ческий фактор и принадлежность населения к той или иной расе.

Тойнби выделил в мировой истории более двух десятков цивилизаций (21): египетскую, китайскую, западную, православную, дальневосточную, арабскую, иранскую, сирийскую, мексиканскую и др., и провел, таким обра­зом, своеобразную типологию общества, не ставя перед собой отдельной за­дачи производить на этой основе типологию государства.

Если выделять тип государства применительно к каждой конкретной ци­вилизации, то типологии может и не получиться. Для этого следует, видимо, учитывать типы цивилизаций.

Цивилизационный подход к типологии государства является, по всей ве­роятности, перспективным, однако на данный момент он находится в стадии становления и в учебной литературе четкого деления государств на типы по этому критерию не проводится. В основном, называются лишь принципы та­кого подхода. Так, проф. Венгеров, который в учебной литературе уделил много внимания данному вопросу, главной особенностью цивилизационного подхода считает то, что «согласно цивилизационной теории тип государства, его социальная природа определяются в конечном счете не столько объектив­но-материальными, сколько идеально-духовными, культурными фактора­ми». Автор выделяет три важных, на его взгляд, принципа соотношения госу­дарства и духовно-культурной жизни общества:

- сущность государства определяется не только реально существующим соотношением сил, но также накопленными в ходе исторического процесса и передаваемыми в рамках культуры представлениями о мире, ценностями, об­разцами поведения;

- государственная власть как центральное явление мира политики может рассматриваться в то же время как часть мира культуры;

- разнородность культур - во времени и пространстве - позволяет по­нять, почему некоторые типы государств, соответствующие одним условиям, останавливались в своем развитии в других условиях.

В обособлении и характеристике типов государств по цивилизационному признаку проф. Венгеров исходит из таких типов цивилизаций, как первич­ные и вторичные, которые разделены по уровню их организации. Автор отме­чает, что для государств первичных цивилизаций (древнеегипетской, шумер­ской, ассиро-вавилонской, иранской, бирманской, сиамской, кхмерской, вьетнамской, японской и др.) характерны:

а) огромная роль государства как объединяющей и организующей силы, не определяемой, а определяющей социальные и экономические структуры;

б) соединение государства с религией в политико-религиозном комплексе.

Во вторичных цивилизациях - западноевропейской, североамериканской, восточноевропейской, латиноамериканской, буддийской и др.:

а) проявилось отчетливое различие между государственной властью и культурно-религиозным комплексом: власть оказывалась уже не такой все­сильной и всепроникающей, какой она была в первичных цивилизациях;

б) положение правителя, олицетворявшего государство, было двойствен­ным: с одной стороны, он достоин всяческого повиновения, а с другой - его власть должна соответствовать сакральным принципам и законам, а иначе она незаконна.

Можно заметить, в том числе и из приведенного примера, что при цивилизационном подходе практически не проводится (или невозможно провести) различия между обществом и государством. По этой причине, видимо, проф. Венгеров и не дает конкретных терминологических обозначений тем типам го­сударства, которые соответствуют первичной и вторичной цивилизациям.

Формационный подход является традиционным для марксистского обще­ствоведения, в котором «общественная формация» - это исторический тип общества, основанный на определенном способе производства.

В марксизме, уже «усовершенствованном» российскими теоретиками-боль­шевиками, - так называемом «марксизме-ленинизме», - выделялось пять об­щественно-экономических формаций: первобытнообщинная, рабовладельчес­кая, феодальная, буржуазная и коммунистическая. Тем из них, которые были классовыми (рабовладельческой, феодальной, буржуазной и первой стадии коммунистической формации - социализму), соответствовал свой историчес­кий тип государства: рабовладельческий, феодальный, буржуазный и социали­стический.

В своей основе формационный подход к типологии государства является вполне здравым и полезным для государствоведения, раскрывая ту закономер­ность, что государства, базирующиеся на одном и том же типе экономической структуры общества, обладают характерным набором общих признаков (госу­дарства, независимо от времени их существования и места дислокации, осно­ванные на одном и том же типе базиса, будут однотипны в своих принципиаль­ных характеристиках).

Вместе с тем в учебной литературе обращается внимание и на рад недо­статков формационного подхода как следствие его догматизации. К таким не­достаткам, в частности, относят:

- однолинейность в трактовке исторического развития государственности как механической смены одного исторического типа государства другим (что не отвечает реальному ходу истории с его многообразием путей и форм госу­дарственного развития, с цикличностью этого развития, возможностью воз­вратных процессов при смене типов государств);

- игнорирование азиатского способа производства, для которого характерны:

а) общественная собственность на землю и коллективный труд;

б) государственная собственность на средства производства;

в) господствующий класс в лице чиновничества, для которого основной «собственностью» является власть.

Такое игнорирование, разумеется, было не случайным, поскольку пере­численные моменты объединяют в один тип как древневосточные деспотии, так и социалистическое государство;

- деление исторических типов государства на эксплуататорские — рабовла­дельческий, феодальный, буржуазный и антиэксплуататорский - социалисти­ческий (хотя норма эксплуатации трудящихся в социалистических государствах была неизмеримо выше, чем в развитых капиталистических странах);

- характеристика социалистического типа государства как исторически последнего и высшего исторического типа государства;

- умаление роли культурно-духовной жизни общества в развитии и типо­логии государственности, ее ограничение кругом тех идей, представлений и ценностей, которые отражают интересы антагонистических классов.

В литературе справедливо отмечается, что основное отличие цивилизационного подхода от формационного состоит в возможности раскрыть развитие общества и государственности через человека, через его представления о цен­ностях и целях его собственной деятельности (В.Н. Хропанюк).

В литературе правильно отмечается, что в типологии государства следует учитывать как цивилизационный подход, так и формационный.

78. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ В РАЗВИТИИ ГОСУДАРСТВА

Под словом «геополитика» можно понимать как определенную теорию, науку, так и политическую реальность - конкретную политику государства, обусловленную географическими, а шире - природными факторами.

В советский период нашей истории геополитика теоретически не осмыс­ливалась, так как наукой не признавалась. Отношение к ней было самое не­гативное, и в словарях того времени она определялась как «реакционная ан­тинаучная доктрина, использующая для обоснования агрессивной политики империалистических государств извращенно истолкованные данные физиче­ской, экономической и политической географии; геополитика являлась од­ной из официальных доктрин германского фашизма». Или: «Геополитика -политическая концепция, использующая географические данные (террито­рия, положение страны и т. д.) для обоснования империалистической экспан­сии. Связана с расизмом, мальтузианством, социал-дарвинизмом. Была офи­циальной доктриной немецкого фашизма. После второй мировой войны получила распространение в ФРГ, США». В то же время на деле Советское государство придавало геополитическим аспектам своей деятельности важ­нейшее значение.

Термин «геополитика» образован от двух греческих слов - «гео» (земля, страна) и «политика». Ввел его шведский географ Р. Челлен в начале XX в. (в го­ды первой мировой войны) для описания государства как особого организма, стремящегося к расширению зоны своего обитания и деятельности.

Однако основоположником геополитики считается английский географ Хэлфорд Джон Маккиндер (1861-1947 гг.), который в 1904 г. в работе «Гео­графическая ось истории» выдвинул идею «Хартленда» («Heartland») - «серд­цевинной земли» («сердца Земли»). К Хартленду Маккиндер относил районы Центральной Азии и Восточной Европы (куда частью входит и территория России). По его мнению, тот, кто управляет Хартлендом, командует всем ми­ром. Хартленд, считал Маккиндер, завоевать нельзя: морские корабли не мо­гут вторгнуться в эту зону, а попытки окраинных государств всегда заканчи­вались неудачей (например, шведского короля Карла XII, Наполеона).

Влиянию природных факторов на строение государства, его режим прида­вал значение еще Монтескье. Так, он полагал, что островитяне более склонны к свободе, чем жители континента, поскольку на островах из-за их не­большого размера «менее удобно употреблять одну часть населения для угнетения другой».

В научном плане геополитику можно определить как междисциплинарную (комплексную) теорию, объясняющую зависимость государственных дейст­вий (политики) от таких факторов, как географическое положение страны (выход к морям и океанам, ландшафт, наличие естественных границ в виде гор, пустынь, болот, речные коммуникации, почвы, климат, растительность, полезные ископаемые и т. д.), размер территории, протяженность границ и их конфигурация, количество и состав проживающего в стране населения и др. Главный геополитический фактор - это, конечно, занимаемая государством территория: ее размер, состав и конфигурация. От этого фактора зависят и все остальные. Поэтому геополитика в теоретическом плане - это прежде все­го наука о территориальных интересах государства.

Названные факторы объективно влияют на возможности жизнеобеспече­ния страны, ее развития. Вместе с тем в период становления геополитики как науки, используя вполне здравую идею о возможности нейтрализации и ком­пенсации невыгодных моментов пространственного положения за счет внеш­неэкономической и политической деятельности, предпринимались попытки теоретического обоснования военной агрессии в отношении других государств (в Германии такой подход культивировался с начала первой мировой войны). Этим обстоятельством в основном и определялось негативное отношение к ге­ополитике. В целом же геополитику можно считать прародительницей полити­ки, самой древней «политикой», когда большие организованные группы людей в первобытном обществе определяли свое местоположение, свои действия и отношения с другими первобытными социумами в зависимости от геоприрод­ных факторов.

В содержании геополитики как реальном политическом явлении можно выделить два аспекта, или две разновидности геополитического «поведения» государства:

а) когда государство в своей политике исходит из геополитического поло­жения страны как из некой объективной данности, которая присуща ему ис­торически и которую государство в данных политических условиях изменить не может. Государство в данном случае рассматривает свое геополитическое положение как величину постоянную, и искусство геополитики здесь состо­ит в том, чтобы максимально полно использовать наличные геополитические факторы и компенсировать свою геополитическую неподвижность за счет других факторов (индустриального развития общества, освоения новых тех­нологий, развития коммуникаций и др.);

б) когда деятельность государства непосредственно направлена на улуч­шение геополитического положения страны.

В настоящее время актуальны как первая разновидность геополитики, так и вторая, которая не обязательно связана с военными действиями государст­ва. Постоянные геополитические интересы этносов в современном мире мо­гут и должны осуществляться демократическим и цивилизованным путем: че­рез собирание народов в содружества на основе новых форм государственного устройства и государственных союзов.

Для Российского государства геополитическая функция стала особенно значимой с XVI в. В результате ее последовательного осуществления Россия в геополитическом отношении развивалась непрерывно и гармонично, и к XIX в. «государство легло в своих естественных геополитических пределах» (B.C. Ковалкин).

В конце XX в. после распада Советского государства Россия находится в новой геополитической реальности. От Советского Союза Российская Феде­рация унаследовала 75% территории и 51% населения. Как замечает B.C. Ко­валкин, «Россия оказалась «задвинутой» в глубь евразийского континента, отброшенной к тем рубежам, которые она занимала несколько столетий на­зад». Значительно ухудшились ее доступы к открытым морям, а вокруг обра­зовалась обширная зона политической нестабильности. Вместе с тем Россия остается крупным государством, сохраняющим единый массив территории и геополитическую уникальность евразийского государственного образования. Она имеет историческую перспективу сохранения и развития своей государ­ственности, выполнения традиционной роли «хранителя» и «собирателя» эт­носов и народов.

79. ГОСУДАРСТВО И ЦЕРКОВЬ. СВЕТСКИЕ И ТЕОКРАТИЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА

В переводе с греческого слово «церковь» буквально означает «дом Бога», «дом Господний». И в узком смысле под «церковью» понимают здание для от­правления обрядов христианской религии, имеющее определенные атрибуты.

В широком смысле «церковь» - это особый тип религиозной организации, объединение последователей той или иной религии на основе общности ве­роучения и культа.

Главные признаки церкви:

а) наличие более или менее разработанной религиозной (догматической и культовой) системы;

б) иерархический характер, централизация управления;

в) разделение принадлежащих к Церкви на духовенство и мирян (рядовых верующих).

Церковь во все времена играла важную роль в жизни общества. Уже в ран­неклассовых обществах, существовавших в форме городов-государств, име­лось три центра управления - городская община, дворец и храм.

Существует два основных вида взаимоотношений церкви и государства:

а) наличие государственной церкви, у которой закреплено ее привилеги­рованное положение по сравнению с другими вероисповеданиями;

б) режим отделения церкви от государства и школы от церкви.

Статус государственной церкви предполагает, кроме привилегий, тесное сотрудничество государства и церкви в разных областях общественной жиз­ни. В дореволюционной России такой статус принадлежал Русской Право­славной Церкви. В Великобритании официальной государственной церковью является англиканская (протестантско-епископальная) церковь, главой кото­рой выступает монарх. Почти в тридцати мусульманских странах государст­венной религией официально признан ислам.

Статус государственной церкви характеризуется следующими моментами:

1. За церковью признается право собственности на широкий круг объек­тов - землю, здания, сооружения, предметы культа и т. п.

2. Церковь получает от государства различные субсидии и материальную помощь.

3. Церковь наделяется рядом юридических полномочий (в основном в об­ласти брачно-семейных отношений).

4. Имеет право участвовать в политической жизни, в частности, через свое представительство в государственных органах.

5. Обладает широкими полномочиями в области воспитания и образова­ния подрастающего поколения. Как правило, в образовательных учреждени­ях предусмотрено обязательное преподавание религии.

Для режима отделения церкви от государства (Россия, Франция, Герма­ния, Португалия и др.) характерно следующее:

1. Государство регулирует деятельность религиозных организаций, осуще­ствляет контроль за ними, но не вмешивается в их внутреннюю, внутрицерковную деятельность.

2. Государство не оказывает церкви материальной, финансовой поддержки.

3. Церковь не выполняет государственных функций и вообще не вмеши­вается в дела государства: занимается лишь вопросами, связанными с удовле­творением религиозных потребностей граждан.

4. Отношения между государством и церковью строятся на основе юриди­чески закрепленного принципа свободы совести и вероисповедания, что предполагает свободу выбора религии и убеждений, отсутствие права госу­дарства контролировать отношение своих граждан к религии и вести их учет по религиозному принципу, равенство всех религиозных объединений перед законом.

Нормальное состояние взаимоотношений государства и церкви предпола­гает их сотрудничество, партнерство в решении насущных общественных за­дач, а не полную изоляцию друг от друга.

Статья 14 Конституции современной России гласит: «1. Российская Феде­рация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения от­делены от государства и равны перед законом».

На основе этих положений Конституции государственно-конфессиональ­ные отношения в России регламентируются Законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 19 сентября 1997 г., который каждому, нахо­дящемуся на территории РФ, гарантирует свободу совести и свободу вероис­поведания.

В Советском государстве религиозные организации вообще исключались из политической системы социализма. В современной России религиозные объединения (именно объединения, а не отдельные верующие) не могут вме­шиваться в дела государства и участвовать в выборах органов государствен­ной власти и управления. Провозглашен также светский характер системы государственного образования.

Секуляризация, то есть освобождение от влияния религии (в узком смысле «секуляризация» означает процесс обращения церковной собственности в свет­скую), к XX в. стала универсальным принципом организации политической жизни. В настоящее время многие страны закрепили в своих конституциях светские основы государственной власти. И с этих позиций теократия может рассматриваться как исторический анахронизм. Вместе с тем проблематика те­ократической государственности сохраняет свою актуальность в связи с активи­зацией теократической тенденции, теократизацией политических процессов в ряде стран. В России тому примером может служить Чеченская республика, где предпринимаются попытки создания исламского государства.

В литературе под «теократией» понимается форма государства, где поли­тическая и духовная власть сосредоточена в руках одного человека — главы духовенства, признаваемого в качестве «земного божества», «первосвященни­ка» и т. д. Традиционно к теократическим государствам настоящего времени относят Ватикан и Иран, где организация публичной власти возглавляется лидером духовенства. Вместе с тем в литературе имеется обоснованная точка зрения, что в выявлении теократических тенденций современного общества необходимо принимать во внимание весь комплекс взаимодействия государ­ственной власти с социальными институтами, а не только структуру верхов­ного управления (Е.Н. Салыгин).

Теократическая модель общественно-политического устройства предпо­лагает:

1. Признание верховного божества, передающего полномочия государст­венного управления особым лицам (единовластному правителю), то есть обо­жествление фигуры правителя.

2. Вселенское государство верующих без национальных границ, что про­воцирует вмешательство во внутренние дела других государств, террористи­ческие акты и т. п.

3. Примат государства над обществом, авторитарность политического ре­жима, отчуждение власти от общества и индивида и т. д.

4. Примат религии над правом: регламентация основных сторон жизни общества производится не правом, а системой религиозных норм, которая обеспечивается силой теократического государства. По существу, религиоз­ные нормы в данном случае - это и есть «право». Например, такие мусуль­манские страны, как Оман, Ливия, Саудовская Аравия, обходятся без консти­туции - ее роль выполняет Коран.

5. В теократически организованном обществе существует не просто госу­дарственная религия, а религиозное государство, то есть государство пред­ставляет собой религиозную организацию в масштабе общества со всеми ат­рибутами государственной власти.

6. Жесткую иерархию и централизацию государственного аппарата, сосре­доточение огромных полномочий у главы государства, бесконтрольность ад­министрации.

7. Отсутствие разделения властей и системы сдержек и противовесов.

8. Деспотические и абсолютистские формы правления.

9. Религиозное начало, которое исключает идеалы свободы и прав человека.

10. Особое положение женщины, которое, в частности, включает запрет на участие в управлении делами государства.

11. Неправовые (внеправовые) способы разрешения споров, конфликтов, телесные наказания (членовредительские экзекуции) и т. д.

12. Запрет на создание политических партий (Иордания, Бутан, Непал, ОАЭ, Саудовская Аравия) или разрешение только тех партий, которые ут­верждают ценности ислама (Алжир, Египет).

Таким образом, теократические тенденции в организации общества и го­сударства следует в основном оценивать негативно. Положительные резуль­таты сотрудничество государства и церкви дает лишь на основе принципа свободы совести, светской организации государственной власти.*

 

* В изложении вопроса использованы материалы, опубликованные Л.А Морозовой и Е.Н. Салыгиным.

 

80. МЕСТО И РОЛЬ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ОБЩЕСТВЕ. ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Понятие «информация» изначально было связано с социальной сферой, с коммуникативной деятельностью людей. В русском языке, по мнению отече­ственного исследователя А.Д. Урсула, оно появляется в петровскую эпоху и употребляется в значении «идея, наука».

Думается, что в современном понимании «информация» - это сведения, которые:

а) одним субъектом (субъектом информации) передаются другому субъек­ту (объекту информации);

б) адекватно (точно, правильно, истинно) отражают тот или иной фраг­мент действительности;

в) значимы, то есть важны, актуальны, представляют интерес для объекта информации с точки зрения принятия им того или иного решения.

Именно значимость сведений отличает информацию от просто знания. Важен и второй из названных здесь признаков, поэтому безосновательно к слову «информация» добавлять прилагательные «истинная» или «достовер­ная»: ложной информации просто не бывает. Если сведения ложные, то это уже не информация. Но не всякие сведения, не содержащие истины, можно назвать дезинформацией. Дезинформация - это ложные сведения, специаль­но созданные («сфабрикованные») и сообщенные объекту дезинформации (человеку, организации, обществу) с тем, чтобы он принял решение, соответ­ствующее интересам дезинформатора.

Таким образом, для информации характерны следующие признаки:

- она есть явление социальное, общественное;

- предполагает наличие двух сторон - субъекта, передающего информа­цию (субъект информации) и субъекта, воспринимающего информацию (объ­ект информации);

- представляет собой определенные сведения;

- сведения должны адекватно отражать реальность;

- сведения должны иметь значение для объекта информации, представ­лять для него интерес.

В Федеральном законе РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 25 января 1995 г. информация лаконично понимается как сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах неза­висимо от формы их представления (ст. 2).

Разновидностью информации является массовая информация.

А.А. Малиновский, посвятивший исследованию проблемы свободы массо­вой информации кандидатскую диссертацию, определяет массовую инфор­мацию как «совокупность сведений, адекватно отражающих процессы об­щественного бытия, предназначенных для неограниченного круга лиц, распро­страняемых средствами массовой информации при помощи специальных тех­нических систем и устройств». При этом он полагает что массовая информация как явление действительности состоит из трех подсистем: коммуникативной (собственно информационной), институциональной (средства массовой ин­формации как форма распространения массовой информации) и технической (типографии, издательства, телерадиослужбы, ретрансляционные станции, спутниковые системы и т. п.). Думается, что это излишне усложненный и не совсем точный подход. То, что Малиновский называет «коммуникативной подсистемой» массовой информации - это и есть сама массовая информация. Она обладает всеми признаками, присущими информации, а ее видовым отли­чием является то, что она рассчитана на особый объект (большие группы лю­дей) и исходит от особого субъекта (средств массовой информации). А средст­ва массовой информации, которые автор именует «институциональной подсистемой» - это субъект массовой информации. Техническая же подсисте­ма — это материальная база средств массовой информации.

В Федеральном законе РФ «О средствах массовой информации» от 27 де­кабря 1991 г. массовая информация понимается как предназначенные для не­ограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообще­ния и материалы, а к средствам массовой информации Закон относит периодические печатные издания, радио-, теле-, видеопрограммы, кинохро­никальные программы, иные формы периодического распространения мас­совой информации (ст. 2).

Средства массовой информации призваны осуществлять:

а) поиск;

б) получение;

в) передачу;

г) производство;

д) распространение информации.

При этом они могут решать пропагандистские, идеологические, агитаци­онные, воспитательные задачи.

Американский журналист Дуглас Кейтер назвал печать, радио, телевиде­ние «четвертой» (после законодательной, исполнительной и судебной) вет­вью власти. Эта метафора получила широкое распространение, причем в не­малой степени благодаря самим СМИ, которым такая оценка их статуса и роли в обществе весьма импонирует. А представители наших, отечественных СМИ претендуют даже на большее: «Ходячее представление о СМИ как о «четвертой власти» — ошибочно. На самом деле, фактически, это — «пер­вая власть», ибо она обеспечивает власть над умами, формирует сознание. В более практическом аспекте это от них зависят репутации политиков, по­беды и поражения на выборах, даже выбор социальных программ разви­тия...» (В. Иванов, Б. Лукьянов).

Во-первых, если уж кто и может претендовать на первенство среди ветвей государственной власти, так это - судебная власть, правосудие. Во-вторых, представление о СМИ как о ветви государственной власти и соответствующее отношение к ним глубоко ошибочны и могут нанести серьезный вред обществу.

То, что СМИ - большая общественная сила и серьезное орудие власти, не вызывает никаких сомнений. И особое значение они приобрели в современ­ном обществе с развитием технических средств коммуникации, в частности телевидения. Однако их место и роль в государственно-организованном об­ществе зависят от характера этой организации. В тоталитарном обществе (где нет разделения государственной власти и, соответственно, никаких ее ветвей) СМИ полностью монополизированы государством, их материальная база яв­ляется его собственностью, а сами СМИ представляют собой обычные госу­дарственные организации, находящиеся на содержании государства и выпол­няющие его идеологический заказ. Итальянский диктатор Бенито Муссолини писал: «В тоталитарном режиме печать является элементом режима и силой, находящейся у него на службе... Поэтому итальянская печать является пол­ностью фашистской». Используя СМИ как орудие власти, тоталитарное госу­дарство осуществляет:

а) пропаганду официальной идеологии;

б) воспитание масс в духе приверженности официальной доктрине;

в) критику идеологических противников.

В обществе с рыночной экономикой, свободой слова и плюралистической демократией СМИ как мощное орудие власти должны быть рассредоточены среди различных политических сил, должна быть налажена та же система сдержек и противовесов, что и в механизме государственной власти, с тем чтобы в конечном счете обеспечить контроль общества и над СМИ, и над те­ми политическими силами, в чьих руках они находятся. По отношению к об­ществу СМИ должны выполнять две основные функции:

а) обеспечивать общество необходимой и достаточной информацией;

б) адекватно отражать общественное мнение.

Печать, радио, телевидение могут выражать интересы государства, пар­тии, социальной группы, политического лидера, крупных финансовых и эко­номических систем, всего общества.

В обществе обязательно должны существовать государственные СМИ. Без этого государство не сможет даже выполнить свою конституционную обязан­ность по опубликованию законодательных актов. Государственными являются СМИ, которые учреждены государственным органом (Федеральный Закон РФ «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в госу­дарственных средствах массовой информации» от 15 декабря 1994 г., ст. 3). Все ветви государственной власти должны иметь равные возможности доступа к средствам массовой информации, чтобы не допускать усиления одной из них и разбалансированности государственного механизма.

В демократическом обществе обязательно должны быть негосударственные СМИ. Они должны в определенном смысле противостоять государственной власти, выполнять функции ее постоянного критика и официального оппо­нента. Общественность нуждается в информации о деятельности государствен­ных органов и должностных лиц. Информированность дает ей возможность адекватно изменять поведение в различных политических ситуациях, прини­мать правильные политические решения.

Однако независимые от государства СМИ не должны быть сосредоточены в руках одной политической силы. Политический плюрализм должен соче­таться с информационным плюрализмом. На Международной конференции, посвященной проблемам независимости средств массовой информации (Москва, июнь 1993 г.), член Совета управляющих Европейского института средств массовой информации профессор Джордж Уэделл подчеркнул, что для того, чтобы СМИ функционировали удовлетворительно, существенно важно, чтобы они были и оставались разделенными.

Несомненно, что в обществе, основанном на частной собственности, суще­ствовали и будут существовать частные СМИ. Вместе с тем в обществах с раз­витой рыночной экономикой уже пришло понимание, что рынок урезает сво­боду информации, рассматривая информацию не в качестве общественной ценности, а в качестве товара, подлежащего присвоению частными лицами. Частные (коммерческие) СМИ преимущественно занимаются рекламой това­ров и услуг. Как иронично заметил Даллас Смит, основной функцией средств массовой информации является не продажа идеологического товара потреби­телям, а формирование и сбыт аудитории рекламодателям.

Одна из серьезных проблем, связанных со СМИ, состоит в том, чтобы огра­дить неполитизированную часть общества (а это преобладающая в количест­венном отношении часть населения, а следовательно - основной электорат на любых выборах), во-первых, от монополизированной государственной идеоло­гии; во-вторых, от различного рода партийной пропаганды (при отсутствии по­литического плюрализма в обществе); в-третьих, от информационного влияния средств массовой информации, выражающих интересы крупных финансовых и промышленных монополистов. Это могут сделать только СМИ, которые поли­тически нейтральны (не имеют политических «хозяев»), не находятся в эконо­мической зависимости от государственного бюджета или финансово-промыш­ленных структур и на этой основе способны удовлетворять информационные потребности общества в целом. Такие СМИ в теории и политической практике называются «общественными», «некоммерческими», «публичными». В ФРГ ис­пользуется термин «публично-правовые средства массовой информации». Ор­ганизации (компании) таких СМИ наделены широкими правами самоуправле­ния, финансируются они из налога на радио и телевидение, собираемого телерадиокомпаниями самостоятельно с каждого потребителя. Государство имеет право конституировать публично-правовые радиотелекомпании и закрыть» их, но, пока они существуют, они не подлежат его непосредственному вли­янию. Наличие и функционирование общественных (публично-правовых) средств массовой информации - атрибут любого демократического общества. Вместе с тем, подчеркнем еще раз, в демократическом обществе, основанном на принципе политического плюрализма, учреждать СМИ и выражать свои ин­тересы законным путем могут любые социальные группы, из которых в конеч­ном счете и состоит гражданское общество.

Итак, с учетом сказанного, можно сделать следующие выводы относитель­но места и роли СМИ в политической системе общества:

1. СМИ не являются ветвью государственной власти («четвертой влас­тью»). Представление о них как о ветви государственной власти ошибочно, а реализация его на практике может нанести серьезный вред обществу. Такое представление вредно хотя бы потому, что в демократическом обществе, ос­нованном на принципе политического плюрализма, СМИ должны быть рас­средоточены, разделены между государственной властью и негосударствен­ной, между государством и обществом, между различными политическими силами. Иное может привести к диктатуре СМИ, а точнее - тех, кто за ними стоит. СМИ - это орудие власти. Такое же орудие власти, как, например, пушки (только «стреляют» они информационными, идеологическими заряда­ми). Однако никому не приходит в голову называть артиллерию «четвертой» (или «пятой», «шестой» и т. д.) ветвью государственной власти.

2. Природа СМИ как орудия власти не позволяет рассматривать их не только как ветвь государственной власти, но и как самостоятельный компо­нент политической системы общества. СМИ могут и должны находиться в руках различных политических сил (общества, государства, партий и др.). И именно эти силы, а не сами СМИ, являются элементами политической си­стемы. О СМИ можно говорить как об общественном институте (и, следова­тельно, об их институализации), но в смысле особого общественного явления, а не особого, самостоятельного элемента политической системы общества. В какой-то мере на политическую самостоятельность могут претендовать лишь публично-правовые СМИ. СМИ обособлены как организации (компании), но это лишь с точки зрения их внешнего, организационного оформления.

3. Функции СМИ определяются их политической и финансовой принад­лежностью, а также природой общества в целом. СМИ являются не создате­лем той или иной идеологии, а лишь ее распространителем. В тоталитарном обществе СМИ пропагандируют официальную идеологию, воспитывают мас­сы в духе приверженности официальной доктрине, критикуют идеологичес­ких противников. В демократическом обществе частные (коммерческие) СМИ преимущественно занимаются рекламой товаров и услуг. Партийные СМИ (печатные органы политических партий) осуществляют агитационную и пропагандистскую функции. Их задача состоит в распространении полити­ческих программ, идей, лозунгов среди населения. Общественные (публич­но-правовые) СМИ должны быть «зеркалом», адекватно отражающим про­цессы общественного бытия. Государственные СМИ должны выполнять функцию информационного посредника между обществом и государством: с одной стороны, информировать общественность о процессах, происходящих в государственном механизме, а с другой - адекватно отражать общественное мнение. Таким образом, содержание функций СМИ в демократическом об­ществе определяется положением их учредителей в политической системе общества.

С точки зрения приемов работы, форм деятельности СМИ занимаются поиском, получением, передачей, производством и распространением инфор­мации.

В литературе существуют различные подходы к классификации функций СМИ. Так, профессор Иллинойского университета Т. Петерсон выделяет семь основных функций печати:

- служить политической системе общества, обеспечивая информацию;

- обсуждать общественные дела;

- просвещать публику с тем, чтобы сделать ее способной к самоуправле­нию;

- ограждать права личности от правительства;

- служить экономической системе, главным образом, соединяя покупате­ля и продавца товаров с помощью рекламы;

- обеспечивать развлечение читателей;

- поддерживать свою собственную финансовую независимость, чтобы из­бежать давления каких-либо частных интересов.

Отечественный исследователь В.Л. Энтин в монографии «Средства массо­вой информации в политической системе общества» (М., 1988) указывает на следующие группы функций СМИ: учредительные, регулятивные, охрани­тельные, нормативно-ценностные.

Проф. А.Б. Венгеров (в свое время председатель Судебной палаты по ин­формационным спорам при Президенте РФ) также подчеркивает нормативно-ценностную функцию СМИ, под которой понимается способность не просто распространять, но и создавать нормы поведения, социальные ценности, цели.

Деятельность СМИ в Российской Федерации в основном регулируют сле­дующие нормативно-правовые акты: Конституция РФ (ст. 29 и др.). Законы РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г.; «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «О средствах массовой информации» от 13 января 1995 г.; «О порядке освещения деятельности органов государствен­ной власти в государственных средствах массовой информации» от 13 января 1995 г.; «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 фев­раля 1995 г.; «О чрезвычайном положении» от 17 мая 1991 г.; «О государствен­ной тайне» от 21 июля 1993 г.; «О рекламе» от 14 июня 1995 г.; «О связи» от 16 февраля 1995 г.; Указы Президента РФ «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию» от 31 декабря 1993 г. и «О Судебной палате по ин­формационным спорам при Президенте Российской Федерации» от 31 декаб­ря 1993 г., а также другие нормативно-правовые акты Российской Федерации.

Статья 29 Конституции РФ каждому гарантирует свободу мысли и слова (ч. 1), право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4), а также гаран­тирует свободу массовой информации (ч. 5). Свобода слова есть юридическая возможность индивида (человека и гражданина) беспрепятственно выражать свои мысли и мнения. Эти мысли могут выражаться устно, письменно, в том числе и с помощью средств массовой информации. Носителем данной свободы является индивид. Под свободой массовой информации понимается юридичес­кая возможность беспрепятственно (без ограничений) распространять средст­вами массовой информации при помощи специальных технических систем и устройств сведения, адекватно отражающие процессы общественного бытия, предназначенные для неопределенного круга лиц. Носителем данной свободы являются средства массовой информации. Таким образом, различие этих сво­бод в том, что свободу слова реализует индивид, а свободу массовой информа­ции - независимые средства массовой информации.

Проф. А.В. Малько подчеркивает самостоятельность конституционного права гражданина на информацию. Впервые на международном уровне о пра­ве на информацию было сказано в ст. 19 Всеобщей декларации прав человека и в принципе воспроизведено в ч. 4 ст. 29 Конституции РФ: «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом». По мнению проф. Малько, право гражданина на информацию состоит из целого ряда юридических возможнос­тей и включает в себя следующие правомочия:

1) право на беспрепятственное ознакомление с любым законом, с любым нормативно-правовым актом;

2) право знать о создании и функционировании всех конкретных инфор­мационных систем, которые в какой-либо степени затрагивают сферу личной жизни гражданина;

3) право давать согласие на сбор личностной информации;

4) право проверять достоверность такой информации;

5) право доступа к ней;

6) право на достоверную информацию о состоянии окружающей природ­ной среды;

7) право на достоверную финансовую информацию; и др.

Автор справедливо указывает на необходимость принятия специального Закона «О праве на информацию».

Какими вообще, в принципе, могут быть взаимоотношения государства и СМИ? Думается, что СМИ и государство взаимодействуют по следующим направлениям:

- природа государства определяет в целом положение СМИ в обществе. Это хорошо видно на примере тоталитарного государства;

- государство и в демократическом обществе создает нормативно-право­вую базу деятельности СМИ, определяет правовое положение каждой из их разновидностей;

- государство может иметь свои собственные, государственные СМИ, ко­торые в обществе, основанном на принципе политического плюрализма, функционируют наряду с другими, негосударственными СМИ;

- государство не вмешивается в конкретную деятельность независимых СМИ;

- государство в целях защиты информационных прав граждан, интересов государства и разрешения конфликтов между различными СМИ может со­здавать специальные органы. В Российской Федерации таким органом явля­ется Судебная палата по информационным спорам при Президенте Россий­ской Федерации, которая в системе государственных органов занимает особое место и не входит в систему федеральных судов РФ.

81. ГОСУДАРСТВО И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ

Политическая деятельность граждан осуществляется главным образом че­рез участие в политических партиях и общественно-политических движениях.

Политическая деятельность - это деятельность, связанная с борьбой за интересы (прежде всего интересы материальные, экономические) больших социальных групп - классов, наций, народов, других социальных общностей. Поэтому и политика как сфера социальной деятельности, и политические партии появляются в связи с дифференциацией, расслоением общества на большие группы людей, имеющие свои, особые интересы. Через политичес­кие партии люди объединяются для борьбы за власть с тем, чтобы обеспечить общие интересы своей социальной или национальной группы, целого класса или народа.

В конституциях разных стран, в том числе и в российской, нет юридичес­кого определения политической партии. В этих конституциях определяются только цели и задачи партий: политические партии «содействуют выражению мнений голосованием» (ст. 4 Конституции Франции); партии способствуют «выражению народной воли и организации политической власти» (ст. 47 Кон­ституции Португалии). Более точно функция политической партии определе­на в Конституции Италии: партии создаются для того, чтобы «демократичес­ким путем содействовать определению национальной политики» (ст. 49). Аналогичное содержание имеет и ст. 29 Конституции Греции: «Партии долж­ны служить свободному функционированию демократического режима».

В конституциях этих государств закреплены принципы свободного обра­зования партий, многопартийность, политический плюрализм. Идея полити­ческого плюрализма состоит в том, что в обществе существуют разнообраз­ные интересы и, следовательно, их выражают различные партии, которые конкурируют в борьбе за власть, за голоса избирателей.

В политологической литературе политическая партия (от лат. pars, partis -часть) определяется как наиболее активная и организованная часть общест­венного слоя или класса, формулирующая и выражающая его интересы. Или, более полно, как «специализированная организационно упорядоченная груп­па, объединяющая наиболее активных приверженцев тех или иных целей (идеологий, лидеров) и служащая для борьбы за завоевание и использование политической власти в обществе».

Первые политические партии появились еще в Древней Греции (разуме­ется, не в том виде, в каком они существуют сейчас). Для современных поли­тических партий характерно, в частности, то, что они:

- представляют собой политические организации;

- представляют собой организации общественные (негосударственные);

- являются устойчивыми и достаточно широкими политическими объеди­нениями, имеющими свои органы, региональные отделения, рядовых членов;

- имеют свою программу и устав;

- построены на определенных организационных принципах,

- имеют фиксированное членство (хотя, например, республиканская и демо­кратическая партии США традиционно не имеют фиксированного членства);

- опираются на определенный социальный слой, массовую базу в лице го­лосующих за представителей партии на выборах.

В литературе предпринимаются попытки на основе анализа современного законодательства выделить юридические признаки политических партий, их признаки как правовых институтов. Так, Ю.А. Юдин выделяет три основных квалификационных признака политической партии (при отсутствии хотя бы одного из них, по мнению Юдина, «общественное объединение теряет юриди­ческое качество партии»). К таким признакам автор относит следующие:

1. Политическая партия - это общественное объединение, главной целью участия которого в политическом процессе является завоевание и осуществ­ление (или участие в осуществлении) государственной власти в рамках и на основе конституции и действующего законодательства.

2. Политическая партия - это организация, объединяющая индивидов на основе общности политических взглядов, признания определенной системы ценностей, находящих свое воплощение в программе, которая намечает ос­новные направления политики государства.

3. Политическая партия - это объединение, действующее на постоянной основе, имеющее формализованную организационную структуру.

Общественно-политические движения отличаются от партий тем, что они создаются для сравнительно узких, «адресных» целей: борьба за мир, защита окружающей среды (движение «зеленых») и т. п. Они не ставят перед собой задачу борьбы за власть, а лишь выдвигают перед властями определенные требования.

В демократических государствах запрещаются партии, которые использу­ют подрывные, насильственные методы борьбы за власть, партии фашистско­го, милитаристского, тоталитарного типа с программой, направленной на свержение власти, упразднение конституции, и с дисциплиной военного и полувоенного типа.

Ко всем партиям предъявляется требование строго соблюдать конститу­цию и демократический режим внутрипартийной жизни. Партии являются организациями гражданского общества и не могут присваивать себе функции государственной власти. В международном документе Копенгагенской встречи (1990 г.) в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Ев­ропе (СБСЕ) записано, что партии не должны сливаться с государствам. Эта запись предостерегает от повторения опыта тоталитарных однопартийных ре­жимов, в том числе и советского, когда единственная партия поглотила не только государство, но в значительной степени и гражданское общество. В та­ких случаях образуются так называемые «партийные государства». Сама по себе концепция «партийного государства» («государства партий») изначально ничего плохого в себе не несет: она служила лишь обоснованием необходи­мости правового регулирования деятельности партий. Основная идея этой концепции - признание партий как необходимых элементов функциониро­вания демократических государственных институтов.

В настоящее время в Конституции России правовое положение политиче­ских партий приведено в соответствие с мировыми демократическими стан­дартами: признаны политический плюрализм, конкуренция в борьбе за власть посредством завоевания голосов избирателей, запрещены партии тота­литарного типа, исповедующие насилие как главное средство политической борьбы (ст. 13 Конституции РФ). Партия организуется по инициативе учре­дителей и может начать легальную деятельность после регистрации ее устава в Министерстве юстиции Российской Федерации. Ее деятельность может быть запрещена, если она преступает конституционные рамки, нарушает тре­бования конституции и закона, предъявляемые к политическим партиям.

И партии, и государство являются политическими организациями, поли­тическими общественными институтами. Более того, государство и партии традиционно считаются «элементами политической системы общества». При этом подчеркивается, что государство является центральным звеном полити­ческой системы, которое устанавливает «правила игры» для всех политичес­ких сил и выступает фактором, интегрирующим элементы политической си­стемы в единое целое.

Думается, однако, что такая конструкция, как «политическая система», во многом требует пересмотра. Она была удобна для советского политического мышления, когда все политические институты должны были находиться в од­ной упряжке, вращаться вокруг одного политического «ядра».

Баланс политических сил, их равновесие и взаимодействие, существую­щие в свободном, демократическом обществе, - это система особая. В любом случае, это не та политическая система, какой она была представлена в совет­ском государствоведении и тоталитарном политическом мышлении. С точки зрения современных представлений, наряду с государством следует учиты­вать и интегрирующую роль гражданского общества, его определяющее вли­яние на государство. А ведь политические партии являются одним из инсти­тутов гражданского общества.

Вместе с тем, в отличие от партий, государство выражает интересы об­щества в целом, является официальным представителем всего народа. В этой связи государство обладает только ему присущими возможностями и атрибу­тами - «рычагами» политической власти, за обладание которыми и борются политические партии с тем, чтобы с помощью механизма государственной власти обеспечить реализацию своих программ. Правящие политические пар­тии, то есть те, которые уже тем или иным путем получили доступ к механиз­му государственной власти, осуществляют власть главным образом через рас­становку членов своих партий на важнейшие государственные посты.

Существует типология политических партий. Различают партии легальные и нелегальные, правящие и оппозиционные. Правящие партии могут быть пра­вящими монопольно и правящими в составе коалиции. В зависимости от ха­рактера партийной идеологии выделяются либеральные, консервативные, со­циал-демократические, коммунистические и т.п. партии.*

 

* В изложении вопроса использованы материалы, опубликованные проф. В.О. Мушинским.

 

82. ПРИНЦИП РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ

В современном мире разделение властей - характерная черта, признан­ный атрибут правового демократического государства. Сама же теория разде­ления властей - итог многовекового развития государственности, поиска на­иболее действенных механизмов, предохраняющих общество от деспотизма.

Теория разделения властей была создана несколькими исследователями политики: идея высказывалась Аристотелем, теоретически была развита и обоснована Джоном Локком (1632-1704 гг.), в классическом виде она была разработана Шарлем Луи Монтескье (1689—1755 гг.) и в ее современной фор­ме - Александром Гамильтоном, Джеймсом Мэдисоном, Джоном Джеем -авторами «Федералиста» (серии статей, выходивших под общим заголовком в ведущих газетах Нью-Йорка в период обсуждения американской Конституции 1787 г., в которых пропагандировалось единство США на федеративной основе).

Основные положения теории разделения властей следующие:

- разделение властей закрепляется конституцией;

- согласно конституции законодательная, исполнительная и судебная власти предоставляются различным людям и органам;

- все власти равны и автономны, ни одна из них не может быть устране­на любой другой;

- никакая власть не может пользоваться правами, предоставленными конституцией другой власти;

- судебная власть действует независимо от политического влияния, су­дьи пользуются правом длительного пребывания в должности. Судебная власть может объявить закон недействительным, если он противоречит кон­ституции.

Теория разделения властей в государстве призвана обосновать такое уст­ройство государства, которое исключало бы возможность узурпации власти кем бы то ни было вообще, а ближайшим образом - любым органом государ­ства. Первоначально она была направлена на обоснование ограничения вла­сти короля, а затем стала использоваться как теоретическая и идеологическая база борьбы против всяких форм диктатуры, опасность которой — постоянная общественная реальность.

Теоретические и практические истоки принципа разделения властей - в Древней Греции и Древнем Риме. Анализ политических структур и форм правления Платоном, Аристотелем и другими античными мыслителями под­готовил почву для обоснования этого принципа в эпоху Просвещения.

В Древней Греции Солон, будучи архонтом, создал Совет 400 и оставил ареопаг, которые по своим полномочиям уравновешивали друг друга. Эти два органа должны были, по словам Солона, уподобляться двум якорям, предо­храняющим государственный корабль от всяких бурь. Позже, в IV в. до н. э., Аристотель в «Политике» указал на три элемента в государственном строе: за­конодательно-совещательный орган, магистратуры и судебные органы. Спу­стя два века видный греческий историк и политический деятель Полибий (210-123 гг. до н. э.) отметил преимущество такой формы правления, при ко­торой эти составные элементы, противодействуя, сдерживают друг друга. Он писал о легендарном спартанском законодателе Ликурге, установившем фор­му правления, соединившую «все преимущества наилучших форм правления, дабы ни одна из них не развивалась без меры и не превращалась в родствен­ную ей обратную форму, дабы все они сдерживались в проявлении свойств взаимным противодействием и ни одна не тянула бы в свою сторону, не пе­ревешивала бы прочих, дабы таким образом государство неизменно пребыва­ло бы в состоянии равномерного колебания и равновесия наподобие идуще­го против ветра корабля».

Теоретическое развитие принцип разделения властей получил в средние века. Прежде всего - в труде «Два трактата о государственном правлении» (1690 г.) английского философа Джона Локка, который, стремясь предотвра­тить узурпацию власти одним лицом или группой лиц, разрабатывает прин­ципы взаимосвязи и взаимодействия ее отдельных частей. Приоритет остает­ся за законодательной властью в механизме разделения властей. Она верховна в стране, но не абсолютна. Остальные власти занимают по отноше­нию к законодательной власти подчиненное положение, однако они не пас­сивны по отношению к ней и оказывают на нее активное воздействие.

Столетие спустя после опубликования «Двух трактатов о государственном правлении» Декларация прав человека и гражданина, принятая 26 августа 1789 г. Национальным Собранием Франции, провозгласит: «Общество, в ко­тором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение влас­тей, не имеет конституции».

Взгляды Локка теоретически осмыслил и развил в классическую теорию разделения властей (практически в современном ее понимании) французский философ и просветитель Шарль Луи Монтескье (полное имя - Шарль Луи де Секондат, барон Бреда и Монтескье) в главном труде своей жизни - «О духе законов», над которым Монтескье работал 20 лет и который был опубликован в 1748 г. Это сочинение состоит из 31 книги и разделено на 6 частей. Под «ду­хом» законов Монтескье понимал то рациональное, закономерное в них, что обусловлено разумной природой человека, природой вещей и т. д.

Наличие и функционирование системы разделения властей в государстве должно, по замыслу Монтескье, оберегать общество от злоупотреблений го­сударственной властью, узурпации власти и концентрации ее в одном органе или одним лицом, что неминуемо приводит к деспотизму. Основную цель разделения властей Монтескье видел в том, чтобы избежать злоупотребления властью. «Если, - писал он, - власть законодательная и исполнительная бу­дут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы также тиранически применять их. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законода­телем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем. Все погибло бы, если бы в одном и том же ли­це или учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых лю­дей, были соединены эти три власти: власть создавать законы, власть приво­дить в исполнение постановления общегосударственного характера и власть судить преступления или тяжбы частных лиц».

Монтескье принадлежит также развитие положения о системе сдержек различных властей, без которой их разделение не было бы действенным. Он утверждал: «Необходим такой порядок вещей, при котором различные влас­ти могли бы взаимно сдерживать друг друга». Речь, по существу, идет о так называемой системе сдержек и противовесов, где баланс законодательной, исполнительной и судебной власти определяется специальными правовыми мерами, обеспечивающими не только взаимодействие, но и взаимоограниче­ние ветвей власти в установленных правом пределах.

Большой вклад в творческое развитие идеи сдержек и противовесов и вопло­щение ее на практике внес американский государственный деятель (дважды бывший президентом США) Джеймс Мэдисон (1751-1836 гг.). Он изобрел та­кую систему сдержек и противовесов, благодаря которой каждая из трех властей (законодательная, исполнительная и судебная) является относительно равной. Этот механизм сдержек и противовесов Мэдисона до сих пор действует в США.

Сдержками и противовесами Мэдисон называл частичное совпадение полномочий трех властей. Так, несмотря на то, что Конгресс - законодатель­ный орган, президент может наложить вето на законы, и суды могут объявить акт Конгресса недействительным, если он противоречит Конституции. Су­дебная власть сдерживается президентским назначением и ратификацией Конгрессом этих назначений на должность в органы судебной власти. Кон­гресс сдерживает президента своим правом ратифицировать назначения в ор­ганы исполнительной власти, и он же сдерживает две другие власти своей властью ассигновать деньги.

Принцип разделения властей воспринят теорией и практикой всех демо­кратических государств. Как один из принципов организации государствен­ной власти в современной России, он был провозглашен Декларацией «О го­сударственном суверенитете Российской Федерации» 12 июня 1990 г., а затем получил законодательное закрепление в ст. 10 Конституции РФ, которая гла­сит: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на ос­нове разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».

Разделение властей в России заключается в том, что законодательная дея­тельность осуществляется Федеральным Собранием: федеральные законы при­нимаются Государственной Думой (ст. 105 Конституции), а по вопросам, пере­численным в ст. 106, - Государственной Думой с обязательным последующим рассмотрением в Совете Федерации; исполнительную власть осуществляет Правительство РФ (ст. 110 Конституции); органами судебной власти являются суды, образующие единую систему, возглавляемую Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ. Согласован­ное функционирование и взаимодействие всех ветвей и органов государствен­ной власти обеспечивается Президентом РФ (ч. 2 ст. 80 Конституции).

Однако практическое воплощение принципа разделения властей в России идет с большим трудом. Как отмечается в литературе, все готовы признать от­дельное существование каждой из трех властей, но никак не их равенство, самостоятельность и независимость. Это отчасти объясняется длительным пе­риодом тоталитарного правления. В истории России не было накоплено ка­кого бы то ни было опыта разделения властей; здесь еще живучи традиции са­модержавия и единовластия. Ведь само по себе конституционное разделение властей (на законодательную, исполнительную и судебную) не приводит ав­томатически к порядку в государстве, а борьба за лидерство в этой триаде об­рекает общество на политический хаос. Безусловно, разбалансированность механизма сдержек и противовесов - лишь переходный этап в процессе ста­новления государственности.

Как и у всякой идеи, у теории разделения властей всегда были как сторон­ники, так и противники. Не случайно Монтескье пришлось в 1750 г. опубли­ковать блестящую работу под названием «Защита «О духе законов».

Марксизм в оценке классического учения о разделении властей исходил лишь из идеологической подоплеки его возникновения в эпоху первых бур­жуазных революций. Такой подоплекой можно считать компромисс классо­вых сил, достигнутый на определенном этапе борьбы буржуазии за политиче­ское господство. Исходя из этого, Маркс и Энгельс отождествили учение о разделении властей с выражением в политическом сознании спора между ко­ролевской властью, аристократией и буржуазией из-за господства. Советская доктрина абсолютизировала этот аспект и противопоставила теории разделе­ния властей теорию полновластия Советов, полновластия народа и т. п. На самом же деле, это было лишь теоретическим прикрытием узурпации госу­дарственной власти, тоталитарной сути режима.

Смысл классического учения о разделении властей (в том виде, в каком оно было разработано Монтескье и поддержано Кантом) не следует сводить ни к выражению компромисса классово-политических сил, ни к разделению труда в сфере государственной власти, выражающей народный суверенитет, ни к механизму «сдержек и противовесов», сложившемуся в развитых госу­дарственно-правовых системах. Разделение властей - это прежде всего пра­вовая форма демократии.

83. ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО

Правовое государство является одним из существенных достижений чело­веческой цивилизации. Его основополагающими качествами являются:

а) признание и защита прав и свобод человека и гражданина;

б) верховенство правового закона;

в) организация и функционирование суверенной государственной власти на основе принципа разделения властей.

Рассматривая современное состояние идей правового государства, следу­ет избегать преувеличения их роли и степени распространения. В настоящее время правовое государство выступает идеалом, лозунгом, конституционным принципом и не получает своего полного воплощения в какой-либо стране. Реальная политическая практика государств, провозгласивших себя правовы­ми, нередко расходится с нормами конституции.

Для второй половины XX в. в конституционной организации государства характерно сочетание правового принципа с социальным, что дает формулу социального правового государства.

Идея утверждения права (или закона) в общественной жизни своими кор­нями восходит к глубокой древности - к тому периоду в истории человечества, когда возникли первые государства. Ведь для того, чтобы упорядочить социаль­ные отношения с помощью права, государство должно было конституировать себя законодательным путем, то есть определить правовые основы государст­венной власти.

Ряд идей правовой государственности появился уже в античном мире, а теоретически развитые концепции и доктрины правового государства были сформулированы в условиях перехода от феодализма к капитализму и воз­никновения нового социально-политического строя.

Значительное влияние на формирование теоретических представлений, а затем и практики правовой государственности, оказали политико-правовые идеи и институты Древней Греции и Рима, античный опыт демократии. Идею единения силы и права в организации Афинского государства на демократиче­ских началах проводил в своих реформах уже в VI в. до н. э. древнегреческий архонт Солон, один из знаменитых семи греческих мудрецов. Мысль о том, что государственность вообще возможна лишь там, где господствуют справедливые законы, последовательно отстаивали Сократ, Платон и Аристотель.

Самое раннее из дошедших до нас определений государства как правового сообщества принадлежит Цицерону. В своем труде «О государстве» он писал о том, что государство (res publica) есть дело народа как «соединения многих лю­дей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интере­сов». В дальнейшем идеи государства как правового сообщества получают тео­ретическое обоснование в Новое время в трудах Гроция, Спинозы, Гоббса, Локка, Вольтера, Монтескье, Руссо. В частности, Джон Локк в своем учении о государстве обосновал законность сопротивления всякому произволу власти.

На качественно новую ступень обоснование идеала правового государст­ва было поднято в теории родоначальника классической немецкой филосо­фии Иммануила Канта (1724-1804 гг.). Согласно знаменитому определению государства, сформулированному Кантом в «Метафизике нравов», оно пред­ставляет собой «объединение множества людей, подчиненных правовым за­конам». Хотя Кант не употреблял еще термина «правовое государство», он ис­пользовал такие близкие по смыслу понятия, как «правовое гражданское общество», «прочное в правовом отношении государственное устройство», «гражданско-правовое состояние». Особенность кантовского определения заключалась в том, что конститутивным признаком государства здесь было на­звано верховенство правового закона.

Под влиянием идей Канта в Германии сформировалось представительное направление, сторонники которого сосредоточили свое внимание на разра­ботке теории правового государства. К числу наиболее видных представите­лей этого направления принадлежали Роберт фон Моль (1799-1875 гг.), Карл Теодор Велькер (1790-1869 гг.), Отто Бэр (1817-1895 гг.), Фридрих Юлиус Шталь (1802-1861 гг.), Рудольф фон Гнейст (1816-1895 гг.).

Термин «правовое государство» (по-немецки - Rechtstaat) ввел в научный оборот Роберт фон Моль, и таким образом он прочно утвердился в немецкой юридической литературе в первой трети XIX в.

В дальнейшем этот термин получил широкое распространение, в том чис­ле и в дореволюционной России, где среди видных сторонников теории пра­вового государства были Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, М.М. Ковалев­ский, Н.М. Коркунов, Б.А. Кистяковский и др. В России, имевшей давние и прочные связи с университетами Германии, немецкая юридическая термино­логия использовалась вообще без перевода. И теоретиков правового государ­ства у нас первое время называли «рехтштатистами».

В англоязычной литературе термин «правовое государство» не использу­ется - его эквивалентом в известной мере является термин «Rule of Law» (господство, правление права), который впервые в этом смысле использовал профессор Оксфордского университета Альбер Венн Дайси (1835-1922 гг.) в работе под названием «Основы конституционного права» (1855 г.).

Что касается отношения к идеям правового государства со стороны Марк­са и Энгельса, то оно было негативным, отрицательным, как и отношение марксизма к государству вообще.

На конституционном уровне формула правового государства в сочетании с принципом социальности прямо зафиксирована в Основном законе ФРГ 1949 г. и в Конституции Испании 1978 г. К настоящему времени в той или иной форме она закреплена в конституциях целого ряда государств, хотя в действи­тельности идеал правового государства еще не достигнут ни в одной стране.

Проф. B.C. Нерсесянц определяет правовое государство как «правовую форму организации и деятельности публично-политической власти и ее вза­имоотношений с индивидами как субъектами права, носителями прав и сво­бод человека и гражданина».

Итак, признаками правового государства можно считать:

— ограничение государственной власти правами и свободами человека и гражданина (власть признает неотчуждаемые права граждан);

—  верховенство права (правового закона) во всех сферах общественной жизни;

— конституционно-правовую регламентацию принципа разделения влас­тей на законодательную, исполнительную и судебную;

—  наличие развитого гражданского общества;

—  правовую форму взаимоотношений (взаимные права и обязанности, взаимная ответственность) государства и гражданина;

—  верховенство закона в системе права;

—  соответствие норм внутреннего законодательства общепризнанным нормам и принципам международного права;

— прямое действие конституции;

—  возвышение суда.

В Конституции современной России поставлена задача построения право­вого государства (ст. 1) и закреплены все основополагающие принципы пра­вовой государственности. Понятно, что гражданам России и российскому го­сударству на этом пути придется решать много проблем. И важнейшей из них является формирование зрелого гражданского общества.*

 

* В изложении вопроса использованы материалы, опубликованные Е.А. Воротилиным.

 

84. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО

Гражданское общество и правовое государство логически предполагают друг друга - одно немыслимо без другого. В то же время гражданское обще­ство первично: оно является решающей социально-экономической предпосыл­кой правового государства.

Нельзя ставить знак равенства между понятиями «общество» и «гражданское общество»: второе значительно уже первого и моложе на много лет. Становле­ние и развитие гражданского общества является особым периодом истории че­ловечества, государства и права. Общество, отличное от государства, существо­вало всегда, но не всегда оно было гражданским обществом. Формирование и развитие гражданского общества заняло несколько веков. Этот процесс не за­вершен ни в нашей стране, ни в мировом масштабе. Реальность существования гражданского общества (собственно, как и правового государства) определяет­ся соотношением идеала и реально достигнутого состояния общества.

Гражданское общество в широком смысле и сам термин «гражданское об­щество» появились, когда сложились представления о гражданстве и гражда­нине и возникло понятие общества как совокупности граждан. Это произош­ло еще в Древней Греции и Риме. Однако тогда различия между гражданским обществом и государством не проводилось. Так, Аристотель полагал, что «го­сударство есть не что иное, как совокупность граждан, гражданское общест­во», то есть он употреблял термины «гражданское общество» и «государство» как синонимы. И такой подход, в котором государство и общество рассмат­ривались как единое целое, сохранялся вплоть до XVIII в., то есть до того пе­риода, когда в своих основных чертах стало складываться гражданское обще­ство в его строгом (узком), современном понимании.

Гражданское общество в его современном понимании и значении - это общество, способное противостоять государству, контролировать его деятель­ность, способное указать государству его место, держать его «в узде». Говоря другими словами, гражданское общество - это общество, способное сделать свое государство правовым. Между тем это не означает, что гражданское об­щество только тем и занимается, что борется с государством. В рамках прин­ципа социальности, то есть социального государства, гражданское общество позволяет государству активно вмешиваться в социально-экономические процессы. Другое дело, что оно не позволяет государству подмять себя, сде­лать социальную систему тоталитарной.

Такая способность общества к политической самоорганизации возможна лишь при наличии определенных экономических условий, а именно - эко­номической свободы, многообразия форм собственности, рыночных отно­шений. В основе же гражданского общества лежит частная собственность. Именно она позволяет членам гражданского общества сохранять экономи­ческое достоинство.

Фундаментальная разработка учения о гражданском обществе связывается с именем Гегеля. И, что примечательно, главным элементом гражданского об­щества Гегель считал человека, действующего в обществе в соответствии со сво­им социальным положением, своими частными интересами и потребностями. В этом подход классика немецкой философии выгодно отличается от совре­менных представлений о гражданском обществе, в соответствии с которыми оно понимается лишь как некая сфера негосударственных отношений.

Определение социальных явлений только через отношения, исключая, иг­норируя при этом субъектов этих отношений, - застарелая ошибка последова­телей марксистско-ленинского обществоведения. Ведь общественных отноше­ний без людей просто не бывает. Маркс и сам замечал, что общественные отношения, «как и вообще отношения, можно только мыслить (выделено Марк­сом. - В.П.), если их хотят фиксировать в отличие от тех субъектов, которые на­ходятся между собой в тех или иных отношениях» (Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 84).

Любую социальную сферу составляют три компонента:

а) социальные субъекты (люди и образуемые ими общности);

б) отношения между субъектами (общественные отношения, социальные структуры);

в) поведение людей, их деятельность.

В полной мере это относится и к гражданскому обществу. Другое дело, что человек состоит во множестве социальных отношений, и не во всех этих от­ношениях он выступает именно как член гражданского общества. Однако то, будет ли данный конкретный человек выступать субъектом отношений граж­данского общества, ощущает ли он себя таковым и как он ведет себя в этих отношениях, зависит от его личных и социальных качеств. Поэтому форми­рование гражданского общества - это прежде всего задача формирования члена этого общества (в основном, за счет принципиальных изменений в эко­номической и политической структурах общества).

Итак, гражданское общество и его взаимоотношения с государством ха­рактеризуются, в основном, следующими моментами:

- становление и развитие гражданского общества связывается с формиро­ванием буржуазных общественных отношений, утверждением принципа фор­мального равенства;

- гражданское общество базируется на частной и иных формах собствен­ности, рыночной экономике, политическом плюрализме;

- гражданское общество существует наряду с государством как относи­тельно самостоятельная и противостоящая ему сила, находящаяся с ним в противоречивом единстве;

- гражданское общество представляет собой систему, которая построена на основе горизонтальных связей между субъектами (принцип координации) и которой свойственны самоорганизация и самоуправляемость;

- гражданское общество есть сообщество свободных граждан-собствен­ников, осознающих себя именно в таком качестве, а следовательно - готовых взять на себя всю полноту хозяйственной и политической ответственности за состояние общества;

- с развитием гражданского общества и становлением правовой государ­ственности происходит сближение общества и государства, их взаимопро­никновение: по существу, правовое государство есть способ организации гражданского общества, его политическая форма;

- взаимодействие гражданского общества и правового государства на­правлено на формирование правового демократического общества, на созда­ние демократического социально-правового государства.

Таким образом, понятие «гражданское общество» характеризует опреде­ленный уровень развития общества, его состояние, степень социально-эко­номической, политической и правовой зрелости.

85. СОЦИАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Вообще слово «социальный» в латинском языке означает «общий», «обще­ственный», то есть относящийся к жизни людей в обществе. Поэтому «соци­альным» в самом широком значении этого слова является любое государство, будучи продуктом общественного развития. Однако в данном случае под «со­циальным государством» понимается государство, обладающее особыми ка­чествами и функциями.

Существование и деятельность социального государства тесно связана с такими общественными явлениями, как демократия, гражданское общество, правовое государство, свобода и равенство, права человека.

Идея социальной государственности сформировалась в конце XIX — нача­ле XX вв. (то есть позднее идеи правового государства) как результат объек­тивных социально-экономических процессов, происходящих в жизни буржу­азного общества, когда в противоречие вошли два его важнейших принципа - принцип свободы и принцип равенства. Теоретически сложилось два подхода к соотношению этих принципов. Адам Смит, Джон Стюарт Милль, Бенжамен Констан, Джон Локк и др. отстаивали теорию индивидуальной свободы человека, вменяя государству в качестве основной обязанности охранять эту свободу от любого вмешательства, в том числе и от вмешательства самого го­сударства. При этом они понимали, что в конечном счете такая свобода при­ведет к неравенству, однако считали свободу высшей ценностью.

Другой подход олицетворяет Жан-Жак Руссо, который, не отрицая значе­ния индивидуальной свободы, считал, что все должно быть подчинено прин­ципу равенства, обеспечивать который - задача государства.

Принцип индивидуальной свободы, который раскрепощал инициативу и самодеятельность людей, способствовал развитию частного предприниматель­ства и рыночного хозяйства, имел, таким образом, экономическое основание в период упрочения экономической мощи буржуазных государств. Однако к концу XIX в. по мере развития и накопления богатства стало происходить имущественное расслоение буржуазного общества, его поляризация, чреватая социальным взрывом. И в этой ситуации принцип индивидуальной свободы потерял свою актуальность и уступил место принципу социального равенства, требующего от государства перейти от роли «ночного сторожа» к активному вмешательству в социально-экономическую сферу. Именно в такой историко-политической обстановке и начинает формироваться понятие социального го­сударства, понимание его особых качеств и функций.

В дальнейшем идея социального государства начинает получать все боль­шее признание, воплощаться в практике и конституциях современных го­сударств. Впервые государство было названо социальным в Конституции ФРГ 1949 г. Так или иначе принцип социальности выражен в конституциях Франции, Италии, Португалии, Турции, Испании, Греции, Нидерландов, Дании, Швеции, Японии и др. государств. Большое значение для теории и практики социального государства имело учение английского экономиста Дж. Кейнса, под влиянием взглядов которого сформировалась концепция государства всеобщего благоденствия, исходящая из возрастания социаль­ной функции государства.

Следует отметить, что несомненно катализатором процесса развития идеи социального государства и воплощения ее в жизнь на Западе было возникнове­ние Советского государства, постоянно декларировавшего в своих Конститу­циях и других законодательных актах социальную ориентированность полити­ки. И, хотя политическая теория и декларации социализма находились в противоречии с реальностями отсутствия демократии, гражданского общества, правового государства и частной собственности как экономической основы этих институтов, нельзя отрицать реальных достижений в социальной полити­ке социалистических государств. Разумеется, что в названных социально-эко­номических условиях социально ориентированная деятельность социалистиче­ского государства могла иметь только патерналистский (отеческий) характер, связанный с установлением убогого равенства.

Подлинно социальное государство возможно лишь в условиях демокра­тии, гражданского общества и должно быть правовым в современном значе­нии этой характеристики. В настоящее время правовое государство должно быть социальным, а социальное государство не может не быть правовым. Между тем исторически, а также в некоторых современных концепциях, на­пример в подходе австрийского экономиста и политолога Ф.А. Хайека (Хайек Фридрих фон Август, Нобелевский лауреат, род. в 1899 г.), между принци­пами правового и социального государства можно фиксировать определенное противоположение.

Теория и практика правового государства, как уже отмечалось, предшест­вовали идее и практическому воплощению государства социального, и их можно рассматривать как определенные этапы в развитии общества. Соци­альное государство пришло вслед за правовым потому, что последнее в его классическом либеральном (формальном) варианте опиралось прежде всего на принципы индивидуальной свободы, формального юридического равенст­ва и невмешательства государства в дела гражданского общества. А это при­вело к глубокому фактическому неравенству, кризисным состояниям в эко­номике и классовой борьбе. Все это потребовало от государства перехода в новое качественное состояние, выполнения новых фунщий. П.И. Новгород­цев обоснованно рассматривал социальное реформирование (формирование социального государства) как «новую стадию развития правового государст­ва». В наши дни демократические государства стремятся найти оптимальную меру сочетания правового и социального принципов.

Истоки социальной политики государства находятся в далеком прошлом, когда правители, например римские цезари, заботились о предоставлении плебсу «хлеба и зрелищ». Однако о социальном государстве как особой поли­тико-правовой реальности можно говорить лишь тогда, когда социально ори­ентированная политика фактически становится основным направлением его деятельности и распространяется на широкий круг объектов. Кроме того, социальным может быть только государство, имеющее высокий уровень эко­номического развития, причем в структуре экономики должна быть учтена социальная ориентация государства. В этой связи момент реального возник­новения социальных государств следует отнести к 60-м годам XX в. В каждой же конкретной стране начальную стадию формирования социального госу­дарства следует связывать с установлением ответственности государства за предоставление каждому гражданину прожиточного минимума, что в дальнейшем трансформируется в обязанность государства обеспечить каждому гражданину достойный уровень жизни.

Кроме того, следует учитывать, что проведение государством социально ориентированной политики представляет собой трудный процесс, своего рода политическую эквилибристику, обусловленную необходимостью учитывать противоречивые, почти исключающие друг друга факторы. Социальное госу­дарство должно постоянно налаживать труднодостижимый баланс между свободой рыночной экономики и необходимостью воздействовать на распре­делительные процессы с целью достижения социальной справедливости, сгла­живания социального неравенства. Проф. Е.А. Лукашева справедливо пишет: «Отказываясь от ограниченной роли «ночного сторожа» и стремясь обеспечить всем гражданам достойный уровень жизни, государство не должно переступить черту, за которой начинается грубое вмешательство в экономику, подавление инициативы и свободы предпринимательства». В этой связи не случайно среди современных политических движений Запада сложилось своеобразное разде­ление труда: консерваторы делают больший акцент на индивидуальной и поли­тической свободе - правовом принципе, социал-демократы и близкие к ним либералы - на сближении доходов и жизненных шансов как материальном ус­ловии свободы каждого, то есть на социальном принципе.

Становление социального государства - это процесс не только экономи­ческий и политический, но и процесс нравственный, требующий «человече­ского» измерения.

С учетом сказанного можно сделать вывод, что условиями существования социального государства и его характерными признаками являются:

1. Демократическая организация государственной власти.

2. Высокий нравственный уровень граждан и прежде всего - должностных лиц государства.

3. Мощный экономический потенциал, позволяющий осуществлять меры по перераспределению доходов, не ущемляя существенно положения собст­венников.

4. Социально ориентированная структура экономики, что проявляется в существовании различных форм собственности со значительной долей собст­венности государства в нужных областях хозяйства.

5. Правовое развитие государства, наличие у него качеств правового го­сударства.

6. Существование гражданского общества, в руках которого государство выступает инструментом проведения социально ориентированной политики.

7. Ярко выраженная социальная направленность политики государства, что проявляется в разработке разнообразных социальных программ и приори­тетности их реализации.

8. Наличие у государства таких целей, как установление всеобщего блага, утверждение в обществе социальной справедливости, обеспечение каждому гражданину:

а) достойных условий существования;

б) социальной защищенности;

в) равных стартовых возможностей для самореализации личности.

9. Наличие развитого социального законодательства (законодательства о социальной защите населения, например Кодекса социальных законов, как это имеет место в ФРГ).

10. Закрепление формулы «социальное государство» в конституции стра­ны (впервые это было сделано в Конституции ФРГ в 1949 г.).

Говоря о функциях социального государства, следует иметь в виду следу­ющие обстоятельства:

а) ему присущи все традиционные функции, обусловленные его природой государства как такового;

б) на содержание всех функций социального государства налагает отпеча­ток его общее социальное назначение, то есть традиционные функции как бы преломляются через призму целей и задач социального государства, и в этом плане можно вести речь о наличии у него общей социальной функции (общем социальном назначении);

в) в рамках общей социальной функции можно выделить специфические направления деятельности социального государства - специфические функ­ции. К последним, в частности, относятся:

- поддержка социально незащищенных категорий населения;

- охрана труда и здоровья людей;

- поддержка семьи, материнства, отцовства и детства;

- сглаживание социального неравенства путем перераспределения дохо­дов между различными социальными слоями через налогообложение, госу­дарственный бюджет, специальные социальные программы;

- поощрение благотворительной деятельности (в частности, путем предо­ставления налоговых льгот предпринимательским структурам, осуществляю­щим благотворительную деятельность);

- финансирование и поддержка фундаментальных научных исследований и культурных программ;

- борьба с безработицей, обеспечение трудовой занятости населения, вы­плата пособий по безработице;

- поиск баланса между свободной рыночной экономикой и мерой воздей­ствия государства на ее развитие с целью обеспечения достойной жизни всех граждан;

- участие в реализации межгосударственных экологических, культурных и социальных программ, решение общечеловеческих проблем;

- забота о сохранении мира в обществе.

Конституция Российской Федерации в ст. 7 закрепляет принцип социаль­ности государства: «1. Российская Федерация - социальное государство, по­литика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достой­ную жизнь и свободное развитие человека. 2. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный мини­мальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, раз­вивается система социальных служб, устанавливаются государственные пен­сии, пособия и иные гарантии социальной защиты». Однако пока Россию можно назвать лишь страной, находящейся на переходной стадии к социаль­ному государству, а приведенное выше положение Конституции - расцени­вать как программную установку.

Можно назвать некоторые проблемы создания социального государства в России:

- Россия еще не обрела опоры в праве, в правах человека и социальное го­сударство в России не может опереться на фундамент правового государст­ва: создание социального государства у нас не является новым этапом разви­тия правового государства (как это имело место на Западе);

- в России не создан «средний слой» собственников: подавляющему боль­шинству населения страны ничего не досталось от стихийно приватизирован­ной партийно-государственной собственности;

- отсутствует мощный экономический потенциал, позволяющий осуще­ствлять меры по перераспределению доходов, не ущемляя существенно сво­боды и автономии собственников;

- не ликвидированы монополии в важнейших видах производства и сбыта, что приводит к отсутствию реальной конкуренции;

- отсутствует развитое, зрелое гражданское общество;

- снижен уровень нравственности в обществе, практически потеряны привычные духовные ориентиры справедливости и равенства. В обществен­ном сознании утверждается (не без помощи «профессиональных» идеологов и политиков, а также СМИ) пагубное представление о несовместимости, с одной стороны, нравственности, а с другой - политики и экономики («поли­тика - дело грязное»);

- существующие политические партии России не имеют четких социаль­ных программ и представлений о путях реформирования общества;

- в обществе отсутствуют четко обозначенные реальные цели, научно вы­веренные модели жизнеустройства;

- в процессе освобождения российского общества от тотального вмеша­тельства государства по инерции снижена социальная роль государственнос­ти, то есть российское государство впало в другую крайность, оставив граж­данина один на один со стихией рынка.

И тем не менее, несмотря на перечисленные трудности, развитие соци­альной государственности — единственно возможный путь для свободного общества, которым хочет стать Россия.*

 

* В изложении вопроса использованы материалы, опубликованные проф. Е.А. Лукашевой.

 

86. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА

Наиболее полное представление о государстве, как и о любом явлении, можно составить лишь на основе подхода к нему с трех позиций, или по трем направлениям:

а) с точки зрения функциональной (функциональная характеристика);

б) с точки зрения субстанциональной (субстанциональная характеристика);

в) с точки зрения генезиса (генетическая характеристика).

В рамках функциональной характеристики явление получает объяснение как то, что способно производить определенную работу, осуществлять опреде­ленную деятельность. Например, определение автомобиля, сформулированное на основе функционального подхода, может звучать следующим образом: авто­мобиль - это устройство, предназначенное для перевозки по суше грузов и пассажиров. С позиций субстанционального (содержательного, сущностного) подхода автомобиль можно описывать как самоходное транспортное средство, передвигающееся по безрельсовым дорогам и имеющее двигатель, три и более колеса, рулевое управление и т. д. С точки же зрения генезиса (происхожде­ния), автомобиль - это то, что производят на автомобильном заводе.

Таким образом, можно заметить, что основной в этом ряду является суб­станциональная характеристика явления: она дает понимание его сущности, строения, характерных свойств (субстанциональных признаков). Функцио­нальная и генетическая характеристики выступают как дополнительные к субстанциональной и вносят в общее понятие явления его функциональные и генетические признаки.

Тем более, сказанное о значении и порядке использования в описании тех или иных объектов субстанционального, функционального и генетического подхода касается таких явлений, как государство и право, генезис которых скрыт от нас тысячелетиями, и на этот счет можно строить только более или менее достоверные предположения. Поэтому в учебной литературе было бы более логично начинать характеристику как государства, так и права с их субстанциональной характеристики. Тем более, что данные явления сущест­вуют перед нашими глазами в своем развитом виде.

Кроме того, следует различать логики трех процессов:

а) логику реального становления и развития явлений и событий (онтоло­гический процесс);

б) логику научного незнания этих явлений и событий (гносеологический процесс);

в) логику объяснения, изложения, передачи полученных сведений, то есть логику обучения (процесс обучения).

Логики последних двух процессов в значительной мере могут совпадать, особенно при проблемном обучении, когда обучаемый ведется к тому или ино­му знанию по пути научного поиска. А вот, что касается онтологического про­цесса (реального, фактического процесса зарождения и развития явлений) и процесса обучения (процесса изложений знаний об этих явлениях), то их логи­ки явно не совпадают. Ведь то обстоятельство, что государство или право вна­чале зарождалось, а потом развивалось, еще не означает, что и их характерис­тику следует начинать с учебных тем об их происхождении. В этом случае получается, что речь идет о происхождении того, еще неизвестно чего, то есть объясняется происхождение неизвестного явления. На таком пути трудно объ­яснить и понять и сам процесс происхождения государства и права.

Имея перед собой в настоящем времени государство и право в развитом ви­де, их описание следует начинать субстанциональным подходом (соответству­ющие разделы в учебной литературе обозначаются как «понятие государства» и «понятие права»), а затем уже дополнять субстанциональную характеристику (сущности, строения, свойств) функциональной характеристикой и более или менее достоверными версиями о происхождении права и государства.

К достоверно установленным обстоятельствам, связанным с происхожде­нием государства, можно отнести то, что:

а) государство существовало не всегда (первые государственные образова­ния возникли около 5 тыс. лет назад: до этого в течение полутора миллионов лет существовала первобытная организация общества);

б) оно возникло как продукт общественного развития;

в) на определенном отрезке времени;

г) в ходе длительного исторического процесса;

д) под влиянием целого ряда факторов.

В ряду таких факторов называют географический фактор, экологический, религиозный, национальный, психологический и др.

Вместе с тем нужно выделить основные моменты (факторы, процессы), которые вызвали появление государства и постоянно обусловливают необхо­димость его существования. К таким факторам, обусловившим потребность в новом устройстве общества, следует, видимо, отнести:

- возникновение необходимости по-новому (на новом принципе) органи­зовать управление социальными, прежде всего производственными, процес­сами в масштабе общества;

- социально-имущественную дифференциацию общества, его расслое­ние, а отсюда - дифференциацию интересов на индивидуальные, семейные, групповые (коллективов, слоев, классов и т. п.), а также общества в целом, и как следствие - появление функции «общих дел».

Появление самих этих факторов в литературе объясняют неолитической революцией - переходом от присваивающей экономики к производящей, ко­торая, в свою очередь, была обусловлена, по мнению авторов, экологическим кризисом - резким изменением климатических условий и вымиранием круп­ных животных (мамонтов, шерстистых носорогов и др.).

Из такого подхода можно сделать вывод, что если бы не было резкого из­менения климатических условий, то не было бы и государства. Думается, все-таки, что возникновение государства является следствием не революций и природных кризисов, а результатом нормального эволюционного развития общества, следствием реализации социальной программы развития человече­ства. Общество как саморазвивающаяся и самоуправляемая система имеет свои собственные, внутренние механизмы и стимулы развития. И этот про­цесс самоорганизации общества никогда не останавливался и происходит сейчас, уже как общепланетарный процесс формирования наднациональных, надгосударственных органов координации и управления. (Точно так же, как государство в свое время поднялось над родовыми, семейными, групповыми интересами и приняло на себя функцию «общих дел».)

Налаживание производства в масштабе общества и социальное расслоение шли как два взаимосвязанных процесса, но в общем процессе формирования того или иного государства мог занимать превалирующее значение, высту­пать на первый план как тот, так и другой. Так, в литературе указывают на «восточный путь» возникновения государств, основанных на так называемом азиатском способе производства, когда появление государства было вызвано необходимостью проведения масштабных общественных работ (строительст­во и эксплуатация ирригационных сооружений, организация поливного зем­леделия). Экономика в таком государстве основывалась на государственной и общественной формах собственности, а социальное расслоение явилось след­ствием узурпации не самих средств производства, а управления ими (появля­ется слой профессиональных управленцев, своего рода государственной «но­менклатуры»).

Первичным фактором процесса государствообразования на территории Европы («европейский путь») выступил процесс социально-имущественного расслоения общества (процесс классообразования), вызванный формирова­нием частной собственности. Этот путь возникновения государств подробно описан в работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Названные основные факторы генезиса государства в конкретно-истори­ческих условиях проявляли себя по-разному и дополнялись в каждом кон­кретном случае целым рядом специфических обстоятельств.

< Попередня   Наступна >