§ 3. Понятие конкретного правонарушения и анализ преступного поведения

Конкретные преступления как волевые акты по своей структуре могут быть простыми и сложными. Простым волевым актом, имеющим пси­хологический механизм, является преступное действие. Сложным воле­вым актом является преступная деятельность, которая складывается из совокупности ряда действий, т. е. эпизодов состава преступления.

Понятия «преступное действие» и «преступная деятельность» как единицы психологического анализа не следует смешивать с соответствующими уголовно-правовыми понятиями. С психологической точки зре­ния преступным действием считается только одноразовый волевой акт, которым достигается цель, не разлагаемая на более простые. В уголов­ном праве под преступным действием понимается как одноразовый волевой акт, так и совокупность нескольких волевых актов.

К одноразовым преступным действиями, как правило, относятся не­осторожные преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны, а также в состоянии сильного душевного волне­ния. Примерами одноразового преступного действия могут служить единичные акты хищения, изнасилования, хулиганства и т. д.

Ряд статей УК РФ говорит только о преступной деятельности. Приме­ром преступной деятельности, т. е. формы волевого акта, являются продолжаемые хищения, рэкет и т. д., складывающиеся из ряда тож­дественных преступных действий, которые охватываются единым умыс­лом виновного и составляют в своей совокупности одно преступление. Характер действий, входящих в деятельность, зависит от вида пре­ступления. Так, преступная деятельность при умышленном убийстве и умышленном причинении тяжких телесных повреждений, как пра­вило, состоит из четырех и более эпизодов: 1) непреступных действий; 2) конфликтных ситуаций и действий; 3) подготовительных (не всегда); 4) исполнительных действий. Самовольное оставление воинской части (как длящееся преступление) проявляется только в форме преступной деятельности, состоящей, однако, из ряда действий, колебание которых может быть от трех до восьми.

Из изложенного нами выше видно, что при установлении психологи­ческого содержания правонарушения необходимо всегда проводить пси­хологический анализ поведения, чтобы установить, к какому виду пре­ступного поведения, действия или деятельности оно относится.

Значение психологического анализа можно проиллюстрировать на следующем примере. Некто Ильинский В.А., обвиняемый в совершении убийства из хулиганских побуждений, показал, что убил гр-на Евреинова И.Н. не из хулиганских побуждений, а по мотивам самообороны, потому что Евреиновым И.Н, было якобы совершено на него нападе­ние. Версия Ильинского В.А. в ходе дознания, следствия и суда была опровергнута. При этом был применен метод рассмотрения противо­правных действий обвиняемого «в их единстве», т. е. в структуре его общей деятельности. Оказалось, что в день убийства Ильинский, нахо­дясь в служебной командировке и имея при себе пистолет, неоднократ­но из хулиганских побуждений угрожал им гражданам. В вестибюле кафе «Европа» около 19.00 часов он оскорбил работника кафе Аста­хову Т.Н., демонстративно вынул пистолет и угрожал ей. Познакомив­шись с гражданами Ведевым Ф.И. и Фешенко Т.Г. около 17.00 часов, Ильинский распил с ними 3 бутылки вина. Затем достал заряженный пистолет и, направив его на Ведева и Фещенко, заявил: «Ну что! Сделать вам что-нибудь?» Испугавшись угроз, последние убежали от него. Около 21.00 часов Ильинский зашел в буфет гостиницы «Медведь», где продол­жил распитие спиртных напитков. По предложению сотрудников гости­ницы гр-н Замазкин В.В. вывел его на улицу, чтобы проводить домой. По пути они зашли в спортивный тир «Динамо», где Ильинский вновь вынул пистолет и направил его в сторону мишеней. Однако работнику тира и Замазкину удалось предотвратить стрельбу из боевого оружия. По их требованию Ильинский убрал пистолет и ушел из тира.

Зайдя в вестибюль ресторана «Ярославль», Ильинский поссорился там с неустановленным гражданином. При этом он пытался достать пистолет и заявлял: «Я ему сейчас покажу «салаге». Однако Замазкин увел его из ресторана. На улице Ильинский вновь достал пистолет и пытался произвести стрельбу по уличным фонарям. Замазкину и в этом случае удалось уговорить Ильинского и предотвратить стрельбу, после чего он оставил последнего и ушел в гостиницу. Через несколько минут Ильинский встретил шедшую по улице гр-ку Успенскую и пошел вместе с ней. Когда Успенская потребовала, чтобы Ильинский оставил ее, последний вынул пистолет и стал держать его в руках. Испугавшись, Успенская убежала от Ильинского.

Продолжая свои хулиганские действия, в 23 часа 20 минут Ильинский подошел к направлявшемуся домой гр-ну Евреинову И.Н., достал из кармана заряженный пистолет и направил его на него. Увидев это, Евреинов пытался защищаться и схватил Ильинского за предплечье правой руки. В это время последний нажал на спусковой крючок и про­извел выстрел в лицо Евреинову, от чего он скончался на месте проис­шествия. Рассматривая 7 эпизодов описанных действий Ильинского, дознание и следствие, а затем и суд обоснованно пришли к выводу о совершении им убийства из хулиганских побуждений.

Однако следует учитывать, что несоблюдение правил психологичес­кого анализа преступного поведения нередко приводит к серьезным ошибкам. Так, Абросимов за умышленное причинение тяжкого теле­сного повреждения, повлекшего смерть гр-на Лапикова, был осужден к 5 годам лишения свободы. По протесту прокурора судом второй инстанции приговор в отношении Абросимова был отменен за мягкос­тью наказания. При новом судебном разбирательстве было установлено, что Абросимов применил перочинный нож для отражения нападения, т. е. действовал в состоянии необходимой обороны, ввиду чего суд оправдал его. Кассационной инстанцией оправдательный приговор оставлен в силе.

В чем же причина судебной ошибки? Причина состоит в том, что органами дознания и следствия, а затем и судом был нарушен вышеука­занный принцип психического анализа преступного поведения, ввиду чего разные по своему характеру действия Абросимова в фойе кинотеат­ра и при нанесении ранения Лапикову рассматривались как единая деятельность, что нашло свое отражение в обвинительном заключении и приговоре. Фактически же действия Абросимова представляли два достаточно самостоятельных эпизода. Первый эпизод произошел в фойе кинотеатра, когда между Абросимовым и гр-ном Ивановым возникла ссора из-за знакомой им девушки, во время которой Абросимов рукой ударил Иванова по лицу. Второй эпизод произошел спустя некоторое время, когда Иванов с целью мести Абросимову, подговорил своих друзей избить последнего. Вызвав Абросимова из кинотеатра, он пред­ложил ему «поговорить» за углом дома, где на Абросимова напали Лапиков, Филизнов и Новиков, стали его избивать, повалили на землю, пинали ногами и не давали возможности подняться с земли. В этих условиях, опасаясь за свою жизнь, Абросимов вынул из кармана имев­шийся у него перочинный нож, которым стал наносить улары избивав­шим его лицам, в результате чего ранил Лапикова, который впослед­ствии скончался. Из этого примера следует, что четкий психологичес­кий анализ, проведенный при вторичном судебном разбирательстве, помог выявить смысловую самостоятельность каждого из эпизодов дей­ствий Абросимова и на этом основании вскрыть подлинные мотивы его поведения и психического отношения к содеянному.