Радник

---

Патриарх Никон и протопоп Аввакум были главными идеоло­гами двух течений в рамках русской православной церкви — нико­нианства и старообрядчества, возникших в середине XVII в. и оз­наменовавших собой церковный раскол — одно из самых главных событий русской истории указанного столетия, во многом предо­пределившее последующую историческую судьбу России.

Непосредственной причиной раскола русской церкви на нико­ниан и старообрядцев стала осуществленная патриархом Никоном в 50-х годах XVII в. реформа церковных обрядов и исправление богослужебных книг. Протопоп Аввакум и его сторонники высту­пили против данной реформы, т. е. за старые обряды и книги, отто­го и были названы "старообрядцы". Расхождение по поводу цер­ковных обрядов и богослужебной литературы составляло, однако, лишь внешнюю сторону церковного раскола. Если бы причина рас­кола заключалась только в разногласиях относительно обрядов и книг, он не был бы таким глубоким, не привел бы к трагическому разлому русской церкви, от последствий которого она никогда не сможет оправиться, не вылился бы в настоящую гражданскую вой­ну внутри православного русского общества.

Глубинный смысл церковного раскола, произошедшего в Рос­сии в середине XVII в., заключался в столкновении двух различ­ных воззрений на историческое будущее Русского государства, его предназначение, сущность царской власти в русском обществе. Глав­ные идеологи обоих течений — и Никон и Аввакум — выступали за независимость церкви от государственной власти, однако пути достижения этой независимости представляли по-разному.

Таким образом, в сущности своей русский церковный раскол середины XVII в. был Расколом в политической идеологии русской православной церкви, Конфликтом политических воззрений нико­ниан и старообрядцев, хотя внешне представал в качестве раскола религиозного, обрядового.

Как бы то ни было, церковный раскол стал настоящей траге­дией для русского общества. Трагичным в нем было, помимо про­чего, и

то, что в войну друг с другом вступили самые активные, самые волевые, самые духовно стойкие, одаренные умом и талантом представители русского общества — люди, способные ради своей веры пожертвовать не только мирскими благами, но и даже жиз­нью своей.

Именно такими людьми были патриарх Никон и протопоп Ав­вакум.

Никон (в миру Никита Минов) родился в 1605 г. в Нижегород­ском уезде в крестьянской семье. Духовное образование получил в Макарьевском Желтоводском монастыре (Костромская губерния). С 1625 г. служил священником в одной из сельских церквей, затем в одном из московских церковных храмов. В 1630—1634 гг. Никон пребывал в одном из монашеских скитов Северной Руси, после этого 12 лет жил в Кожеозерском монастыре. Здесь он в 1643 г. был рукоположен в игумены. В 1646 г. во время деловой поездки в Москву его представили только что взошедшему на престол царю Алексею Михайловичу. Царь после встречи с Никоном пожелал, чтобы тот служил в Москве. В результате Никон был возведен в сан архимандрита Новоспасского монастыря, в котором находи­лась родовая усыпальница рода Романовых. В 1648 г. он стал мит­рополитом Новгородским, а спустя четыре года был избран на пат­риарший престол.

К началу 50-х годов XVII в. в окружении царя Алексея Михайло­вича возникла мысль о необходимости приведения русских церков­ных обрядов и богослужебных книг в соответствие с обрядами и книгами тогдашней греческой церкви. За время, прошедшее с мо­мента принятия русским обществом христианства, византийские церковные обряды претерпели изменения, на Руси же они оста­лись неизменными. Идею указанной реформы проповедовали цар­ский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп Казанского собора Иоанн Неронов, поддерживали воевода Ф. М. Ртищев, многие пред­ставители московского духовенства и служилого дворянства. Царь тоже увлекся данной идеей. В рассматриваемое время вызрели все предпосылки для вхождения в состав Русского государства Украи­ны, где православная церковь уже приняла новогреческие обряды. Приняты последние были и православной церковью в южносла­вянских странах. Приведение русских церковных обрядов в соот­ветствие с новыми греческими обрядами сближало церковные орга­низации России и Украины, содействуя таким образом процессу государственного объединения.

Вместе с тем стремление сблизить русскую церковь с другими православными церковными организациями было реакцией на аг­рессивную экспансионистскую политику западной римско-католи­ческой церкви. Идя навстречу греческой церкви, русская церковь отдалялась от церкви западной. Именно такой смысл имели попытки патриарха Филарета, деда царя Алексея Михайловича, согласовать русские церковные обряды и богослужебные книги с греческими.

Наконец, рассматриваемая церковная реформа отвечала и стрем­лению царя Алексея Михайловича быть царем всех православных христиан. Без унификации церковных обрядов реализовать это стремление, запрограммированное в официальной идеологии, в кон­цепции "Москва — Третий Рим", было бы затруднительно.

Избранный на пост патриарха Никон должен был стать ору­дием церковной реформы, задуманной при царском дворе и являв­шейся по своей сущности Политической Реформой. И действительно, едва вступив на патриарший престол, Никон начинает данную ре­форму. Смысл затеянного царем мероприятия им понят вполне. В первой же своей речи Никон высказывает пожелание, чтобы "Бог собрал воедино его благочестивое царство" И чтобы русский царь стал "царем вселенским, и самодержцем христианским".

Однако сам Никон придал унификации церковных обрядов рус­ской и греческой церквей еще и свой затаенный от царя смысл. С середины XVI в. русская церковная организация пребывала фак­тически под полной властью царя, который волен был и ставить угодных себе митрополитов (с 1589 г. патриархов), и смещать не­угодных. Никон увидел в сближении русской церкви со Вселен­ской православной церковью возможность укрепиться церковной власти в России и стать в конечном итоге в самостоятельное, неза­висимое от власти царской положение. Он понял, что до тех пор, пока пределы власти церкви будут совпадать с границами госу­дарства, церковь будет неизбежно пребывать в подчинении госу­дарственной власти, поскольку две самостоятельные власти не мо­гут существовать в одних и тех же территориальных рамках. Та­ким образом, и патриархом Никоном при проведении церковной реформы преследовались политические цели. Правда, цели, во мно­гом противоположные царским. В этом противоречии таилась пред­посылка будущего разрыва Никона с царем Алексеем Михайло­вичем.

И этот разрыв произошел в конце 50-х годов XVII в. Резуль­татом его стало демонстративное оставление Никоном патриарше­го престола в 1658 г. Церковный собор 1666—1667 гг., подтвердив правильность реформы обрядов, проведенной Никоном, лишил его архиерейского сана и священства. "...Да вменяется и именуется он отныне простым монахом Никоном, а не патриархом Москов­ским", — гласил приговор Собора. Приговором было определено назначить ему местопребывание до конца его жизни "в какой-либо древней обители, чтобы он там мог в совершенном безмолвии оп­лакивать грехи свои". Умер Никон в 1681 г.

Главное сочинение Никона, в котором выражены его полити­ческие и правовые взгляды, было написано им в монастырском уединении после его низвержения с патриаршего престола. Оттого оно и выделяется откровенностью суждений и резкостью формулировок. В рукописи сочинение Никона составляет 900 листов. Его полное название отражает его полемический характер: "Возражешя или раззоретя смиреннаго Никона, Бож1ею милостгю naTpiapxa, противо вопросов боярина С. СтрЪшнева, еже написа Газскому митрополиту Паисио Лигариддусу и на ответы Паисеовы".

Боярин Стрешнев был открытым противником взглядов Нико­на на соотношение церкви и государства. В 1666 г. боярин вел доп­рос Никона, на котором задал ему в письменной форме 30 вопро­сов. На них и отвечал Никон своим произведением.

Основная тема данного сочинения — взаимоотношения церкви и государства. Никон исходил прежде всего из того, что "священ­ство" и "царство" представляют собой две самостоятельные власти в обществе, каждая из которых исполняет свою функцию. "Царь здЪшним ввБрен есть, а аз небесным. Царь телъсным ввъряем есть, 1ерей же — душам. Царь долги имъниям оставляет, священник же долги согрЪшешям. Он принуждает, а сей и утЪшает. Он — нужею, сей же советом. Он оруж1я чувствена имать, а сей — духовная. Он брань имать к супостатам, сей же к началом и миродержателем тьмы вЪка сего".

В соответствии с этим своим воззрением Никон отвергал те­орию "Москва — Третий Рим", т. е. учение о "православном Ро-мейском Царстве", согласно которому носителем истинного хрис­тианского идеала становилось Московское государство. "Ты гово­ришь, что римская слава и честь перешла на Москву: откуда ты это взялЪ", — писал Никон в послании ("Возражениях") боярину Стрешневу. Русский царь в концепции "Москва — Третий Рим" представал в качестве единственного хранителя православной хри­стианской церкви — Никон справедливо усмотрел здесь возвыше­ние царской власти над церковной.

Из этих различий между церковью и государством Никон де­лал вывод о превосходстве церкви над государством. "И сего ради: священство царства преболъ есть". Он считал, что церковь перестает быть церковью, если подпадает под государственную власть: "...Иде-же церковь под м1рскую власть снидет, несть церковь, но дом чело­веческий и вертеп разбойников".

Превосходство церкви над государством коренится, в понима­нии Никона, прежде всего в превосходстве церковных функций над государственными. Государству поручено земное, т. е. низшее, церкви — небесное, т. е. высшее. "Аще бо и честен Вам престол царскш является от приложных ему камента и обдержаща и зла­та, должен есть судитися яко царь, но обаче яже на земли полу­чил есть строительствовати и множае с1я власти не им ть ничто-же. Священства же престол на небеси посажен есть. Кто си глаго­лете — Сам Небесный Царь: елика бо аще свяжете на земли, будут связаны на небесЬх".

Никон выражал в рассматриваемом сочинении взгляд на свя­щенников как на посредников между Богом и людьми, распростра­ненный в западноевропейской теологии.

Именно поэтому, утверждал далее Никон, цари принимают по­мазание от руки священника, а не священники от царской руки. Рука священника — большая властительница, чем царская голова, "И самую царскую главу под священниковы руц^ принося, полага­ет Бог, наказует нас, яко сей она болыни есть властник, меньшее бо от болыпаго, благословляется".

По мнению Никона, "священство" стоит выше "царства" пото­му еще, что последнее произошло от первого, и оттого, что "священ­ство" Честнее "царства". Данный вывод он обосновывал, помимо прочего, принятым Московскими царями идеологическим постула­том, согласно которому царская власть дается Богом.

Никон декларировал также, что церковная власть лучше свет­ской, поскольку небо лучше земли. При этом он подчеркивал, что имеет в виду не только власть местных князей, но и царскую. По его словам: "Якоже капля дождя от велгайя тучи, т. е. земля от небеси мЪрится, тако царство меньшится от священства".

По мнению Никона, до тех пор, пока описанное им соотношение церковной и государственной власти поддерживается царями, их царства стоят прочно. Нарушение же этого богоустановленного по­рядка несет с собой гибель царству.

Это нарушение Никон усматривал в политике царя Алексея Михайловича относительно церкви. Царь, с точки зрения Никона, незаконно принял на себя "святительский чин и власть церков­ную". Более того, он посягнул на церковное имущество — "обни­щал и ограбил св. церковь". "Все царское величество, — укорял Никон Алексея Михайловича, — через божественные законы, вышеописанные здЪ, олихоимствова. И не имвет святая великая церковь никотораго причаст1я в Москве, якоже прежде при пре­жних царъх и великих князъх имЪла. Но есть пуста всякаго перва-го своего состояшя, яко вдова осиротъвши".

В данном утверждении Никон противоречил собственным выс­казываниям о том, что царству поручено земное, а церкви — небес­ное. Посягая на церковное имущество, царь не выходил за рамки отданного ему во власть земного мира. Очевидно, что к указанной логической ошибке в рассуждениях о соотношении церкви и госу­дарства Никона привело стремление максимально обособить церков­ную власть от государственной.

Никон утверждал практически полную свободу церкви от го­сударства. Он считал, что священники не должны подчиняться цар­ским законам и царскому суду. Если же кто из священников подчи­нится, то в понимании Никона такой человек перестает быть свя­щенником. "Мирскаго суда у царя просяй — не епископ. Такожде и прочш священнаго чина, оставивше церковные суды, к карским суд1ям прибегнут, аще и оправдани будут — извергнутся".

Никон резко выступал против Соборного Уложения 1649 г. Он называл его "бесовскими законами" и открыто призывал не подчи­няться нормам Уложения.

Никон, таким образом, декларировал самый настоящий раскол между церковью и государством в России.

Поскольку в России митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены и дьяконы через божественные правила под суд царский и прочих мирских людей ходят, они уже недо­стойны, по мнению Никона, именоваться таковыми. Вывод, кото­рый делал Никон из этого факта, гласил, что "ради беззакошя все упразднилося святительство и священство и христ1анство — от мала до велика".

По мнению Никона, с 1666 г., т. е. после Церковного Собора, пошедшего на поводу у царской власти и выполнившего в своих решениях заказ царя Алексея Михайловича, в России наступили времена Антихриста. "Яве есть всякому, точю ум имущему разумЪ-ти, — писал он, — яко время то антихристово есть".

Настоящим противником Никона была, как показывает анализ его политических взглядов, царская власть, превратившаяся, по его мнению, в орудие Антихриста. Внешне, однако, все выглядело так, будто главную борьбу своей жизни Никон вел против старо­обрядцев — людей, не принявших его реформы церковных обря­дов и не согласившихся с исправлением богослужебных книг.

На самом деле Никон не придавал большого значения самой по себе обрядовой стороне реформы. Он допускал употребление в цер­ковных службах как исправленных, так и старых, неисправленных книг.

Никон не объявлял старообрядцев еретиками, данная оценка противников церковной реформы была внушена Церковному Собо­ру прибывшими в Россию греческими священниками.

Рассмотрение идеологии старообрядчества заставляет сделать вывод о том, что во многих постулатах старообрядцы, в сущности, сходились с Никоном. Об этом свидетельствуют сочинения главно­го идеолога старообрядчества протопопа Аввакума.

Жизнь этого человека представляет собой настоящий роман. Он сам описал ее в своем собственном "Житии". И главным обра­зом именно из этого его сочинения мы узнаем об основных вехах его удивительной судьбы и об основах его мировоззрения.

Родился Аввакум (в миру — Петров) в 1620 г. в Нижегородском уезде (так же, как Никон) в семье сельского священника Петра. С 1644 г. он — дьякон сельской церкви, в 1644 г. поставлен в попы. В 1647 г. во время пребывания в Москве Аввакум знакомится со Стефаном Вонифатьевым и входит в его кружок "ревнителей благочестия".

С конца 1652 г. Аввакум — протопоп Казанского собора в Мос­кве. Когда началась реформа церковных обрядов, он возглавил оп­позицию ей. В результате в 1653 г. Аввакума заточают в монас­тырь, а затем высылают вместе с семьей в Сибирь. В Москву он возвращается только в 1664 г. Царь надеялся, что льстивые слова в адрес Аввакума, щедрые подарки и посулы смирят его нрав и по­будят хотя бы не противиться церковным нововведениям Однако Аввакум оказался стойким борцом и продолжил свои обличения церковной реформы. Реакция со стороны официальных властей не замедлила проявиться. "А власти, яко козлы, пырскать стали на меня и умыслили паки сослать меня с Москвы, понеже раби Хрис­товы многие приходили ко мне и, уразумевше истину, не стали к прелестной их службе ходить", — так описывал Аввакум случив­шийся очередной поворот в своей судьбе. В 1666 г. он был с рядом своих сторонников расстрижен, предан церковному проклятию и отправлен в монастырское заточение. В 1682 г. после серии напи­санных им и разосланных по России посланий, содержащих ругань по адресу царя и высшего духовенства, Аввакума сожгли в срубе вместе с тремя другими старообрядцами.

Помимо "Жития протопопа Аввакума им самим написанного", политические и правовые взгляды главного идеолога старообрядче­ства выражаются в основном в его письмах к своим сторонникам и челобитных к царю.

Реформу церковных обрядов и движителя ее патриарха Никона Аввакум оценивал как ересь. "Господу попустившу за наше согре­шение — злый пастырь быв во овчей кожи волк Никон патриарх в лето от создания мира 7161, — писал он в одном из своих посла­ний. — Сый еретик изъмени святый чин и развратил святыя книги и благолепоту святыя церкви опроверже и нелепый раздоры и чины во святую церковь внесе от различных ересей и зело огорчив цер­ковь Божию, общую матерь нашу, и осквернил догматы незаконны­ми, преложив истинну во лжу и почтоша беззаконие в закон".

Такая реакция Аввакума на изменение русских церковных об­рядов по образцам, принятым в греческой церкви, была вполне объяснимой.

В течение второй половины XV и вплоть до середины XVII в. в русской официальной политической и церковной идеологии настой­чиво проводилась мысль о том, что Византия пала от того, что греки отступили от истинного христианства. И вот теперь оказыва­лось, что православные христиане в России должны были принять обряды этой предавшей православие церкви, в частности, вместо двухперстного крестного знамения, испокон веков бытовавшего на Руси, принять трехперстное, введенное в византийской церкви в XII в.

В течение XVI — первой половины XVII в. официальная поли­тическая и церковная идеология в России учила, что "Москва — Третий Рим", Россия — единственный оплот православия. И вот теперь оказывалось, что русская православная церковь должна была подчиниться тенденциям, развившимся в церкви греческой, церк­ви павшего Второго Рима.

Старообрядчество являлось попыткой сохранить национальное достоинство русской церкви и Русского государства.

Аввакум поэтому выказывает себя в своих сочинениях убеж­денным сторонником концепции "Москва — Третий Рим". "Понеже убо Ветхий Рим падесе аполинариевою ересию, — пишет он в од­ном из своих писем царю, — 2 Рим — Царь град, еже есть агарян-скими внуцы от безбожных турок обладаеми, твое же, о благочес­тивый царю, великое Русийское царство — Третий Рим — благоче­стием всех превзыде, и вся благочестивая во твое царствие воеди­но собрашася и прочая. И ты един под небесем християнский царь именуешися во всей вселенной, владыка и блюститель непорочныя православныя веры во всех християнех..."

Нигде нет такой непорочной православной веры, как в России, считал Аввакум. Нигде нет такого православного государства, как Русское. Аввакум был, в сущности, идеологом русского националь­ного государства, русской национальной церкви. В его понимании Русское государство и русская церковь должны служить России, русским национальным интересам, а не каким-то вселенским орга­низациям. Россия, наконец, должна жить по собственным законам.

"Ох, бедная Русь, чево тебе хотелось латынских ли обычаев и поступков немецких, а свой истинный християнский закон возне­навидели и отвергли", — в этих словах Аввакума во многом содер­жится разгадка его оппозиции церковным реформам в России се­редины XVII в. Новогреческие богослужебные книги, в соответ­ствии с которыми Никон хотел исправлять книги русские, печата­лись на Западе. Это знали и патриарх Никон, и царь Алексей Ми­хайлович.

"Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек, — обращался Аввакум к царю Алексею. — Говори своим природным языком; не уничижай ево и в церкви, и в дому, и в пословицах".

Аввакум считал, что, затеяв церковную реформу, царская власть предала Россию. Отсюда и его обличения этой власти, которые бла­годаря его писательскому таланту были особенно остры. "Али ты чаеши потому святы нынешния власти, законоположники новыя, что брюхи те у ных толсты, что у коров, да о небесных тайнах не смыслят, понеже живут по-скотски, ко всякому беззаконию пол­зки".

Аввакум полагал себя поэтому выше царской власти и таким образом оправдывал свое неподчинение ей. "Видишь ли, самодер­жавие? — писал он в "Житии". — Ты владеешь на свободе одною русскою землею, а мне сын Божий покорил за темничное сидение и небо и землю; ты, от здешнего своего царства в вечный свой дом пошедше, только возьмешь гроб и саван, аз же, присуждением ва­шим, не сподоблюся савана и гроба. Но наги кости мои псами и птицами небесными растерзаны будут и по земле влачимы; так добро и любезно мне на земле лежати и светом одеянну и небом прикрыту быти".

При таком отношении к царской власти Аввакум, естественно, должен был разделять идеи Никона о самостоятельности церкви, ее полной независимости от государства, о превосходстве "священ­ства" над "царством". "В коих правилах писано царю церковью владеть, и догматы изменять, и святая кадить? Только ему подоба­ет смотрить и оберегать от волк, губящих ея, а не учить, как вера держать и как персты слагать. Се бо не царево дело, но православ­ных архиереов и истинных пастырей, иже души свои полагают за стадо Христово, а не тех, глаголю, пастырей слушать, иже и так и сяк готовы на одном часу перевернутца".

Сходство воззрений Аввакума с воззрениями Никона, которого он считал своим злейшим врагом, было и в другом.

Аввакум постоянно обращал внимание в своих сочинениях и на недопустимость жестокого насилия при проведении реформы. "По-сем Лазаря священника взяли, и язык весь вырезали из горла..., — описывал он казнь одного из своих сторонников в "Житии". — Он же и паки говорит без языка. Таже, положа правую руку на плаху, по запястье отсекли, и рука отсеченная, на земле лежа, сложила сама персты по преданию и долго лежала так пред народы; испо­ведала, бедная, и по смерти знамение спасителево неизменно. Мне-су и самому сие чюдно: бездушная одушевленных обличает!" В другом месте "Жития" Аввакум замечает: "И прочих наших на Москве жарили да пекли: Исайю сожгли, и после Авраамия со­жгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, их же число Бог изочтет. Чюдо, как то в познание не хотят при­йти: огнем, да кнутом, да виселицею хотят веру утвердить!" (курсив мой. — В. Т.).

Однако в челобитной царю Федору Алексеевичу, сменившему на престоле Алексея Михайловича, Аввакум писал: "А что, госу­дарь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илия пророк, всех перепластал во един час. Не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю... перво бы мне Никона, собаку, и рассекли начетверо, а потом бы никониян".

< Попередня   Наступна >