Радник

---

В период со 2 июня 1793 г. по 27 июля 1794 г. под влиянием самых разнородных политических процессов и социальных стремлений, возобладавших на волне революции, произошло внутреннее перерождение установившихся республиканских институтов. Носителями этого перерождения стало радикальное политическое крыло якобинцев в Конвенте под руководством Робеспьера, Кутона, Сен-Жюста и других. Воспользовавшись временными военными и внутриполитическими осложнениями правительства жирондистов, якобинцы организовали очередное выступление Парижской коммуны 31 мая – 2 июня 1793 г., в итоге которого наиболее видные депутаты-жирондисты были арестованы, лидерство в Конвенте перешло к леворадикальной группировке якобинцев, сомкнувшейся с течениями «бешеных» и т. н. санкюлотов («бесштанников») парижских низов. Под предлогом созидания «единой воля» для «борьбы с буржуазией» и внешней опасностью реальная политическая власть Конвента была подменена исполнительными институтами.

Основным правительственным органом в этот период стал Комитет общественного спасения. Созданный еще в апреле 1793 г. Комитет под руководством Дантона был всего лишь чрезвычайным исполнительным органом, контролирующим внешнеполитическую и военную деятельность. После июньского переворота состав Комитета был обновлен, его политическим руководителем стал Робеспьер. Формально Комитет был подотчетен Конвенту, который ежемесячно определял в него 12-15 депутатов. Однако с июля 1793 г. Конвент только санкционировал предложения Робеспьера, неизменного его председателя, по составу. Комитет располагал исключительными полномочиями правительственного характера – по руководству внутренней и внешней политикой, текущему управлению. Декретом 10 октября 1793 г. в стране устанавливался т. н. «революционный порядок управления». Согласно ему, конституционные республиканские органы (Исполнительный совет, министры) и высшие должностные лица, административные учреждения ставились под прямой контроль Комитета общественного спасения. Ему

же впредь подчинялись главнокомандующие армиями. Неисполнение распоряжений правительства рассматривалось как «покушение на народную свободу» и соответствующим образом каралось. Для лучшего контроля в составе Комитета были организованы секции, каждой из которых вменялось в обязанность надзирать за работой своего министра.

Параллельно организовался ряд других правительственных комитетов, формально занимавшихся самостоятельными функциями, а также чрезвычайных институтов управления. Одним из видных был Комитет общественной безопасности (организованный еще в октябре 1792 г. в качестве органа борьбы с врагами революции). Он практически не функционировал, и его деятельность оживилась только с развертыванием массового политического террора в стране. В апреле 1793 г. был создан институт народных представителей в армии. В каждую из 11 армий Конвент назначал по 3 народных представителя с неограниченными полномочиями, которые не только контролировали «правильное направление» собственно военной деятельности, но главным образом работу тыловых служб, поставщиков, а также взаимоотношения офицеров. В марте 1793 г. образовались революционные наблюдательные комитеты, которым вменялось в обязанность контролировать на местах подозрительных иностранцев, вести списки подозрительных по своей антиреволюционной позиции лиц, а также родственников эмигрантов. Комиссары ревкомов стали к осени 1793 г. основными правительственными агентами власти на местах, подавляя под предлогом слабой «революционности» ранее сложившиеся местные органы самоуправления.

Легализирование сосредоточения властных полномочий в руках исполнительных органов и преобразование роли Национального конвента произошло согласно учредительному закону 4 декабря 1793 г. «О революционном порядке управления». Национальный конвент был объявлен «центром управления» и единственной движущей силой государства; по сути, законодательство и правительственная власть были слиты воедино. В продолжение декрета от 10 октября 1793 г. все «установленные власти и общественные должностные лица» ставились в прямое подчинение Комитету общественного спасения. Все, что «касалось личности и полиции», подчинялось Комитету общественной безопасности. Комитеты должны были регулярно отчитываться перед Конвентом. Усилена была централизация управления: прокурор Парижской коммуны в силу значимости своего столичного поста был сделан национальным должностным лицом, вся тяжесть решения местных вопросов перенесена только в департаменты, практически было уничтожено коммунальное самоуправление, низовая выборность, комиссаров на места направляло только правительство. Было предписано распустить департаментские армии, запрещались какие-либо местные налоги или натуральные повинности.

25 декабря 1793 г. Робеспьер выступил в Конвенте с речью, в которой обосновал принципиальные якобы отличия революционного правительства от конституционного: революционное занято чрезвычайной деятельностью, оно подчинено менее строгим правилам и вообще в стороне от права, оно занято главным образом общественной безопасностью, нежели делом политической свободы. «Нужно организовать деспотизм свободы, чтобы раздавить деспотизм королей». Отрицание права рядом с возвеличиванием некоей отвлеченной народной «добродетели» было подразумеваемой стороной новой политической доктрины: «Революционное правление опирается в своих действиях на священнейший закон общественного спасения и на самое бесспорное из всех оснований – необходимость».

Это была и идейно-политическая, и практически-административная программа диктатуры – во-первых, диктатуры исполнительной власти (практически слившейся с законодательной), во-вторых, диктатуры одного политического течения – якобинцев, присвоивших себе право толковать революционную необходимость.

Радикализм политического переустройства закономерно сопровождался леворадикальной Социальной политикой. В тех условиях она носила частично утопический, частично популистский характер заигрывания с городскими низами, постепенно оставшимися единственной социальной опорой правительства и течения якобинцев. Правительство осуществило серию принудительных займов у богатых людей, которые были замаскированной конфискацией. Вводились жесткие меры по ограничению торговли, в особенности продуктами первой необходимости. На большинство товаров, на рабочую силу, денежные операции и т. п. устанавливались максимумы цен (за основу брались цены 1790 г.). В мае 1794 г. были приняты законодательные решения о введении трудовой повинности, запрещалось создание каких бы то ни было рабочих объединений и стачек.

Политическая диктатура сопровождалась повальной де христианизацией и вытеснением из общества не присягнувших Революции и сохранявших привязанность католической вере священнослужителей. В декабре 1793 г. была провозглашена свобода культов. Правительство поощряло повсеместное введение чисто гражданских праздников. Соборы превращались в «храмы свободы». Наконец, был введен новый «Культ Верховного существа»: 8 июня 1794 г. он был официально отпразднован в Париже, и это рассматривалось как идейная основа возвеличивания диктатуры.

< Попередня   Наступна >