Радник

---

Конституция 1875 года в отношении порядка формирования Палаты депутатов и Сената отличалась удивительным лаконизмом. Ст. 1 Закона «Об организации государственных властей» был установлен только принцип формирования нижней палаты, о порядке формирования и составе Сената требовалось принятие особого закона.

В соответствии с Конституционным законом от 24–28 февраля 1875 года, касающимся устройства Сената, численность верхней палаты была определена в 300 человек, из них 225 избиралось департаментами и колониями, а 75 – Национальным собранием.

Система выборов сенаторов давала совершенно непропорциональное представительство населения. Так, в Париже на одного выборщика приходилось 25 тыс. жителей, тогда как в пригородах достаточно было 1500 человек. Марсель выбирал 24 выборщика на 500 тыс. жителей, а остальная часть департамента Буш-дю-Рон – 313 выборщиков на 300 тыс. жителей.

Сенаторы, которые назначались Национальным собранием, избирались по общему списку абсолютным большинством голосов. Закон 24–28 февраля ввел также институт несменяемых сенаторов. В случае освобождения вакансии вследствие смерти, отставки или других причин, замещение ее в течение двух месяцев должно было осуществляться самим Сенатом. Обычным Законом от 22 декабря 1884 года был уничтожен пост пожизненных сенаторов и расширена избирательная коллегия, выбирающая Сенат. Освобождавшиеся места распределялись в пользу департаментов, наименее представленных в Сенате.

Срок полномочий остальных 225 сенаторов был установлен со всей щедростью – 9 лет с возобновлением состава по третям каждые три года, и не менялся за все время существования Третьей республики. Сенату принцип частичного обновления его состава давал, таким образом, гарантию преемственности и стабильности.

Формирование первого состава Сената началось в конце 1875 г.

9 декабря 1875 года Национальное собрание приступило к выборам сенаторов. Компромисс умеренных республиканцев с орлеанистами, котор

ый давал республиканцам 30 мест, а монархистам – 45, не состоялся. И тогда «противоестественное» соглашение Гамбетты (лидер «умеренных республиканцев», критиковавший систему выборов) с легитимистами позволило получить республиканцам 55 мест сенаторов из 75 пожизненных. Выборы в Сенат в департаментах 30 января 1876 г. дали перевес консерваторам – 134 монархиста против 91 республиканца. В итоге консерваторы и республиканцы получили примерно равное представительство (при некотором преимуществе консерваторов) в Сенате.

Сенат поэтому, несмотря на его постоянную, устойчивую консервативность, не стал, тем не менее, оплотом монархистов, не стал тем органом, который вместе с президентом смог бы решительно настоять на реставрации монархии.

Разработчики Конституционных законов специально оговорили и время начала выборов сенаторов, и время начала его деятельности, приурочив эти даты к сложению полномочий Национальным собранием.

Закон 25 февраля 1875 года в ст. 1 ограничивался указанием, что «палата депутатов избирается всеобщим голосованием в соответствии с избирательным законом», т. е. органическим Законом 30 ноября 1875 года.

Избирательный корпус оставался в целом таким же, каким был сформирован в 1848 г. и каким функционировал при Второй республике и Второй империи. Под всеобщим избирательным правом понималось участие в выборах не всего населения, а лишь французов мужского пола, дееспособных и не лишенных права голоса в связи с недостойным поведением. Женщины, несмотря на ряд благоприятных вотумов Палаты, по-прежнему не допускались к голосованию, т. к. Сенат долго и упорно сопротивлялся такому расширению избирательного корпуса.

Таким образом, избирательный корпус не только не приобрел новых прав, но по отношению к общей численности населения даже сократился, так как осуществление права военнослужащих участвовать в выборах было приостановлено.

Палата депутатов призвана была представлять население всей Франции в целом. Согласно Закону от 30 ноября 1875 года депутаты избирались на основе строго одноименного голосования. Избиратели выбирали депутатов прямым голосованием. Голосование было по-прежнему единым, факультативным, личным и тайным.

В III Республике применялось, главным образом, одноименное голосование по мажоритарной системе. Эти выборы происходили в так называемых «малых избирательных округах», обычно по административным округам, причем избиратель подавал голос только за одного кандидата. Голосование производилось по коммунам или избирательным округам. Однако голосование по «малым округам» не оправдало надежд консервативных округов – напротив, оно принесло победу их противникам.

Для III Республики характерна крайняя пестрота партийной жизни. Единственное, что объединяло монархистов во Франции – это стремление к реставрации, стремление вернуть страну к монархии. Еще больше были разъединены республиканцы – они очень редко действовали дружно. Республиканцы состояли из людей самых разнообразных убеждений, начиная от консерваторов и заканчивая радикалами и даже социалистами.

Численность депутатов менялась на протяжении всей истории III Республики, хотя и не очень значительно: от 530 депутатов первого созыва (360 республиканцев и 170 монархистов) до 626 по Закону от 14 октября 1919 г.

Депутаты избирались на 4 года. Этот срок также свидетельствовал о компромиссе, характерном для законодателей 1875 года. Они выбирали середину между крайней демократией 1793 года (один год парламентского мандата) и крайним консерватизмом Закона Вилеля (7 лет). Следует отметить, что срок в Конституции не указан, он мог быть изменен законом, принятым в обычном порядке.

Срок депутатских мандатов в отличие от сенаторских истекал одновременно у всех депутатов. Однако принятая система переизбрания не приводила к избранию совершенно новой палаты, лишенной всякого опыта, к резким политическим скачкам.

Обновление лишь теоретически являлось полным. На практике происходило только частичное обновление, ибо значительное число депутатов сохраняло свои места. Депутат, мандат которого подходил к концу, мог тотчас быть переизбран на очередных выборах без всяких ограничений. Слишком велики были преимущества, даваемые депутатским мандатом (власть, влияние, положение в обществе, материальные выгоды, привилегии и т. п.), чтобы можно было так просто от них отказаться. Вследствие этого перед многими депутатами возникает соблазн поступиться своими убеждениями и совестью, лишь бы быть переизбранным. Звание депутата превращается, таким образом, в карьеру и, как говорил Раймон Пуанкаре (в 1887 – 1903 депутат парламента), становится «средством заработка для политических авантюристов». Депутат Мако, например, сохранял свой депутатский мандат на протяжении полувека, получив его впервые еще во времена империи.

Профессиональный состав представителей французского народа в парламенте, особенно в Палате депутатов, был довольно пестр. Хотя, в целом, преобладал средний класс. Одной из характерных черт палаты является большое количество врачей, журналистов и особенно адвокатов. Все они жили, по выражению М. Вебера, политикой. Крупные буржуа, составлявшие большинство палат эпохи Реставрации и Июльской монархии, реже встречаются в парламенте III Республики.

Принцип разделения властей предусматривает недопустимость совмещения депутатского мандата с государственной службой. Позднее (в 1919 г.) это сводится к обязательному отпуску с места государственной службы, а в некоторых случаях допускается выполнение депутатами служебных обязанностей (министры, гос. секретари). Закон 1919 г. допускает также совмещение депутатского мандата с государственной службой, если она представляется на срок не свыше 6 месяцев (однако такого рода посты были слишком соблазнительны, что повлекло постоянное возобновление назначения через каждые 6 месяцев).

Конституционный закон от 16–18 июля 1875 г. «Об отношениях между государственными властями» определил правила функционирования парламента следующим образом: «Сенат и Палата депутатов избираются ежегодно во второй вторник января, если только не будут созваны ранее Президентом Республики. Обе палаты должны оставаться в сессии, по меньшей мере, пять месяцев в течение года». Таким образом, парламент формально не является постоянно действующим органом. В действительности же парламент действовал непрерывно.

Конституция III Республики отказалась от республиканской традиции, которая предоставляла парламенту полную свободу в определении порядка и времени его работы. В то же время создатели конституции достигли в этом вопросе компромисса: парламент созывался на основании Конституции, а не тогда, когда это угодно правительству.

Однако правительство могло созвать парламент на чрезвычайную сессию. Оно имело в таком случае право открыть и закрыть эту сессию тогда, когда само считает нужным. Чрезвычайная сессия в III Республике стала вполне обычным явлением и имела место ежегодно.

Парламент III Республики разделялся аж на двенадцать групп, различные оттенки которых часто неуловимы и не соответствуют никакой действительно существующей среди избирателей политической организации.

В Сенате республиканцы были представлены «левым центром», «левыми республиканцами», «республиканским союзом».

Каждая из партий имела самостоятельную организацию, президента, секретаря и исполком. Никто не обладал большинством в Палате депутатов.

В начале 80-х гг. XIX столетия положение еще более ухудшилось. Партийная дисциплина никогда не была строга, решения партийных совещаний по вопросам, выносимым на обсуждение в Палате депутатов, не были обязательны для всех, и члены группы редко голосовали единообразно. Но недисциплинированность все возрастала. Группы все более дробились и делались многочисленнее, переставая выражать какие-либо интересы, кроме своих собственных. Все более росло убеждение в ответственности этих групп за плохую работу правительства. Недовольство фракционностью привело даже к тому, что после выборов 1885 года многие депутаты отказались присоединиться к какой-либо из групп. До буланжистского кризиса правые в Палате депутатов делились на монархистов (лидер – де Брольи) и буланжистов (лидер – Дерулед), в центре находились республиканцы-оппортунисты (лидеры – Ферри, Греви), слева – радикалы (глава – Клемансо).

Однако разложение групп не привело к образованию больших партий. Произошло худшее. Образовались бесчисленные группировки вокруг определенных лиц фракций, политические взгляды которых были часто очень неопределённы. Крепкие организованные партии так и не образовались. Можно сказать, что Третья республика не знала партий в прямом смысле этого слова до начала XX века. Она знала группы, фракции, составленные исходя из идеологических воззрений или общности интересов. Это были не партии, а, скорее, политические движения. Движения, которые являлись посредником между избирателем и властью – представительным органом. Или, если иметь в виду привязанность к фигуре лидера, их, как уже отмечалось, можно назвать клиентами. Не только избиратели, но и специалисты затруднились бы провести четкую градацию партий (движений), определить разницу, например, между радикалами, которые подразделялись на умеренных радикалов и радикалов-социалистов, или между Республиканским союзом и Демократическим республиканским альянсом (и те и другие – умеренные республиканцы).

Около 1900 года положение несколько изменилось. Возникли различные объединения, часть которых избегала называть себя партиями. Вместе с тем они были малочисленными и организационно слабыми. Наиболее сплоченная из них – Объединенная французская социалистическая партия (СФИО), собравшая на выборах до двух миллионов голосов, насчитывала всего 125 тыс. членов.

В начале XX века на правых позициях находились объединенные консерваторы республики и бывшие республиканцы (оппортунисты). В центре находились умеренные республиканцы (Пуанкаре) и радикалы с Клемансо. Слева уже оказались социалисты СФИО.

Партийная дисциплина была не так строга, как в Англии. В редких случаях признанным руководителем являлось одно лицо; различные уклоны постоянно соперничали друг с другом. Это влекло частые исключения из партии и многочисленные расколы. Не только внутрипартийная, но и внепартийная деятельность не отличалась большой активностью. Как правило, партии не могли предоставить намеченным кандидатам надежный избирательный округ. В Палате депутатов соблюдение партийной дисциплины при голосовании никогда не было обеспечено – каждый депутат был свободен в своем решении, а в Сенате она вовсе не существовала.

К этому следует добавить еще склонность партий подразделяться на множество парламентских групп, которые еще более дробили парламент. Так, в 1919 г. Национальный блок республиканцев делился на четыре группы: Демократическое республиканское левое крыло, левые республиканцы, Социальное и республиканское действие, Демократическое республиканское соглашение.

В конце выборной кампании 1932 г. образовалось не менее семи парламентских групп справа: Левые республиканцы, Независимые радикалы, Разные правые, Народная демократическая партия, Группа республиканской федерации, Социальная республиканская группа и Республиканский центр.

По сложившейся традиции консервативные группы располагались по правую руку от председателя палаты, либеральные группы – по левую руку. Между этими двумя крайними группами располагались представители всех прочих оттенков «парламентской радуги».

В III Республики во Франции была реализована британская модель разделения властей, основанная на верховенстве законодательной ветви власти. Первенство и верховенство Сената и Палаты депутатов логически вытекало из идеи народного суверенитета.

Принципиально важным конституционным положением было требование согласия обеих палат при принятии законов. Внесение изменений в Конституционные законы могло также быть осуществлено по инициативе палат.

Избрание Президента осуществлялось не всеобщим голосованием, что обеспечило бы его бульшую независимость, а самим парламентом, причем абсолютным большинством голосов Сената и Палаты депутатов, соединенных в Национальное собрание. Если должность Президента неожиданно становилась вакантной, например, в случае смерти или по другой причине, обе палаты соединяются и немедленно приступают к избранию нового Президента. В промежутке исполнительная власть поручается Совету министров.

Президент Республики не был ответственен перед парламентом. Только по обвинению в государственной измене, то есть за совершение тяжкого уголовного преступления, он мог быть привлечен к ответственности.

Президент Республики мог быть предан суду только Палатой депутатов, а судить его мог только Сенат.

Палата депутатов возбуждала преследование против министров за преступления по должности. В этом случае их судил Сенат.

Помимо этого Сенат мог выполнять судебные функции, рассматривая дела о покушениях на безопасность государства. Сенат в таких случаях обращался в суд декретом Президента Республики, изданным в Совете министров, чтобы судить всякое лицо, обвиненное в покушении на безопасность государства. Состав этого суда никогда так и не был определен.

Сенат III Республики обладал не традиционным правом отправлять в отставку правительство.

< Попередня   Наступна >