Радник

Из опыта возмещения по суду экологического вреда

Автор

Г.М.Узбекова - судья Сызранского городского суда Самарской области

"Журнал российского права", 2001, N 4

Из опыта возмещения по суду экологического вреда

В новом Уголовном кодексе Российской Федерации впервые в отдельную главу

выделены экологические преступления. Какова же практика их применения?

При обобщении дел данной категории установлено, что количество их невелико.

Чем это объяснить? Сложностью норм главы 26 УК РФ, требующих при их применении

обширных знаний не только уголовного права, но и экологического, гражданского,

административного и иных отраслей права, или же их несовершенством?

Например, часть 1 статьи 254 УК РФ "Порча земли" гласит: "Отравление,

загрязнение или иная порча земли вредными продуктами хозяйственной или иной

деятельности вследствие нарушения правил обращения с удобрениями:". Это новая

статья, которая берет под защиту землю, чего в такой конкретной формулировке

не было в предыдущем УК РСФСР.

Однако в статье 250 УК РФ "Загрязнение вод" находим следующую формулировку:

"Загрязнение, засорение, истощение поверхностных или подземных вод, источников

питьевого водоснабжения либо иное изменение их природных свойств, если эти

деяния повлекли причинение существенного вреда:", то есть здесь нет какого-либо

опосредованного указания на причинную связь "вследствие нарушения правил",

хотя действия (бездействие) по порче земли осуществляются именно путем нарушения

правил, а не вследствие их нарушения.

Можно ли к понятию загрязнения земель отнести захламление, засорение,

иссушение и т.д. или это понятие порчи земли? Но для порчи необходима утрата

плодородного слоя или ухудшение его физических или биологических свойств,<

а также снижение природно-хозяйственной ценности земли.

Если на каком-то участке земли сложили груду металлолома, то вряд ли

это можно отнести к порче земли, это - захламление. Но оно не привносит в

землю не характерных для нее физических, биологических веществ или соединений.

Значит, это нельзя отнести к загрязнению. И будет ли тогда в данном случае

усматриваться уголовная ответственность?

Необходимо законодательно закрепить данные соподчиненные термины, используемые

в земельном и экологическом законодательстве, для употребления их в уголовном

законодательстве при определении состава преступления.

Обратимся к орудию преступления - источникам порчи земли по ст.254 УК

РФ: удобрения, стимуляторы роста растений, ядохимикаты и иные опасные химические

или биологические вещества.

Законодатель не допускает расширительного толкования, поэтому порча земли,

какая бы она ни была по масштабу и наступившим последствиям, если только причинена

веществами, не названными в статье, исключает ее применение.

Удобрения и химикаты были очень популярны в прошлом, но в связи с упадком

экономики немного найдется хозяйств, их применяющих. Источники порчи земли

сейчас иные. В основной массе это нефть, мазут, а никак не пестициды и ядохимикаты.

Обратимся к практике. Приговором Сызранского райсуда Самарской области

К. и С. были осуждены 20 июля 1999 года по ст.167 ч.2, 158 ч.2 п."а", "б",

"в" УК РФ за то, что неоднократно совершали кражи дизельного топлива из трубопровода

"Куйбышев-Брянск" АО "Юго-Запад Транснефтепродукт", похитив нефтепродукты

на общую сумму 189 932 руб. 28 коп.

При этом был допущен разлив на грунт дизельного топлива Л-02-62 Р N 17

в количестве 199 791 т на сумму 272 252 руб., создавший реальную угрозу взрыва

при сверлении трубопровода. Кроме того, на ликвидацию аварий было затрачено

619 424 руб.

Однако действия С. и К. не были квалифицированы по ст.254 УК РФ из-за

того, что дизельное топливо к источникам загрязнения земли по данной статье

не относится. Где же реальная защита земли от порчи? С. и К. понесли ответственность

лишь за хищение и умышленное уничтожение чужого имущества.

Можно ли в данном случае говорить о действенности ст.254 УК РФ и надлежащей

охране земли от порчи?

Думается, что следовало бы пересмотреть редакцию данной статьи, приблизив

ее к реалиям жизни.

Приговором Красноярского райсуда области 21 января 1999 года к одному

году лишения свободы условно с испытательным сроком в 6 месяцев была осуждена

Б. по ст.261 ч.1 УК РФ за уничтожение и повреждение леса в результате неосторожного

обращения с огнем.

Фабула дела такова: 3 мая 1998 года в 10 часов утра в нарушение п.2.5

Правил пожарной безопасности РФ от 1 января 1994 года, запрещающего в условиях

сухой, жаркой и ветреной погоды разведение костров в сельских населенных пунктах,

дачных поселках, на садовых участках, Б. в указанных условиях развела костер

для сожжения сухой ботвы на своем огороде, расположенном на бесхозном поле

близ принадлежащего ей дачного участка в дачном массиве "Крутогорка" Красноярского

района Самарской области. Не обеспечив должного контроля, проявив легкомыслие,

в результате неосторожного обращения с огнем Б. допустила загорание сухой

травы на бесхозном поле, и далее огонь распространился на расположенный рядом

лесной массив Старо-Бинарадского лесничества Ново-Буянского лесхоза управления

лесами Самарской области, где на площади 11,2 га произошло уничтожение огнем

лесных культур породы сосны, а на площади 138,8 га - повреждение леса породы

дуба.

Всего в результате неосторожного обращения с огнем Б. было уничтожено

и повреждено лесов на общей площади 150 га с причинением ущерба лесному хозяйству

— Ново-Буянскому лесхозу на сумму 158 188 руб. 30 коп.

Б. была признана виновной в совершении данного преступления, и ввиду

имеющихся смягчающих обстоятельств наказание ей было назначено условно, со

взысканием с нее в пользу Ново-Буянского лесхоза 158 188 руб. 30 коп.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного

суда приговор в отношении Б. был изменен в части взыскания с нее полного размера

причиненного ущерба, так как взыскан он был без учета ее материального положения

и неосторожной формы вины. Размер иска был снижен до 40 тыс. руб., что не

запрещено законом.

Законодатель также предусматривает административную ответственность по

ст.76 КоАП РСФСР за нарушение требований пожарной безопасности в лесах. При

этом часть 2 статьи 76 КоАП РСФСР и статью 261 УК РФ разграничить сложно.

Они предусматривают ответственность за уничтожение или повреждение леса в

результате неосторожного (небрежного) обращения с огнем. Как определить границу

между уголовной и административной ответственностью? Каковы должны быть последствия

при совершении административного правонарушения и преступления?

Законодательно это не закреплено и, следовательно, можно только чисто

субъективно решить вопрос о том, повлекут ли масштабы пожара и наступившие

последствия административную или уголовную ответственность. В изложенной выше

ситуации размер иска был снижен. Действительно, проживающая одна пенсионерка

вряд ли сможет возместить ущерб полностью. Тогда кто же понесет расходы и

возместит убытки лесхозу? Кем и на основании чего должна быть компенсирована

остальная сумма ущерба?

Рассмотрим еще одно дело.

С. обвинялся в том, что 18 августа 1998 года совершил незаконную порубку

8 дубов Елховского лесничества Красноярского лесхоза Самарской области в лесах

1 группы с причинением государственному лесному фонду ущерба в значительном

размере - на сумму 3248 руб., то есть в совершении преступления, предусмотренного

частью 1 статьи 261 УК РФ.

Уголовное дело в отношении С. было прекращено судом за отсутствием в

его действиях состава преступления, поскольку ущерб, причиненный порубкой,

был признан незначительным, исходя из расчетов: согласно протоколу о лесонарушении

стоимость древесного дуба составляет 65 руб. 50 коп. за 1 м3. С. обвинялся

в самовольной порубке 8 дубов общим объемом 2,8 м3, что составит в сумме 183

руб. 40 коп. - действительная цена ущерба лесному хозяйству. А указанная в

обвинении 20-кратная сумма, равная 3 248 руб., является экономической санкцией

за ущерб лесному хозяйству, а не действительной суммой ущерба.

Однако ущерб, исходя из значимости объекта, следует все-таки рассчитывать

по специальным таксам с учетом определенного коэффициента, а не из стоимости

древесины за 1 м3, поскольку лес - это и кислород, и источник удовлетворения

многих потребностей общества и граждан.

Сызранским горсудом С. и К. были осуждены 12 мая 1999 года по ч.3 ст.256

УК РФ за то, что они совершили незаконную добычу рыбы с причинением крупного

ущерба, с применением самоходного транспортного плавающего средства, по предварительному

сговору при следующих обстоятельствах:

С. и К., имея умысел на незаконную добычу рыбы, 15 августа 1998 года

около 23 часов, используя самоходное транспортное плавающее средство - моторную

лодку "Прогресс", вышли в Саратовское водохранилище Самарской области, где

в районе причала Сызранского нефтеперерабатывающего завода в нарушение ст.22

Правил спортивного любительского рыболовства в водоемах Самарской области,

запрещающей рыболовство в течение всего года сетными орудиями лова всех видов,

выставили 4 рыболовные сети. После этого они вернулись на берег и стали ждать.

В 6 часов 16 августа С. и К. на той же моторной лодке поплыли снимать

поставленные ими накануне сети. Подплыв к сетям, они стали их выбирать вместе

с рыбой в 2 корыта. При задержании С. и К. выбросили рыбу вместе с сетями

за борт.

Они же 19 августа, имея умысел на незаконную добычу рыбы, около 23 часов

аналогичным способом выловили 140 штук плотвы таксовой стоимостью 16 руб.

70 коп. каждая, а всего на общую сумму 2 338 руб., чем причинили государственным

рыбным запасам крупный ущерб.

Наказание каждому было определено в 1 год лишения свободы: С. - реально,

а К. - условно, с испытательным сроком в два года. Определением судебной коллегии

по уголовным делам Самарского областного суда приговор был изменен в части

наказания с применением к С. ст.73 УК РФ - 1 год лишения свободы условно с

испытательным сроком в два года.

Статья 256 УК РФ, по сути, должна быть самой применяемой, поскольку случаи

незаконной добычи рыбы и других водных животных встречаются очень часто. Но

и здесь существует проблема ее применения и разграничения со ст.85 КоАП РСФСР

"Нарушение правил охоты и рыболовства, а также правил осуществления других

видов пользования животным миром" или со ст.86 КоАП РСФСР "Нарушение правил

китобойного промысла". Разграничение производится по признакам объективной

стороны: причинение крупного ущерба, применение специального плавающего транспортного

средства, взрывчатых веществ, химических и иных средств, указанных в ст.256

УК РФ, а также по месту совершения преступления - со ст.85 КоАП РСФСР и предмету

преступления - со ст.86 КоАП РСФСР и частью 2 статьи 256 УК РФ.

В изложенном выше случае ущерб был рассчитан исходя из таксовой стоимости

плотвы. Суды действительно исходят из стоимостного или количественного показателя.

Но как учесть экологический вред, экологическую ценность и истинный размер

вреда, причиненного преступлением животному или растительному миру? Как правило,

судами это не учитывается, что может привести к ошибке в квалификации - уголовная

или административная ответственность наступит за противоправное деяние. Думается,

что помимо такс должны быть введены дополнительные нормы по расчету ущерба,

исходя из ценности объекта добычи (например, виды, занесенные в Красную книгу),

возраста, веса.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 года N 14

"О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические

правонарушения" в п.19 говорится, что при разрешении дел о незаконной охоте,

незаконной добыче водных животных и растений, использовании при этом транспортных

средств последние рассматриваются как вещественные доказательства и могут

быть конфискованы на основании п.1 ст.86 УПК РСФСР в случае умышленного их

использования в качестве орудий преступления. В рассмотренном нами случае

лодка "Прогресс" в качестве вещественного доказательства не учитывалась, и

вопрос о ее конфискации судом не решался.

При рассмотрении судами уголовных дел об экологических преступлениях

необходимо тщательно, всесторонне изучать все обстоятельства дела и принимать

все меры по защите окружающей природной среды с установлением истинного ущерба,

решая вопросы по его возмещению и возмещению средств на восстановление и воспроизводство

утраченного и уничтоженного растительного и животного мира. Надо думать и

заботиться не только о том, сколько утрачено и сколько это стоит материально,

но и о том, сколько сил и средств необходимо вложить реально в то, чтобы возродить

уничтоженное и сохранить природные богатства для будущих поколений.

Г.М.Узбекова,

судья Сызранского городского суда

Самарской области

"Журнал российского права", N 4, апрель 2001 г.